У стены, как и каждый вечер, накрыт столик, на котором стоит великолепный серебряный сервиз.
Дамская сумочка бьет по сервизу. Все летит на пол. Падая, сумочка открывается. В ней ничего нет.
Мгновение спустя королевский посланник, потрясенный происшедшим, еле слышно говорит:
– Ваше величество, вы хотели меня ударить!
– Да, мистер Бейл, я хотела вас ударить.
Королевский посланник тяжело вздыхает, словно весь мир катится в тартарары.
Глава 39
Немецкая пара вновь ужинает в молчании. Они сосредоточенно жуют и смотрят куда-то вдаль.
Хиппи-альпинист убит горем, он окончательно потерял надежду. Он поглядывает на Лену, которая сидит за одним столиком с Фредом и Миком и не обращает на него никакого внимания.
Джимми Три ужинает с Марком Козелеком и другими приятелями. Все смеются, потому что Джимми очень похоже изображает Марлона Брандо.
Сегодня на ужин суши. Все едят палочками. Фред, Мик и Лена ужинают молча.
Лена, как всегда, докладывает отцу:
– Опять звонили французы. Настаивают, чтобы ты написал воспоминания… о работе, о жизни. Что им ответить?
Фред задумывается.
– Ответь. – Что сказать дальше, он не знает. Тишина. Лена и Мик ждут.
– Что? – спрашивает Лена.
– Чтобы они обо мне забыли! Так и скажи! Я на пенсии. Ушел на покой! Отдыхаю от работы и от жизни.
Мик поднимает глаза к небу, показывая, что уже не в первый раз слышит эту песню и она ему порядком надоела.
– Мне нечего рассказать, а главное – мне это не интересно, – продолжает Фред.
– Хватит нести чепуху! Своей музыкой ты выразил такие чувства, которые прежде никто никогда не выражал.
– Мик, мы придаем чувствам слишком большое значение.
Мик швыряет палочки на стол. Он разозлен.
– Когда ты строишь из себя погруженного в депрессию циника, ты просто невыносим. Как я мог быть твоим другом все эти годы, ума не приложу.
– Ты, Мик, терпеливый.
– А ты дурак.
– Это точно.
Лена пытается вмешаться, но взвинченный Мик опережает ее:
– Книга о твоей работе, о том, что тебе довелось пережить, останется на века. Она нужна молодым музыкантам, нужна всем. Это важно…
Фред перебивает его:
– Важно. Оставить потомкам воспоминания, передать знание. Я это слышу уже много лет, но все это – слабые алиби, которые люди находят, чтобы не видеть, в чем единственная проблема.
– И в чем же?
– В смерти, Мик! Смерть совсем близко.
– Думая о приближающейся смерти, ты перестаешь жить. Хотя на самом деле ты еще жив. – Мик решительно кивает. Он обращается к Лене: – Ты понимаешь, почему он выводит меня из себя?
– Да, Лена понимает, – отвечает Фред.
– Разве тебе не хочется вспомнить всю свою жизнь, свою работу? – спрашивает дочь.
– Нет. Мне горько об этом думать. Вы это можете понять? И вообще, мне нечего сказать. Стравинский уже все сказал. Они писал простую музыку, и все на него нападали. “Это святотатство”, – утверждали они. “Он предал модернизм”, – бушевали критики. А он просто заново открывал для себя прошлое и его отражение. И тогда он произнес замечательные слова: “Вы уважаете, а я люблю”. Что еще я могу прибавить?
Лена и Мик умолкают. Фред опять берет в руки палочки, но держит их в воздухе, не ест. Лена пристально глядит на него.
Неожиданно к ним приближается мальчик-скрипач. Фред его даже не замечает.
Мальчик нежно сдвигает на три сантиметра руку, в которой Фред держит палочку. Он словно поправляет положение руки. Фред поднимает на него глаза и печально улыбается.
Мальчик улыбается ему в ответ, а потом убегает – как все дети, он не ходит, а бегает.
Глава 40
На летней сцене в парке отеля на гвоздях возлежит факир.
За одним из столиков сидят с бесстрастным видом и смотрят представление Лена, Фред, Мик и Джимми Три. Джимми говорит:
– Что за тоска эти представления! Нам только мима не хватало.
– Мим обычно появляется к концу сезона, – сообщает Фред.
Факир как ни в чем не бывало встает с гвоздей. Публика аплодирует.
У факира покраснела спина, теперь он принимается изрыгать огонь. Потом объявляет:
– Всем большое спасибо! А сейчас перед вами выступит ансамбль исполнителей на альпийских рогах.
На сцену поднимаются восемь стариков с длиннющими рогами. Раздается заунывное гудение.
Человек, похожий на директора отеля, приближается к столику и обращается к Джимми Три. Фред, Мик и Лена слушают их беседу.
– Извините, мистер Три, в отель прибыла новая гостья. Ее зовут Джойс Оуэнс, она только что победила на конкурсе “Мисс Вселенная”. Она ваша большая поклонница и мечтает с вами познакомиться.
– О’кей, я не против.
Директор подает знак, из темного уголка парка появляется Мисс Вселенная.
Все ожидают ее с лихорадочным волнением, но их постигает глубокое разочарование. На Мисс Вселенной дешевый широкий комбинезон, полностью искажающий ее формы, так что она кажется толстой. У нее плохая кожа, грязные, ослабленные волосы; хотя на улице темно, на ней солнечные очки с фиолетовыми стеклами в вульгарной и несоразмерно большой для ее лица оправе. Вдобавок ко всему, когда она здоровается с Джимми, обнаруживается, что у нее неприятный голос.
– Рада с вами познакомиться. Я ваша большая поклонница. Я буквально влюбилась в вас, когда вы сыграли мистера Кью.
Джимми Три поднимает глаза к небу. Он больше не может слышать о мистере Кью.
– Я смотрю все фильмы о роботах, но этот самый любимый.
– Спасибо. А фильмы не о роботах вы смотрите? – спрашивает Джимми с сарказмом.
– Конечно! У меня вся жизнь впереди, я хочу стать актрисой. Не хочу зарабатывать одной красотой.
Джимми хихикает.
– А что еще вы смотрите? Мультфильмы?
Мисс Вселенная напрягается:
– Смотрю все, что хочется.
– Молодец, Мисс Вселенная!
Теперь Мисс Вселенная выглядит очень серьезной.
– Знаете что, мистер Три?
– Что?
– Я ценю иронию, но когда в ней сквозит злоба, ирония слабеет и превращается в нечто иное.
– Во что же? Ну-ка, послушаем.
– В обиду на жизнь. В данном случае – не в мою, а в вашу обиду.
Теперь напрягается Джимми, он нервничает.
– Это я обижен на жизнь, Мисс Вселенная?
– Я счастлива, что участвовала в конкурсе на звание Мисс Вселенной, а вы счастливы, что сыграли мистера Кью?
Актер не знает, что ответить.
Повисает неловкое молчание.
Джимми протягивает руку Мисс Вселенной, словно признавая свое поражение. Не пожав его руки, она удаляется.
Мик Бойл приглаживает волосы ладонью. Джимми смотрит на него. Потом, глядя на Мисс Вселенную, которая уходит быстрыми шагами, говорит, чтобы разрядить обстановку:
– Терпеть не могу, когда люди хвастаются своей молодостью.
– Особенно если их собеседник не молод, – прибавляет Фред.
Мик смеется:
– Эту женщину нужно зарезать. Точно, зарезать! Фред поворачивается к Джимми, который опять внимательно слушает выступление ансамбля. Не без иронии говорит ему:
– А эта Мисс Вселенная вовсе не дура.
Не глядя на него, Джимми быстро отвечает:
– Вовсе нет!
Оба широко улыбаются.
Лена следит за уходящей Мисс Вселенной тем особым взглядом, которым женщины смотрят на женщин, и, когда та исчезает из виду, делает нечто неожиданное: поворачивается на девяносто градусов и пристально смотрит на хиппи-альпиниста, который, естественно, все это время пялился на нее. Глаза альпиниста начинают блестеть так, как еще никогда не блестели.
Глава 41
Звучит мелодия, услышав которую даже мертвец пустится в пляс: Can’t Rely on You. Шикарная “мазерати” несется по залитой солнцем горной дороге. За рулем Джулиан. С заднего сиденья к нему тянется Палома Фейт с шикарным макияжем. Это она поет. Она в одном нижнем белье, двигается Палома плавно и чувственно. Она совсем не похожа на неряшливую и безликую женщину, которую мы видели в отеле. Кончиком языка она проводит по уху Джулиана, тот воет от удовольствия. Палома ползает на четвереньках, словно запертая в салоне пантера, от нее исходит все более мощный эротический призыв. Словно змея, она ускользает и легко, не прекращая петь, выбирается через окошко наружу.
Палома залезает на крышу машины, встает на ноги, танцует и поет, продолжая чувственно двигаться.
Она не падает с движущегося автомобиля, потому что все происходит не на самом деле. Это видеоклип.
Джулиан высовывается в окошко и смотрит на нее снизу, возбужденный и что-то бестолково бормочущий. Хватая Палому, он высовывается так далеко, что ему приходится держать руль ногой. Машину бросает в сторону, но опасности нет, это видеоклип.
Чтобы не попасть в аварию, Джулиан усаживается обратно на водительское место. Сосредотачивается на дороге, но ненадолго: за передним стеклом автомобиля появляется Палома.
Она медленно съезжает вниз и ложится на капот. Прижавшись к стеклу, она подмигивает Джулиану, строит глазки, показывает язык и много чего еще, перекатываясь по капоту, пока машина мчится со скоростью двести километров в час. Волосы Паломы развеваются на ветру.
Наконец Палома, словно акробат, через окошко забирается обратно в салон.
Она усаживается рядом с Джулианом. Ему не терпится дотронуться до нее, но она с видом опытного знатока не позволяет этого, чтобы усилить напряжение.
Все это время она продолжает петь. На мгновение прерывается и говорит:
– Гляди, что я тебе сейчас покажу!
Она открывает бардачок и достает невиданную эротическую игрушку.
Это большой мяч из черной резины, из которого угрожающе торчат блестящие металлические шипы. Как используют этот предмет – страшно подумать.
– Гляди, дорогой!
Шипованный мяч медленно исчезает под ней, и в это мгновение…
– Боже мой! – восклицает Джулиан.
Глава 42
Громкий женский крик прерывает музыку и все прочие звуки.
Встревоженный Фред Баллинджер зажигает лампу на комоде.
Лена внезапно просыпается, обливаясь потом и тяжело дыша, как бывает после кошмара. Ей не хватает воздуха. – Лена, что с тобой?
Она тяжело дышит. Медленно возвращается в реальность, начинает нормально дышать. Успокаивает отца:
– Ничего, ничего. Сон приснился.
– Кошмар?
– Вроде того. Но все прошло.
Фред гасит свет. Полутьма. Лена ложится обратно в постель, но не спит. Отец и дочь поворачиваются друг к другу спиной.
Немного спустя она спрашивает:
– Скажи как мужчина: тебе нравится Мисс Вселенная?
– Я страшно разочарован.
Лену слова отца успокаивают. Помедлив, она говорит:
– Папа, мне надо тебе кое-что сказать… кое-что личное.
– Слушаю, Лена.
– Джулиан – идиот. Потому что я очень хороша в постели.
– Я знаю.
– Откуда. откуда ты знаешь?
– Ты моя дочь. А я, без лишней скромности, в постели творил чудеса.
Тихонько, преодолевая смущение, они начинаются смеяться в темноте, каждый на своей стороне.
Глава 43
Магазинчик, битком набитый сувенирами и предметами из дерева, изготовленными местными ремесленниками. Фред слоняется по магазину, равнодушно поглядывая на полки.
Джимми Три подходит к прилавку, за которым стоит продавец, и кладет на прилавок ореховую трость, похожую на трость латиноамериканца. Он явно доволен своей находкой. Продавец начинает заворачивать трость.
Джимми ждет, в эту минуту рядом с ним возникает бледная девочка из отеля. У нее розовые круги под глазами, придающие ей не больной, а страдальческий вид.
Тринадцатилетняя девчушка нервно грызет ногти, не сводя глаз с актера. Он чувствует ее взгляд и оборачивается. Она, не стесняясь, в упор смотрит на него – так долго, таким взглядом, что Джимми теряется. Потом девочка уверенно заявляет:
– Я видела вас в кино.
– Тебе тоже понравился мистер Кью?
– Нет, я видела вас в фильме, где вы играли молодого отца. Того, который впервые встречает своего сына в баре на автостраде, когда тому уже четырнадцать лет.
Джимми остолбенел. Он бормочет:
– Но ведь этот фильм никто не видел!
– Мне очень понравилась сцена, в которой сын говорит: “Почему ты не захотел быть мне отцом?”, а вы отвечаете: “Боялся оказаться не на высоте”. Тогда я поняла кое-что важное.
– Что?
– Что в этом мире все боятся оказаться не на высоте. Так что нечего волноваться. Пока! Увидимся в отеле.
И девочка уходит как ни в чем не бывало. Джимми так и стоит у прилавка. Он смотрит в пустоту. Совершенно оглушенный.
Инстинктивно он надевает солнечные очки. Фред, стоящий у него за спиной, между полок, наверняка все слышал: он тоже не сводит глаз с Джимми. Он потрясен не меньше приятеля, но ничего не говорит. Только смотрит в спину актеру, у которого в это мгновение на глаза наверняка навернулись слезы.
Глава 44
Джимми и Фред шагают по чудесной тропинке, идущей мимо альпийской деревушки.
Шагают молча, их окружают только совершенные звуки: стрекот цикады и далекий звон колокольчиков.
– Чем ты целый день занимаешься, Фред?
– Говорят, у меня апатия. Так что ничем не занимаюсь.
– Не скучаешь по работе, Фред?
– Ничуть. Я и так слишком много работал.
– А чего или кого тебе не хватает?
– Жены. Мне не хватает моей жены Мелани.
– Я читал в “Википедии”, что в юности ты дружил со Стравинским.
– Правда.
– Каким он был?
– Он был очень спокойным человеком.
– Спокойным? И все? Фред, не будь таким жадиной. Мне нужен друг, который не будет жадничать со мной. Расскажи мне о Стравинском.
– Однажды он заявил мне: “У интеллектуалов нет вкуса”. С того дня я изо всех сил старался не стать интеллектуалом. И у меня получилось.
Джимми ничего не говорит. Они молча шагают дальше.
– А ты? Чего тебе не хватает?
– К счастью, наверное, хватает всего.
– Не жадничай, Джимми!
Джимми улыбается, словно его поймали за руку.
– Я понял, чего мне не хватает, четыре месяца назад, читая Новалиса.
Фред удивлен:
– Ты читал Новалиса?
– Калифорнийские актеры не только пьют, нюхают кокаин и живут с моделями-анорексичками, но иногда еще и читают Новалиса, – шутливо отвечает Джимми.
– Извини, ты прав. К старости у меня накопилась масса предрассудков. И что же написано у Новалиса?
– “Я всегда возвращаюсь домой, в дом своего отца”.
Глава 45
Марк Козелек нажимает Play на айподе, подключенном к динамикам, в комнате раздается нежный звук синтезатора. Медленная, завораживающая музыка. Друзья Козелека сосредоточенно и внимательно слушают. На террасе номера Джимми Три растянулся на лежаке. С серьезным видом он тоже слушает музыку. Закуривает, потом гасит сигарету в чашке с травяным чаем. К Джимми подходит Марк Козелек. Укладывается на соседний лежак.
– Тебе нравится? Это я вчера сочинил. Называется Ceiling Gazing.
Джимми отвечает искренне:
– Марк, это потрясающе.
К синтезатору прибавляется пение Марка. Музыка настолько романтичная, что по спине мурашки бегут.
Глава 46
У себя в комнате застенчивая маленькая массажистка изящно танцует. Она опять играет в “Кинект”, только разучивает другие движения.
Глава 47
Латиноамериканец в трусах полулежит у себя на террасе. Жена массирует ему огромные больные ноги.
Он смотрит куда-то вдаль. Внезапно перед ним возникает видение. Загораются мощные софиты, как на футбольном поле, двадцать два мужчины выстроены в два ряда. На одиннадцати – футболки команды Аргентины, на одиннадцати – футболки английской команды.
Двадцать два мужчины с трудом карабкаются по круто поднимающейся лужайке и входят в гостиничный парк.
Они выстраиваются в один ряд и приветствуют несуществующую публику.
Кажется, сейчас начнется ответственный футбольный матч.
Латиноамериканец смотрит на них, он растроган. Жена грустно глядит на него. Видит, что он растроган, и спрашивает по-испански:
– О чем ты думаешь?
Софиты стадиона мгновенно гаснут.
– О будущем.
Глава 48
Лена спит на двуспальной кровати в номере Фреда. Полутьма.
Фред в гостиной, сидит в центре дивана. Отсюда ему видно спящую Лену. Он отводит взгляд. Смотрит в пустоту. Задумывается, едва заметно потирая большим и указательным пальцами конфетную обертку, создавая чудесную простенькую мелодию.
Этот еле слышный шум будит Лену. Она открывает один глаз. Не шевелясь, лежа в постели, пристально смотрит на сидящего в гостиной отца.
Глава 49
Приглушенное ночное освещение.
На стойке регистрации двое портье оформляют документы только что прибывшей группе из шести человек. Прибывшим лет под сорок, четыре женщины и двое мужчин, ничем не примечательные лица. У них необычный багаж: жесткие металлические чемоданы.
Заходят еще две женщины, они несут металлические стойки, на которых висят десятки костюмов в чехлах.
Все выглядят уставшими.
Глава 50
В одной части гостиницы устроен фальшивый подземный грот, гипсокартонные стены изображают Альпы.
В центре – длинная винтовая лестница, уходящая вниз, к большому круглому бассейну с темной водой, в которой растворено столько соли, что можно лежать не шевелясь на спине и не тонуть.
В приглушенном свете в бассейне замерли пятеро молодых сценаристов и Мик Бойл – раздетые, расслабленные.
Они придумывают финал “Последнего дня жизни”. Смешной сценарист предлагает:
– На смертном одре, умирая, он еле слышно говорит ей: “Мне надо было думать только о тебе и о нашей любви, а я посвятил всю жизнь тому, чтобы стать королем страхования”.