Данинджер кивнул и снова улыбнулся. Луиза расплылась в ответной улыбке. Они вышли из «Шевроле».
– А где Адамс? – спросил Данинджер незнакомого ему охранника. Дуган Хакстер пожал плечами и подозрительно посмотрел на Луизу, – она со мной, – буркнул Данинджер, понимая, что подобный аргумент может и не подействовать. Охранник нахмурился, но вместо того чтобы позвонить Герни и спросить разрешения, кивнул в сторону выхода.
– Проходите, – его лицо было жестким и напряженным. Данинджер чуть ли не физически чувствовал это напряжение. «Дуган Хакстер», – прочитал он на нашивке охранника. Форма была неновой, и края нашивки начали обдираться. Значит, он работает здесь, а не привлечен со стороны.
– Так что с Адамсом? – повторил вопрос Данинджер. Охранник стал еще более мрачным. – Тебе не велели говорить об этом, ведь так? – подметил Данинджер. Когда-то он был отличным физиономистом. Так почему что-то должно измениться сейчас?! Десятки выигранных дел должны что-то значить, позволяя чувствовать себя уверенным. – Это распоряжение Герни? – Данинджер надвинулся на охранника, навис над ним, пользуясь своими габаритами. Это был рискованный ход, но иногда физическое давление помогало.
Охранник помялся, но страха в его глазах Данинджер не прочел. Скорее озадаченность. Хакстер отступил назад и искоса глянул на Луизу. Она смотрела во двор, старательно притворяясь, что не слушает, о чем они говорят. Перед ее глазами была новая картина, свидетелем которой она стала, находясь за стенами этой фабрики. Сейчас же она могла представить, что происходило здесь. Сотни птиц убивают друг друга. Кровь льется с неба дождем. Летят перья, падают оторванные крылья. Луиза вспомнила ужас и отвращение, отпечатавшиеся на лице Стивена Крампа, когда он рассказывал о том, как они ждали дня, чтобы убрать птичьи останки со двора. Невозможно было выйти, пока не закончилась эта война. Птицы подобно камням падали с неба, грозя пробить голову. Они слетались с окрестностей. Они слетались с соседних лесов.
– Агент Хэлстон сказал, что посторонним лучше будет не знать, – сказал охранник Данинджеру. Его взгляд стал прямым. – Если вы захотите узнать причины отсутствия Ральфа Адамса, то, думаю, будет лучше спросить об этом лично агента Хэлстона, – и снова взгляд охранника устремился к Луизе. – Здесь не самое подходящее место для ответов, – он посмотрел на Данинджера, давая понять, что не враг ему. Он друг. Он надеется на его помощь. И он понимает все, что здесь происходит. Понимает, что люди за стенами фабрики готовы к самым отчаянным действиям, стоит только дать предлог.
– Ты хороший охранник, – похвалил Данинджер, искренне надеясь, что похвала покажется Хакстеру правдоподобной.
Он подошел к Луизе и взял ее под руку. Она вздрогнула, выведенная из мира фантазий. Птицы оставили двор фабрики. Крови на асфальте больше не было. Все в прошлом. Луиза посмотрела на Данинджера и подумала, что взять ее под руку – это самое лучшее, что он мог сейчас сделать для нее. Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой и неестественной.
– Тебе нехорошо? – заботливо спросил Данинджер.
Его рука сжала ее локоть чуть сильнее. Если бы сейчас Луиза могла вспомнить проведенную с ним ночь, то, возможно, эти воспоминания смогли бы затмить ужас от представления окровавленного двора и птичьей войны, но она не могла.
– Я представляла, как птицы убивают друг друга, – призналась Луиза и прижалась к Данинджеру.
Он почувствовал, что она дрожит, обнял ее за плечи. Даяна хмыкнула и отошла от окна. Хакстер позвонил и предупредил о том, что Данинджер прошел на фабрику. Хакстер, который был хорошим охранником.
Вид бывшего мужа, обнимающего молоденькую девушку, вызвал странные и противоречивые чувства. Даяна посмотрела на Хэлстона, желая напомнить себе о том, что в жизни все изменилось. Но чувство не прошло. Странный укол ревности. Она поморщилась, посмотрела на Макговерна и поняла, что он заметил это.
Макговерн поднялся и подошел к окну, чтобы понять, что вызвало эту странную реакцию на лице Даяны. Двор был пуст. Данинджер и Луиза оставили его. Они шли по пустому коридору к лифту, и шаги их гулко раздавались в тишине.
– Такое странное чувство, – сказала Луиза, но на большее ее не хватило.
Холод и страх проникли в сознание. Никогда прежде она еще не желала так сильно оказаться в родном городе, увидеть знакомые лица. Воспоминание навеяло уродливые образы: старик Дювейн, Рег, случайные прохожие. Есть ли в этом мире такое место, где она сможет чувствовать себя в безопасности? Луиза вспомнила Бостон, и на сердце у нее потеплело.
Они идут по залитым летним солнечным светом улицам вместе с Ксавьером Рептоном и впереди их не ждут ни разрыв, ни поцелуй с лектором, ни ее возвращение в Форестривер. Все зависит от них. Луиза сильнее прижалась к Данинджеру, представляя на его месте своего экс-возлюбленного. Возможно, Ксавьер смог бы построить неплохую карьеру, а она могла бы родить ему пару ребятишек.
– Если честно, то мне страшно, – призналась Луиза.
Лифт поднимал их почти беззвучно. Луиза подумала, что происходящее напоминает какой-то странный в своей содержательности сон, в котором, как бы она ни пыталась, не удастся проснуться. Луиза посмотрела на Данинджера, желая убедиться, что в искусственном освещении его лицо не обретет уродливые очертания. Страхи не подтвердились, и Луиза заставила себя поверить, что обман зрения отступает. Еще немного, и она будет смеясь вспоминать свои страхи.
Лифт вздрогнул и остановился. Двери открылись. Еще один коридор, освещенный лампами дневного света. Воображение разыгралось, нарисовав Луизе чудовищную картину лаборатории Макговерна: тележки с разрезанными на них человеческими телами, заспиртованные органы… Одна из ламп под потолком загудела чуть громче остальных, мигнула несколько раз и потухла. Луиза заставила себя не придавать этому значения. В жизни случается всякое, а это всего лишь лампа.
Данинджер открыл дверь, предлагая Луизе первой войти в лабораторию. Она вжалась в него, наотрез отказываясь заходить без него. Данинджер подумал о Даяне, подумал о том, что она почувствует, увидев, как он обнимает Луизу.
– Не бойся. Здесь нет камеры пыток, – попытался он пошутить, чтобы хоть немного успокоить Луизу. Она кивнула, но губы ее остались неподвижны.
Макговерн поднял голову и посмотрел на вошедших. Вопрос о том, кого увидела агент Кросс во дворе, получил ответ. Макговерн пожал плечами, решив, что ему нет до этого никакого дела, и переключился на Луизу Маккоун. Девушка выглядела напуганной и прижималась к Данинджеру скорее не как к возлюбленному, а как к человеку, который способен развеять все страхи. Макговерн встретился с ней взглядом и дружелюбно улыбнулся. Несколько секунд Луиза смотрела на него пытливым взглядом, затем неожиданно улыбнулась в ответ. Улыбка получилась застенчивой и неуверенной, словно у маленькой девочки, улыбающейся далекому родственнику, которого никогда не видела прежде. Ожидания не оправдались. Единственным нелицеприятным моментом в лаборатории был стол, где лежали тела найденных Хэлстоном животных.
Луиза отстранилась от Данинджера. Какая-то странная тень мелькнула перед глазами. «Только не это!» – подумала она, обернулась, посмотрела на Даяну. Женское лицо было самым обыкновенным – никакого уродства. Луиза облегченно выдохнула, посмотрела на Хэлстона и забыла, что нужно сделать вдох, лишь рот ее остался открытым.
– Луиза? – донесся до нее встревоженный голос Данинджера. Жаркий огонь начал обжигать легкие. – Луиза? – рука Данинджера снова сжала ее локоть.
Она вздрогнула, обернулась, увидела, что лицо Данинджера не изменилось, и едва не расплакалась. Воздух наполнил легкие.
Луиза затравленно посмотрела на Макговерна. Тени скользили по его лицу, скрывая человеческие черты. Макговерн снова улыбнулся, но Луиза не увидела этого. Она проваливалась во мрак. В густой, темный мрак, который обволакивал ее, заполняя внутренности. Луиза сопротивлялась этому несколько секунд, затем наступили тишина и покой, в которых не было места ни страху, ни сомнениям, ни тревогам. Они принесли успокоение и умиротворенность. Ощущалось лишь слабое покалывание в руках. Оно распространялось по телу, напоминая Луизе о том, что она оставила за пределами своего беспамятства – жизнь, в которой брату нужна помощь, а также миссис Дэй и, возможно, всему городу.
Веки Луизы вздрогнули. Она нехотя открыла глаза и огляделась. Пуловер задрался к поясу, и она почувствовала спиной мягкую обивку дивана в кабинете Макговерна. Из сумрака проступили нечеткие силуэты. Луиза моргнула, желая окончательно вернуть себе способность видеть.
– Эй, ты как? – голос Данинджера звучал встревоженно, с нотками заботы и сопереживания.
– Я что, потеряла сознание? – глуповато спросила его Луиза.
– Думаю, будет не лишним, если мы возьмем у вас на анализ кровь, – Макговерн выглянул из-за плеча Данинджера.
– Думаю, будет не лишним, если мы возьмем у вас на анализ кровь, – Макговерн выглянул из-за плеча Данинджера.
Луиза заставила себя не смотреть на него, отвернулась, боковым зрением отметив, что с его лицом сейчас все в порядке. Или с ее глазами?
– Тебя что-то напугало? – вкрадчиво спросил Данинджер. Она почувствовала, что он взял ее за руку. Хэлстон повернулся и посмотрел на Даяну. Она смотрела на Луизу, не замечая или не обращая внимания на то, что бывший муж держит эту девушку за руку. – Ты позволишь доктору Макговерну взять у тебя кровь? – Данинджер обернулся, испытав крайне неприятное ощущение. Луиза что-то видела, и это что-то начинало действовать ему на нервы, словно за спиной действительно находился кто-то посторонний.
– Доктору Макговерну? – Луиза поджала губы, огляделась. – А ты сам не можешь это сделать? – в ее глазах отразились мольба и надежда.
– Я не врач, – Данинджер обернулся и посмотрел на Макговерна. Странная тень скользнула по его лицу.
«Если кого-то здесь и боится, Луиза, то это Макговерн», – Решил Данинджер. Он увидел, что Луиза избегает смотреть также и на Хэлстона. Лишь он и Даяна, казалось, не пугают ее. – Если ты не хочешь, чтобы доктор Макговерн брал у тебя кровь, то это может сделать агент Кросс. Она доктор и…
– Я согласна, – решительность в голосе Луизы убедила его в правильности сделанных выводов. Она боится всех, кроме него и Даяны. Но почему? Он отошел от Луизы, уступив место бывшей жене.
– Не бойся. Это не больно, – услышал Данинджер голос Даяны.
Он постарался встать так, чтобы видеть одновременно и Хэлстона, и Макговерна. Они ничем не проявляли враждебность, лишь слабые тени иногда проскальзывали по их лицам, на подобие странных, непонятных Данинджеру эмоций. Он посмотрел на Луизу. Она отвернулась и закрыла глаза, не желая смотреть, как Даяна прокалывает иглой ее плоть, ищет под кожей вену. В памяти встала история, которую рассказала Луиза.
Нет, девушка не могла поднять автоматическую коробку передач старого пикапа, не могла ударить ухажера так, что тот пролетел через весь двор, да и адвокат не мог отшвырнуть, как котенка, взрослого мужчину… Но ведь все это было. По крайней мере, его история. Зачем Макговерну и Хэлстону врать о том, что произошло? Верно – незачем. Но, значит, в этом случае история Луизы тоже имеет право на существование. Но… Но… Этих «но» стало слишком много.
Данинджер почувствовал, что у него начинает болеть голова. Нужно выйти и выкурить сигарету, может быть, взять чашку черного кофе, отдохнуть пять-десять минут, а потом все обдумать еще раз. Определенно есть что-то, что он упустил. Логическое объяснение всегда должно находиться где-то рядом с фактами. Если же логического объяснения нет, то, значит, нет и фактов.
Луиза услышала, как хлопнула дверь, и вздрогнула, испугавшись, что Данинджер ушел и оставил ее одну. Боль обожгла руку. Игла проткнула вену, и под кожей начала образовываться опухоль.
– Ой! – Луиза с обидой посмотрела на Даяну, затем поняла, что произошедшее случилось исключительно по ее вине, и извинилась. – Простите. Обещаю, что больше не буду вертеться.
– Хорошо, – Даяна подумала, что перед ней еще совсем глупая девчонка. Однако неприязни к ней она не испытывала. Это как жизненное кредо: друзья моих друзей – мои друзья. Как бы там ни было, но Данинджер по-прежнему оставался ее другом. Может быть, чуть меньшим другом, чем прежде, но она все еще доверяла ему. Не во всем, конечно, но… Если бы ей пришлось доверить кому-то свою жизнь, то кроме Данинджера и Хэлстона на эту роль больше не подходил никто. Хорошо ли она знала этих мужчин? Конечно. Нравилось ли ей то, что она о них знает? Не все и не всегда. Особенно в случае с Данинджером. Да, она понимала его, может быть, даже лучше, чем Хэлстона. Наверное, она могла бы даже предсказать большинство из поступков Данинджера. И, наверное, именно поэтому они и расстались.
Данинджер вышел в коридор и направился в комнату отдыха. Головная боль усиливалась, и он уже не верил, что кофе и сигарета смогут помочь. Он повернул ручку, но дверь в комнату отдыха оказалась закрытой. Данинджер выругался, вызвал лифт и вышел на улицу. Что ж, свежий воздух подействует, возможно, даже лучше, чем черный кофе. Он вышел во двор и запрокинув голову посмотрел на чистое небо.
Птицы. На мгновение ему показалось, что он увидел небольшую стаю, пролетевшую над головой. «Ну где-то ведь они должны быть», – подумал Данинджер, хотя последнее время ему начало казаться, что птиц он больше никогда не увидит. Он достал сигарету и закурил. Если анализы крови Луизы ничего не покажут, то значит, все ее видения можно будет списать на банальное психическое расстройство после перенесенной болезни.
Данинджер снова вспомнил истории Луизы и Макговерна. Если ему удалось с такой легкостью отбросить от себя Хэлстона, то почему бы не проделать то же самое сейчас? Он огляделся, пытаясь отыскать что-нибудь тяжелое, что-нибудь, что он никогда бы не смог поднять прежде. Его выбор пал на контейнер с техническими отходами. Металлическая конструкция выглядела массивной, а с боков находились петли для автоматического погрузчика. Данинджер зажал сигарету в зубах, огляделся, желая убедиться, что никто не наблюдает за ним, и взялся за петли. Ничего. Контейнер даже не шелохнулся. Данинджер напряг мышцы. Появился какой-то странный азарт. Адвокат выплюнул сигарету. По спине покатились крупные капли пота. Кровь прилила к лицу. Позвоночник заныл.
– Ну и ладно, – Данинджер отошел и по-детски обиженно посмотрел на контейнер. Догадка не подтвердилась, и он чувствовал разочарование. Однако головная боль прошла. – Что ж, суперменом мне не быть, – Данинджер еще раз огляделся. Никто не наблюдал за ним. Никто не зажимал рукой рот, потешаясь над обезумевшим адвокатом.
«Может быть, это просто побочное действие вируса?» – мелькнула в голове Данинджера новая догадка. Может быть, пока он находится в крови, то у зараженного им включаются компенсаторные функции, в результате чего и происходит повышение физической силы? Такую теорию можно было применить к нему, но как быть с Луизой? Вывести ее на улицу и предложить поднять контейнер? Данинджер заставил себя не рассмеяться. Курить расхотелось, и ему не осталось ничего другого, кроме как вернуться в лабораторию.
– Если чувствуешь слабость, то можешь пока остаться на кушетке, – сказал Макговерн Луизе.
Она посмотрела на него, стараясь не замечать тени, скользившие по его лицу, увидела боковым зрением, что Даяна выходит из кабинета, подумала, что если Макговерн останется с ней наедине, то у нее окончательно помутится рассудок, затем услышала голос вернувшегося в лабораторию Данинджера и резко поднялась на ноги.
– Со мной уже все нормально, – соврала она, чувствуя, как от резкого подъема закружилась голова. Ноги стали ватными и непослушными. Перед глазами вспыхнули черные звезды.
– Тебе нехорошо? – спросил Макговерн. Луиза тряхнула головой.
– Просто резко встала, – она улыбнулась, заставив себя посмотреть Макговерну в глаза.
Тени переливались на его лице густой желеобразной массой, словно художник решил уничтожить свое творение, закрасив черной краской, которая еще не просохла и стекала по картине, оставляя за собой безликую пустоту. Луиза спешно отвернулась от Макговерна и вышла из кабинета.
Хэлстон стоял возле Даяны, и с его лицом происходило нечто подобное, что и с лицом Макговерна. Луиза почувствовала, что начинает нервничать. С каждым новым часом убеждать себя, что все, что она видит – не более чем результат осложнения после болезни, становилось все сложнее. Мысли путались. Хорошо еще, голоса этих уродливых монстров оставались прежними, но что-то подсказывало Луизе, что скоро изменится и это. Они замедлятся, как было во время болезни, растянутся, превратившись в набор странных звуков.
Луиза до крови прикусила губу. Белые зубы окрасились в алый цвет. Луиза посмотрела на Данинджера, убедившись, что его лицо остается прежним, и спешно перевела взгляд на Хэлстона. На мгновение он стал таким же, как Данинджер, – нормальным. Но мгновение закончилось слишком быстро. Крохотные пятачки теней выбрались из-под воротника его рубашки и переместились на щеки. «А что если они чем-то заразились?» – пришла в голову Луизы мысль настолько безумная, что показалась самой естественной и рациональной. Что если она видит то, что происходит на самом деле?
Луиза сосредоточилась на лице Даяны. Но почему же тогда этого не происходит с агентом Кросс и с Данинджером? И с ней? Уверенность в последнем пошатнулась. Луиза огляделась, пытаясь отыскать зеркало. Во время болезни она видела странные вещи, которые происходили с ее лицом. Дэйвид говорил, что это не так, но она думала, что он хочет просто успокоить ее. Вены вздувались и пульсировали на висках. Кожа обтягивала череп. Синие губы кровоточили. Даже зубы – и те теряли свою белизну и ровные формы.