Он расхохотался.
– Выходит, мы просто едем за деньгами.
– Почему вы не накажете Ингу, ведь это она виновата в том, что порошок исчез?
– На это у нее есть, пардон, был человек, приходившийся ей и партнером, и мужем в одном лице. Вы же видели ее сегодня – она достаточно наказана.
– Вы странный. – Со стороны Инги Дарье грозила смертельная опасность. Поэтому она не считала зазорным подтолкнуть крестного папу к разбирательству по данному, доставившему множество хлопот очень многим гражданам вопросу. – То у вас бизнес в голове, то сантименты.
– Не волнуйтесь. Жена Парина больше никогда не будет заниматься делами. Я уже позаботился об этом. Главное сейчас – найти товар.
* * *
Напряженный взгляд Совка выдавал волнение, охватившее его при появлении Дарьи.
– Принесла?
Та молчала и не торопилась с ответом.
– Не томи! Есть или нет?
Данилова выложила деньги и показала два ряда ровных белых зубов.
– Отлично, – Совок сгреб деньги в верхний ящик стола.
Раз, и готово. Он напомнил ей жабу, заглатывающую мошек и не способную насытиться. Хлоп – закрывается пасть, а аппетит от этого разгорается все больше.
– Когда мы поедем к продавцу?
Совок несколько смутился.
– Ты знаешь, это такой трудный тип, он живет один, чурается незнакомых людей. С твоим появлением могут возникнуть проблемы. Он станет докапываться: «Кто такая? Откуда? Где ты ее нашел?»
– Мы договаривались, – она смотрела ему в глаза, как любят делать обладающие суровым взглядом мужчины.
– Ладно, это я так. Сейчас семь вечера, самый торг. Мне надо идти в зал, а то страждущие будут маяться. У меня самый дешевый товар в городе, а партию в запас мы возьмем вообще задарма: по тридцать долларов за грамм.
* * *
Саратов – миллионный город, лежащий на берегу Волги и зажатый с двух сторон покрытыми лесом горами. Вдоль набережной частный сектор практически стерт с лица земли. Реконструированные особняки купцов сменяются современными многоэтажными сооружениями, плотно заселенными фирмами. Чем дальше от реки, тем шире улицы и спокойнее жизнь. Пояс спальных районов опоясывает центр города. Девятиэтажки, состоящие где из одного подъезда, а где из двадцати, впитывают в себя на ночь усталый людской поток и извергают живую лаву каждое утро.
К спальным районам вплотную подступают либо деревни, либо коттеджи с новыми и старыми русскими.
Поливановка – огромный поселок, состоящий более чем из пятисот домов, расположился на западной окраине города. Здесь еще имеют место быть неасфальтированные дороги и колодцы. В теплое время года живность – от кур до привязанных к вбитым в землю кольям или сваям телят и бычков – появляется на узких улочках и непонятно по каким причинам не заселенных предками полянках. Здесь можно видеть коз, гусей, овец, пьяных мужиков, раздрызганных баб, а также бредущих в никуда наркоманов с ярко выраженными стеклянными глазами и миозом зрачков.
У Совка была трехдверная «БМВ» цвета «валюта». Попетляв по многочисленным улочкам Поливановки, они подъехали к дому, который давно уже требовал ремонта.
Одна калитка чего стоила: перекосившаяся из-за отсутствия второй петли да еще и без доски посередине.
Они не стали стучать, приглашая хозяев выйти и встретить гостей, а сразу же вошли во двор. Свет пробивался сквозь плотно занавешенные окна, обозначая присутствие живых душ.
Ни одна собака не тявкнула, хотя Дарья точно знала, что здесь этих мохнатых тварей водится в изобилии. Только пока они ехали, три или четыре отвязанные шавки изъявили громкое желание попасть под колеса. Здесь же не было ни одной. Вытравили их, что ли?
Постучали в дверь. В небольшом окне, прикрытом каким-то подобием занавески, мелькнула тень, и вот уже скрипучий голос старухи вопрошает вечерних посетителей:
– Вам кого?
– Алексей дома?! – громко спросил Совок и показал пальцем на свое ухо, а потом резанул в воздухе ребром ладони, давая понять Дарье, что бабка ничего не слышит.
– Дома, дома, – бабуля была крохотная, чуточку сгорбленная и голубоглазая.
Они вошли, и тут Дарья побледнела, увидев того, к кому они пришли.
Перед ними стоял слуга Инги в отечественном спортивном костюме и тапочках. Тот самый, который охаживал хозяйку и подавал на стол.
Он поздоровался с Совком. От последнего ничего не ускользнуло.
– Вы что, знакомы?
– Да, – ответил Алексей без энтузиазма, – визуально.
– Отлично, а я думал, ты будешь потом меня е…ь за то, что я к тебе вожу непонятно кого.
– Пошли ко мне.
Они прошли по грязным половикам, лежащим на давно немытом полу, в комнатку, где не было ничего, кроме старого трехстворчатого шкафа и кровати.
Бабка отправилась смотреть свой старый черно-белый телевизор, стоящий в красном углу, что очень устраивало всех.
Сесть было не на что. Пришлось стоять.
– Кто тебя прислал? – Леша сразу стал выяснять отношения с Дарьей, не обращая внимания на Совка.
– Это чистая случайность, – стала оправдываться девушка, – у меня… у нас деловое предложение.
– Да-да, спокойно, – Совок чуть согнул руки и раскрыл ладони. – Мы пришли за товаром.
– Она что, теперь твой партнер?
– Перестань, – Совок не мог понять, из-за чего нервничает его поставщик. – Мы принесли бабки, бабки-и-и. Нам нужен товар. Вот и все дела.
– Сколько ты принес? – Алексей прекратил сверлить глазами Дарью и повернулся к дилеру.
– Здесь шестнадцать тысяч, – он вынул пакетик, набитый американскими президентами всех времен.
– Забирай, по тридцать пять за грамм.
– Но я рассчитывал на скидку, партия ведь большая.
Алексей стал щелкать суставами, разминая пальцы на руках один за другим.
– Ты придурок, – он схватил Совка за грудки и припер к стене. – Сколько раз тебе говорить, что каждый новый человек в этом деле повышает риск того, что на нас рано или поздно выйдут очень-очень жестокие люди.
Леша по своим габаритам был раза в два крупнее Совка. Продающий в дискотеке наркотики юноша ростом и комплекцией очень походил на Дарью, поэтому даже за мужчину его было тяжело принять.
Хватка ослабла. Мечтающий обогатиться мальчик снова был на свободе. Алексей картинно подошел к окну.
Дарья вспомнила, что в то утро, когда их якобы отпускали на свободу, никто ничего уже не подавал. Слуги не было.
– Тебя уволили? – она должна была пользоваться ситуацией и подкачать информацию для себя. В том, что Алексей замешан в этом деле, у нее сомнений уже не было.
– Хозяин порезал себе десну, когда ел капусту ранним утром, еще до вас. В тарелку случайно попал маленький кусочек стекла.
– Это ведь чистая случайность? – она, словно актриса, делала все, чтобы показать деланную наивность своего предположения.
– Конечно, – в тон ей отозвался Леша. – Я же должен иметь что-то за то, что обслуживал эту суку.
– Так, значит, сумку из номера увел ты?
Он повернулся к гостям.
– О чем ты говоришь?
Тут Дарья поняла, что ляпнула лишнего. Получается, что он работает не один. Есть еще кто-то. Или даже этот кто-то и обделал дельце, а Леша здесь уже поскольку-постольку.
– Ребята, вы о чем? – Совок никак не ожидал, что на пятой минуте визита эта деваха и поставщик будут бубнить о своем. А ему здесь вроде как и делать нечего. – Вот деньги, давай товар, и мы пойдем.
Леша вытащил из кармана штанов крохотный калькулятор.
– Шестнадцать тысяч делим на тридцать пять, получаем… четыреста пятьдесят семь грамм. – Давай хоть бы по тридцать два, – взмолился Совок.
– Для твоей дискотеки этого хватит на несколько месяцев. Ты что, его в кашу ложить будешь?
Он подошел к шкафу и вынул электронные весы.
Дарье вся эта возня напомнила затрапезный продуктовый магазин, где вразвес продают муку, сахар или макароны.
Когда товар перешел к Совку в руки, тот засветился, будто красно солнышко.
– А у тебя останется что-нибудь через месяц?
– Ты что, не видишь?! – заорал Леша. – Сам же выгреб почти все, – он кинул на весы пакет с остатками.
Двадцать три грамма.
– Ладно, мы пойдем, – Совок бочком уже двинулся к выходу, маня рукой Дарью. – Дада, ты чего застопорилась, пошли.
– Ты иди, нам еще потолковать надо.
Торговец уже окончательно не въезжал. Женщина, отдавшая шесть тысяч долларов, даже не желает довезти товар до места.
– Просто какой-то дурдом, – позволил он себе высказаться вслух и вышел из комнаты.
Когда они остались наедине, Леша положил остатки героина и весы обратно в шкаф, после чего уставился на Дарью.
Она и не думала теперь открывать рот первой.
Так они смотрели друг на друга пару минут. Отдуваясь, покрякивая, потирая ладони, скрещивая руки и ноги.
Сесть можно было только на кровать или на пол. Что случится, если оба окажутся бок о бок на одной койке, было ясно как день.
– Не хочешь присесть?
Она покачала головой.
– Я постою. Ты лучше скажи, как тебе удалось взять партию?
– Слушай, не в свое дело ты лезешь. Хотя я мог бы разоткровенничаться с женщиной. С покладистой женщиной, – он подошел к ней и попытался обнять. Она хотела оттолкнуть его, но он стремительно воспользовался вытянутой вперед рукой и завернул ее за спину. Как успела она заметить, это у него получилось ловко и безболезненно. В результате столь умелых действий он оказался сзади. Руку при этом отпустил, и ладони его легли на ее груди.
Голова у Дарьи закружилась, а силы стали стремительно утекать, будто вода.
«Он возьмет меня сейчас, этот жеребец. Ну и что? Мне же самой хочется. Почему я не могу себе позволить? После того как я расскажу о нем крестному папе, его убьют. Отправится следом за Париным».
Он знал, что она шлюха, а больше ему ничего и не нужно было. Правда, они не сговорились о цене и она немного ерепенится, но делает все молча, значит – не против.
Она лежала на кровати полуголая и растрепанная. Алексей был нетерпелив и потому привел ее нижнее белье в непотребное состояние, за что ему «спасибо» никак не скажешь. Зато сам процесс был весьма запоминающимся, и Инге, должно быть, очень жаль было терять слугу с развитыми сексуальными навыками. Она тряхнула головой и села на постели, оправляя белье. Он сидел на полу и курил, изредка поглядывая на нее.
– Тебе понравилось? – поинтересовался он, не скрывая волнения.
– Для тебя это важно? – она продолжала поправлять бюстгальтер, не больно-то обращая на него внимание.
– Может, мне не придется платить?
«Черт! Я совсем забыла, что я проститутка».
– Лучше расскажи, как ты разбогател.
Наконец вроде бы все встало на места, хотя могло и подвести при ходьбе.
Леша выкинул бычок в угол и снова полез к ней.
– Я только привела себя в порядок, – запротестовала она, отодвигаясь и давая ему возможность сесть рядом.
– Когда тобою пользуются каждый день, накапливается ненависть. И ты, несмотря на хорошую зарплату, пытаешься найти способ отомстить. Однажды я плавал в бассейне поздно вечером, и надо же было хозяйке тоже изъявить желание поплескаться. Когда она увидела меня в одних плавках, крыша у нее поехала.
Потом наши занятия приняли регулярный характер, но и тут она стала меня использовать. Она рассказывала подругам, таким же сукам, как она сама, как я хорош. Не стеснялась говорить, что у меня какой длины и упругости, прямо при мне. Это унижает.
Месяца два назад я поймал себя на мысли, что в этом доме некоторые события происходят с завидным постоянством. Например, раз в неделю хозяйка ночует в городе. Тогда у меня еще не было конкретного плана, как мне компенсировать свои моральные и физиологические потери. Было просто желание проследить.
Закончив работу, я увязался за ней следом и выяснил, что наша хозяйка любит не только мальчиков, но и девочек. Особенно она была неравнодушна к одной шлюшке, очень похожей на тебя. Они вроде даже как подружились.
– Ты не знаешь, как ее звали?
– Софья, я потом снял ее, мне было интересно, чем лакомится время от времени Инга. А тебе зачем?
– Да так, интересно. И что дальше?
– Дальше я не находил себе места. Ну, понимаешь, – он не мог подобрать слов, – муж – это муж, а когда ты считаешь себя единственным любовником, пусть даже публично выставляемым напоказ, и неожиданно узнаешь, что для твоей партнерши не существует никаких правил…
Однажды вечером я немного выпил и решил поговорить с ней не как слуга с хозяйкой, а как мужчина с женщиной. Постучал в ее комнату, вошел. Там никого не оказалось. Тогда я решил воспользоваться ситуацией и стал обыскивать комнату.
Зачем я это делал? Не знаю. Ревность, обида, желание влезть в ее жизнь…
Можешь представить себе мое удивление, когда в тумбочке я обнаружил пакет с порошком. После того как я попробовал на язык это дерьмо, мне стало ясно, откуда в доме берутся деньги.
Рассчитывая, что шума из-за пропажи не будет, я забрал находку, а дальше вел себя как ни в чем не бывало.
– Сколько там было? – Дарья постаралась как можно безразличнее произнести столь значимый вопрос.
– Интересно? – он рассмеялся. – Тогда я не знал, сколько там, пришлось в срочном порядке приобретать весы. Оказалось шестьсот одиннадцать грамм.
– И это был героин?
– Да, Дада, это был героин. Я немного разбирался в ценах и прикинул, что на какую-то часть жизни хватит. Надо было придумать повод для увольнения. Хозяин просто достал своей привычкой под конец ужина требовать эту хренову капусту. Я не придумал ничего лучше, чем положить в нее кусочек стекла. Обвинить меня, по большому счету, он не мог. Но, как я и рассчитывал, эффект был тот, что надо. Так быстро меня еще не выгоняли.
– А ты не можешь вспомнить, когда ты ук… забрал наркотики у Инги?
– Могу, если ты скажешь, зачем тебе это все нужно. И как ты вообще вышла на меня?
– Что, шлюха не может вложить в дело деньги, которые заработала собственным телом? Я работала в «Северном ветре», хотела подснять кого-нибудь. Увидела, как Совок обделывает дела.
– Он дебил. Рано или поздно его накроют. Ведет себя так, будто окорочками на рынке торгует. Ты знаешь, я бы тебе поверил, не обмолвись ты о какой-то сумке в каком-то отеле. Существует еще одна пропавшая партия героина, верно?
Она уже себя выругала за оплошность, ну и что с того? Ему придется что-то сказать, иначе он взбесится.
– Скажи мне, когда ты обыскивал комнату Инги?
– Двадцать первого ноября, – сказал он, не задумываясь. – И что с того?
– С двадцать первого на двадцать второе из номера, где Инга занималась любовью с Софьей, пропала сумка, в которой было почти пять килограммов героина.
Алексей присвистнул.
– Круто. Я не знаю, каким образом ты узнала об этом, но сейчас у тебя ведь только одна цель: найти порошок, верно?
– Ага. Угадал.
– И ты думаешь, партия все еще в Саратове?
– Я не знаю, где партия, но зато знаю другое. Те шесть тысяч из шестнадцати, которые считаются моими в наших делах с Совком, дал мне человек, занимающийся ввозом героина в страну, и если я не найду партию, то в лучшем случае стану его наложницей.
– Понимаю… Так ты трахалась со мной, а сама думала о том, как сдашь меня? – он не скрывал ярости.
Дарья испугалась.
– Ты что? Я?! Откуда у тебя такие мысли?!
– Из меня не надо делать дурака! Иди отсюда, шлюха. Ты ничего не получишь, иди отсюда!
Он схватил ее и выпихнул на улицу, сопровождая свои действия нецензурной бранью. Как успела заметить Дарья, старухе было на все наплевать.
Топая по дороге к ближайшей остановке автобуса, она размышляла над тем, что ей удалось сделать и в каких пунктах расследования она потерпела неудачу.
В актив можно было занести непосредственно наличие заказа на поиск с неплохой финансовой перспективой, а также купленный на деньги крестного папы героин. С помощью него можно открыть очень много дверей, даже если они толстые и прочные.
* * *
Совок без энтузиазма воспринял весть о том, что Дада забирает свою часть товара.
– Тебе были нужны деньги, чтобы провернуться и получить скидку. Ты этого добился?
– Послушай, тут неплохие перспективы.
– Ты отсыпешь мне порошка или нет?
Он больше не стал спорить с ней и сделал все, как просила она.
– Думаю, тебе будет интересно знать, – он передал ей героин, – если у тебя найдут это, ты сядешь. Надолго.
Дарья молча забрала порошок и ушла. От слов дилера на душе у нее легче не стало.
* * *
Инга сидела за столом и пила кофе, когда к ней привели Дарью.
Охранник – бородатый мужик, облаченный в камуфляж, молча стоял за спиной весьма желанной гостьи и ждал дальнейших распоряжений.
– Можешь идти. – Небритый тип удалился, а Дарья села. – Ты или очень умна и наверняка знаешь, что выйдешь отсюда живой, или глупа, а тогда вообще непонятно, как еще жива на этом свете.
Дарья внимательно слушала и одновременно вынимала из рукава тонкую целлофановую сардельку, набитую порошком.
Узрев такое дело, Инга тихо предложила Дарье спрятать добро обратно.
– Вижу, ты еще цепляешься за жизнь. Пришла решать проблему?
Дарья и не думала прятать героин. Она выложила его на середину стола и стала смотреть, как дальше поведет себя хозяйка. В любой момент в столовую мог зайти кто-нибудь из обслуги. Народ сейчас образованный, любой смекнет, что в пакетике не левомицитин, а нечто покруче.
Инге пришлось убрать добро в карман своего халата.
– Что все это значит?
– Это… – Дарья усмехнулась, – это часть твоего героина, который в количестве шестисот одиннадцати граммов пропал у тебя двадцать первого ноября.
Гостья видела, что лично о ней хозяйка уже не думала.
– Допустим, – осторожно начала она, – и как мы сможем разойтись?
– Мне нужно знать все о Софье.