– Тебе жарко? – всполошился Лавров. – Нечем дышать? Ты побледнела… Дать воды?
Она отстранила его руку с бутылкой боржоми.
– Тебе не кажется, что погибший Ян был влюблен в гостью Галины Васильевны?
– Не думаю. Хотя… она была ничего себе. Соблазнительная штучка!
Глория так на него посмотрела, что он залился краской.
– Я не то хотел сказать…
– Вот почему ты торчал на террасе с биноклем, – заключила она. – Проявлял неуместное усердие.
– Как раз уместное. Благодаря моему усердию мы имеем фотографии этой подозрительной дамы.
– Вряд ли они понадобятся, – в пылу вспыхнувшего недовольства бросила Глория и сразу поняла, что очень даже понадобятся. Она сама их еще не видела. А стоит взглянуть на «бедную сироту».
– Сегодня же сбросишь снимки на ноутбук.
– Слушаюсь! – по-военному ответил Лавров. – Приступить сейчас же?
Ноутбук лежал на заднем сиденье, но Глория смилостивилась и согласилась отложить важную операцию до возвращения домой.
– Сначала найдем Руслану…
– Она покинула номер сразу после убийства, я уверен, – терпеливо вымолвил Лавров. – Ее давно след простыл.
– Допустим. Как она вышла из гостиницы?
– Самое простое – вылезла через окно, чтобы никому не попасться на глаза. Если ты помнишь, Ордынцев снимал номер на первом этаже. А решеток там нет, я проверил.
– Значит, через окно… – задумчиво произнесла Глория. – Впопыхах, в панике. Схватила только свою сумочку и… куда она могла пойти ночью или рано утром?
– Жаль, что нам не известно точное время смерти Ордынцева. Ночь была или утро, госпожа Смолякова сразу отправилась ловить попутку, уверяю тебя. Она не глупа, хоть и блондинка.
– Она – блондинка?
Лавров утвердительно кивнул.
– В данном случае ты ошибаешься, – улыбнулась Глория.
– Насчет цвета ее волос?
– Насчет ее местонахождения. Она еще здесь, в Тамани. Я чувствую ее страх. Он тянется за ней, словно длинный шлейф.
– Тогда скажи, где она. Мы поедем и поймаем опасную преступницу.
Начальник охраны откровенно подтрунивал над Глорией. Как можно чувствовать чей-то страх?
– Страх оставляет следы, – объяснила она. – Трудно объяснить, какие… но они существуют. Что-то в воздухе… в запахе травы и дождя. Она промокла до нитки! Ей холодно… она вся дрожит…
– Кто? Смолякова? Звезда телеэкрана? Брось, дорогая. Не будь наивной. Она не хуже нас понимает, что надо делать ноги.
Но Глория попала под влияние своих фантазий. Ее ум молчал, говорило ее завидное воображение.
– Смолякова – в шоке, в ужасе…
– …от содеянного! – подхватил Лавров. – Немудрено. Как она прикончила Ордынцева? Размозжила череп выстрелом в упор? Если отовсюду сочилась кровь, это наверняка огнестрел.
– От нее нельзя ждать здравомыслия. Она невменяема.
– Сомневаюсь!
Вспыхнула молния, и почти сразу грянул оглушительный громовой раскат.
– Совсем близко, – пробормотала Глория. – Рядом с нами. Поехали, Рома. Здесь опасно оставаться.
– Куда прикажешь?
– Руслана где-то прячется. Недалеко от гостиницы.
– По-моему, это перебор, – рассердился Лавров. – За кого ты ее принимаешь?
– Там был ее страх… только до меня не дошло, что я чувствую. Мне стало не по себе, и я подумала: это передается волнение горничной. Но к ее испугу примешивалось нечто другое…
Лавров со скептическим вздохом включил «дворники» и тронулся. Глорию не переспоришь. Пелена падающей с неба воды, казалось, отрезала «Туарег» от всего мира. Из-под колес вздымались тяжелые веера брызг. Встречные автомобили угадывались по размытым огням фар.
– Льет как из ведра, – выругался начальник охраны.
Глория притихла. Она молча смотрела перед собой. «Дворники» мелькали, не успевая убирать воду.
– Не видно ни зги! – ворчал Лавров.
У гостиницы они никого не застали. Гроза разогнала любопытных, полиция, похоже, закончила все необходимые процедуры.
Лавров притормозил и повернулся к своей спутнице:
– Интересно, к какому выводу пришли криминалисты?
– Сворачивай направо, – выпалила она, раздувая ноздри.
– Страх имеет запах?
– Не ерничай. Делай, что говорю.
Он послушно повернул в узкий переулок…
Глава 14
Задний двор отеля, где произошло несчастье, выходил в неухоженный сквер, за которым прятались развалины старого дома. Крыша провалилась, оконные проемы зияли пустотой. Под проливным дождем руины выглядели довольно мрачно.
Лавров сердито осматривался, накрывшись куском полиэтиленовой пленки, которую на всякий случай возил с собой в багажнике. Едва он ступил на землю, как ноги моментально промокли. По его импровизированной накидке хлестал ливень. Вокруг не было ни души.
Глория, как водится, осталась в машине, а его послала на поиски Смоляковой. Хотя ни один нормальный человек на месте беглянки не стал бы торчать среди руин. Не удивительно, что никому не пришло в голову проверить развалины.
– Что дальше? – обернулся он. – Тут настоящий потоп.
Глория приоткрыла стекло и наблюдала за ним. На его вопрос она махнула рукой в сторону обвалившегося дома. Ей легко давать указания.
Черт бы побрал эту грозу! Дождь и не думал утихать. Небо прочерчивали молнии, которые, казалось, били в асфальт рядом с внедорожником. Глория прижала ладони к ушам, но продолжала следить за действиями начальника охраны.
Он не верил, что в развалинах может кто-то находиться, кроме бродячих кошек или голодных дворняг. Между тем отступать на глазах дамы было негоже. И Лавров решительно двинулся вперед. Земля раскисла, и он чуть не потерял сандалии. Под ногами чавкало. Чертыхаясь и проклиная свою покладистость, он героически преодолел десяток метров и оказался прямо перед входным проемом. Двери не было. На пороге заброшенного строения зеленела чахлая поросль. Один из побегов сломался. Вернее, его кто-то сломал.
Лавров не обольщался на сей счет. Собака запросто могла прыгнуть и повредить растение. Он шагнул внутрь, стряхнул воду с накидки и… увидел дыру в полу. Фундамент этого здания состоял из крупных бетонных блоков. «Вероятно, тут есть подвал, – догадался начальник охраны. – Там может быть сухо».
Он воспрянул духом и осторожно, стараясь не шуметь, полез вниз по битым кирпичам и кускам раствора. По крайней мере, на голову не льет и ноги не по щиколотки в грязной воде.
В подвале пахло сыростью, мочой и экскрементами. По углам таился сумрак. Свет падал сюда через маленькие окошки под самым потолком. Толщина стен скрадывала шум дождя. Видимо, местные жители, когда прижимало, использовали подвал как туалет. Лавров поморщился. Его внимание привлекла перегородка, разделяющая помещение на два отсека. Между перегородкой и стеной оставалось пространство для прохода.
Кроме как за этой перегородкой спрятаться здесь было негде.
Лавров замер, прислушиваясь. За перегородкой кто-то дышал… громко и прерывисто. Неужели Глория угадала, что беглянка забилась в развалины и до сих пор тут сидит? Но… каким образом? Неужели человеческий страх в самом деле оставляет следы? Невидимые обычному глазу. Зато ощутимые для тех, кто умеет тонко чувствовать.
Лавров заглянул за перегородку, готовый обнаружить за ней зловонного бомжа или большую собаку, которая пыхтит, вылавливая в своей шерсти блох.
– Оп-ля! Вот вы где! – вырвалось у него прежде, чем он успел придумать, как себя вести. – Полиция с ног сбилась. Небось улицы прочесывает, водителей допрашивает. Им невдомек, куда вы подевались.
В углу, судорожно обхватив руками колени, сидела женщина в ярком платье на бретельках. Она была босая, мокрая и растрепанная. Рядом с ней на земле лежала модная сумочка из светлой кожи.
Лавров поднял голову и взглянул на бетонное перекрытие над ее головой. Сухое. А дама словно из-под душа.
– Вас сразу и не узнаешь, – мягко произнес он и присел на корточки рядом с ней. – В телевизоре вы другая. Блистательная и недоступная.
Женщину трясло. Она не двинулась, только подняла на него мутные от страха глаза. Бежать ей было некуда. Она походила на загнанного зверька, который потерял волю к сопротивлению.
– Ну что? Я вас нашел. Звонить в полицию?
Она, сжав губы, мотнула головой. Ее роскошные волосы висели вдоль щек, как жалкие сосульки, а ступни были грязны и сбиты в кровь. Она так торопилась покинуть гостиничный номер, что забыла обуться.
– Нет? – разыгрывал непонимание Лавров. Он чувствовал себя котом, поймавшим жирную мышь. Чтобы продлить удовольствие, надо немного позабавиться с ней. Перед тем как съесть.
– Я не в-виновата… – выпалила беглянка, глядя на пальцы своих ног с остатками перламутрового лака на ногтях.
– А вас никто и не винит.
– Вы меня… арестуете?
– Ни в коем случае, – фальшиво уверил ее Лавров. – У меня с собой даже наручников нет. Я добрый. Если меня не злить.
Она промолчала, продолжая трястись в ознобе.
Она промолчала, продолжая трястись в ознобе.
– Почему вы здесь? – строго спросил он. – Почему скрываетесь от блюстителей закона?
– Я н-ничего… не с-сделала…
Это был тупиковый разговор. Она упрется и станет твердить одно и то же. Роман поменял тактику. Он зашел с другого конца. В его голосе появились заботливые интонации:
– Где вы умудрились так вымокнуть?
– Я… х-хотела выйти отсюда…
– И попали под дождь?
Она затравленно кивнула, не глядя на Лаврова.
– Пришлось вернуться?
Женщина опять кивнула.
– Зачем вы убили его, госпожа Смолякова?
Она вздрогнула, как будто он ее ударил, и вжалась спиной в бетонную стену. От ее лоска, от напористой общительности, которую телеведущая демонстрировала на экране, не осталось и следа.
– Нет… н-нет… – пробормотала она, крепче сжимая руками свои великолепные колени. – Я не… я… он был уже… м-мертв…
Из ее глаз выкатились скупые слезинки и поползли по щекам. Руслана не успела нанести макияж и вообще выглядела помятой. Похоже, она совершила убийство в состоянии аффекта, в коем пребывает до сего времени. Не мешало бы дать ей выпить чего-нибудь покрепче, чтобы она согрелась и пришла в себя. Иначе беседы не получится.
– Идемте со мной, – предложил Лавров, галантно протягивая ей руку. – Я вам помогу.
– Нет, – затрясла она головой. – Я н-не хочу…
– Здесь вас рано или поздно найдут, а у меня машина, – как маленькую, уговаривал ее Роман. – Я увезу вас далеко отсюда. Я ваш поклонник. Преданный вам фанат! Я не дам вас в обиду.
В ее глазах промелькнула безумная надежда на спасение. То, что произошло с ней этой ночью, было слишком ужасно, чтобы быть правдой.
– В-вы… мне в-верите?
– Вам нельзя здесь больше оставаться. Вас ищут.
– Да… – робко согласилась она. – А он… ч-что с ним?
– Его увезли. В морг…
* * *Глория налила из фляжки коньяка в маленький мельхиоровый стаканчик и протянула Руслане:
– Пейте.
Та сделала глоток и закашлялась. Горло ее свело, руки дрожали.
Лавров сел рядом с ней на заднее сиденье «Туарега» и накинул на ее плечи пляжное полотенце. В машине было тепло, но у блондинки зубы стучали.
Прошло не меньше десяти минут, прежде чем она смогла осмысленно отвечать на вопросы.
– Расскажите нам все, – попросила Глория.
– Иначе придется отвезти вас в полицию, – добавил Лавров.
– Вы же обещали помочь! – взмолилась Смолякова.
– Укрывательство убийцы – серьезный проступок. Нам не нужны неприятности.
– Я не у-убийца!
– Мы должны быть уверены в этом, – сказала Глория. – Откройтесь нам, Руслана.
– Вы кто? – опомнилась та. – Мои почитатели? Но тогда…
– Мы ведем частное расследование, – признался Лавров.
– Боже! Только не это! – вскрикнула Смолякова, порываясь выскочить из машины. – Мне никто не поверит! Меня упекут за решетку… Господи! Почему я?! За что?!
– Успокойтесь. Куда вы? Опять вымокнете, продрогнете.
– Ничего уже не исправить, – посочувствовала ей Глория. – Ордынцев мертв, а вас подозревают в убийстве.
– Это не я… – простонала блондинка, кутаясь в полотенце. – Дайте еще выпить.
Она осушила второй стаканчик коньяка. Двое незнакомцев, которые приютили ее в своем внедорожнике, были единственной ее палочкой-выручалочкой. Их сам Бог послал.
– Клянусь, я не знаю, что произошло в том проклятом номере, – жалобно протянула она.
Лавров скептически хмыкнул. Глория покачала головой со словами:
– Вы там были в момент смерти Ордынцева. Ведь так?
– Да… наверное… – не стала отрицать Руслана. – У нас… мы…
Глория представила, как они занимались любовью на широкой кровати обычного люкса, какие бывают в небольших частных отелях на побережье. Интересно, почему Ордынцев выбрал для отдыха именно Тамань?
Что-то мешало Глории проникнуть во внутренний мир этой измученной страхом и сомнениями женщины. Что-то застилало картину ночного происшествия.
– Вы приехали в Тамань вместе с погибшим? – спросила она.
– Он меня пригласил, – с облегчением кивнула блондинка. На этот вопрос у нее был готов ответ. – У нас завязался роман, еще в Москве. Но…
– Ордынцев женат?
– Откуда вы… впрочем, чему удивляться. Сплетни разносятся быстро.
– Так он женат? – насторожился Лавров. Ревность – это железный мотив для убийства. Руслана приревновала покойного к жене, взбесилась и…
– Макс в ссоре с женой…
Она наконец заплакала. До нее дошло, что любовника больше нет и никогда не будет. Что его холодное тело лежит сейчас в морге, окостеневшее и неподвижное, ожидая встречи с патологоанатомом.
– Они разъехались, – сквозь слезы продолжала Смолякова. – Собирались разводиться. Мы… я…
«Она рассчитывала женить его на себе, – подумал начальник охраны. – А он, вероятно, заартачился. Тянул с разводом. Обещал любовнице золотые горы, но не торопился с окончательным разрывом с женой. Вот у Русланы и сдали нервы…»
Мысли Глории текли в несколько ином направлении.
– Почему он привез вас сюда, в Тамань? – спросила она.
– Макс родом отсюда. Он родился на окраине Тамани, в крохотной лачуге из ракушника… и испытывал ностальгию по месту, где прошло его детство. Его отец был рыбаком и погиб в море во время шторма. Мать не могла свести концы с концами, выбилась из сил, бросила все и переехала к дядьке в Москву. Макс показывал мне улочку, где они жили. Неподалеку от яхт-клуба. Правда, их домик давно снесли…
Это уводило далеко от убийства, и Лавров нетерпеливо перебил:
– Как вы провели вчерашний вечер?
– Ходили в ресторан. Поужинали… потом вернулись в гостиницу.
– И что?
Руслана смущенно покраснела. Ей придется рассказывать о самом интимном?
– Да-да, – кивнул он. – Говорите все, без утайки. Мы взрослые люди. Вы занимались любовью? И Ордынцев в пылу страсти назвал вас именем жены… вы вспылили… слово за слово, ссора перешла в скандал. Вы наговорили друг другу лишнего. Ордынцев оскорбил вас… вы почувствовали себя несправедливо обиженной. Взыграла темная сторона луны! Вы сами не поняли, как убили коварного любовника… а когда опомнились, кинулись в бега. По сути, вы не виноваты. Вы просто не смогли сдержать свою ярость и жажду мести…
Роман, охваченный вдохновением опера, который держит убийцу в руках, стал почти провидцем. Кое-что ему удалось угадать.
Блондинка сжалась и побледнела.
– Н-нет… – выдавила она. – Это не я!
– Конечно, не вы, – охотно подтвердил он. – Это ваш темный двойник, который под влиянием стресса вырвался на свободу. Временное затмение рассудка. Суд учтет это обстоятельство как смягчающее.
– Нет, – повторила Руслана. – Мы… в общем, секс не получился. Что-то расстроилось. Мне было жутко обидно. Я разозлилась на Макса…
– И убили его!
Глория сочла нужным вмешаться.
– Давай же выслушаем ее, – сердито заявила она.
По крыше автомобиля барабанил ливень. Он шел так долго, что земля перестала впитывать воду и повсюду стояли огромные лужи. Глория повернулась с переднего сиденья назад, чтобы видеть беглянку.
Руслана попросила еще глоток коньяка. И Лавров вылил ей остатки из фляги.
– Я не убивала, – затрясла головой блондинка. – Я… хотела, но не решилась. Это был минутный порыв! Потом я просто вышла в другую комнату, легла на диван и попыталась уснуть.
– Получилось?
– Какое там… Каждый мой нерв был возбужден. Я прокручивала в уме обиды, нанесенные мне Максом. На душе становилось все муторнее. Макс же спал как ни в чем не бывало. Это еще сильнее ранило меня. Ему было плевать на наши отношения! Понимаете? Он мне врал… использовал мои чувства, чтобы насолить Ирине, вернуть ее. Видимо, он любил только жену… а со мной занимался сексом. Некоторые мужчины не могут обходиться без женской ласки… но это не имеет ничего общего с любовью. Человек никогда не знает, чего он хочет! Ищет что-то, мечется, страдает… а когда падает в пропасть, цепляется за любую соломинку…
– Вы были для Ордынцева этой соломинкой?
– Думаю, да… Ужасно неприятно верить в это. И я гнала от себя здравые мысли. С вами такого не бывает?
Лавров внутренне съежился под ее взглядом. Разве не то же самое происходит с ним, когда он рядом с Глорией? Он гонит от себя мысль, что не быть им вместе… что она использует его. А он и рад стараться. Готов быть ее пажом, мальчиком на побегушках, лишь бы слышать ее голос, видеть ее, вдыхать запах ее духов…
– Значит, вы отправились спать в соседнюю комнату? – хрипло спросил он.
– Да… и когда я уходила, Макс был жив. Я слышала его храп…
– Вы лежали на диване без сна и слушали его храп?
– А что мне оставалось?.. Знаете, меня вдруг обуяла какая-то жуть…
– Вы чего-то испугались?
– Вроде бы нет…
– Тогда что же?
Руслана вздохнула, собираясь с духом. Она перестала плакать и забеспокоилась. Она не могла четко описать свои ощущения в те роковые минуты.