Хотя существовало различие между местностями, откуда пришли различные группы англосаксов, в сериях из Англии проявляется только небольшое региональное различие. Юты, поселившиеся в Кенте и пришедшие с Ютландского полуострова, кажутся более большелицыми, чем сами кельты, но на самом деле это различие невелико[433]. Саксонская группа, изученная Морантом, принадлежит к тому же четко выделяемому типу (как мужчины, так и женщины), и спутать этот тип с формой железного века невозможно. Таким образом, они сохранили свою расовую идентичность по крайней мере до конца VIII столетия.
Некоторое количество отдельных захоронений, датируемые временем начиная с самого раннего периода саксонского завоевания, дают нам живую картину того, как действовали первые саксонские пираты и поселенцы. Одно из них – это кладбище в Ист-Шеффорде (Беркшир); оно содержит восемь мужских и двенадцать женских взрослых, а также восемь детских и подростковых экземпляров[434]. Все из взрослых мужчин тридцати лет или старше представляют собой единый классический саксонский тип, и все являются длинноголовыми. Одна из женщин принадлежит к этому типу, и она была захоронена отдельно от других женщин, с конским снаряжением в могиле. Остальные женщины были круглоголовыми, с черепными указателями, доходящими до 82,4, и некоторые из них были с плоскими затылками. У них были более широкие и короткие носы, некоторый прогнатизм и более короткие и мелкие челюсти. Молодые женщины кажутся смесью двух этих типов. Хотя многие из различий могут иметь причиной пол и возраст, другие – такие, как фундаментальная форма головы, – явно расовые.
Это кладбище, очевидно, представляет собой партию пиратов, поселившихся на верхней Темзе до начала массовых завоеваний. Видимо, оно включает менее чем двенадцать мужчин и только одну женщину из саксов. Остальные женщины, будучи потомками типа бронзового века, очевидно, были британскими женами завоевателей-саксов, а дети были их отпрысками.
Раскопки круглого кургана в Данстэйбле в Бердфордшире проливают больше света на сохранение физического типа бронзового века в саксонский период[435]. Первым захоронением в кургане была женщина раннего бронзового века, вторичные могилы содержат кремированные тела среднего бронзового века; третичные захоронения, собранные в котловане, состоят из сотни скелетов людей саксонского периода, которые, очевидно, были казнены или убиты в битве. У десятой части из них в момент смерти руки были связаны за спиной. Из-за отсутствия каких-либо вещей в могиле нельзя точно сказать о том, кем они были, так как людей просто убили в яме. Точка зрения, согласно которой это были саксонские поселенцы, враждебно воспринятые местными жителями, безосновательна. Судя по их расовому типу, это, должно быть, были местные жители, убитые саксами.
Эта серия содержит сотню черепов, из которых подходят для изучения 52 мужских черепа. Эта большая серия напоминает средние значения британского бронзового века по большинству параметров, но сужение черепного свода указывает на определенную степень смешения с кельтами железного века. Эта прекрасная серия в соответствии с серией из Беркшира окончательно доказывает, что население бронзового века в Англии не вымерло, а сохранилось, постепенно смешиваясь с завоевателями-кельтами, а их расовые особенности сохранились до саксонских времен.
За саксонскими завоеваниями Британских островов последовали завоевания датчан, которые начали пиратствовать на Британских островах в VIII в. Датчане, многие из которых на самом деле были норвежцами, захватили часть Англии, тесно обжитую саксами, а также совершали обширные налеты на север Шотландии и Ирландию. Очень мало черепов этих датчан доступно для изучения, но они почти без исключения принадлежат к ожидаемому северо-западному нордическому типу[436]. Ни серия шести мужских черепов с Оркнейских островов, ни серия из 14 черепов из различных мест Ирландии не отличаются по своему типу от саксов. Дальнейшее германское завоевание – норманнское, после их путешествий по Франции, произошло в такие поздние времена, что останки норманнов все еще лежат на христианских кладбищах и подвергнуты тем же ограничениям, которые защищают потенциально измеряемые скелеты недавно умерших людей от рук антропологов.
Западные германцы, захватившие Баварию, юго-западную Германию, северную Швейцарию и Австрию, превратили бывшие кельтские и иллирийские области в постоянные территории германской речи и культуры. Племена, ответственные за это в наибольшей степени, – это франки, алеманны, баювары и тюринги. Скелеты, содержащиеся в захоронениях этих народов во время первых веков их поселения, исследованы в значительной степени, и нетрудно определить, до какой степени германский тип, представленный ганноверцами, англосаксами и готами, укоренился в этих областях.
Баювары, предки баварцев, на своей новой родине сохранили первоначальную германскую форму головы – среднее значение черепного указателя в разных сериях колеблется от 75 до 76[437] (см. приложение I, кол. 44). Их рост, около 168 см, был умеренно высоким, а их черепной тип по большинству, если не по всем метрическим и морфологическим чертам, напоминал тип их северных предков; но в нескольких чертах у меньших групп можно подозревать приближение к кельтской форме. Однако в каждой серии форма головы остается постоянной, и в любой из них очень мало брахицефалов. Предки гессенцев, если можно судить о них по нескольким экземплярам, были, очевидно, также долихоцефалами[438] обычной северогерманской формы.
Алеманнов можно изучать по двум главным сериям: небольшая серия в 20 скелетов из Оберротвайля в Бадене[439] и большая – в более чем две сотни – из Аугста[440], в кантоне Ааргау в Швейцарии. Серия из Бадена, сохраняя обычный германский черепной указатель, соответствует в других отношениях метрическому характеру кельтских народов, которых сменили алеманны и которые, собственно, обладали таким же средним черепным указателем от 75 до 76. Это свидетельство из Бадена нужно интерпретировать как указание на то, что эти германские завоеватели были в большой степени поглощены кельтами, поселившимися здесь ранее, по крайней мере в деревне, использовавшей это кладбище и ее непосредственных окрестностях.
Алеманнские черепа из Швейцарии как группа являются высокими мезоцефалами со средним значением 78 и включают в себя значительное количество брахицефальных черепов. В целом общая серия напоминает серии своих кельтских предшественников, но рост увеличился до среднего в 168 см, а черепной указатель всей группы постепенно снижался. В V в. 50% алеманнов из Ааргау были брахицефалами, в VII в. – 44%, а в VIII – 24%. В то же время средний черепной указатель за эти три столетия сократился с 80,2 до 77,5. Таким образом, германский, или, возможно, германо-кельтский элемент увеличился за счет более древнего населения, и это увеличение, как мы увидим позже, в некоторых частях Швейцарии оказалось постоянным.
Тюринги, которые известны нам благодаря серии из долины Заале в Германии и других серий из некоторых мест в Богемии[441], практиковали необычный для германцев обычай деформации головы кольцевым сжатием. Однако остались и достаточно недеформированные головы для определения их расового типа. Тюринги были чистыми долихоцефалами. Ни в одной из этих групп не было найдено ни одного круглоголового черепа. Эти черепа в действительности более длинные, чем у основного англосаксонского и ганноверского типа, и несут определенное сходство с изначальной датской группой железного века, и в то же время с гальштатскими черепами той же области, в которой они найдены. Можно определенно заявить, что они не принадлежат к кельтскому типу, и эти люди, очевидно, никак не смешивались со своими предшественниками-бойями, от которых Богемия и получила свое имя. Однако тюрингам, как и бойям, не суждено было долго оставаться на богемской земле, так как эта плодородная равнина, постоянно обрабатывавшаяся с начала дунайского неолита, вскоре была занята славянами в ранний период их великой экспансии.
Германское заселение Австрии, включая Тироль, было сложным процессом, включающим алеманнов, баюваров, ломбардов (лангобардов) и готов. Первыми были алеманны, а баювары сыграли самую важную роль. В горах ломбарды населили долины южного Тироля, а баювары – северного. Тем временем гунны внесли свой монголоидный элемент, разбавленный смешением с гепидами. В VII в. эта картина еще усложнилась временной славянской экспансией, которая могла оставить следы в тирольских долинах. На протяжении всей этой неразберихи романизированные реты все еще сохраняли этническое единство в отдаленных местах, что засвидетельствовано сохранением ладинского языка.
Изучение австрийских черепов за века проживания германцев, включая по большей части баюваров, показывает, что они были в значительной степени нордиками обычного северного типа[442]. Небольшая серия, особенно интересная, состоит из 26 ломбардских черепов из двух мест: из Никича в районе Оберпуллендофф Бюргенланда и Винцена возле Регенсбурга в нижней Австрии; обе эти группы датируются интервалом в 50 лет, которые ломбарды провели к северу от гор до их финального рывка в Италию в 586 г.[443] Восемь черепов, с некоторыми исключительно высокими и большими экземплярами, принадлежат к обычному германскому нордическому типу, а черепной указатель пяти варьируется от 77 до 93, демонстрируя на их плоских лицах и широких носовых костях ясные следы монголоидной примеси. Один мужчина в серии из Никича разительно отличался от остальных: это был низкорослый арменоид или динарец с типичным брахицефальным черепом, затылочным уплощением, покатым лбом и другими ближневосточными чертами. Он был, очевидно, чужестранцем в составном ломбардском лагере – или местным динарцем, или азиатом. В более древние времена римляне размещали как сирийцев, так и шотландцев в Тулльнерфельде в качестве гарнизонов[444], и из-за этого этническая разнородность в этом регионе была постоянной.
Германское заселение Австрии, включая Тироль, было сложным процессом, включающим алеманнов, баюваров, ломбардов (лангобардов) и готов. Первыми были алеманны, а баювары сыграли самую важную роль. В горах ломбарды населили долины южного Тироля, а баювары – северного. Тем временем гунны внесли свой монголоидный элемент, разбавленный смешением с гепидами. В VII в. эта картина еще усложнилась временной славянской экспансией, которая могла оставить следы в тирольских долинах. На протяжении всей этой неразберихи романизированные реты все еще сохраняли этническое единство в отдаленных местах, что засвидетельствовано сохранением ладинского языка.
Изучение австрийских черепов за века проживания германцев, включая по большей части баюваров, показывает, что они были в значительной степени нордиками обычного северного типа[442]. Небольшая серия, особенно интересная, состоит из 26 ломбардских черепов из двух мест: из Никича в районе Оберпуллендофф Бюргенланда и Винцена возле Регенсбурга в нижней Австрии; обе эти группы датируются интервалом в 50 лет, которые ломбарды провели к северу от гор до их финального рывка в Италию в 586 г.[443] Восемь черепов, с некоторыми исключительно высокими и большими экземплярами, принадлежат к обычному германскому нордическому типу, а черепной указатель пяти варьируется от 77 до 93, демонстрируя на их плоских лицах и широких носовых костях ясные следы монголоидной примеси. Один мужчина в серии из Никича разительно отличался от остальных: это был низкорослый арменоид или динарец с типичным брахицефальным черепом, затылочным уплощением, покатым лбом и другими ближневосточными чертами. Он был, очевидно, чужестранцем в составном ломбардском лагере – или местным динарцем, или азиатом. В более древние времена римляне размещали как сирийцев, так и шотландцев в Тулльнерфельде в качестве гарнизонов[444], и из-за этого этническая разнородность в этом регионе была постоянной.
Кульминацией наземной экспансии германцев в юго-западном направлении было завоевание Галлии франками. Со среднего и верхнего Рейна они следовали речным долинам, продвигаясь через Бельгию в долины Сены и Майна, ставшие основой их политической активности. По прибытию в эту область они все еще были язычниками, что было их преимуществом, так как под предводительством Хлодвига они смогли принять популярный в то время вид христианства. Это помогло им завоевать благосклонность римлян и стало важным фактором их успеха. Гепиды и вандалы, ставшие христианами гораздо раньше, принадлежали к еретической арианской секте и, наоборот, попали в немилость.
Эти германские завоеватели принесли во Францию и Бельгию только немного нового в материальной культуре, и продолжение древней традиции ясно демонстрирует то, что расовое изменение всего населения к югу от фламандской равнины, где все еще говорят на франкском, не могло быть полным. За четыре века франкского господства во Франции и в холмистых провинциях Бельгии язык простых людей, остававшийся формой латинского, возгосподствовал над речью завоевателей, и в результате национальный язык стал романским. Эта последовательность лингвистических событий находится в поразительном контрасте с ситуацией в Англии, где кельтский, который никогда не был окончательно вытеснен латынью, как во Франции, быстро и окончательно уступил свои позиции германской речи.
Региональных скелетных серий франкского периода во Франции и Бельгии достаточно для изучения их местного характера. Скелетные останки из Болони[445] и других городов вдоль Ла-Манша являются длинноголовыми и принадлежат к англосаксонскому расовому типу, что подтверждает исторические записи, что эти области были населены скорее саксами-мореплавателями, нежели франками. Береговое распределение саксонских топонимов в Нормандии и восточной Бретани подтверждает эту идентификацию. На противоположной границе Франции – в Коллоне возле западного берега озера Женева[446] потомки бургундов стали брахицефалами, почти неотличимыми от своих неолитических предшественников, живших в Вореале в нескольких километрах.
За исключением этих пограничных и побочных групп, сами франки в разных местах значительно не отличались друг от друга. Самая большая бельгийская серия – это серия из Сипли в Эно, французская – серия г-жи Уоллис, извлеченная из большей части франкской территории в северной части страны[447] (см. приложение I, кол. 45). Эти серии наглядно демонстрируют, что франки были умеренно разнообразной группой, но отличающейся как целое от основного северогерманского типа, от которого они, вероятно, произошли. Хотя отдельные индивиды принадлежат к этому типу, франки в целом напоминают кельтские народы, занявшие до них Бельгию и северную Францию. Это сходство включает общее значение черепного указателя около 76 и высоту черепного свода 132 мм. Между меровингскими франками и местными кельтами нет никаких особых отличий по размерам или форме черепа, кроме одного важного факта: вместо попадания в диапазон между кельтами и другими германцами по многим метрическим критериям франки немного превосходят самих кельтов. Это верно для лицевых и черепных указателей. Далее, рост франков находится на уровне галлов, со средним значением 166 см для мужчин из Бельгии, и есть указания на то, что во Франции он был еще меньше.
Вывод, который необходимо сделать из этого сравнения, таков: франки приобрели свою кельтоподобную общую физическую форму в Рейнланде или в юго-западной части Германии до того, как саксы вытеснили их во Францию и в нижние страны. Здесь, каково бы ни было смешение между ними и предшествующим кельтским населением, их тип изменился слабо или остался таким же. Этот вывод подтверждается тем свидетельством из Бадена, что алеманны таким же образом с самого начала их совместного путешествия в юго-западной Германии подвергались смешению с кельтами. За исключением области вдоль берега Ла-Манша, германские завоевания Франции и юго-восточной Бельгии не принесли с собой ничего нового в исходный расовый состав этих стран. С другой стороны, завоевания кельтов, усиленные Меровингами, имели некоторое значение. Выводы из имеющейся у нас информации о расовом происхождении и рассеивании древнегерманских народов можно озвучить коротко и ясно. В начале местного железного века в северно-западной Германии и Скандинавии появилось новое население, принеся гальштатский тип культуры. Эти завоеватели имели обычный центральноевропейский нордический тип, связанный в более древние столетия с иллирийцами. Из-за смешения с местными формами мегалитических и шнуровых элементов, а также элементов борребю эти пришельцы дали начало особому нордическому подтипу, характеризовавшемуся бо́льшим сводом и лицом, более тяжелым телосложением и формой черепа на границе долихо– и мезоцефалии.
Германские племена, путешествовавшие по Европе по время периода миграций, по сути, принадлежали к этому новому типу. Исключениями были алеманны и франки, которые в юго-западной Германии приобрели кельтский физический облик, принесенный ими в Бельгию, Францию и Швейцарию – страны, уже непосредственно знакомые с кельтами. Другим исключением были береговые норвежцы, до которых цивилизация впервые дошла в значительных количествах. В убежище своих холодных фьордов эти новые нордики смешались с охотниками и рыболовами, оставшимися с ледникового периода, которые при помощи этого нового генетического механизма смогли сохраниться окончательно.
7. Славяне
Славяне вместе со своими близкими соседями и языковыми родственниками балтами вступили на сцену европейской истории сравнительно поздно. Говоря на архаичном индоевропейском языке ветви сатем, они почти чудесным образом смогли сохранить свою языковую целостность через темный период, предшествовавший времени их распространения, несмотря на широкую активность кельтов, скифов и германцев. Славянский язык во многих отношениях близок к первоначальной форме индоиранского, и этот факт не может не иметь культурного и географического значения.
До сих пор невозможно точно связать древних единых славян с каким-либо особым археологическим пластом, более древним, чем относительно недавние деревни со рвами (Burgwall) ранних веков н.э. Хотя славянские ученые не согласны друг с другом в вопросе местонахождения своей изначальной родины, наибольший вес имеет мнение Нидерле, старейшины славянских историков древности[448]. Он помещает ее в лесном бассейне Припяти на северо-западной Украине и в юго-восточной Польше. Эта область на западе ограничена Вислой, на юге – верхним течением Днестра, а на востоке – большими лесами бывших Черниговской и Полтавской губерний. Другими словами, предки славян избежали потери этнической идентичности от рук скифов и готов из-за того, что они занимали относительно лесистую и болотистую местность.