«Ничего не выйдет! – ужаснулась про себя Пегги. – Ствол растет слишком медленно… или мы слишком тяжелы для него!»
Девочка сжалась в комочек, прячась за густой листвой и вспоминая то, что Лентул говорил насчет брызг: капли тоже прокляты, и если хотя бы одна из них попадет на человека, им овладеет только одно безумное желание – броситься в воду.
Колдовской прибой рокотал, радуясь, что разрушительная сила снова к нему вернулась. Пена самых первых волн уже коснулась подножия дерева, остальные их нагоняли. Еще минута, и…
К счастью, дерево все еще продолжало расти. Покачиваясь под тяжелым грузом, оно тем не менее бодро тянулось вверх метр за метром, вознося троих друзей все выше и выше.
Прилив грянул с оглушительным гулом, затопляя илистую равнину и яростно разбиваясь о каменные рифы. Со своего высокого насеста Пегги видела, как тонули кладоискатели, решившие обмануть проклятие с помощью резиновых лодчонок. Волны со злобной радостью переворачивали легкие спасательные плотики и глотали их пассажиров, которые тут же шли ко дну вместе с добытыми сокровищами. Через пять секунд пребывания в воде злосчастные охотники за богатством уже поблескивали на дне не хуже золотых рыб, которых им так хотелось заполучить.
Наконец рост дерева прекратился. Теперь Пегги и ее спутники сидели на высоте пятнадцати метров над поверхностью моря, вне досягаемости соленых брызг.
«Надеюсь, что продержимся здесь до следующего отлива!» – подумала девочка.
Нежданный спаситель
Море вернулось в свое ложе, волнение понемногу утихло. Волшебное дерево нелепо торчало посреди волн, слегка покачиваясь в такт мерной зыби. Его ствол, не такой уж толстый, оказался крепким, как бетонный столб, а ветки, хоть и тонкие на вид, тоже были вполне надежными, так что Пегги и Наксос уселись на них верхом и почувствовали себя более спокойно.
Все складывалось наилучшим образом, оставалось только запастись терпением.
– До чего же скучно! – вдруг зевнул синий пес, топчась на коленях у Пегги. – Сколько нам еще тут торчать?
– Понятия не имею, – призналась девочка. – Честно говоря, я об этом даже не думала. Надеюсь, что третий и последний отлив не задержится, у меня уже судороги.
– И у меня тоже, – пожаловался Наксос. – Похоже, только статуя дочери колдуна воспринимает свое положение с должным терпением.
Ноги страшно затекли от неподвижного сидения, но Пегги не решалась пошевелиться из страха потерять равновесие и упасть в воду. Она чувствовала себя как матрос, взобравшийся на вершину мачты корабля, идущего ко дну. По здравом размышлении, ситуация была не слишком обнадеживающая, и девочка уже стала склоняться к мысли, что ее прогнозы оказались не в меру оптимистичными.
«Что будет, если море отступит только через двенадцать часов? – думала она со страхом. – Сможем ли мы продержаться столько времени? У меня и так уже все закостенело!»
Так прошел час, потом еще один. Миновал третий…
Чтобы хоть как-то убить время, ребята сжевали по волшебной мандаринке и доели остатки припасов, которые были в сумке.
– Я тут с ума сойду! – завывал синий пес. – Чем так сидеть, уж лучше броситься в воду!
– Эй! – крикнул вдруг Наксос. – Что-то происходит. Смотрите, листья начали опадать с веток!
Пегги Сью убедилась, что и в самом деле дерево быстро теряло листву под малейшими порывами ветра.
– Как будто осень наступила, – проворчал синий пес. – Мне это не нравится.
– Ой! – воскликнула Пегги. – Кора желтеет. И крошится под ногтями. Как будто…
– Как будто дерево умирает, – закончил за нее пес самым мрачным тоном. – Надо думать, срок его жизни составляет не более четырех часов. Боюсь, как бы нам не пришлось искупаться.
Девочка не ответила. Ей показалось, что дерево сильнее раскачивается на ветру, словно его древесина размякала.
«Оно стало похоже на кусок резины, гнется все сильнее, – подумала Пегги Сью. – Скоро уже не сможет стоять вертикально, и мы окажемся в воде».
Ветка, на которой девочка сидела, тоже начала сгибаться, и, чтобы не соскользнуть с нее и не упасть вниз, пришлось ухватиться за ствол.
Теперь дерево кренилось во все стороны: магия покидала его. Через четверть часа оно неминуемо должно безвольно лечь, как сдувшийся шарик…
«Мы пропали! Пропали!» – твердила про себя девочка, впадая в панику.
Внезапно откуда-то издалека донесся крик, поначалу совершенно неразборчивый. Прислушавшись, Пегги наконец поняла, что кто-то зовет ее по имени. Вцепившись изо всех сил в ствол, который продолжал клониться к воде, она пристально вглядывалась в туман.
– Пегги! – звал кто-то. – Наксос!
– Атомная сосиска! – завопил синий пес. – Да это же чокнутый Джефф!
– А я и забыл про него, – отозвался золотоволосый мальчик. – Думал, что он погиб, превратившись в хрустальную статую. Не могу сказать, что я скучал без него.
Наконец верзила Джефф вынырнул из тумана, сидя верхом на пирофениксе с ярко-розовым оперением. Заметив троицу, он отчаянно замахал руками во все стороны, рискуя свалиться. Судя по всему, змеиный яд[8] наконец выветрился из него, и к парню вернулись мыслительные способности.
Птица описала в воздухе широкую дугу и приблизилась к размякшему дереву.
– Эй! – крикнул Джефф. – Похоже, я опять вовремя! Вы, ребятишки, снова влипли в какую-то дурацкую переделку. Стоит мне отлучиться на пять минут, как вы тут же начинаете делать глупости. Ну и кретины!
Пегги Сью стиснула зубы. Сомнений не оставалось: вместе с разумом к Джеффу вернулись его обычные нахальство и спесь.
– Я не могу остановиться! – крикнул Джефф. – Сейчас птица пролетит над самым деревом, а вы запрыгивайте на нее на ходу. И постарайтесь не промахнуться…
– Сначала мы забросим тебе статую, – предупредил Наксос. – Лови! Но осторожно, она очень тяжелая.
Размотав узел, который удерживал золотую статую на дереве, Наксос метнул ее в направлении птицы. Джефф подхватил ее без особого труда.
Теперь следовало без потерь покинуть резиновое дерево и вспрыгнуть на спину птице. Этот маневр оказался посложнее, потому что прыгать мешали взмахи широких крыльев. Пегги Сью, опасаясь, как бы крыло не столкнуло ее в море, в конце концов решила, что надежнее будет уцепиться за правую лапу пирофеникса. Засунув синего пса в сумку, девочка обеими руками ухватилась за крепкие птичьи когти и взмыла в воздух. Наксос повторил движение Пегги, схватив пирофеникса за левую лапу. И очень вовремя: окончательно размякшее, как тающая свечка, дерево упало в волны.
Цепляясь за перья, подростки постепенно вскарабкались на спину могучей птицы, не без помощи Джеффа, который поспешил протянуть им руку. Он уложил золотую статую поперек шеи пирофеникса и теперь с присущим ему самодовольством изображал погонщика слонов.
– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросила Пегги, устраиваясь рядом с ним. – Я думала, ночной холод превратил тебя в хрусталь.
– Вот еще! – напыжился Джефф. – Холод вылечил меня от моей болезни, и я, спасаясь от мороза, побежал к освещенной зоне. Но заблудился в лабиринте развалин и не смог вас догнать. А позже встретил двух парней, Ариуса и Квинтуса. Они-то мне и рассказали, что вы поднялись на маяк. В это самое время из башни вылетел какой-то старикашка, сидя на летучем ковре. Я сразу узнал наш старый добрый волшебный коврик и попытался его вернуть, но Аразала и слышать ничего не хотел, цеплялся за него, как собака за любимую кость… Прежде чем убраться в свое подземелье, он рассказал мне, что вы собираетесь сделать. Ну, светящаяся медуза и все такое… Я сразу подумал: «Вам ни за что без меня не справиться. Вот наконец подвиг, достойный великого Джеффа!»
– О! – саркастически хмыкнул Наксос. – Как вижу, ты решил поспешить к нам на помощь.
– И я правильно сделал, не так ли? – Хвастун задрал подбородок с самым победным видом. – Мне понадобился транспорт, и я сумел уговорить эту птицу отправиться на поиски приключений вместе со мной. Мы спустились по большой лестнице в крутом пике… Ах, друзья мои, что за путешествие! Просто гениально!
Джефф заливался смехом, страшно довольный собой, как будто все опасности были не чем иным, как захватывающей игрой.
– Мне очень жаль перебивать, – вмешался синий пес, высовываясь из сумки, – но наша славная пичужка становится все горячее и горячее. От ее перьев пахнет паленым. Мне кажется, она вот-вот вспыхнет.
– Вечная проблема с этими птахами, – согласился Джефф. – Слишком уж они воодушевляются. Пирофеникс трижды чуть не загорелся еще в начале нашего путешествия, и мне с огромным трудом удалось его успокоить.
– Если она воспламенится прямо сейчас, мы упадем в море, – сказала Пегги Сью. – Надо что-то делать.
Громкими уговорами и увещеваниями подростки попытались убедить пирофеникса повернуть в сторону суши, но тот категорически не желал их слушать, упрямо выписывая круги и хитроумные петли над поверхностью моря.
– Смотрите, – надсаживалась птица в крике, – как быстро я лечу! Ах, это просто великолепно!
С каждым новым поворотом ее оперение становилось все горячее и горячее.
«Сейчас я поджарюсь, – подумала Пегги. – Если пирофеникс будет продолжать в том же духе, он вспыхнет уже через десять секунд!»
– Ты будешь смотреться гораздо лучше, если загоришься вон над тем ельником, – предложил разошедшейся птице Джефф, указывая в сторону берега. – Падая вниз, твои пылающие перья вызовут грандиозный пожар. Чем не потрясающее зрелище, что скажешь?
– Да! Да! – с энтузиазмом отозвался пернатый самоубийца. – Конечно, ты прав! Шикарный лесной пожар! Костер, достойный моей славы!
Приняв решение, птица круто развернулась над самой водой, едва не коснувшись крылом пенных гребешков на волнах. Пегги задрожала при мысли, что на такой высоте их легко достигнут брызги, вызывающие желание броситься в воду…
Пирофеникс уже летел над лесом, и его оперение достигло критической температуры. Кое-где из-под перьев вырывались струйки дыма.
– Это конец, – констатировал Джефф, – придется катапультироваться.
Он говорил так, будто управлял самолетом-истребителем.
– Давайте попробуем уцепиться за ветки, – посоветовал Наксос, рассматривая верхушки елей, которых едва не касались крылья птицы. – Надеюсь, обойдется без переломов.
– Гениально! Гениально! – верещал пирофеникс, охваченный восторгом безумия. – Я еще никогда не летал так быстро! Я побил все рекорды, я самый лучший, самый…
Его последние слова потонули в громком треске. Оперение стремительно приобретало ярко-алый цвет, из него уже вырывались искры и короткие язычки пламени.
– Он загорается! – завопил синий пес. – Надо прыгать, или мы поджаримся вместе с ним!
– На выход! – приказал Джефф, явно воображая себя командиром отряда парашютистов. – Давайте, давайте!
В окружении пламени, которое уже прихватывало руки и ноги, у Пегги не оставалось иного выбора, кроме как прыгнуть в пустоту. Она почувствовала, что падает, и в следующую секунду перед глазами у нее оказалась зеленая макушка. Девочка вытянула руки, чтобы ухватиться за ветки. Удар был очень жестким, но она тут же очнулась, вися в воздухе и глядя, как пускается наутек стайка рыжих белок.
– А статуя-то… – простонала она. – Мы забыли статую!
Большего Пегги Сью сказать не успела: огромный огненный шар вспыхнул у нее над головой, озаряя весь лес. Пирофеникс, совсем свихнувшись от восхищения самим собой, наконец взорвался. На землю хлынул целый дождь его полыхающих перьев. К счастью, мох в лесу оказался достаточно сырым и пожара не получилось.
– Наксос! – позвала девочка. – Джефф! Где вы?
Мальчики отозвались. Им тоже удалось зацепиться за ветки неподалеку от нее.
– Встретимся внизу, – крикнул Джефф, явно наслаждаясь игрой в командира десанта. – Постарайтесь не пораниться при спуске. Не хватало еще мне возиться с хромыми калеками!
Пегги без особого труда стала спускаться, перебираясь с ветки на ветку. В воздухе висел отвратительный запах паленых перьев. Когда она спрыгнула на землю, Наксос и Джефф уже поджидали ее, морщась от боли: они все-таки успели обжечь себе ноги, когда пирофеникс загорелся.
– Что дальше будем делать? – поинтересовался Наксос.
– Нужно отыскать статую, – сказала Пегги Сью. – Для нас это единственный способ заинтересовать колдуна. Если наш подарок его обрадует, он залечит ваши раны, избавит меня от шляпы-обжоры и поможет нам вернуться на Землю.
Такая программа великолепно отвечала желаниям мальчиков, и оба немедленно отправились обследовать окрестности. Особенно далеко ходить не пришлось: за ближайшей купой деревьев статуя ожидала их, глубоко погрузившись в мох.
– Ох! – с досадой воскликнула Пегги. – Она наполовину расплавилась!
– Ну да, от жара пирофеникса, – пояснил синий пес. – Золото ведь легко плавится. К тому же и удар о землю не улучшил ее состояние.
Джефф громко прыснул.
– Ну и уродина! Однако странновато выглядит ваша красавица! – кудахтал он.
Пегги подошла к статуе ближе. Золото все еще было горячим на ощупь. Некогда очень красивое, изваяние теперь походило на опухшего гнома с огромным пузом. Под действием высокой температуры изящные черты золотой девушки оплыли, потеряли форму… Руки свисали почти до земли, как конечности обезьяны!
– М-да… Далеко не идеал красоты… – не унимался Джефф. – Что вы собираетесь делать с этой штукой? Использовать для отпугивания монстров?
Ребята изложили ему свой план. Джефф пожал плечами и недоверчиво насупился.
– А тот колдун… – начал он, – вы хоть знаете, где он живет? Кто проводит нас к нему?
– Я, – раздался глухой голос позади них. – Я, Афранос Кордуэлл, предводитель лесных гномов.
Тайна Пегги Сью
Черт! Гномы! – негромко выругался синий пес.
Действительно, репутация гномов оставляла желать лучшего. Про них рассказывали, что они наделены коварством и злобой и больше всего любят изводить людей жестокими шутками, которые веселили разве что их самих. Ко всему прочему, от них очень скверно пахло, потому что питались они в основном гнилыми грибами.
Афранос щеголял в зеленом костюмчике и заостренном колпачке. Лицо его напоминало скорее обезьянью рожицу, причем сходство еще более усиливалось косматой рыжей шевелюрой. Гном махнул рукой, и из-за деревьев выступила добрая дюжина его сородичей.
– Мы здесь для того, чтобы сопроводить вас к пещере колдуна Токияши, который приходится отцом этой барышне.
Маленькой ручкой с острыми коготками Афранос указал на помятую статую. А затем продолжил:
– Токияши знает обо всем. И считает, что ваш подвиг достоин награды. Он долго ждал, что кому-нибудь из людей достанет храбрости вернуть ему тело Юки, его любимой дочери. Токияши думал, что такой день никогда не настанет, потому что все люди трусы.
Пегги смущенно переступила ногами. Статуя, сказать по правде, лишилась большей части своей первоначальной красоты. Прелестная наяда[9], которую они извлекли из морской тины, лицом напоминала теперь скорее молочного поросенка, а количеству складок на ее животе позавидовал бы аккордеон.
– Она… э-э… немного помялась при падении… – пролепетала девочка. – Мне очень жаль.
– Это вы обсудите с Токияши, – отрезал гном. – Нас детали не касаются. А теперь – в путь!
Наксос и Джефф подняли золотую статую (один держа за ноги, а другой за голову) и зашагали вслед за гномами, которые уже нырнули в высокую траву.
– Боюсь, нас ожидают большие неприятности, – заметил синий пес. – Сомневаюсь, что колдун задушит нас в объятиях, когда увидит, в какое состояние мы привели его прелестную дочку.
Гномы топали быстрым шагом, и, проплутав среди деревьев около получаса, вся компания оказалась у входа в пещеру.
– Вот мы и пришли, – сообщил Афранос. – Входите. Токияши ждет вас.
Переступив порог пещеры, подростки с изумлением обнаружили, что по пышности убранства она не уступает дворцу. Стены и потолок скрывали чудесные занавеси, и глядя на их великолепие, каждый тут же забывал, что находится под землей. Токияши встречал их, стоя посреди просторного зала, одетый в кроваво-красное кимоно. Его узкие глаза казались двумя прорезями на желтоватом лице. Длинная косичка спадала от затылка на плечи и свисала почти до земли. Ногти волшебника были выкрашены красным, а кончики усов покоились на груди.
– Приветствую вас, юные чужеземцы! – торжественно произнес он глуховатым голосом. – Благодарю вас за то, что вам достало отваги спасти тело моей любимой дочери Юки. Я ждал этого чуда много лет, чтобы снять проклятие, которое тяготеет над внутренним морем, но до сего дня ни один человек не набрался мужества зайти так далеко по илистой равнине, чтобы отыскать место ее упокоения. Все думали только о том, как разбогатеть, подбирая среди водорослей ничтожных золотых рыбок. Поскольку вы не принадлежите к народу данной местности, я не стану избавлять его от моей кары, но вы достойны награды. Только дайте мне сначала взглянуть на мою дорогую девочку.
– Понимаете… м-м… она немного помялась… – робко произнесла Пегги.
– В моих глазах это не имеет никакого значения, – заявил колдун. – Внешность – пустяк, для меня важна только внутренняя красота.
– Да? Тем лучше… – вздохнула Пегги с огромным облегчением.
Токияши подошел к золотой статуе и нежно погладил ее лицо, сплющенное при падении. Слеза стекла по щеке колдуна.
– Я верну ее к жизни, – с нажимом произнес он. – Я использую все свое могущество, чтобы вырвать ее из когтей смерти. Я достаточно силен, чтобы совершить такое чудо!
Волшебник хлопнул в ладоши, и тут же из-за занавесей выскочили два рослых прислужника. Они подхватили статую и унесли ее в глубину пещеры, скрытую непроницаемой темнотой.