Они упали на широкую двуспальную кровать – мокрые, дрожащие от нетерпения. Вернее, это касалось только Русланы. Она пыталась «завести» любовника. Постепенно Ордынцев поддался на ее ухищрения, его ласки становились все горячее.
– Ирина… – забывшись, шептал он. – Ирина…
Блондинка предпочитала не замечать, чье имя он произносит. Главное – он делит постель с ней, а не с женой.
«Чем она лучше меня?» – вскипела Руслана, воображая, как законная супруга внезапно заходит в спальню и застает их на пике наслаждения. О, какое блаженство она испытала бы, сбудься ее фантазии!
Руслана относилась к тому типу женщин, которых наличие соперницы только сильнее разжигает. Ревность как будто подстегивала ее либидо. Она ненавидела Ирину, и это питало ее страсть.
Ордынцев резко поменял позу, повернулся на бок и подмял женщину под себя, обдавая запахом водки. Он был тяжелым, жарким и брутальным. Как раз такой секс Руслана обожала.
– Милый… – задыхаясь, шепнула она и закрыла ему рот своими губами.
Она приближалась к апогею, когда ощутила – что-то изменилось. Объятия любовника ослабели, он перестал двигаться внутри нее и замер.
«Что случилось?» – молотом стучало в ее висках.
– Давай же! Не останавливайся… – простонала она.
Но что-то безвозвратно ушло, и Ордынцев, как будто вдогонку потухшему возбуждению, приник губами к ее шее. Это был принужденный безвкусный поцелуй.
– Нет… не могу… – вырвалось у него.
Он привстал, повернулся, лег рядом и вытянулся, выравнивая дыхание. Блондинка вся горела от неудовлетворенной страсти и обиды. Что опять? Жена привиделась? Пальчиком погрозила?
– Милый… – повторила она, приподнявшись на локте и заглядывая ему в лицо.
Ордынцев ничего не ответил. Он лежал на спине, безразличный к ней, и смотрел на лунные полосы на потолке. Над Таманью плыла теплая южная ночь, полная стрекота цикад. Сладко пахло морем. В открытое окно доносилась музыка с набережной, где гуляли отдыхающие.
Руслана кусала губы от разочарования и злости. Сколько прошло времени, пока они лежали в молчании, бок о бок, но невообразимо далекие друг от друга? Четверть часа? Час? Тихое посапывание подсказало блондинке, что Ордынцев уснул. Она чуть не плачет, а он спокойно спит. Ну и ну! Так ее еще никто не унижал. Бывший муж и тот не позволял себе подобного пренебрежения.
Она с негодованием вскочила и нагая, словно Венера, поспешила в душ. Вода не скоро охладила ее неутоленный огонь. Руслана вытерлась насухо и посмотрела в зеркало на свое отражение. Лицо осунулось, под глазами черно, волосы спутались. Она провела щеткой по светлым прядям, вздохнула и вернулась в спальню.
Ордынцев вольно раскинулся на кровати, его красивая мускулистая грудь мерно вздымалась. На шее поблескивала золотая цепочка. Он был чертовски хорош собой, чертовски сексуален. Руслана ощутила накатившую жажду мести. Задушить бы его! Прямо сейчас, пока он сонный и беспомощный. Затянуть на горле прочную золотую цепь ручного плетения, которая выдержит, не порвется.
– Так не доставайся же ты никому! – прошептала она…
Глава 13
Глория и Лавров позавтракали в беседке во дворе «контрабандистов». Галина Васильевна приготовила баклажаны в томате и любимые постояльцами блинчики.
– Работа отвлекает, – вымученно улыбнулась она и спросила: – Долго еще Гарик будет молчать?
– Не знаю. Он пережил сильный стресс и до сих пор находится в шоке. Нужно время, чтобы он заговорил. Пусть принимает лекарства, и, думаю, все наладится.
– Несчастный ребенок. Слепой, а теперь еще и немой…
– Это пройдет, – успокаивала ее Глория. – Жаль, что он не может рассказать нам, что произошло той ночью на обрыве… но ничего не попишешь.
– Вы нас не покидайте! – взмолилась хозяйка. – Приходите проведать Гарика.
– Непременно.
– Спасибо вам, – с чувством произнесла Галина Васильевна. – Мне бы к сестре сбегать. Она совсем плоха. Вы не посидите с мальчиком?
– К сожалению, нам нужно идти, – покачала головой Глория. – У нас срочное дело в городе.
Лавров бросил на нее недоуменный взгляд. Какое еще дело? Что она придумала?
– Да, конечно. Вы меня простите… Я отведу Гарика к соседке. – Хозяйка всхлипнула. – Столько хлопот! Завтра похороны Яна. Это убьет мою сестру…
– Люди крепче, чем кажется, – сказала Глория. – Не изводите себя. В том, что случилось с Яном, вашей вины нет.
– Откуда вы знаете, что я…
– Человек часто взваливает на себя чужую ношу.
– Господи! Почему это произошло здесь? – расплакалась бедная женщина. – Почему не в другом месте? Я как будто в ответе за смерть племянника! Недосмотрела…
Глория плеснула в стакан воды и протянула хозяйке:
– Выпейте…
Та послушно глотнула.
Лавров молча наблюдал за обеими. Галина Васильевна пыталась взять себя в руки, но это ей плохо удавалось. Глория была чем-то озабочена. Неужто судьбой яхты «Ассоль»? Умеет она создавать проблемы на ровном месте.
– Нам пора идти, – вежливо сказал он и поблагодарил хозяйку за завтрак.
Лохматая дворняга уплетала остатки блинчиков, брошенные Глорией в ее миску. Уже за калиткой, шагая по улице к снятому коттеджу, Лавров осведомился:
– Что у нас за дело в городе?
– По-моему, я говорила, что нужно найти хозяина яхты.
«Значит, я не ошибся, – подумал начальник охраны. – Это все-таки «Ассоль».
День обещал быть пасмурным. Утром ветер нагнал с моря дождевых туч, горизонт заволокла сизая мгла. Роман не мог нарадоваться, что жары не будет и он сможет не прятаться от палящих лучей солнца.
– Где ты собираешься его искать? Ты знаешь его фамилию?
– Нет. Да это не важно, – отмахнулась Глория. – Яхта где-то приписана, и когда она выходит в море, то существует служба, которая следит за этим.
– Ты уверена, что хозяин в городе, а не на своем судне?
– Мне кажется, это выяснится в ближайшее время.
– Кажется! – закатил он глаза. – Ты меня умиляешь.
Они добрались до дома, и Глория сразу отправилась переодеваться. Лавров сидел на диване в гостиной и безостановочно зевал. Он не отоспался как следует, без всякой пользы наблюдая за хозяйкой и ломая голову над гибелью Яна. Кому понадобилось сбрасывать его с обрыва? А главное – почему это так волнует Глорию? Ему придется хвостом таскаться за ней по пыльной Тамани.
Эх, сейчас бы поспать на свежем воздухе… в мансарде!..
– Давай я сяду за руль, – предложила Глория, расчесывая волосы. – Ты спишь на ходу.
Он не заметил, как она вошла и уселась в кресло напротив. Значит, и правда вздремнул. Глории было к лицу кремовое платье свободного покроя и маленькая нитка жемчуга на длинной шее.
– Пожалуй, сегодня из меня водитель никакой, – согласился начальник охраны. – Пойду ополоснусь. Может, удастся взбодриться.
– Все равно «Туарег» поведу я.
– Ладно… – бросил он, вставая. – Я действительно не в форме.
Они выехали через полчаса, усталые и недовольные друг другом. Лаврова раздражало неуемное любопытство Глории, а ей не нравился его скепсис.
– Куда мы направляемся? – подавляя очередной зевок, спросил он.
– Искать яхт-клуб «Тамань». Я его в путеводителе видела. Там должны хоть что-нибудь знать о хозяине дорогой яхты.
Лавров кивнул, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и мгновенно провалился в сон. А когда Глория растолкала его, «Туарег» уже стоял припаркованный возле отеля «Шато».
– Эй, соня, пора вставать!
– Где мы? – помотал он тяжелой головой. – В клубе?
– Не совсем…
Лавров зевнул и, кряхтя, вылез из внедорожника. На маленькой площади, выложенной тротуарной плиткой, собрались несколько человек. Они оживленно переговаривались и поглядывали на небо. Дальние глухие раскаты грома предвещали грозу. У входа в гостиницу Лавров увидел полицейскую машину и присвистнул.
– Мы не заблудились?
– Мы успели как раз вовремя, – уверенно заявила Глория и захихикала. – Ну и видок у тебя!
– Ты полагаешь, это яхт-клуб? – съязвил он, невозмутимо приглаживая руками волосы. – Тогда вперед…
– Я ожидала чего-то подобного, – загадочно произнесла Глория, показывая на машину стражей порядка. – Они уже здесь. Я говорила, что смерть Яна – не последняя.
– А что, кто-то еще умер?
– Сейчас узнаем.
Она подошла к молодой женщине в униформе, которая нервно курила на крыльце, сбрасывая пепел в горшок с петуньями. Лавров понуро брел следом.
– В вашей гостинице есть свободные номера? – спросила Глория. – Мы хотели бы остановиться на пару дней.
Женщина выпустила из накрашенного рта облачко дыма и рассеянно кивнула.
– Освободился люкс на первом этаже, – добавила она. – Вернее, освобождается. Только вряд ли вы решитесь его снять.
– Это почему же? – вмешался Лавров.
– Там жилец умер…
– Как? – ахнула Глория. – От чего?
Она старательно разыгрывала испуг и удивление. Словно по чистой случайности свернула к этому отелю.
– Говорят, убили его… Любовница прикончила. Я тело обнаружила. Кошмар. Вон, каждый волосок дыбом стоит! – Она показала руку, покрытую пупырышками. – До сих пор трясет. Пятую сигарету курю, никак не успокоюсь.
– Вы горничная?
– Ну да… – подтвердила женщина. – А что, видно?
– Ваша одежда…
– Ну да! – кивнула она, затушила окурок и полезла в карман за следующей сигаретой. Пачка оказалась пустой, женщина в сердцах смяла ее и бросила в урну. – Я жутко боюсь покойников. А тут… чуть ли не нос к носу! Я ведь думала, у него приступ… наклонилась, а он…
Ее передернуло. Она запрокинула голову, борясь с подступающей тошнотой.
– Может, воды? – предложил Лавров.
Глория сделала ему знак – сбегай, мол, к машине, принеси бутылку минералки. Он молча повиновался.
– Вы очень бледны, – сказала она горничной. – Вам нужно присесть. В вестибюле есть стулья?
– Я туда не пойду…
– Тогда идемте на скамейку. Я помогу.
Когда Лавров вернулся с бутылкой воды и парой пластиковых стаканчиков, то увидел обеих женщин, сидящими на скамейке в тени большого куста сирени.
– Вы бы видели его лицо… – рассказывала горничная. – Распухшее, синее, в крови… Я сразу не сообразила, что случилось. У меня близорукость…
– Дверь его номера была открытой?
– В том-то и дело… Я хотела убраться, цветы полить. Жилец был требовательный, строгий. Если что не по нем, ругался. Он за номер заплатил наперед, а сам больше жил на яхте, в море. Но когда ночевал в гостинице, то все должно было быть в идеальном порядке. Правда, он на чаевые не скупился…
Лавров налил воды в стаканчик и подал ей. Она с трудом глотала, не переставая говорить.
– Я сначала постучала… никто не ответил. Я подумала, они уже ушли на пляж… или вернулись на яхту. У меня есть ключи от всех номеров на первом этаже. Опять постучала… боязно врываться без разрешения. Жилец больно придирчивый. Накричит, потом еще начальству нажалуется. Стою, жду… Сколько еще стоять, думаю? Не успею везде прибраться. Сунулась открывать – гляжу, не заперто. В первой комнате, где диван, пусто… Крикнула: «Можно войти?» Тишина. Я опять спрашиваю – есть кто? Иду. Дверь в спальню распахнута, и он лежит… ой…
Горничная сморщилась и махнула рукой, потом залпом допила воду и глубоко задышала. Ее снова затошнило.
– Я видела его яхту, – сказала Глория. – Красивая. И название романтическое – «Ассоль».
– Вы знаете? – удивилась горничная. – Наш электрик увлекается дайвингом. Он ходит в клуб, где господин Ордынцев нанимал дайверов. Самых опытных. Ребята живут на его яхте и с нее же погружаются. Учат… учили хозяина подводному плаванию. Между прочим, он положил им хорошую зарплату. Теперь они без работы остались…
«Ордынцев! – отметил про себя начальник охраны. – Вот и фамилия. Глории чертовски везет. У нее нюх! Что-то же привело ее именно в эту гостиницу…»
– Мы – знакомые господина Ордынцева, – сообщил он горничной. – Приехали сюда по его приглашению.
Покойник опровергнуть его слова не мог, а статус «знакомых Ордынцева» объяснял их повышенный интерес к персоне погибшего.
– Как же нам быть? – «огорчилась» Глория. – Отдых испорчен… О боже, о чем я? Человек умер…
В небе громыхнуло. Первые мелкие капли зашумели в листьях.
– Дождь… – безучастно прошептала горничная. – Мне бы домой…
– Отчего Ордынцев умер? – спросил Лавров.
– Я сослепу не сразу сообразила, что с ним. В спальне шторы опущены, полумрак. Подумала, может пьяный… или сердечный приступ… Окликаю, а он молчит. Окликаю – молчит. Подошла поближе к кровати, наклонилась… а он… У живых таких лиц не бывает… и кровь отовсюду: из носа, изо рта… даже из глаз. Я в крик! Выскочила в коридор, понеслась… наткнулась на администратора… Жилец, говорю, помер! Он спрашивает, где, в каком номере? А у меня все из головы вылетело… только синее лицо перед глазами… Там – махаю руками, – там! Администратор меня тряхнул, потом бросил и побежал…
– А кто полицию вызвал?
– Он же и вызвал. Мне плохо стало… меня дежурная чаем отпаивала. У нее травяной чай: мелисса, мята… У меня зубы о край чашки стучали, так я испугалась. Еле очухалась. Потом «скорая» примчалась, полиция… всех допрашивали… Особенно про любовницу Ордынцева допытывались. Куда, мол, она подевалась? А я почем знаю?
– Они вдвоем в номере жили?
– Ну да… Я ее с первого взгляда узнала, хоть она и ходила в темных очках. Это Руслана Смолякова, телеведущая.
– Я редко смотрю телевизор, – сказала Глория.
На самом деле в ее загородном доме вовсе не было телевизора. Лавров с натугой вспомнил ведущую популярного шоу «Танцы до упаду». Неужели это она убила человека в люксе таманской гостиницы? Странное место для отдыха выбрала эта обеспеченная пара. Самый скверный городишко из всех приморских городов России. Почему бы им не поехать на Канары или в Дубай?
Мимо скамейки торопливо прошел парень в полосатой, как матросский тельник, майке и белой бейсболке с якорем. На боку у него болталась фотокамера.
«Вот и здешний папарацци, – отметил Лавров, провожая парня взглядом. – Слегка припозднился, но в общем на него можно рассчитывать. Он сделает за меня кучу работы».
Парень миновал группу зевак и проскользнул в дверь гостиницы. Отлично. Завтра надо будет поболтать с ним. Наверняка он подвизается в местной газетенке и выкладывает свои «сенсационные» снимки в Интернет.
– Тело увезли? – осведомился Лавров, хотя «скорой» на площади уже не было.
Горничная судорожно закивала. Видимо, она заново пережила страшные мгновения и ей стало дурно.
Нечего было и пытаться проникнуть в злополучный номер. Судя по всему, там еще работали криминалисты…
* * *– Надо искать любовницу убитого, – заявила Глория. – Только она сможет пролить свет на случившееся.
Лавров, сонливость которого давно улетучилась, возразил:
– Ты шутишь? Оперативники уже прочесывают окрестности и опрашивают людей. Это первоочередные меры. Мы с тобой не знаем местной специфики. Я бы не совался куда не следует.
Глория промолчала, слушая шум ливня.
Горничная, которая рассказала им о жуткой смерти Ордынцева, попросилась домой, и они подвезли ее на улицу Лермонтова. Глория посоветовала ей выпить коньяка и постараться уснуть.
Оставшись в машине одни, Лавров и Глория разошлись во мнениях. Она настаивала на немедленных поисках Смоляковой. Он столь же настойчиво возражал.
– Заметь, нас никто не просит вмешиваться!
– Я должна выяснить, отчего умер этот человек.
– Его кончина никак не связана с гибелью Яна, – убеждал ее начальник охраны. – Слишком разные люди, вращаются в разных кругах. Каким образом они могли пересечься?
– Могли, – упрямо твердила Глория.
– Тогда включи свое видео. Мы будем избавлены от напрасной суеты, если ты увидишь убийцу.
– Не включается! – отрезала она.
– Что так?
– Для этого мне надо оказаться в номере, где произошло убийство.
– Сегодня я не могу тебе этого обещать, – признался начальник охраны. – В лучшем случае завтра.
Глория пока не умела управлять своими видениями. Перед ней спонтанно развертывались фрагменты, которые приходилось складывать, как пазлы. Зато она научилась доверять этому странному каналу информации и убедилась, что полученные таким способом данные можно смело использовать.
Лавров насвистывал свой любимый мотивчик про тореадора. Тра-та-тара-та-тара-ра-ра-ра…
Они сидели в машине, пережидая проливной дождь. Казалось, ливню не будет конца.
– Слушай, а куда бы ты отправился, будучи Русланой Смоляковой?
– Если она убила любовника, то, боюсь, ее уже нет в Тамани. Сбежала.
– Такой известной даме не просто скрыться.
– Заблуждаешься. Грим, парик, очки… и родная мама не узнает. Покатила автостопом. Красивую женщину водители всегда подберут.
– Автостопом?
– Она же не дура. Понимает, что ее будут искать.
– Провести остаток жизни в бегах?
– Все лучше, чем в тюрьме.
– А если она еще не успела уехать?
Лавров не понимал, за что ему это наказание? На отдыхе и то нет покоя.
Глория вдруг вспомнила, как ночевала в комнате Тали, загадочной гостьи «контрабандистов». Там еще витал дух съехавшей жилички. Глория пыталась настроиться на ее волну, уловить ее мысли, настроение.
Это была смутная тревожная ночь. В окна светила красная луна. Глории представилась прекрасная и страстная женщина… молодая, но искушенная в любовных играх. Снедаемая ревностью и собственной порочностью, погрязшая в грехе…
Глория вторглась в чужой мир, ощутила чужие страдания и агонию чужой любви. Она близко подошла к опасной черте, за которой можно потерять себя. Слиться с другим образом, другой индивидуальностью. Сгореть в чужом пламени.
– У-уф-ф…
– Тебе жарко? – всполошился Лавров. – Нечем дышать? Ты побледнела… Дать воды?