– Объясняю для непонятливых: чтобы найти чертова сукина сына, который угрожает твоей жизни. – Додж осекся и добавил: – Прошу прощения за грубость.
Берри махнула рукой, давая понять, что не собирается обращать внимание на такие мелочи.
– Я должен найти этого парня, прежде чем он приведет в исполнение свою угрозу убить тебя.
– Но разве этим не должна заниматься полиция?
Додж издал пренебрежительный смешок.
– Дикий Билл Хикок?
Берри едва удержалась, чтобы не рассмеяться.
– Вы имеете в виду помощника Найланда?
– А мне он нравится, – поспешила вступиться за Ская Кэролайн.
Берри удивленно посмотрела на мать.
– А я думала, что ты впервые увидела его вчера вечером.
– Так оно и есть, – подтвердила Кэролайн. – Но то, что я увидела, мне понравилось.
Додж вдруг испытал совершенно неуместный укол ревности. Что это так понравилось Кэролайн при взгляде на высокого мужественного красавца – помощника Найланда? Его загорелое лицо и рыжевато-белокурые волосы? Его широкие плечи и плоский живот? Мужественный рот и ямочка на подбородке?
– Возможно, Найланд знает свое дело, – проворчал Додж. – Выглядит он вполне компетентным. Но я не так верю в полицию, как ты, Берри. Мне часто удавалось находить беглецов до того, как ребята с полицейскими жетонами успевали организовать поиски. Мне не надо все время подавать отчеты. Мне не надо спрашивать на каждый свой шаг разрешение у начальства, которое часто гораздо глупее меня. И я могу не следовать правилам и не бояться увольнения, если ситуация грозит выйти из-под контроля.
Берри растерянно взглянула на Кэролайн, которая взяла в ладони ее тонкую руку.
– Додж мог бы следить за ходом дела. И держать нас в курсе. Не хочу, чтобы мы были застигнуты врасплох. Особенно появлением Орена Старкса.
– Да уж, этого мне тоже хотелось бы избежать. – Берри снова повернулась к Доджу. – А вам нужна лицензия того штата, где вы намерены работать?
– Не знаю, – пожал плечами Додж. – Возможно. Вероятно.
– Вам все равно? – рассмеялась Берри.
– А тебе не все ли равно?
Девушка посмотрела на Кэролайн, которая произнесла, слегка запинаясь:
– Мы… Додж и я… у нас просто не было времени… обсудить все детали его… участия.
– Я представился Найланду другом семьи, – поспешил вставить Додж. – Не люблю формальностей…
– Это до тех пор, пока не придет время выставить счет, – довольно сухо прокомментировала Берри. – И сколько же вы берете за то, чтобы прислониться к земле ухом?
– Столько, сколько это стоит. Я не обдеру вас как липку. Это я вам обещаю. И поскольку между нами нет договора, мы можем с чистой совестью говорить Найланду и всем остальным, кто заинтересуется, что я действую неофициально.
Было видно, что Берри по-прежнему не нравится эта затея.
– Как-то все это странно. Впрочем, и ситуация у нас странная – у меня и у мамы… Может, и неплохо, чтобы кто-то поработал на нас, не предавая это огласке.
– Я уверена, что помощь Доджа будет неоценимой, – заверила ее Кэролайн.
– А мистеру Карлайлу о нем известно?
– Я сообщу обо всем своему адвокату, когда для этого будет подходящий момент.
Берри забрала руку из ладоней матери, встала и принялась беспокойно мерить шагами комнату.
– Не понимаю, зачем вообще нужен адвокат. Я не сделала ничего плохого!
– Тем больше причин обратиться к адвокату, – ответил ей Додж. – Всякий раз, когда Найланд захочет тебя допросить, не говори без адвоката ни слова.
– Но я уже…
Додж едва слышно выругался.
– Когда ты с ним говорила, Берри? – спросила Кэролайн.
– В больнице, до вашего приезда…
– И о чем же?
– О характере Орена Старкса. Помощник Найланд просил вспомнить все, что могло бы дать ему ключ к поиску. Это было безобидно.
Но у Доджа были определенные сомнения по этому поводу.
– Не говори с ним больше. Поняла? Мой босс посоветовал бы тебе то же самое.
– Разумеется, посоветовал бы. Ведь он зарабатывает этим на жизнь.
– Да, и на неплохую, черт побери, жизнь! Но я не задумываясь доверил бы ему собственную шкуру. И многие так и делают.
– Многие виновные в преступлениях!
– Невиновные тоже, – спокойно возразил Додж. – Включая женщину, на которой он в конце концов женился.
Кэролайн наклонилась в его сторону.
– Женился на клиентке? Я предчувствую интересную историю.
Додж посмотрел в ее сторону.
– О да. Это история о девушке, попавшей в беду, и о парне, который ее выручил. Весьма старомодная история. Парень встречает девушку – и все, он пропал!
– Парень потерял девушку? – спросила Берри.
– Нет, – покачал головой Додж. – К счастью для Дерека и Джули, у их истории счастливый конец.
Говоря все это, он смотрел прямо в глаза Кэролайн. Несколько секунд воздух в комнате, казалось, звенел от напряжения. Кэролайн первой отвела взгляд.
Додж неловко поменял позу в тесном скрипучем кресле и показал на стоящий перед ним журнальный столик, привлекая к нему внимание Берри.
– Кое-что вспомнил. Ты говорила, что здесь стояли бокалы из-под вина?
Берри снова уселась в угол дивана и подобрала под себя ноги.
– После обеда мы с Беном решили разделить то, что оставалось в бутылке вина. Прежде чем идти наверх, мы присели здесь, чтобы выпить немного. Помощник Найланд, видимо, увидел на столике бокалы из-под вина и сделал из этого абсолютно неверные выводы.
– О случке по пьяни? – решил уточнить Додж.
– Да, о чем-то в этом роде, – между бровей девушки появилась вертикальная складка. – Не удивлюсь, если он порылся в мусорных баках, чтобы выяснить точно, сколько пива и вина мы выпили.
– Именно эта ваша вечеринка так взбесила миссис Лофланд, – заметил Додж. Обе женщины вопросительно посмотрели на него. – Я говорил с ней.
– Ты говорил с Амандой Лофланд?
– Когда?
Оба вопроса прозвучали одновременно.
– После той безобразной сцены перед палатой ее мужа, – пояснил Додж. – Вы двое стали о чем-то шептаться, Найланду позвонили. А я решил найти эту малосимпатичную леди и проверить, что у нее на уме. Она сидела одна-одинешенька в больничном буфете, пила колу и плакала. Я подошел, сказал, что не смог не заметить, как она расстроена, и спросил, могу ли я чем-нибудь помочь.
Додж почти дословно пересказал обеим женщинам свой разговор с женой Бена. Он многое прояснял, на многое проливал свет, но в то же время давал повод встревожиться.
Когда Додж закончил свой рассказ, ни Кэролайн, ни Берри не смотрели ему в глаза. Было слышно, как стучит о корпус вентилятора свисавшая с него декоративная цепочка. Додж хрипло дышал, сиденье плетеного стула снова скрипнуло, хотя он мог бы поклясться, что не пошевелил ни одним мускулом. В общем, молчание двух женщин казалось оглушительным.
– Так это правда, Берри? – наконец прямо спросил Додж.
Девушка кивнула.
Додж, нахмурившись, посмотрел на Кэролайн, не сводившую глаз со своих лежащих на коленях рук, которые она то сжимала в замок, то разжимала. Прочистив горло, Додж встал.
– Мне надо покурить.
Он почти успел выйти из комнаты, когда Берри, по-прежнему сидевшая с опущенной головой, тихо произнесла:
– Когда вернешься, я все объясню.
– Это бы здорово помогло мне.
– Вот только одного не могу понять…
– Чего же?
Берри подняла голову и внимательно посмотрела на Доджа.
– Ты был раньше знаком с Амандой Лофланд?
– Никогда в жизни не видел эту женщину, пока не услышал, как она требует, чтобы ты держалась подальше от ее мужа.
– И все же всего за полчаса она излила тебе душу? Как тебе удалось так быстро втереться в доверие?
– Это – его специализация, – тихо произнесла Кэролайн.
7
Хьюстон, Техас, 1978 год
Спецгруппа оказалась полнейшим очковтирательством.
По крайней мере, по мнению Доджа Хэнли. В работе группы вовсе не было ни опасности, в которую его заставили поверить, ни приключений, которые нарисовала ему собственная фантазия. Конечно, приятно было избавиться от необходимости носить форму и от ночных дежурств, но все его обязанности как члена спецгруппы сводились до сих пор к присутствию на обязательных совещаниях, собиравшихся напыщенными пустомелями, которые не могли сообщить ничего важного или интересного.
Группа полицейской элиты и агентов ФБР собиралась ежедневно в помещении, которое они называли штабом. Но даже для тех, кто знает толк в эвфемизмах, название ничего не сказало бы об этом малопривлекательном месте. Комната без опознавательных знаков находилась в подвальном помещении безликого офисного здания на окраине города. Даже в этом районе, где все здания казались старыми и обветшалыми, это было одним из худших. Единственным, что говорило в его пользу, была низкая арендная плата.
Там они и встречались, чтобы сличать показания свидетелей ограблений банков, просматривать видеозаписи с камер служб безопасности, хвастаться друг перед другом успехами в слежке за подозреваемыми и обсуждать стратегию дальнейших действий.
Заявление о том, что он будет работать в элитной группе, казалось теперь смехотворным. Они читали показания и просматривали видео, пока не выучили и то и другое наизусть. У них не было никаких перспективных подозреваемых, а о стратегии дальнейшей работы не имел понятия никто, и меньше всего – руководители группы. И все эти так называемые совещания были не чем иным, как сборищами хвастунов, на которых рассказывались истории похлеще рыбацких.
Обменивались сальными анекдотами. Часами обсуждали автомобили. Спорили о спортивных событиях и делали ставки. Выпивали галлоны кофе и съедали тонны низкокалорийных закусок. Многие курили, и в комнате стояла дымовая завеса. Подшучивали друг над другом, критиковали стиль одежды, машины, учебные заведения, жен, матерей, домашних питомцев. Устраивали состязания, кто громче пукнет. И бесконечно говорили о женщинах – о тех, с которыми уже переспали, и о тех, с кем хотели бы переспать.
Единственное, чего они не делали, – не ловили грабителя банков.
К концу второго месяца даже самые грязные шутки перестали казаться смешными, а низкокалорийная пища навязла в зубах. Все раздражали друг друга. Особенно это касалось руководителей группы, которые вкусили в полной мере и критики начальства, и неуважения подчиненных.
Чтобы разобраться со сложившейся ситуацией, собрали специальное совещание для офицеров Управления полиции Хьюстона.
Даже шеф уже получил нагоняй от мэра. «Он требует, чтобы этого парня поймали до выборов», – капитан полиции, председательствующий на совещании, был из тех, кому из-за огромного живота не видно носков собственных ботинок. Он говорил и говорил, а Додж хмурился все больше. Интересно, сколько лет прошло с тех пор, как этот жердяй последний раз выезжал по тревоге, выслеживал подозреваемого или арестовывал преступника? И у него хватает наглости критиковать подчиненных, когда сам он умеет только вытряхивать монетки из автомата для продажи сигарет и тупо шутить. Поскольку не удалось накопать ничего нового, члены спецгруппы обсуждали подозреваемых, попавших в списки только в связи с их прошлыми преступлениями, но не потому, что кого-то из них видели возле банков в момент ограбления.
Одного из таких подозреваемых в прошлое воскресенье задержали за вождение в нетрезвом виде.
– Он теперь сидит за нарушение режима условно-досрочного освобождения. Так что, если это и есть наш парень, в ближайшее время ограблений не будет, – сказал капитан.
– Не думаю, что это он, – заметил еще один офицер. – Он ведь панк. Дерзкий. И безбашенный совсем. Нет у него нужного для этого дела хладнокровия. Чтобы спланировать и провернуть такое преступление…
– Во время последнего ограбления он сделал неприличный жест в сторону камеры, – вмешался еще один коп.
– И что же?
– А то, что раз этот парень дерзкий, вполне мог сделать такое. Наш грабитель отличается изрядной наглостью. Парень явно гордится своей работой.
– Но предпочитает спрятаться от славы!
– О да, но вы понимаете, о чем я говорю.
Дебаты продолжались. Додж был согласен с первым офицером, но добавить ему было нечего. Поэтому он молчал и тщетно пытался подавить зевоту. И вдруг:
– Хэнли!
Додж встрепенулся и сел прямо.
– Да, сэр?
– Как далеко ты продвинулся с подружкой Мэдисона?
Томми Рэй Мэдисон, один из подозреваемых, был освобожден условно, отсидев часть срока за вооруженное ограбление ресторана быстрого питания. На его счету была также одна неудачная попытка ограбления банка. Ростом и комплекцией он подходил под описание неизвестного преступника.
– В том смысле, на который вы намекаете, – сказал Додж, – я не достиг еще даже первой линии.
– Первой линии? Признайся лучше, что получил от ворот поворот.
– Я получил от ворот поворот, – с ленивым кивком подтвердил Додж.
– Как же так? Чего же стоит твоя репутация местного Ромео?
– Малышка не реагирует на мои чары. Ее сердце занято.
– Черт побери! Кем же? Томми Мэдисоном?
Додж изобразил жест, означавший безразличие.
– Крошка на четвертом месяце. У них с Томми Рэем любовь. Парень ни в чем таком не замечен в последнее время. Любит ее, любит будущего ребенка, хочет жениться.
– Ты говорил, что она – умная девчонка.
– Так мне показалось.
– Но Мэдисон – чертов мошенник, – капитан повысил голос. – И все равно она купилась на весь этот бред с цветочками и сердечками?
Додж пожал плечами.
– Что поделаешь, любовь. К тому же говорят, что в тюрьме Томми Рэй обрел Иисуса.
– Иисус встретился ему в Хантсвилле? – тупо пошутил еще один офицер.
– Последнее место, где ожидаешь его встретить, – поддержал шутку другой.
Капитан охотно рассмеялся в ответ и спросил Доджа:
– А кем она считает тебя?
– Обычным постоянным клиентом, который регулярно заказывает комплексный обед с фахито. Она приносит мне пиво «Корона», прежде чем я успеваю заказать. И два кусочка лайма. А я оставляю ей щедрые чаевые и умею хорошо слушать.
– Вы подолгу разговариваете?
– Так долго, как я могу позволить себе задавать вопросы, чтобы это не показалось ей подозрительным. Когда редеет толпа пришедших на бизнес-ланч, она подсаживается за мой столик. Мне кажется, я сумел завоевать ее доверие.
– А что ты ей наплел про себя?
– Что мне некуда больше пойти. Что я не хочу сидеть вечером один в пустой квартире, где живу после того, как моя жена завела себе другого парня и поселила его в нашем с ней доме.
– Даже мне хочется плакать на этом месте. – Коп с издевательским видом попытался изобразить рыдания.
– Звучит как грустная песня в стиле кантри.
Капитан нахмурился, недовольный тем, что их перебивают, и снова обратился к Доджу:
– И каково же твое окончательное мнение?
Додж много думал последнее время о Томми Рэе Мэдисоне и его девушке. И хотя он пришел не к тем выводам, которых от него ожидали в этой комнате, Додж все же решил высказаться прямо:
– Она хорошая девочка. Слишком хороша для Мэдисона, но кто может объяснить любовь? И, возможно, он и вправду уверовал в Господа и стал другим человеком. С другой стороны, если бы Томми грабил банки и даже если бы его девушка только заподозрила своего жениха в нарушении условий досрочного освобождения, думаю, она прогнала бы его, несмотря на свою беременность. Есть в ней что-то такое… Она – честная девушка. Я не верю, что она стала бы покрывать Томми, если бы он был нашим грабителем.
– То есть он не тот, кого мы ищем? Ты это хочешь сказать?
– Я не уверен в этом до конца, капитан. Но он не в первых строках моего списка, нет…
Другие члены спецгруппы, оставив свои сальные шуточки, размышляли над услышанным. Доджу льстило, что они так серьезно относятся к его мнению. Капитан провел рукой по лицу, словно поправляя жировые складки.
– Продолжай делать то, что делаешь. Наблюдай, не изменятся ли их отношения.
Доджу не надо было напоминать о таких элементарных вещах, но он предпочел кивнуть с таким видом, словно хотел сказать: «Какая отличная идея, капитан! Я так и сделаю».
– А как насчет другой девицы? Любовницы Олбрайта?
Франклин Олбрайт был еще одним досрочно освобожденным подопечным Доджа. Но этим исчерпывалось их сходство с Томми Рэем Мэдисоном. Олбрайт был опаснее и подлее, и Додж был почему-то уверен, что этот парень никогда даже не пытался искать свой путь к Богу. Не говоря уже о том, чтобы уверовать и обратиться.
– Девушку зовут Кристал, – нахмурившись, ответил Додж на вопрос капитана. – И тут все гораздо сложнее.
– В чем же сложность?
– Прежде всего в доступе к ней. Олбрайт чертовски ревнив. Следит за Кристал, как ястреб за голубкой. Каждое утро отвозит на работу и подъезжает минута в минуту к концу рабочего дня, чтобы забрать. Она никуда не выходит без его сопровождения даже по обычным мелким делам. Для случайного знакомства хороши супермаркеты: как бы невзначай врезаешься в девушку тележкой и завязываешь непринужденный диалог. С Кристал такой вариант не проходит: с ней рядом практически постоянно торчит Олбрайт. Он отвадил от нее всех друзей и родственников. Понимаете, в чем проблема? У меня не было возможности даже просто подойти к юной леди, не то что стать ее доверенным лицом.
Капитан задумчиво потер подбородок.
– А где она работает?
– И этот толстый недоумок велел мне пойти работать туда же, где работает Кристал.
Гонзалес рассмеялся так, что чуть не подавился соком.
– Шутишь? – переспросил он, восстановив дыхание.
– Клянусь Господом! Он организовал мне собеседование, сделал пару звонков, и через двенадцать часов я заступил на свою первую вахту в группе обслуживания здания.
– О боже!
– Мне выдали ведро со щеткой, швабру и куртку с моим именем, вышитым на кармане. Можешь себе представить? Зато теперь у меня есть доступ в любое помещение в здании. Могу бродить туда-сюда, везде совать свой нос. И никому это не покажется подозрительным. По крайней мере, я не привязан на целый день к одному месту.