Дискотеку скрестили с баром, кафе и раздевалкой, после чего упаковали детище в стены разорившегося кинотеатра. Навели лоск и задрали цены. Зато всякому гарантировалась сохранность его верхней одежды. В «Северном ветре» обычно отдыхали отпрыски богатых родителей. А где деньги, там и наркотики.
Стоя недалеко от входа, она смотрела за молодыми людьми, которые живо интересовались чем-то у всех, кто входил внутрь или уже покидал современный центр досуга.
Пропускная способность клуба была невелика, дорого все-таки, и это давало возможность ребяткам, стоящим на входе, обрабатывать почти каждого. Их было двое. Один – маленький пацанчик лет тринадцати, упакованный в дорогую дубленку, второй – ненамного выше его росточком, облаченный в пуховку и вязаную шапочку.
Дело у них на месте не стояло. Передачу денег и пакетиков увидеть было невозможно. На мгновение мальчишка отворачивался, и вот уже он жмет руку худому пареньку, видимо, желая ему приятного вечера.
Она медленно приблизилась к низенькому шустрому мальчику и, наклонившись к нему, словно взрослая тетя, осведомилась:
– Героин есть?
Он несколько опешил, затем смерил клиентку наметанным глазом. Шубка, ботфорты, симпатичная.
– Здесь не продают такого. Зайди внутрь.
Она кивнула ему и вошла. Сняла шубу, положила номерок в сумочку и вошла в зал. Помещение было небольшим, а количество комплектов столиков и стульчиков, расставленных только вдоль стен, чтобы людям было где танцевать, не превышало тридцати. Прижавшись к стенке, она постояла немного, пока не привыкла к грохоту и полумраку. Это был иной мир, нисколько не похожий на тот, который остался за спиной.
Здесь намного проще жить, особенно если ты немного выпил и любишь двигаться. Но главное – это деньги. Есть капиталы – значит, будут и удовольствия, а если их нет, так нечего и приходить туда, где за примитивный коктейль из апельсинового сока и водки с вас берут как за «ноль пять» ничем не разбавленной, добротной «огненной воды» в продмаге за углом.
Она лавировала по залу, то и дело уворачиваясь от ритмичных взбрыкиваний посетителей, и кое-как пробилась к стойке. Дяденька, чем-то смахивающий на Добрыню Никитича, исполнял роль бармена.
– Что хотели? – его голос был столь низким и громким, что без труда прорывался сквозь грохот дискотеки. Может, поэтому ему и предложили эту работу. Таким оралом можно свести с ума всех крыс в подвалах этого клуба, причем ему совершенно не обязательно туда спускаться.
– Виски и гоголь-моголь.
– Со льдом?
– Без, – она никак не могла найти никого в голубом свитере, и это ее раздражало.
Бармен поставил на стол крохотную рюмочку и стал медленно наполнять ее темно-золотистой жидкостью. Дарья остановила его на полпути, подождала, пока ей приготовят гоголь-моголь, и, не раздумывая, отправила внутрь виски, тут же запив двумя глотками взбитого яйца.
Через минуту ей стало очень неплохо. Вот и парень появился. Стоит там, где и говорили. Она постаралась прогнать нахлынувшее минутное затемнение в сознании и направилась к нему.
– Привет, есть героин?
– Чего ты орешь, дура?!
Ей показалось, что она не слишком напрягает связки, чтобы прорваться сквозь ритмичный гвалт. Он не стал дальше ругаться и, махнув в воздухе давно не мытым хвостом из черных жидких волос, поинтересовался:
– Сколько?
– Десять грамм, – она рассчитывала, что такие потребности должны вызвать интерес.
– Что, предстоит вечер отдыха на квартире? – его нижняя челюсть немного отошла, и стал виден язык. Полуоткрытый рот превращал его в полного идиота.
– Вроде того… Так у тебя есть?
– У меня-то есть, но стоит это четыреста пятьдесят долларов. У тебя есть?
Дарья не стала стесняться и показала ему большую часть выплаченных Сергеем денег.
– Отлично, отлично, – в его глазах сразу появился алчный блеск. – Пойдем со мной. Это надо взвешивать.
Они прорвались сквозь плотные ряды кривляющихся ровесников и вошли в комнату, куда посторонним вход воспрещался.
Здесь было не так шумно и горела всего одна лампочка.
– Кто тебе сказал обо мне?
– Такой… коротышка на входе. Никак ему комиссионные причитаются?
– А как же. Бизнес есть бизнес.
Патлатый достал из стола рычажные весы, которые вполне мог украсть в школе, набор гирек и двойной целлофановый пакетик порошка, в котором было всего ничего, но его стоимость заставляла задуматься о доходах, получаемых торговцами.
Посмотрев ей за спину, он матюкнулся и стремительно подбежал к двери, повернул ключ в скважине, после чего вздохнул с облегчением.
– Совсем здесь с ума сойдешь.
Продавец принялся за взвешивание. Дарья никогда раньше не покупала наркотики и уж тем более не присутствовала при том, как их отмеряют.
– А почему так дешево, в Москве в два раза дороже?
Он усмехнулся:
– У нас не Москва. Да и последнюю неделю творится дурдом. Появился поставщик, который выбросил товар по бросовым ценам и давит всех. Причем качество обалденное. Так что бери, пока кайф почти задарма раздают.
– Ты серьезно?
– Конечно, – тонкие белые пальцы аккуратно пересыпали покупку в специально подготовленный пакетик. – Если бы у меня были деньги, я бы взял грамм пятьсот и подождал бы месяц. Когда эта халява сойдет – цены будут выше прежних. Остальные станут компенсировать потери.
Девушка взяла товар и отдала деньги.
– У меня есть немного наличности, может, скооперируемся?
Он посмотрел на нее с недоверием:
– Ты красивая, с деньгами и еще наркотики хочешь купить. К тому же я тебя в первый раз вижу.
– Ты сам об этом завел разговор, – она пожала плечами. – Выпусти меня, я пойду.
Обладатель немытого, нечесаного конского хвоста и голубого свитера замялся:
– Мы получим доход, равный половине того, что вложим, и это в течение месяца.
Дарья решила подтолкнуть его.
– Жизнь в современном обществе – постоянный риск. Я ж тоже вижу тебя в первый раз…
– Ну хорошо, если бы ты накинула тысяч пять-шесть – со мной бы стали разговаривать. Это дало бы мне возможность перерасти из розничного торговца в мелкого оптовика. У тебя есть столько? – он затаился в ожидании ответа, словно голодный кот на пороге рыбного цеха.
– Как тебя зовут?
– Неважно, для всех я просто Совок. – Он привычными движениями убрал все в стол. По тому, как, не глядя, он распихивал по углам товар и инструменты, Дарья резонно предположила, что за вечер эту процедуру ему приходилось проделывать несколько раз.
– А я Дада, – она вернулась и села на стул.
– Ты случайно не подрабатываешь на панели?
Мягко говоря, вопрос Дарье не понравился:
– Это имеет отношение к делу?
– Перестань, – Совок отступил. Его утонченная женственная внешность и хитропопо-таинственная манера общаться не вызывали у Дарьи положительных эмоций. – Я больше не буду тебя об этом спрашивать. Шансов сойтись с тобой у меня нет, а вот купить… – Наверное, ее лицо стало злым. – Извини.
Зачем она продолжает заниматься поиском наркотиков уже после того, как погибли и Сергей, и Борис? Когда теперь уже ясно, что некто выбросил их на местный рынок и запасы товара стремительно тают? На свете остался единственный человек, для которого эта история может быть интересной. Николай Иванович, именно он, косящий под простого деревенского мужика и живущий где-то в двух часах езды от центра города, очень хочет навести порядок на рынке наркотиков. Он, наверное, может проявить и щедрость по отношению к тому, кто раскроет ему глаза.
Дарье достаточно было представить себя за рулем «Форда», как для нее сразу появлялся стимул работать дальше. Она была не прочь выжать из этой заварушки что-нибудь для себя лично. Теперь уже не будет как тогда, в восьмом классе. Она не оставит лежать на земле деньги и другое добро, которое можно спокойно забрать. Слишком много она натерпелась. Желание получить за такую нервотрепку компенсацию казалось ей справедливым. Почему бы не приобрести себе машину, например?
– Я постараюсь принести деньги завтра вечером, но скорее всего на это потребуются еще одни сутки.
– Будешь занимать?
– Нет, просто получу аванс за работу.
– Видимо, у тебя неплохой бизнес, – предположил он.
– Перестань гадать, лучше пообещай, что покажешь мне человека, у которого будем брать товар.
– Так не пойдет, – попытался увильнуть он.
– Я отдаю тебе без лишних вопросов шесть тысяч долларов.
Он молчал. Кинет ли его эта девочка, узнав, у кого он отоваривается, и не придет ли к поставщику напрямую? Придет. Но сейчас из-под носа могут уйти неплохие бабки.
– Хорошо. Я жду тебя завтра и послезавтра вечером с деньгами. Если тебя нет, заложу квартиру.
Услышав, что человек готов рискнуть квартирой, Дарья поверила в успех своего мероприятия. Даже если она ничего не достанет, то есть если она не найдет стойбище Николая Ивановича за оговоренное время, у нее будет шанс. Можно ведь просто следить за дилером, и кто знает… Но в этом случае, если ее поймают, накормить торговцев баснями не удастся.
– Хорошо. Я жду тебя завтра и послезавтра вечером с деньгами. Если тебя нет, заложу квартиру.
Услышав, что человек готов рискнуть квартирой, Дарья поверила в успех своего мероприятия. Даже если она ничего не достанет, то есть если она не найдет стойбище Николая Ивановича за оговоренное время, у нее будет шанс. Можно ведь просто следить за дилером, и кто знает… Но в этом случае, если ее поймают, накормить торговцев баснями не удастся.
– А сколько у тебя уже на руках?
– Восемь, еще две штуки выну из оборота, задержу проплату другому поставщику.
– Не боишься совсем потерять голову?
– Боюсь, Дада, каждый день боюсь. Но скоро я завяжу с этим, открою кафешку и буду жить спокойно.
Дарья поняла, что проблема Совка в том, что он сам не верит в то, что говорит.
Довольная проведенными переговорами, она вышла в зал, брезгливо посмотрела на упакованных плясунов и с гордо поднятой головой удалилась.
* * *
Дарья сидела за столом, обхватив голову руками, и смотрела в «Анатомический атлас», не видя ничего. Ее интересовал только один вопрос: «Как найти простого Николая Ивановича?»
Теоретически она могла объехать все поселки, какие есть на карте и до которых сто – сто пятьдесят километров. Но сколько это займет времени? Надо точно знать, куда ехать.
Сама она не владеет такой информацией. Но не может же быть так, чтобы никто не знал, где живет этот мафиози? Об этом должны знать его партнеры, его враги, те, кто над ним, и те, кто под ним.
Она знала только одного, кто, по всей видимости, был под ним – это Парин, но его убил Борис…
– Мама! На какой день хоронят человека?
Нина Ивановна перестала греметь кастрюлями и с удивленно-озабоченным видом вошла в комнату.
– С чего бы вдруг такие вопросы?
– Ну… У подруги отец умер, она явно не появится в институте, пока его не похоронят.
– Это у кого это?
– Ты ее не знаешь, она на нашем потоке. Я хотела взять у нее лекции.
Мать вздохнула.
– На второй, на третий. Все зависит от времени года.
– Понимаю. Я тоже так подумала, спасибо. Значит, завтра она еще может не появиться.
* * *
Она радовалась тому обстоятельству, что рядом с ней сидит здоровый мужик, которого она наняла для поездки за город. Да и машина приличная – «Волга» бежевая, правда не последняя модель, но все же не «запор».
Ехала на похороны. По ее представлениям, Николай Иванович должен был заехать и потрепать по щечке Ингу, чтобы она не так сильно давила из себя слезы. Риск был, но она рассчитывала на внезапность и на то, что никто не решится нарушить церемонию ради того, чтобы с ней разобраться.
Дарья почти час провела у зеркала, собираясь в дорогу. Внушив себе, что, если потребуется, она расстегнет у мафиози ширинку и сделает все, что он попросит, лишь бы он забрал ее с собой и не оставил без защиты. К тому же все это неплохо оплачивается.
«Не посмеет она, не посмеет в день смерти мужа мстить. А если и заведется, то на этот случай тот, кто всю жизнь погонял Парина, встанет между мной и Ингой».
Они не стали подъезжать к коттеджу и остались стоять на обочине в сотне метров.
Увидев десятка полтора дорогих машин, Дарья поняла, что не ошиблась. Дело шло к выносу гроба. На чем приехал «простой крестьянин», она не знала. Может, вон тот кофейного цвета «Кадиллак» или потрепанная «девяносто девятая»? Или спортивный «Пежо»? Нет, это вряд ли.
– Подъедем поближе, – попросила она.
Водитель, почувствовав, что поездка не простая, а золотая, намекнул на увеличение суммы аренды «авто».
Дарья отдала ему все, что посулила, прибавив еще стольник.
Сквозь сплошной забор ничего не было видно, но когда оркестр заиграл, она выскочила из машины и быстро пошла к коттеджу. Шубка так и осталась расстегнутой, чтобы не закрывать черного платья. Аккуратно уложенные волосы и макияж не должны были допустить и мысли о каких-то там недружественных действиях по отношению к семье, где случилось горе.
Охрана пропустила ее без проблем, на всех лицах была печать скорби.
Крепкие ребята медленно спускали гроб по ступенькам, а сразу за ним шла Инга, ведомая под руку человеком в простеньком однобортном черном костюмчике. Она не ошиблась, Николай Иванович показывал всем присутствующим, что он самый близкий друг покойного и его пока еще здравствующей супруги.
Процессия медленно двигалась под звуки начищенной меди. Оркестр наполнял скорбью окрестности, разнося весть об отправлении в последний путь того, кто брал Дарью против ее воли. Нельзя сказать, что девушка сильно расстроилась от этого. Ей было очень неприятно и тогда, и позже, когда он бил ее в грудь. Теперь он в гробу. Дарья никак не могла считать подобный финал несправедливым.
А эта сука-жена, которая испытывает оргазм уже от того, что отдается слуге на глазах других, идет и время от времени касается платком абсолютно сухих щек.
Она подождала, пока гроб не поставят в заказанный лимузин. Музыканты прекратили нагонять скорбь. Народ очень быстро стал рассаживаться по машинам. К великому сожалению, Николай Иванович так и не расстался с Ингой и сел с ней именно в «Кадиллак», который первым последовал за гробом.
Перспектива отбыть на кладбище не пугала Дарью, хотя и била по карману.
Он отошел от Инги только после того, как кинул горсть земли на крышку гроба. Дарья не удержалась и тоже взяла немного земельки и кинула вниз.
Когда она, едва улыбаясь, посмотрела перед собой, то ее глаза столкнулись с яростными очами Инги. Стерва не могла поверить, что такое возможно. Она продолжала держаться, лишь покачала головой и медленно дотронулась до горла. Что это означает на практике, Дарья смогла узнать, заглядывая в холодильник в гостях у Кабанова.
Как и всякому нормальному человеку, ей стало страшно. Так быстро она еще никогда не ходила. Подлетев к крестному папе, она одним рывком развернула высокого жилистого мужика на сто восемьдесят градусов.
– Николай Иванович, здравствуйте, – бегло протараторила она громким шепотом.
– А, мадам, простите, забыл, как вас…
– Я Дада, мы заезжали к вам вместе с Борей.
Он взял ее под руку, точно так же, как всего минуту назад Ингу, и повел по тропинке, покрытой снегом, обратно к машинам.
– Видимо, Боря перегнул палку. Что вы испытываете, когда игра заканчивается вничью?
– Ничья – это поражение, верно? – ей самой понравился ответ.
Он остановился и, не стесняясь людей, идущих сзади, привлек ее к себе.
– А вы умны. Сколько вам платил Боря за одну ночь?
И не думая вырываться, она потупила глаза:
– Я была слишком дорогой для него игрушкой.
– Думаю, я выдержу любой придуманный вами прейскурант, – твердо заявил он. – Проводите меня домой, а заодно и расскажите, зачем я вам понадобился. Ведь женщина не станет просто так пытаться порвать на мужчине одежду.
Они ехали быстро. Кроме шофера, в машине никого не было. Седой мужчина с проницательным взглядом цепко следил за дорогой в то время, как на заднем сиденье Николай Иванович медленно потягивал вино женских прелестей Дарьи.
– Итак, цель нашей встречи? – твердая рука легла на колено. Дарье потребовалось все ее самообладание, чтобы не лягнуться. Этот дядя хоть и был в годах, но, в отличие от того же Бори, не отталкивал внешне. От него приятно пахло, а хозяйская манера обхождения даже несколько возбуждала.
– Скажите, вам ведь все равно, кто найдет наркотики?
Он перестал ее щупать и посмотрел куда более трезво, нежели секунду назад.
– И вы можете вернуть партию? – почти четыре сотни тысяч долларов его интересовали намного больше того, что скрывалось у Дарьи между ног. За такие деньги можно было купить взвод томных кобылиц.
– Наверное, мне улыбнулась удача.
– В жизни, как и в спорте, везет сильнейшим. Я согласен заплатить вам десять процентов от стоимости того порошка, что вы принесете мне.
– Я слабая женщина, может быть, хватит адреса и имени?
– Тогда только двадцатую часть. Бизнес, знаете ли, вещь жесткая.
– Я постараюсь, но мне нужно шесть тысяч долларов сейчас.
– Вы можете заработать эти деньги, и вам не придется брать в долг.
В воздухе запахло сексом.
– Я согласна, – Дарья сама не понимала, как она произнесла это. Слова забрать обратно она не могла. Пришлось ставить дополнительные условия:
– Но шесть тысяч вы просто заплатите мне, а еще столько же я возьму у вас.
Мафиози посмотрел прямо перед собой. Только что он купил себе девочку на ночь за неприлично большие деньги.
– Начнем прямо сейчас, – он немного спустился по сиденью вниз и похлопал рукой по промежности.
Она смотрела то на его лицо, то на ширинку:
– Лучше останемся партнерами.
Он расхохотался.
– Выходит, мы просто едем за деньгами.
– Почему вы не накажете Ингу, ведь это она виновата в том, что порошок исчез?