Получалось неважно.
Они ни капли не сомневались: наверху не все прошло гладко. Иначе дом бы так жалобно не стонал, угрожая вот-вот развалиться. Молнии, гром и все это при ясном небе! Откуда, а?
И главное – Ленка бы так не орала.
Ленка!!!
Да кто угодно из них, даже мальчишки, но она-то, она…
Смертельно бледная, дрожащая Дина, обхватив себя руками за плечи, потерянно жалась к Сергею и монотонно повторяла:
– Н-нет, ч-то с-случилось, а? Ч-что с-случилось?
Сергей машинально гладил ее по голове и успокаивающе гудел:
– Все будет хорошо, клянусь. Ничего страшного не случилось. Вот же Лена, она жива, и даже уже не кричит…
Светлана с Леной забились в глубокие кресла. Мрачно нахохлились и молчали, думая о своем.
Вернее, ни о чем таком они не думали, а просто ожидали, что же скажет врач со «Скорой». И что за диагноз поставит светило из Санкт-Петербурга, только что поднявшийся наверх.
Гришка хмуро посмотрел на лестницу – этот тип сегодня получил за свой визит девяносто тысяч рублей. Никакая врачебная помощь столько не стоила!
Известнейшим на всю страну специалистом оказался представительный мужчина средних лет с дорогим «дипломатом» и в очках в тонкой золотой оправе. Высокий, тучный, с едва намечающимися залысинами.
Он не понравился Гришке!
Лапшин скептически хмыкнул: вся эта толпа уже полчаса топталась в комнате несчастного Пахана, и ни один из них до сих пор не спустился вниз. Не аппендицит же они у Сушкова вырезали!
Наконец Гришка не выдержал напряжения и довольно грубо оборвал Динкины причитания:
– Да прекрати ты! Достала! Прямо как бабка-плакальщица, ей-богу!
Привычная Гришкина несдержанность чуть разрядила обстановку. Ребята начали оттаивать, да и Дина не обиделась, только нервно хмыкнула.
Сергей обернулся к Лене и спросил:
– Что там у вас произошло?
– Ты ж нам так ничего не рассказала, – Светлана виновато улыбнулась. – Получилось у тебя, нет?
– Что получилось? – вяло огрызнулась Лена. Почему-то вздрогнула и испуганно покосилась в сторону пустой лестницы.
Гришка искренне возмутился:
– Что значит «что»? Наш опыт, само собой.
– Откуда мне знать?! – мгновенно рассвирепела Лена.
Друзья растерянно переглянулись. Парамонова смотрела зло, связываться с ней в таком состоянии…
Почти самоубийство!
Светлана громко сглотнула, решаясь, и едва слышно прошептала:
– Так ты не показала ему клоуна?
– Клоуна? – угрюмо буркнула Лена. – Клоуна показала. Прямо под нос сунула.
Лена мрачно оглядела друзей. Криво ухмыльнулась Гришке, привставшему от волнения, и с досадой бросила:
– А вот дальше не знаю. Пахан как раз вставал с кресла и вдруг упал, а я заорала. Ни черта не помню! Вот только как меня вниз потащили за руку. Ты, Рыжий, кажется!
Сергей непонимающе смотрел на нее. Потом почти простонал:
– Так это Пахан был или Панас?! Неужели не поняла?
Переволновавшаяся за этот сумасшедший день Лена равнодушно пожала плечами. Она не представляла, что сказать. И, если честно, не хотела об этом думать.
Да и какая, собственно, разница?! В любом случае, все закончено, опыт завершен. Пришел в себя Пахан или до сих пор в беспамятстве…
Им-то больше ничего не сделать!
Ребята молчали. Они изредка поглядывали на лестницу, ожидая хоть кого-нибудь, кто сможет дать информацию. Все равно какую. Лишь бы не сидеть здесь баранами и не гадать: что же там происходит.
Вдруг наверху кто-то закричал. Пронзительным срывающимся голосом. И сразу же замолчал. Будто рот заткнули. Или потерял сознание.
Дина в ужасе прошептала:
– Это его м-мама! – И заплакала. – Н-наверное, П-пахан умер. Из-за н-нас. Из-за этой ужасной куклы!
Остальные беспомощно помалкивали, не зная, что сказать. Лена почему-то почувствовала себя виноватой, это ее неожиданно разозлило.
– Ну, достали уже! Умер, не умер… – прорычала она. – Да ваш Пахан всех нас переживет, гад скользкий!
Парамонова обвела друзей взглядом и, неожиданно вскочив, помчалась на второй этаж.
Стоящего у подножия лестницы охранника Лена будто и не заметила. Молнией пронеслась мимо. Широкоплечий парень только выругался сквозь зубы, а потом раздраженно уставился на ребят.
Гришка вызывающе засвистел. Дина по-прежнему всхлипывала. Веки у нее покраснели и набухли. Светлана смотрела на площадку второго этажа, она ждала. Сама не знала, чего именно, но…
Сергей с жалостью посматривал на плачущую Дину и угрюмо молчал. В голове вертелось: «Вдруг она права и Игоря уже нет? Что нам тогда думать, как жить?..»
Сергей стиснул зубы – чертова игрушка! Чертова легенда! Чертов Гришка Лапшин с его вечными дурацкими идеями!
Это были самые длинные пять минут в жизни Сергея Ильина. Зато потом…
Потом все изменилось.
С лестницы кубарем скатилась сияющая Лена. Обвела друзей торжествующим взглядом и радостно закричала:
– Ребята, Пахан пришел в себя! И узнал мать! Даже на меня отреагировал правильно! Так что порядок!
Мгновенно оживившийся Гришка фыркнул. Сергей настороженно буркнул:
– Как это правильно?
Лена охотно пояснила:
– Ну, я его спросила, как он, а он послал меня к дьяволу. Норма, в общем!
– Действительно, пришел в себя, – с облегчением хохотнул Гришка. Встал и с удовольствием потянулся. – Ну что, мотаем отсюда?
– Проф этот – ну, светило который! – уже вовсю заливает там о результативности своего метода, – бодро выкладывала Лена, отыскивая на столе свой полиэтиленовый пакет. – Мама Пахана на него не надышится! В рот, бедолага, смотрит и повторяет как заведенная: «Доктор, мы отблагодарим. Доктор, мы отблагодарим»… Никак в себя не придет от счастья!
– А кукла где? – осторожно спросила порозовевшая Светлана, застегивая плащовку.
– У меня. Где еще? – фыркнула Лена. – А зачем тебе?
– Как это зачем? – раздраженно посмотрела на нее Светлана. – Мы же обещали вернуть ее Таечке, не забыла?
Гришка торопливо вытолкал девчонок в холл. Посмотрел на часы и мысленно застонал: «Почти пять! Значит, бабуле самой пришлось выгулять сегодня Тимку после обеда. И это после скандала и моего клятвенного обещания не опаздывать… Черт меня дернул ввязаться в эту дурацкую историю!»
Гришкины безрадостные мысли оборвала Дина. Она вдруг раскинула руки в стороны, не позволяя никому выйти из дома, и закричала:
– Н-нет, вы в-все с ума сошли!
– Ты что? – искренне удивился Сергей.
– Н-ничего, – смущенно прошептала Дина, мгновенно растеряв весь запал и все возмущение. Развернула Лену лицом к себе и с отчаянием воскликнула: – Так п-получилось с куклой или нет?!
Лена нервно захохотала. Светлана пожала плечами. Сергей опустил глаза.
– При чем тут кукла? – Гришка картинно приподнял рыжеватые брови. – Ты же слышала, не глухая: Сушкову помог новый курс лечения. Новейший, поняла, нет? – И Гришка менторским тоном выдал: – Нужно верить, детка, авторитету из самого Санкт-Петербурга!
А Лена сузила глаза и насмешливо процедила сквозь зубы:
– Именно. Не забывай, ему за один визит три тысячи баксов отстегнули!
Глава 23 Уже не грустная
Открыв дверь на улицу, друзья потрясенно ахнули: от солнечного весеннего дня и следа не осталось! А ведь с утра ни одного облачка не видно было…
Что же творится, а?
На улице шел дождь. Даже не дождь – ливень. Причем такой, что отдельных капель и не различить, будто над миром огромное ведро опрокинули. А по асфальту потоком неслась мутная, словно кипящая, вода и несла мелкий мусор, песок, обломанные ливнем ветки и нежные зеленые почки.
Где-то над самым домом оглушительно громыхнуло, тут же сверкнула молния.
Дина жалобно пискнула и присела, прикрывая уши руками.
– Надо же, – растерянно прошептала Лена, осторожно высовывая под дождь руку, – а я думала, мне показалось.
– Погодка как по легенде, – Светлана непроизвольно поежилась и отступила назад в холл. – И даже молнии такие же страшные.
Гришка хмыкнул:
– Не глупи! Обычный весенний дождь. И вообще, нам пора!
– П-прямо с-сейчас? – с ужасом спросила Дина и втянула голову в плечи. – У меня же з-зонта нет!
– Ничего, не сахарная, не размокнешь, – Гришка натянул на голову капюшон плащовки и сбежал с крыльца. – Меня, например, дома ждут! А нам еще к Таечке заходить…
– Ладно, Дин, добежим. Это же рядом, – Сергей снял куртку и набросил на плечи девочки.
Лена фыркнула и пропела:
– Какие нежности при нашей бедности!
Она слетела с крыльца и жизнерадостно захохотала, выплясывая под прохладными, но уже почти летними струями дождя. А потом рванула к соседнему дому, смутно просматривающемуся сквозь пелену воды. К той самой высотке, где жила Таечка.
На бегу Лена весело смеялась. Почему-то казалось – все неприятности позади.
* * *Таечка их приходу по-настоящему обрадовалась. И хотя мамы снова не оказалось дома, дверь она все же открыла. И звонко поздоровалась с каждым, с радостным волнением рассматривая ребят: гости к ней приходили редко.
Таечка их приходу по-настоящему обрадовалась. И хотя мамы снова не оказалось дома, дверь она все же открыла. И звонко поздоровалась с каждым, с радостным волнением рассматривая ребят: гости к ней приходили редко.
Почти никогда.
Играть роль хозяйки Таечке нравилось. Провести гостей в комнату, как мама, предложить им сесть…
У нее все здорово получалось!
Увидев Гришку, девочка разулыбалась и стала осматривать комнату. Щенка не нашла и разочарованно спросила:
– А где Тимка?
– Мы же со школы, – серьезно сказал Лапшин. – Тимку я как-нибудь в выходные приведу, лады? И потом – видела в окно, какой жуткий дождище? Сейчас только за этим обормотом и ехать!
Таечка кивнула, доводы гостя показались ей уважительными. Но она снова вопросительно посмотрела на Гришку.
– О дружке волнуешься? – усмехнулся Лапшин. – Зря. Он с нами.
Гришка подмигнул раскрасневшейся от волнения девочке и, пошарив за пазухой, достал клоуна. Таечка восторженно взвизгнула и протянула руки.
Лена снисходительно фыркнула. Дина со Светланой рассмеялись. Сергей внимательно наблюдал, его интересовала реакция малышки: дети чувствуют многое инстинктивно, как… тот же Гришкин щенок!
Заполучив свое сокровище, Таечка еще минуту счастливо улыбалась. А потом вдруг осторожно положила игрушку на стул.
– Ты чего? – удивилась Лена.
Таечка подняла на нее стремительно набухающие слезами ярко-голубые глаза, ее губы дрожали:
– Почему он сердится?
– Кто сердится? – не поняла Лена.
– Он.
И малышка ткнула тонким пальчиком в сторону стула.
– Почему сердится? – изумленно посмотрела на девочку Парамонова. – Ты же нам говорила, он – грустит.
– Был грустным, – Таечка сквозь прорвавшиеся слезы с трудом выговорила: – А теперь – злой.
И заревела в голос.
Ребята растерялись. Они не знали, что делать. Так сложилось, что ни у кого из них не было младших братьев или сестер, и как утешать малышей никто не знал.
Гришка взял злосчастного клоуна и невольно ахнул: тряпочная игрушка стала той, прежней, с неприятными, недобрыми глазами, именно таким отдала им клоуна Динкина бабушка.
В нем ни малейших изменений.
И ощущения те же.
Нет, они хуже!
Ну да, в прошлый раз эта ухмыляющаяся краснощекая мордашка не казалась Гришке настолько мерзкой. В ней не было такой испепеляющей ненависти…
– Надо же, – ошеломленно пробормотал Гришка, – прямо колдовство какое-то!
И передал куклу Светлане.
Она подержала клоуна в руках несколько долгих секунд. Брезгливо поморщилась и осторожно вернула на стул.
Сергей на требовательный взгляд Гришки только отрицательно помотал головой. Касаться проклятого шута совсем не хотелось, он и без того по реакции друзей все понял.
Гришка нахохлился, обдумывая ситуацию. Озабоченно крякнул и взъерошил свои рыжие волосы. Присел перед плачущей Таечкой на корточки и печально сказал:
– Знаешь, я, кажется, понял, почему твой друг сердится.
– Почему? – доверчиво подняла на него заплаканные глаза малышка.
Гришка сел на диван, усадил рядом девочку и тяжело вздохнул.
– Он, наверное, рассердился на нас из-за моего братишки.
Таечкины голубые глаза стали огромными. Она шмыгнула носом и удивленно переспросила:
– Из-за Ванечки?
– Ну да…
Таечка смотрела вопросительно. Гришка проникновенно пояснил:
– Они же дружили! Мой младший брат и этот забавный клоун. И он, клоун то есть, совсем не хочет с Ванечкой расставаться. А мы его унесли. Силком. Ему же обидно!
Таечка надолго задумалась, ребята затаили дыхание. Им почему-то не хотелось оставлять необычную игрушку здесь, у больной девочки. Даже если легенда, рассказанная Дининой бабушкой, чистая выдумка.
Наконец, Таечка горько вздохнула и прошептала:
– А если он вернется к Ванечке, то больше не будет на нас сердиться?
Ребята переглянулись, боясь поверить в удачу. Гришка авторитетно заявил:
– Уверен, что нет.
– Тогда возьми его.
И Таечка передала Гришке клоуна.
Лапшин невольно вздрогнул от омерзения. Поморщился и спрятал отвратительную игрушку за пазуху. И тут же начал прощаться с девочкой, обещая непременно зайти в воскресенье с Тимкой.
Прийти в гости, да!
Как к взрослой.
Гришка не собирался нарушить слово. И действительно хотел навестить больную девочку. Может, он захватит ее как-нибудь с собой и Тимкой погулять.
Весна все-таки. Не сидеть же Таечке все время в четырех стенах!
Глава 24 Очищающий костер
Ребята вышли на улицу и удивились – погода снова изменилась: дождь кончился, как и не было.
В ясном небе плавало-играло солнце. Радостно шумели в кустах сирени воробьи. Каждая травинка в палисаднике казалась тщательно умытой и пронзительно зеленой. О недавнем ливне напоминали только многочисленные лужицы и дымящийся асфальт.
Не странно ли?
Лена спрыгнула с крыльца и закричала:
– Э-ге-гей!
– С-сумасшедшая, – пробормотала Дина и осторожно переступила через лужу.
Светлана улыбнулась. Обернулась и помахала Таечке рукой, девочка высматривала их в кухонное окно.
После ливня воздух казался удивительно чистым, зелень на деревьях – свежей, а асфальтовые дорожки словно шваброй только что отдраили: весь мелкий мусор унесло водой в канализационные стоки. Городские улицы смотрелись празднично, домой идти не хотелось.
Немного поспорив, друзья не спеша побрели в ближайший сквер. Даже Гришка пошел. Заставил себя забыть на время о Тимке и наверняка сердитой бабушке.
Если честно, Гришке было не до этого.
Он думал!
Последняя необъяснимая перемена в опасной игрушке озадачила не только его, но и остальных ребят. Даже практичную и далекую от глупых фантазий Парамонову.
Правда, Лена больше злилась на себя, чем думала. Она мечтала выбросить эту страшноватую историю из головы.
Забыть все!
К скверу друзья шли молча. Говорить о кукле не хотелось. Каждый понимал: это ни к чему не приведет. И ответ на загадку они вряд ли когда-нибудь получат.
Они медленно брели по влажным дорожкам. Вдыхали пьянящий аромат молодой листвы и травы, потихоньку отходили от пережитого.
Прошедший ливень словно смыл с города зимнее оцепенение, и природа окончательно проснулась.
Краски стали ярче, пронзительнее. Разбуженная весенней грозой земля жадно дышала. Вдоль тротуаров поднимали золотистые головки первые одуванчики.
Неожиданно на друзей пахнуло жжеными листьями.
Этот странный горьковатый запах, присущий лишь поздней осени и весне, нравился всем. Только Дина брезгливо поморщила нос: куртка на ней совершенно новая, светло-бежевая, пачкать ее совсем не хотелось.
Зато Лена суетливо заозиралась в поисках костра. И обнаружила его в конце аллеи.
Это тетя Шура жгла старые, прошлогодние листья. Подпалив очередную кучу, она приветливо помахала ребятам и пошла со своими граблями к соседней аллейке.
– Вот чудачка, – добродушно проворчал Гришка, наблюдая, с каким трудом занимается костер, давая больше дыма, чем огня. – Дождь же только что прошел!
Светлана улыбнулась и пропела:
– Старые листья сгорят, ничего от прошлой зимы не останется!
Лена встрепенулась, ее лицо вдруг обрело то привычное друзьям упрямое выражение, которое говорило лучше всяких слов: Парамонова закусила удила и на дороге ей лучше не попадаться.
Сметет, не заметив!
Лена развернулась к Гришке и требовательно протянула руку:
– Где кукла?!
Дина испуганно заморгала и отступила назад, привычно прячась за спину Сергея. Светлана приподняла брови: она не поняла Ленкиной злости. Сергей криво усмехнулся и отвернулся.
Как бы то ни было, он не хотел мешать Парамоновой. Ему показалось…
Лена нехорошо улыбнулась и ощутимо толкнула Гришку в плечо. Лапшин растерянно оглянулся на друзей, но поддержки не получил. Все они будто воды в рот набрали. Ожидающе смотрели на него и молчали.
Лена зло фыркнула и демонстративно толкнула Гришку еще раз. И снова потребовала:
– Отдай клоуна!
Гришка сдался. Пожал плечами и безропотно вытащил Петрушку из-за пазухи.
Лена бесцеремонно выхватила старинную игрушку из его рук. И обвела друзей раздраженным взглядом, ожидая возражений.
Их не было.
Все старательно отводили глаза в сторону.
Гришка потер ноющее плечо и засвистел легкомысленный мотивчик, давая понять, что уж он-то перечить Парамоновой точно не собирается. Ни в коем случае.
Лена немного постояла, в упор рассматривая своих храбрых друзей.
Они безмолвствовали.
Лена удовлетворенно улыбнулась. Брезгливо перехватила клоуна за ярко-красный кафтанчик и пошла к ближайшему костру.
Крошечные серебристые бубенчики на колпаке старинного Петрушки отзывались на каждый ее шаг едва слышным звоном. Вид у тряпочной игрушки сделался жалким, от нее веяло обреченностью. Даже красный кафтанчик как-то потускнел, словно мгновенно вылинял.