Гуров презрительно усмехнулся:
– И сколько сребреников хотите за учителя?
Страховский не обиделся.
– Я не крохобор. Меня вполне устроит факт бескорыстной дружбы с великим сыщиком Гуровым.
Сыщик снова усмехнулся.
– Это здорово. Значит, одним ходом и конкурента убираете, и ментовскую «крышу» получаете. И называете это бескорыстной дружбой?
Страховский не смутился.
– Лев Иванович, мы же с вами взрослые люди. Я отдаю себе отчет, что в этой ситуации выгляжу банальным стукачом. Да, так я решаю свои проблемы. А разве вы свои проблемы решаете как-то по-другому? И не говорите только, что кто-то помогает вам из благородных побуждений.
Гуров вынужден был согласиться с логикой собеседника.
– Да, вы правы. Не во всем, конечно, но в главном. Ладно, будем считать наш пакт заключенным. Переходите к делу.
Страховский нервно огляделся и начал:
– Так вот, недавно, буквально на днях, я узнал об интересном случае. Ростислав Вишневский застраховал старый «Роллс-Ройс Фантом» на шестьсот тысяч долларов, по полному КАСКО. На год. Кроме того, он застраховал не менее старую «семерку» «БМВ» на сто тысяч долларов. Обе машины сгорели. Уверен, что он прокрутил еще несколько таких сделок.
– Это не так просто осуществить, – в голосе Гурова слышалось сомнение.
Страховщик пожал плечами:
– Было бы желание. Как там у римлян – «бови», «Йови»… Что позволено Юпитеру, не позволено быку. У господина Вишневского большие возможности.
Гуров прищурился.
– А вам незнакома такая фамилия – Ставрогин?
– Почему он вас интересует?
Гуров отметил, что Страховский ответил слишком быстро и голос его при этом слегка дрогнул. Но виду не подал и спокойно пояснил:
– Лично для меня весь этот геморрой закрутился именно со сгоревшей машины господина Ставрогина.
– Он мой клиент, – признался Страховский. – Вообще-то своих клиентов сдавать не полагается… Ладно, что вас интересует?
– А он случайно такой же финт не прокрутил? Типа – «Мерседес» застраховал как «Майбах» – на миллион-другой.
– Нет, должен вас разочаровать. Сумма страховки была весьма скромной. Ставрогин не пытался содрать за старый «Мерседес» цену новенького «Бугатти Вейрона».
Страховщик немного помялся и продолжил:
– А что касается мотива, могу посоветовать поискать среди строителей гаражей. Как загнать людей в боксы, если цена места дороже самой машины? Обратили внимание: много гаражей уже построены и стоят пустыми. Это же колоссальные убытки. А ведь есть люди, которые непосредственно отвечают за эту программу. И, насколько я знаю, за последние три дня гаражные места пошли нарасхват.
Гуров кивнул:
– Я уже думал об этом, и вы подтвердили мои предположения. Но это лишь общие умозаключения, их к делу не подошьешь. А мне нужны факты, улики и доказательства.
Страховский понял, чего ждет от него полковник.
– Я постараюсь вам помочь, – сказал он.
– А я обеспечу вашу безопасность, – ответил Гуров. – Вы ведь за этим меня вызывали? Но будьте осторожны, вокруг этого дела слишком много трупов. Главное – держите меня в курсе и, если что, зовите на помощь.
На этом они расстались, и Гуров отправился назад в контору.
* * *Когда Гуров вошел в свой новый кабинет, то по сияющему лицу Станислава понял, что тот накопал что-то интересное. И не ошибся.
– Есть рыбка! – торжествующе заявил Крячко. – И не простая, а золотая. И с перспективой на вырост.
Покопавшись в сводках, он наткнулся на любопытную информацию. В тех же самых районах, где сейчас горели автомобильные стоянки и отдельные машины, недавно бушевала другая напасть. Но по причине незначительности средства массовой информации обошли ее своим вниманием. Да и в милицейских сводках эти происшествия регистрировали далеко не всегда.
По ночам неизвестные хулиганы били в машинах стекла, фары, зеркала. Крячко не поленился разыскать старого приятеля, который до сих пор работал участковым в одном из этих районов. И тот поведал, что пару месяцев назад по району прокатилась волна ночных автомобильных погромов. Часто в салоне одной из поврежденных машин находили футбольный мяч. Получалось – вроде как пацаны в футбол поиграли. И было это не раз и не два, но кому интересны разбитые стекла? Кроме самих автовладельцев, разумеется.
– Сначала действовали мячом, а теперь действуют огнем, – подвел итог Крячко.
Гуров внимательно посмотрел на друга.
– Стас, ты – гений! Помнишь, под каким погонялом у Ростислава Вишневского в телефонной книжке значился Демьян? Правильно – «Огнем и мячом». Не «мечом», а именно «мячом»! Ты это тогда точно подметил. А мы думали, он пишет с ошибками. Здесь налицо прямая связь то ли со страховкой, то ли с гаражным строительством. Будем работать в этом направлении дальше, там и разберемся. Задумову подадим это блюдо под соусом его любимых местных хулиганов. А когда он сообразит, чем это пахнет, будет уже поздно.
Гуров потер руки.
– Уверен, они загоняют автовладельцев в гаражи. Догадываешься, кто этим занимается?
– Да уж, понятно, не правительство Москвы, – ответил Крячко. – Либо какой-то мелкий чиновник-исполнитель, либо инвестор торопится побыстрее получить дивиденды. А возможно, и то и другое. У тебя есть кандидатуры на примете?
Гуров кивнул:
– Имеются. Вишневские, дядя с племянничком. Я вот думаю, а не причастны ли они к нашему с тобой делу, к исчезнувшим автовладельцам? Помнишь, что Гойда говорил? В Гнилом овраге обнаружили свалку и кладбище в одном флаконе. Да, работы невпроворот, только бы Капец не помешал.
Крячко многозначительно улыбнулся.
– Капцу сейчас не до нас будет. Я ему интересную версию подбросил, можно сказать, наживку кинул. Зашел в Интернете на один интересный сайт, оставил компьютер включенным и отправился в буфет. А он вокруг крутился, вроде вещи собирал. Когда я вернулся, компьютер был выключен. Значит, наживку он благополучно проглотил.
– И что за версия?
– Скоро узнаешь, – пообещал Крячко.
Он оказался прав. Очень скоро, и пяти минут не прошло, в дверь кабинета, по обыкновению, не постучавшись, вперся подполковник Капец. Он сиял, словно только что выиграл в лотерею генеральские погоны.
– Ну что, пока вы тут занимаетесь мелочовкой, я кое-что нашел, – снисходительно заметил он. – Так, пустячок, но…
– Что там еще? – Гуров сделал вид, что заинтересовался всерьез.
Капец отвечал с рассеянным выражением лица:
– Заявление террористов. Можно расценивать его как чистосердечное признание. Я ведь так и знал, что это террористический акт.
Гуров и в самом деле был сильно удивлен.
– Какие террористы? Красные? Коричневые? Зеленые?
Лицо Капца посуровело.
– Хуже. Голубые!
Крячко отвернулся и с трудом удерживался, чтобы не заржать. Гуров не понимал, но доверял другу.
– Ладно уж, пошли, покажу, – расщедрился подполковник. – Там уже все собрались.
Гуров последовал за ним. Сзади шел Станислав. Он делал вид, что сморкается, на самом же деле утирал носовым платком слезы душившего его смеха.
Вопреки обыкновению Задумов пригласил сотрудников сводной группы в свой кабинет. Сделал он это потому, что на всю группу было выделено всего два компьютера. Один стоял в кабинете Капца, который теперь заняли сыщики, второй – у генерала. Ну, не операм или следователям, в самом деле, доверять сложную технику. Сломают, поцарапают.
Задумов развернул монитор компьютера экраном к собравшимся.
– Подполковник Капец напал на след преступной террористической группы, – сказал он. – Мы, товарищи, должны быть ему благодарны за то, что он вывел следствие на верную дорогу. Хочу поставить товарища Капца в пример некоторым гениям. Так держать!
– Да вот, поработал в Интернете, – скромно и в то же время небрежно бросил Капец.
Гуров взглянул на Станислава, и тот утвердительно наклонил голову. Это была его наживка.
На экране монитора появились два подростка отвратительной наружности. В народе таких зовут извращенцами.
«Заявление террористической группы «Голубая планета», – сообщил один из них и предоставил слово второму.
«Мы заявляем, – начал тот, – что поджоги машин являются нашим ответом на запрет парада геев. И пока московские власти и противный Юраша Лужков не прекратят свой гетеросексуальный терроризм, мы будем жечь ваши машинки. Жечь! И чтобы мы не слышали этих криков: «Гомосеки сакс!» И вот еще, про пидорасов. Мы не пидорасы! Это вы пидорасы! А мы геи. А кто еще не понял, мы объясним. Наша голубая планета должна стать голубой не на словах, а на деле!»
– Все поняли? – грозно спросил Задумов. – Вот она где, настоящая опасность. И ею мы будем заниматься денно и ночью. Вопросы есть?
Гуров поднял руку.
– У меня вопрос. А что значит саксы? При чем они тут?
– Вопрос неорганизованный! – отрезал Задумов. – Умные вопросы будут? Нет? Тогда всем по местам, готовиться к рейду. Будем брать!
– Все поняли? – грозно спросил Задумов. – Вот она где, настоящая опасность. И ею мы будем заниматься денно и ночью. Вопросы есть?
Гуров поднял руку.
– У меня вопрос. А что значит саксы? При чем они тут?
– Вопрос неорганизованный! – отрезал Задумов. – Умные вопросы будут? Нет? Тогда всем по местам, готовиться к рейду. Будем брать!
В коридоре Крячко поинтересовался у Гурова:
– А ты сам-то знаешь, кто такие саксы?
– Конечно. А ты?
– Не представляю, – пожал плечами Крячко. – Когда «Айвенго» читал, там вроде саксы с норманнами бодались. И что в этом обидного?
– Ты, Стас, немного отстал от жизни, – разъяснил Гуров. – Вальтер Скотт – это все-таки двести лет назад. А у нынешней молодежи «сакс» – это такая оценка. Негативная. Что-то вроде «отсос». Ты, например, в таких случаях говоришь «дерьмо».
– Если мы имеем в виду одно и то же, то я в таких случаях говорю «говно», – поправил Крячко.
– Извини за неточность, я не хотел тебя обидеть, – развел руками Гуров.
– А откуда ты знаешь про этих саксов? – не отставал Станислав.
– Как-то раз мультик про Бивиса и Баттхеда посмотрел. Случайно, – признался Гуров.
* * *Тем временем генерал Задумов развил просто бешеную деятельность. На голубую чуму были брошены силы не только вверенной ему сводной группы, но и подразделений патрульно-постовой службы, в том числе и ОМОНа. Генерал пытался задействовать и силы антитеррористического спецназа, но там его послали далеко.
Впрочем, сил и без того хватало с избытком. Задумов и Капец корректировали план операции. Он должен был сработать молниеносно и одновременно по всей столице.
Капец, как бы между прочим, заглянул в кабинет к полковникам.
– Слушай, – спросил он Гурова. – Как думаешь, по каким объектам нам еще стоит поработать? Где эти педрилы кучкуются?
Из его вопроса сыщик делал вывод, что начальство не имеет о цели предстоящей операции ни малейшего представления.
– Где же им кучковаться, как не в ночных клубах, – ответил он. – Бери справочник и выписывай названия: «Голубой гром», «Голубой кит», «Голубой солдат», «Гей, славяне!» и тому подобные.
– Ага, – Капец потер руки и скрылся за дверью.
Гуров и Станислав весело посмотрели друг на друга.
– Представляешь, что тут сейчас начнется?
– Конечно – Содом и Гоморра. В прямом смысле этих названий.
Немного погодя Гуров снова умудрился испортить удовольствие генералу Задумову. Он категорически заявил, что поскольку «сто двадцать первая» статья старого кодекса отменена, то участвовать в облаве на педиков он отказывается. И полковник Крячко тоже.
– Я с вами еще поговорю! – в ярости прорычал Задумов и оставил обоих полковников дежурить по штабу.
Когда войска отбыли на операцию, Гуров заглянул в туалет. Там поперек белой стены чем-то черным было написано: «Задумов сакс». Между этими словами чья-то услужливая рука – вероятно, она принадлежала Капцу – приписала: «Англосакс». Получилось глупо, зато не так обидно.
* * *В это же самое время страховщик Страховский спустился в подземный гараж ночного клуба «Спрут» и сел в свою машину. Его немного трясло. Только что он разговаривал с Ростиком Вишневским. Его догадка подтвердилась. Ростик участвовал не в одной и не в двух махинациях.
Но главным итогом беседы было не это. Изрядно подвыпивший Ростик выболтал имя своего шефа. Страховскому удалось записать сказанное на мобильник. Теперь он мог поторговаться.
В то же время он понимал, что сильно рисковал и совсем забыл об осторожности. Все-таки надо было позвонить Гурову. Собственно, это не поздно было сделать и сейчас. Страховский достал мобильник и начал нажимать кнопки.
Скрип на заднем сиденье заставил его вздрогнуть. Он даже не пытался оглянуться. Ужас парализовал страховшика. Выстрелом его отбросило на руль. Второй, контрольный, выстрел в голову оказался уже практически лишним.
Среда
Ночь выдалась тяжелой. Наверное, так выглядел Смольный накануне Великой Октябрьской социалистической революции. Только вместо перепоясанных лентами хмурых матросов в коридоре дымили табаком не менее хмурые милиционеры с короткоствольными автоматами через плечо.
Гуров и Крячко сидели на приемке. Они оформляли задержанных, которых автобусами подбрасывали бравые орлы-задумовцы. Кто бы мог подумать, что в столице столько извращенцев!
Документов с них не требовали – все равно сверять их не было ни времени, ни возможности. Данные писали со слов пленников, после чего отправляли их в отстойник. Роль отстойника исполнял актовый зал, где еще недавно генерал Задумов выступал перед журналистами.
Застоявшийся, пропитанный табачным дымом воздух в клочья рвали протестующие крики, исполненные обиды и глубокого негодования:
– Почему меня арестовали? На каком основании?!
Сыщики резонно возражали:
– Вас не арестовали, а задержали. Юридическое основание – устное распоряжение генерал-майора Задумова за номером три нуля дробь шишнадцать.
Затем записанного отправляли в актовый зал, а его место занимал следующий. Записанные уходить не хотели и требовали разъяснений, но сыщики были непреклонны.
– Пройдите в зал.
– Но я…
– В зал, сэр!
– Я требую адвоката! – кричали пленники.
– А вот я бы сейчас предпочел холодного пивка, – признался Крячко.
Улов отличался разнообразием. Преобладали в нем люди творческих профессий, в основном свободные художники: стилисты, дизайнеры, артисты, музыканты. Эти своей нестандартной ориентации и не скрывали. Несколько скромнее держались люди бизнеса. Гуров узнал одного очень известного продюсера, но виду не подал и в протокол его записал как Федора Михайловича Достоевского, торговца черным деревом.
Гуров и Крячко складывали протоколы в стопки. Постепенно высота этих стопок стала приближаться к Вавилонской башне, а задержанным в актовом зале стало не хватать стульев. Но тут, к счастью для всех, трижды пропел петух, ночь кончилась – и по коридору затопали тяжелые башмаки генерала Задумова.
Генерал вернулся с охоты усталым, но счастливым. Ловцов и загонщиков он милостиво отпустил по домам, отсыпаться. А сам примчался вершить строгий и правый суд. Он прошествовал в свой кабинет с видом триумфатора и с порога объявил:
– Всех ко мне на допрос!
Станислав отложил ручку, отодвинул недописанный протокол и со вздохом поглядел на друга.
– Наш герой еще не понял, с кем связался, – заметил он.
– Ничего, скоро поймет, – обнадежил его Гуров.
На то, чтобы понять, у генерала ушло от силы минут десять.
Сначала на него обрушились потоки площадной брани, к чему он вовсе не привык. Среди задержанных оказалось много людей весьма влиятельных, которым было совершенно наплевать на огласку их интимных особенностей, а некоторые этим даже бравировали.
Потом начались звонки. Звонили из таких инстанций, что у незадачливого генерала холодок, бежавший вначале по позвоночнику, сменился ручейками ледяного пота. Возможно, он даже задумался, впервые в жизни. И, видимо, пришел к неутешительным выводам.
Задумов загнал всех задержанных обратно в актовый зал и заперся у себя в кабинете. Там он начал запоем хлестать валерьянку. В короткий срок валерьянкой провоняло не только помещение, но и окрестности. Вонь, исходящая из окна его кабинета, привлекла целое стадо кошек. Следом за кошками к месту событий на запах падали подтянулись и журналисты.
Когда Гуров снова увидел своего временного начальника, то не сразу признал его. Тот был бледен и, кажется, даже похудел.
– Выпускайте всех, на хер, – сквозь зубы процедил Задумов.
Станислав поднял на генерала удивленные глаза и указал на горы заполненных протоколов.
– А с этим что делать?
Ничего не ответил Задумов, только вяло махнул рукой. И снова скрылся в своем кабинете.
Гуров похлопал Станислава по плечу.
– Ну что, иди, неси им свободу. Может, с них по рублю за выход брать? Неплохое состояние сколотить можно.
Крячко прошел в актовый зал, поднялся на трибуну и постучал кулаком, требуя тишины. Не сразу, но зал затих.
– Я пришел дать вам волю! – радостно провозгласил Крячко. – Господа, народ сверг тиранию толстяков, вы свободны!
Немая сцена превзошла успех «Ревизора». Наконец все, в том числе и охранники с автоматами, радостно загалдели, снялись с мест и устроили в дверях веселую давку. Некоторые оборачивались и криками, а то и знаками, сообщали Станиславу, что они сделают с Задумовым сразу после своего освобождения.
– Летите, голуби, летите! – напутствовал их в ответ Станислав.
Когда помещение опустело и даже самые голодные папарацци покинули пепелище, Гуров и Крячко постучали в дверь генеральского кабинета.
– Кто там? – осторожно поинтересовался Задумов.
– Свои, – успокоил его Крячко. – Гений и сатирик.
Спустя секунду, которая пошла на размышление, в замке щелкнул ключ. Еще не совсем доверяя коварным полковникам, Задумов выглянул в коридор и огляделся, совсем как черепаха из-под панциря. Спросил: