— Но вы же не знаете этого наверняка.
— Не знаем. Но прецедент уже есть — судьба мощных цивилизаций негуманоидов. Где они теперь?
Артем хотел было возразить, но посмотрел на Калаева и не стал. Ему доверили важную миссию, и думать о последствиях древних войн между двумя цивилизациями негуман не хотелось.
— Иди, — сказал Игнат, прекрасно разобравшись в мимике внука. — Готовься и жди сигнала. Тебе позвонят.
— Удачи тебе, гриф, — добавил Калаев рассеянно.
Артем поклонился обоим и вышел. Уже в коридоре он натянул на запястье руки браслет интенсионала и через несколько секунд знал о планете Полюс Недоступности все, что было выяснено о ней за двадцать пять лет службой безопасности.
— Ты сказал ему не все, — заметил Калаев, когда за пограничником закрылась дверь кабинета. — По сути, задача у него сложная: пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что.
— Пусть ищет дополнительную информацию сам, — хмуро ответил комиссар. — Пусть думает. Он и Селим — разные люди почти во всем, это неплохо. Они будут уравновешивать друг друга. Дай бог, чтобы они нашли программатор раньше Зо Ли!
— Он неплохой мастер боя, у него отменная реакция, но он неопытен.
— Главное, что он боец, не пасующий перед обстоятельствами. Да и где набираться опыта, как не в экстремальных ситуациях?
— И все же я бы посвятил его в наши планы. Парень не обрадуется, когда узнает всю правду.
— Селим смягчит удар. Мы все рискуем.
— Но он больше всех нас, вместе взятых.
— Он мой внук, — просто сказал комиссар. — Он справится.
Что чувствует пуля, попадая в цель
Его никто не провожал, что уменьшало масштабы выполняемой задачи, но повышало значимость личного опыта в собственных глазах. Дед Игнат, отец и прадед Филипп, тоже посвященный в замысел секретного посыла агента на планету, были немногословны во время инструктажа, и не попрощался Артем только с мамой, которая не догадывалась о его задании. Для нее он просто убыл на патрулирование границ Галактики.
До базы, располагавшейся в ста тысячах километров от Полюса Недоступности, Артем добирался по секретной ветке метро УАСС, которую не контролировала транспортная служба Правительства. Там, в отсеке экипировки, он влез в компенсационный костюм спасателя, именуемый «кокосом», снабженный новейшей системой жизнеобеспечения и вместе с инком представлявший собой квазиживой организм, немногословные подчиненные комиссара проверили работу адаптационных, следящих и анализирующих систем «кокоса», заполнили многочисленные карманы спецкостюма оружием, блоками НЗ, инструментами и всякого рода приспособлениями и оставили пограничника в камере тайм-фага.
Ровно в два часа дня по зависимому времени тайм-фаг базы метнул «голем» с Артемом векторным каналом до границы защитного поля, за которым начиналась зона контроля спайдер-системы негуман. «Голем» вышел точно по расчету в центре ячейки, в углах которой находились невидимые «сторожевые псы» спайдер-сети, и мгновенно катапультировал пилота к поверхности планеты, начиная отвлекающий маневр. Пока его гравитационными залпами добивали «псы» сети, Артем метеором влетел в атмосферу Полюса Недоступности, защищенный коконом силового поля, и хотя «псы» среагировали на катапультирование и выстрелили вслед десантнику, гравитационный импульс не повредил кокон, а лишь ускорил падение.
Пронзив атмосферу всего за три десятка секунд, десантный модуль не смог снизить скорость до безопасной даже ценой выработки почти всего энергозапаса, и Артем врезался в планетарную твердь, как пуля в мишень. Спасло его только везение (если не учитывать защитные возможности костюма): упал он в небольшой водоем диаметром всего в два десятка метров и глубиной в двести.
То, что ему действительно повезло, Артем осознал позже, когда вспомнил особенности ландшафта планеты. На Полюсе не существовало ни озер, ни тем более морей и океанов, только гигантские болота, связанные сетью рек, и около тысячи так называемых суперколодцев — открытых водоемов небольшого диаметра, но весьма глубоких — от сотен метров до двух километров. Именно в такой колодец десантник и угодил.
Очнулся он от электрического укола и резкого запаха: инк десантного костюма пытался привести хозяина в чувство. Артем поморщился, задерживая дыхание. Запах исчез.
«Как самочувствие?» — раздался мысленный голос инка по имени Визирь.
«Я думал, мы разобьемся в лепешку! — так же мысленно проворчал Артем. — Такое впечатление, будто у меня не осталось ни одного целого ребра».
«Ребра целы, но ушибов много, придется лечить».
«Потом займемся лечением. Где мы? У меня почему-то темно в глазах».
«Мы лежим в воде на глубине двести метров, а наверху к тому же еще и ночь. Не беспокойся, герметичность костюма не нарушена».
«Давай вылезать и осматриваться».
Инк уравновесил тело Артема в воде, добавил в «кокос» воздуха, и пограничник всплыл. Тотчас же заработала аналитическая аппаратура костюма, выявляя источники потенциальной опасности и выдавая информацию прямо на зрительный и слуховой нервы человека. Темнота расступилась, стали видны скалы вокруг колодца, лес, лежащие тут и там валуны, хотя диапазон видения был иным, отличным от дневного.
«Все тихо-мирно, — прошелестел Визирь. — В пределах километра нет ни одного существа крупнее мыши».
Артем приказал инку включить антиграв и медленно поднялся в воздух, продолжая вслушиваться в ночную тишину планеты и всматриваться в детали пейзажа, мало отличимого от горных ландшафтов Земли.
На Полюсе Недоступности росли почти такие же деревья и кустарники, а главное — густые травы, по сути играющие здесь роль земных сине-зеленых водорослей, снабжающих атмосферу кислородом. Днем цвет лесов и трав был бы желтым, с уймой оттенков от зеленоватого до оранжевого, теперь же в инфрадиапазоне Артем видел всю гамму голубовато-синих и фиолетовых тонов. Поднявшись над уровнем воды колодца на два десятка метров, он завис, разворачиваясь вокруг оси, и на фоне вишнево-коричневого небосвода увидел на горизонте черный палец. Замер. Это был один из могильников, в котором, по легенде, был заключен мертвый робот негуманоидов, робот-джинн, когда-то способный выполнять желания своих создателей. До него было километров пятнадцать.
«Вперед!» — скомандовал Артем.
«Кокос» устремился к башне на горизонте.
«Быстрее!»
«Во-первых, я растратил весь энергозапас, компенсируя удар в спину, — заметил Визирь. — Надолго энергии не хватит, придется искать подпитку».
«Нам обещали сбросить где-то неподалеку модуль жизнеобеспечения. Маяк слышишь?»
«На всех волнах тишина».
«Сообщи на базу о прибытии».
«Уже».
«Ответ получил?»
«Нет».
«Странно. Они должны были ответить».
«Возможно, наш передатчик поврежден. Или приемник».
«Ты не можешь это определить?»
«Я потерял связи с системой обслуживания костюма. Все-таки мы грохнулись в колодец со скоростью триста метров в секунду».
«Этого нам только не хватало. Давай свое «во-вторых», раз начал с «во-первых».
«Во-вторых, надо быть начеку, нас могут засечь те, кто прибыл сюда раньше нас».
«Вот и будь начеку, смотри и слушай, пока не обнаружишь следы присутствия врагов или друзей».
«Уже обнаружил».
Артем и сам получил данные от аналитической системы о присутствии в радиусе ста метров искусственного сооружения, настроился на боевой режим и послал «кокос» в сторону объекта. Через несколько секунд стало ясно, что это за сооружение.
Над поверхностью плоскогорья простиралась от горизонта до горизонта лента дороги, соединявшая по всей планете могильники с роботами. Но идеальными эти дороги казались лишь с большой высоты, из космоса, вблизи же даже ночью было заметно, насколько они износились за миллион лет с момента их прокладки. Впрочем, дорогами эти висящие в воздухе без видимых опор ленты назвать можно было только с натяжкой. Вряд ли они предназначались для проезда по ним шагающего или колесного транспорта. Толщина их когда-то была одинаковой — около метра, теперь же они стали тоньше, оплыли по краям бахромчатыми кружевами и сосульками, в них повились более тонкие окна и сквозные дыры, а материал дорог стал крупнопористым, чешуйчатым и полупрозрачным, как мутное стекло.
Самое интересное, по отзывам экспертов, было то, что температуру, плотность и состав этого материала невозможно было замерить дистанционно, приборы отказывались это делать. Один и тот же участок мог иметь температуру до тысячи градусов и одновременно — по оценке другого измерителя — быть холодным, как водородный лед.
«Предлагаю начать поиск сброшенного контейнера по спирали от места приземления, — сказал Визирь. — Потом начнем искать точку, откуда поступило последнее сообщение фон Хорста».
На горизонте — Артему показалось, прямо из черного, с заметным коническим уклоном, карандаша могильника — сверкнул огонек.
«Засек?! — возбужденно воскликнул Артем. — На ловца и зверь! Это наверняка сигнал Селима!»
«Скорее это выстрел из «глюка», — мрачно возразил Визирь. — Спектр его разряда невозможно спутать ни с чем».
«Ты хочешь сказать…»
«Выводы — не моя епархия, я только констатирую факты. В данном случае я могу утверждать, что видел следствие разряда из «глюка».
Артем заставил себя не ввязываться в спор. «Глюком» называлось оружие, способное «раздирать» кварки, а выстрел из «глюка» означал, что впереди идет бой с применением одного из самых мощных видов оружия, когда-либо созданных человеком наряду с аннигилятором «шукра» и компактификатором[2] «схлоп». Таким оружием обладал посланный раньше Артема агент службы безопасности Селим фон Хорст. Но им же вполне могли быть вооружены и искатели «кладов», прорвавшиеся на поверхность планеты вопреки запретам погранслужбы.
«Маскировка?» — напомнил Артем.
«Кокос» был снабжен системой визуальной защиты, делающей его практически невидимым человеческому глазу.
«Включена».
«Снижаемся и на бреющем идем туда в режиме «инкогнито». Разберемся и начнем действовать по обстоятельствам».
«Лишь бы хватило энергии», — меланхолически отозвался Визирь.
Ушибы все еще болели, суставы ломило, организм с неохотой отзывался на призывы к действию, но Артем хлебнул тонизирующей смеси из подшлемного патрубка и заставил себя думать только о деле.
«Кокос» тенью метнулся вдоль дороги к черному столбу могильника.
Визирь оказался прав.
Возле угрюмой башни «могилы робота» шел бой. Она была окружена со всех сторон людьми в маскировочных комбинезонах, не в таком, какой был на пограничнике, а в «хамелеонах», применяющих принципы «адаптирующего светоотражения» и голографии, хорошо работающих днем, однако аппаратура «кокоса» быстро выявила всех владельцев «хамелеонов», сжимающих кольцо окружения башни, и вышла на их волну связи.
Говорили на унилинге, что подтверждало информацию центра о наличии на планете земных охотников за сокровищами. Вожак отряда по имени Уан давал короткие команды, ему так же коротко отвечали. Всего отряд насчитывал двенадцать человек.
Тот, с кем они вели перестрелку, был один и прятался то ли в складке стены могильника, то ли вообще внутри него, как показалось Артему. Во всяком случае, шпага импульса «глюка» дважды сверкнула из какой-то «амбразуры» в стене башни.
Парню явно не повезло, он никуда не мог отступить и спрятаться, в то время как его противник, вооруженный аннигиляторами и «неймсами», имел преимущество в маневре и на один выстрел отвечал пятью-шестью.
Окружавшие башню люди не спешили. Они уже понесли потери — Артем обнаружил два неподвижных тела за скалами в сотне метров от башни — и тщательно рассчитывали каждый свой шаг.
«Может, пугнем их? — задумчиво предложил Артем. — Вряд ли они станут сражаться на два фронта».
«Этих ребят не испугаешь, — хладнокровно ответил инк. — Их надо бить на поражение, иначе костей не соберем. Я думаю, это одна из банд, о которых говорил комиссар, и зажала она здесь или кого-то из таких же любителей приключений, или кобру Селима фон Хорста. Точно сказать не могу, нет достоверной информации».
«Попробуй еще раз позвать его».
«Бандиты наверняка прослушивают эфир и засекут нас тотчас же. Потеряем фактор внезапности. У нас три «ствола»: «глюк», «шукра» и «неймс», — я могу управлять двумя, ты начнешь стрельбу из аннигилятора. Одним залпом накроем сразу трех-четырех бандитов».
«Я бы все же предупредил их…»
«Тогда мы не выполним свою задачу».
Артем поколебался еще несколько мгновений, воспитанный на уважении противника и вежливом обхождении с любым человеком, потом все же принял решение атаковать отряд внезапно. Мысль о том, что дед может пожалеть о том, что послал внука на планету, была невыносима.
«Огонь!»
Турель с «глюком» на плече «кокоса» трижды плюнула бледным сгустком поля, в котором распадались даже элементарные частицы и кварки, и трое боевиков Уана, прятавшихся за каменными останцами, с тихими вскриками перестали двигаться. Артем выстрелил самолично — из аннигилятора, целя в четвертого «хамелеона», который начал стрелять в его сторону. Трасса огоньков унеслась к боевику, метнувшемуся за деревья, но «пуля» из антипротонов нашла его, и он исчез в более мощной световой вспышке.
В эфир вдруг вылилась буря криков на разных языках:
— Тревога!
— Нас предали!
— Это федералы, Уан! Уходим!..
— Молчать! — раздался гортанный четкий голос на английском языке. — Нас больше! Атакуйте на зигзаге!
Артем выстрелил еще раз. Над полем боя прокатился вопль боли. Инк стремительно вывел «кокос» из-за скалы, сделал петлю и выстрелил дважды. Еще двое боевиков отряда исчезли в «ямах» пространства, вырытых глюком.
Банда дрогнула.
— Да пошел ты! — крикнул кто-то пронзительным голосом. — Я ухожу!
Затем донеслось короткое ругательство.
— Бежим! — прилетел еще один истерический голос.
— Ухожу! — послышалось отовсюду.
— И я… и я!..
Фигуры в «хамелеонах» начали разбегаться, кое-кто поднялся в воздух, имея антиграв. Их спокойно можно было сбить во время паники, но Артем не стал этого делать, лишь зорко следил за тем, чтобы кто-нибудь из банды не остался и не выстрелил в спину из засады.
Через полминуты движение вокруг башни прекратилось, сбежал и вожак отряда по имени Уан, тщетно пытавшийся образумить своих вояк. В россыпях камней остались лежать только тела убитых членов банды.
У подножия остающейся черной во всех диапазонах видения башни могильника зашевелилась более светлая тень. Послышался негромкий хрипловатый голос:
— Эй, спасители, вы кто?
«Идентификация!» — быстро приказал инку Артем.
«Характеристики голоса соответствуют голосу Селима фон Хорста».
— А вы? — поинтересовался Артем, не спеша тем не менее выключать режим маскировки.
— Я Селим фон Хорст, кобра[3] группы «Вабанк» СБ.
— Почему не отвечаете на позывной?
— Потому что остался без техники и связи. Эти шакалы загнали меня на минное поле, чудом жив остался.
— Что еще за минное поле?
— Вы на антигравах, надеюсь?
— Я один.
— Один?! — удивился обладатель хриплого баса. — Я думал, сюда пошлют по крайней мере обойму. Ну, что ж, значит, нас будет двое. Подскакивай сюда, земляк, только не опускайся ниже двух метров над землей, нарвешься на мину, здесь их полно.
— Не слышал ни о каких минах.
— Иди сюда, не хочу объясняться за километр. Только осмотрись, эти шакалы умеют прятаться.
Артем послушно оглядел недавнее поле боя, выслушал рапорт Визиря и перелетел к подножию башни, где виднелась темно-бордовая в инфраспектре фигура разведчика.
Вблизи стена могильника производила странное впечатление рыхлой пластинчатой массы, похожей на гигантский гиф — пластинчатое тело гриба под шляпкой, как у лисички или сыроежки. Мало того, в стене зияла десятиметровой высоты брешь, образуя пещеру, в которой и прятался Селим фон Хорст, облаченный в изодранный, неопределенного цвета, потерявший форму комбинезон.
Артем выключил систему «инкогнито», опустился на спекшийся, ноздреватый, в стеклянных пузырях камень, осветил на мгновение лицо человека, измазанное копотью и грязью. Это и в самом деле был фон Хорст, командир обоймы риска особой группы «Вабанк» службы безопасности, прославившейся самыми рискованными операциями во всех уголках обитаемой зоны космоса.
— Кто ты? — усмехнулся Селим. — Новенький? Я тебя не узнаю.
— Я не из вашей группы, — ответил Артем сухо, выключая систему герметизации. — Меня зовут Артем Ромашин, я гриф[4] погранслужбы внутреннего пояса.
Шлем «кокоса» собрался пластинками к воротнику, открывая голову пограничника. Артем перестал видеть лицо фон Хорста, но понял, что тот улыбается.
— Вот это честь! Комиссар послал мне на выручку собственного внука?
— Я кое-что умею, — еще суше и официальней сказал Артем. — Вы говорили о минном поле…
— Не обижайся, гриф, я действительно удивлен. В наши времена сынки высокопоставленных чиновников предпочитают служить в более спокойных структурах, нежели погранслужба или отдел безопасности. Где ты приземлился? Далеко? Мне бы тоже не помешал такой костюмчик, как на тебе. Мой, как ты видишь, пришел в негодность.
— К сожалению, я не знаю, куда упал контейнер со снаряжением, эфир на волне вызова молчит, и база не отвечает. А мой «кокос» практически сдох. К вам я долетел буквально на последнем писке.
— Именно этого я и боялся. — Раздался короткий смешок. — Теперь придется отвечать еще и за внука особо важной персоны.