– Не-а, – младший лейтенант отрицательно мотнул головой, – она по какому-то личному делу приезжала, на своей машине, без операторов там всяких, без аппаратуры. Да и пробыла в доме недолго, от силы пятнадцать минут.
– Все это, конечно, очень любопытно, но такая штучка, как Альбина Круцких, до общения с нами, простыми журналистами, не снизойдет. Может, кого попроще вспомнишь?
– Попроще? – Милиционер задумчиво потер гладко выбритый, без намека на щетину, подбородок. – Вчера, уже после Альбины, приезжал какой-то старик. Кто такой, не скажу, потому как сам его не видел.
– Откуда же тогда знаете? – удивился Сергей.
– Так бабки рассказали. Те, что приходили жаловаться на стрельбу. У меня дежурство сегодня, – парень улыбнулся, – а бабкам, что выходной день, что будни – один хрен. Стоп, – он поднял вверх указательный палец. – Это не о нем ли вы мне только что рассказывали? Это он, значит, пострадавший?
– Он самый, – Сергей кивнул и тут же спросил: – А кто четвертый? Вас послушать, так тут одни олигархи да теледивы ошиваются. А говорите – ничего интересного.
– Четвертой женщина была. Приезжала тут одна роскошная мамзель. Давненько, правда, сразу после похорон, но я ее лично тоже не видел. Я тогда в райцентре был.
– Опять бабки рассказали? – Сергей покосился на побледневшую Полину. Роскошная мамзель – это, по всей вероятности, она и есть.
– Не, на сей раз не бабки – пацанята местные. Сказали, тетенька приезжала вся из себя такая стильная, только, кажется, в дом она не заходила, забрала пса старой графини и уехала. Вот голова еловая! – Младший лейтенант стукнул себя кулаком по лбу. – Вы, ребята, не с того начали. Вам сразу надо было к отцу Владимиру обратиться. Он у графини частым гостем был.
– А где нам его найти? – спросила Полина.
– Вон видите – церковь? – Парень махнул куда-то поверх их голов.
Саму церковь разглядеть не удалось, только поблескивающий в солнечных лучах купол.
– Километров пять, – прикинул Сергей.
– Это если по прямой, через поле, а если на машине по трассе, то все десять. Церковь в соседнем селе, за рекой. Отец Владимир к нам год назад приехал и сразу начал церковь отстраивать. Она с Великой Отечественной стояла в руинах, бабки местные за тридцать километров в район на службу ездили, а отец Владимир храм меньше чем за полгода в божеский вид привел. Говорят, графиня ему деньгами помогала.
– Вы верующий? – спросила Полина.
– Я? – Парень удивленно вскинул брови. – Вообще-то я убежденный атеист, но если кому-то хочется верить, почему бы и нет... Верующие, они законопослушнее.
– Простите, как вас зовут?
– Василий Игнатьевич, но можно просто Василий. – Он застенчиво улыбнулся, и на гладко выбритых щеках появились ямочки.
– Василий, – она улыбнулась в ответ, – а можно мой... коллега оставит вам номер своего телефона? На тот случай, если вспомните, что-нибудь важное или случится что... – Ишь как быстро сориентировалась, взяла в оборот бедного парня так ловко, что он и не заметил. И ведь чем взяла, непонятно, ни кожи, ни рожи, одни глаза...
– Никаких проблем, диктуйте.
Хорошо, что милиционер им попался наивный, деревенский, городской бы непременно удивился, что у столичных журналистов нет визиток. А этот ничего – записал номер, сунул бумажку в карман, а потом спросил с застенчивой улыбкой:
– Интересно, наверное, журналистом работать? Я в детстве тоже мечтал, чтобы в газете или, еще лучше, на телевидении.
– И что вам помешало? – поинтересовался Сергей.
– Да обычная глупость. Сначала учиться ленился, потом в армию попал, потом в Чечню по контракту, а потом уже поздно было трепыхаться.
– Трепыхаться никогда не поздно, – сказал Сергей.
– Вы действительно так считаете? – спросил парень серьезно.
– Да.
– Ну, не знаю, в милиции мне тоже неплохо. – Василий отшвырнул изжеванную травинку, протянул Сергею руку. – Пойду я, пожалуй, мне сегодня еще в райцентр.
– Спасибо за помощь, – рукопожатие у парня оказалось крепкое, мужское.
– Не за что, мне не трудно, даже интересно. Тут же тоска смертная, вообще ничего не происходит. Вот в райцентре пару лет назад маньяк завелся, детишек похищал, вся милиция на ушах стояла. Правда, не нашли тогда ни детишек, ни маньяка. А у нас – тишь да гладь да божья благодать. Хоть бы какое завалящее преступление, а то приходится со всякой ерундой разбираться.
– Лучше без преступлений, – сказал Сергей, увлекая Полину к машине.
Младший лейтенант Василий Бойко проводил долгим взглядом отъезжающую «Субару», поправил фуражку и, чеканя шаг, направился к дому.
* * *– Славный мальчик, – Полина поерзала на сиденье, устраиваясь поудобнее.
– Да уж, как говорится, болтун – находка для шпиона, – усмехнулся Сергей.
– Почему болтун? – удивилась она. – По-моему, Вася очень милый, а то, что он разговорчивый, объясняется его возрастом. Скажи, а что такое Чечня?
– Чечня – это место, где вот такие вот Васи рискуют своими молодыми жизнями, – сухо сказал Сергей.
– Там воюют?
– Там воевали.
– И этот мальчик тоже воевал?
– И этот мальчик тоже.
Она надолго замолчала, а потом спросила:
– А кто такая Альбина Крупских?
– Круцких, – поправил он. – Альбина Круцких – звезда российского телевидения. Ведет развлекательно-познавательную программу для богатых.
– Почему для богатых?
– Потому что бедным никогда в жизни не попасть в те райские места, которые она настоятельно рекомендует посетить.
– А ты бывал?
– Где?
– Ну, в этих райских местах.
– Кое-где бывал. Ты наверняка тоже, – он бросил на Полину испытывающий взгляд.
– Почему наверняка? – спросила она.
– Ну, принимая во внимание твое аристократическое происхождение и богатое событиями прошлое.
– А оно было богато событиями?
– Если верить господину Щирому, то да.
Наверное, она хотела еще что-то спросить о своем прошлом, Сергей кожей чувствовал это ее желание, но заговорила о другом:
– Куда мы сейчас едем?
– В церковь, хочу побеседовать с отцом Владимиром.
– Меня не пустят в церковь в таком виде. И платка у меня нет...
– Значит, постоишь на улице, – отрезал Сергей.
– Может, заедем в магазин, купим мне что-нибудь приличное? – робко предложила она.
– Ты видишь где-нибудь поблизости магазин? Вот и я не вижу.
Церковь была маленькая, аккуратненькая, сияющая белоснежными стенами. И, судя по сложенным в сторонке бетонным блокам, строительство еще не закончилось. Они зашли на просторный двор, огляделись. Пожилая женщина в ситцевом платке подметала и без того идеально чистые ступеньки.
– Здравствуйте, – поздоровался Сергей.
Женщина с коротким оханьем разогнулась, потерла поясницу, посмотрела с интересом:
– Бог в помощь.
– Не подскажете, где нам отца Владимира найти?
– Так известное дело где – на лесопилке.
– Где?!
– На лесопилке. Надумался батюшка пол в церкви обновить, вот и поехал насчет досок договариваться.
– А где находится эта лесопилка?
– Вон по той дороге езжайте, – женщина указала на узкую проселочную дорогу. – Мимо не проедете.
– Спасибо. – Сергей взял Полину за руку, потянул к выходу.
– Что ж, и в божий храм не зайдете? – спросила женщина укоризненно.
– А можно? – Полина остановилась, посмотрела просительно.
– Ну а чего ж нельзя? Только могла бы и юбку надеть, коль в церковь собралась.
– Я не знала...
– Ладно уж, пойдем со мной – косынку хоть дам.
Внутри пахло ладаном и ремонтом. Ремонтом чуть больше, ладаном чуть меньше. Сергей перекрестился, неумело, неловко – не часто ему с его суматошной жизнью доводилось бывать в церкви. Женщина сунула Полине синюю газовую косынку, посмотрела выжидающе.
– Можно свечку за упокой поставить? – Полина, похоже, смущалась еще больше, чем он, долго не могла повязать платок, а потом в нерешительности замерла у самых дверей.
– Отчего ж нельзя? Вот, выбирай, – женщина выложила на деревянный прилавок коробки со свечками.
– Дайте, пожалуйста, две, – Сергей сам удивился своему неожиданному душевному порыву. – И вот, возьмите на нужды храма.
– Спаси вас Господь, – женщина церемонно, с поклоном приняла деньги.
Он взял свечки, одну протянул Полине. Та глянула как-то странно, раньше у нее не было такого вот взгляда – из-под ресниц, молча кивнула.
Богородица смотрела ласково, точно знала, о чем он собирается ее попросить, знала и одобряла. Огонек в лампаде приветливо мигнул, и свечка, та, которая не за упокой, а за здравие, загорелась неожиданно ярко и жизнеутверждающе.
Сергей постоял перед иконой, посмотрел на пламя свечи, а потом закрыл глаза. У него были сложные взаимоотношения с Богом. Он не умел просить и не умел прощать. Но сейчас он просил не за себя...
Сергей остановил «Субару» рядом с массивным «Лендкрузером».
– А батюшке-то не чужд технический прогресс, – он похлопал джип по пыльному боку. – Хорошая машинка для здешних дорог. Только бензина много жрет.
– А батюшке-то не чужд технический прогресс, – он похлопал джип по пыльному боку. – Хорошая машинка для здешних дорог. Только бензина много жрет.
Полина потерла виски.
– Болит? – спросил Сергей, не отрывая взгляда от джипа.
– Болит. – Ей вдруг стало очень обидно, что он смотрит на машину и не смотрит на нее.
– В бардачке – таблетки. На заднем сиденье – минералка. Выпей одну. – Он так и не оглянулся.
Сначала из-за какого-то детского упрямства она решила, что не будет пить лекарство, но головная боль усиливалась с каждой секундой. Если сейчас ничего не предпринять, потом может стать совсем худо.
Полина как раз открывала бутылку с минералкой, когда Сергей сказал:
– А вот и наш батюшка, собственной персоной. Хорошо, что не пришлось по лесу за ним рыскать.
Полина сощурилась, пытаясь получше рассмотреть приближающегося к ним стремительным шагом мужчину. Она ожидала увидеть убеленного сединами старца с кустистыми бровями и длинной бородой, но отец Владимир оказался неожиданно молодым, статным, с иссиня-черными волосами, аккуратно подстриженной бородкой и холеным, красивым какой-то светской красотой лицом. А из-под рясы выглядывали джинсы. Полина растерянно моргнула. Батюшка с лицом плейбоя, одетый в джинсы и разъезжающий на «Лендкрузере», вызывал неоднозначные чувства. И еще он как-то слишком пристально, слишком откровенно всматривается в ее лицо. Может, святого отца оскорбил ее внешний вид. Так он и сам в джинсах, а еще в кроссовках...
– Полина! Это ты?! – А голос у него глубокий, хорошо поставленный.
– Мы раньше встречались? – Она вздрогнула, испуганно покосилась на стоящего рядом Сергея.
– Ты меня не узнаешь? – Батюшка пригладил бородку, посмотрел задумчиво и чуть-чуть растерянно.
Полина отрицательно мотнула головой, в который раз чувствуя себя неловко из-за того, что ее кто-то помнит, а она не помнит никого.
– Простите, вы отец Владимир? – вмешался в их диалог Сергей.
– Он самый. – Батюшка скользнул по лицу Сергея равнодушным взглядом и снова уставился на Полину.
– До принятия сана меня звали Вальдемаром, – он усмехнулся. – Теперь узнала?
– Простите, – Полина виновато улыбнулась, – я никого не помню, у меня амнезия.
– Святой отец, нам нужно поговорить с вами. – Сергей не то успокаивающе, не то предостерегающе сжал ее руку.
– С кем имею честь? – Во взгляде батюшки мелькнуло и тут же исчезло раздражение.
– Это мой друг. – Под пристальным взглядом отца Владимира Полина едва удержалась, чтобы не спрятаться за спиной у Сергея.
– Значит, друг? – Святой отец укоризненно покачал головой. – Я поражаюсь тебе, Полина. Ты исчезаешь практически из-под венца. Пятнадцать лет от тебя нет никаких известий. И вот ты появляешься: беспамятная, в непотребном одеянии, с каким-то подозрительным типом, которого называешь своим другом. Что мне думать, Полина?
От этих слов, непонятных, обидных, робость вдруг прошла, на ее место пришла злость.
– Я ничего не помню, – Полина посмотрела прямо в карие, с зелеными крапинками, глаза священника. – Ни того, что было пятнадцать лет назад, ни того, что было месяц назад. Вы оба утверждаете, что знали меня в прошлом, и я вынуждена вам верить. Мне бесполезно задавать вопросы, святой отец, у меня все равно нет на них ответов.
Он молчал очень долго, этот совсем не похожий на церковнослужителя мужчина, а потом заговорил:
– Ты искала меня, Полина, значит, тебе что-то от меня нужно. Что?
– Мне нужно мое прошлое.
Отец Владимир посмотрел сначала на небо, потом на наручные часы.
– Время обеденное. Откушаете со мной?
У отца Владимира был большой, добротный дом, своими размерами, пожалуй, превосходящий размеры церкви.
– Вы живете один? – спросил Сергей, входя вслед за хозяином в просторную столовую.
– Один, хотя прихожанки ропщут. Говорят, что без матушки никак нельзя, – священник испытывающее посмотрел на Полину.
Сергею этот взгляд очень не понравился. Да что там взгляд! Ему не нравились все мужчины из Полининого прошлого. Впрочем, и само прошлое было сомнительным. Выходило, что ничегошеньки-то он о ней не знал. Выходило, что она просто какая-то роковая женщина. Или редкостная сука...
Они обедали в молчании, лишь изредка перебрасывались ничего не значащими фразами. Наконец отец Владимир промокнул губы льняной салфеткой и сказал:
– Признаюсь, я не самый хороший рассказчик. С чего мне начать?
– С самого начала, – попросила Полина.
– Хорошо, с самого начала. В таком случае тебе, возможно, будет приятно узнать, что ты потомок старинного дворянского рода. Я, кстати, тоже, но теперь это лишь факт из моей биографии. Пятнадцать лет назад наши семьи решили, что мы с тобой должны пожениться, – он развел руками. – Обычный династический брак. Лично я не возражал, а вот ты была категорически против. Я тебе не нравился. Кажется, ты меня даже боялась...
– У меня были на то основания?
– Это сложный вопрос, Полина. – Отец Владимир задумчиво погладил бороду. – В молодые годы я вел не слишком праведную жизнь, а ты уже тогда была очень проницательной. Когда до свадьбы оставалось несколько месяцев, ты исчезла, как сквозь землю провалилась. Мы с твоим отчимом пытались тебя найти, но безуспешно.
– Мой отчим жив?
– Насколько мне известно, он в полном здравии, проживает в Австрии.
– У вас есть его координаты?
– Нет. После твоей выходки наши с ним пути разошлись. Я очень тяжело это переживал.
– Мою выходку или то, что ваши пути разошлись? – спросила Полина.
– Скорее второе. Хотя первое меня тоже волновало. Никогда раньше меня не отвергали. Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения.
– Почему вы были так заинтересованы в моем отчиме?
– Он был дипломатом и мог обеспечить мне прекрасную карьеру, но, как ты сама понимаешь, не стал. А теперь расскажи, как ты жила все эти годы.
– Не помню.
– Даже о себе ничего не помнишь? – удивился отец Владимир.
– Ничего.
– Какое несчастье! – Он перекрестился, сказал участливо: – Надеюсь, с Божьей помощью ты оправишься.
– Я тоже на это надеюсь, – кивнула Полина. – А моя мама, она жива?
– Сожалею, твоя матушка скончалась два года назад.
Полина вздрогнула, привычным жестом потянулась к вискам. Похоже, не помогла таблетка.
– Разделяю твою скорбь, нелегко терять близких.
Странный он какой-то, этот отец Владимир: соловьем разливается, скорбит-соболезнует, а взгляд настороженный. А Полина совсем поникла: смотрит в одну точку, думает. О чем она думает?..
– Скажите, отец Владимир, – Сергей решил взять инициативу в свои руки, – имя Альбина Круцких вам о чем-нибудь говорит? Ну, кроме того, что она известная телеведущая.
– Альбина? – Взгляд священника сделался удивленным. – Она наша с Полиной дальняя родственница, не то тетка, не то сестра. Я не вдавался в подробности.
– А вы состоите с Полиной в родстве? – пришла очередь Сергея удивляться.
– Да, мы кузены.
– И вы собирались на ней жениться?!
– Раньше такие браки были нормой.
– Раньше ничего не знали о генетике.
– Вы хотите обсудить со мной морально-этическую сторону этого вопроса? – спросил отец Владимир холодно.
– Нет, я хотел бы узнать у вас адрес Альбины. Это возможно?
– Одну минуту. – Святой отец встал из-за стола, вышел из комнаты.
Сергей посмотрел на Полину, сказал неожиданно зло:
– А у вас было бурное прошлое, графиня. Оказывается, я не знал многих деталей вашей биографии.
– В таком случае, может быть, поведаешь о тех деталях, которые тебе известны? – спросила она даже не обиженно, а скорее устало.
– Обязательно поведаю, только чуть позже, – пообещал он.
– Почему не сейчас? – Полина не смотрела в его сторону, ногтем чертила на скатерти невидимые узоры.
– Потому что они могут тебе очень не понравиться.
– Я была такой дрянью? – спросила она, не прекращая своего занятия. – В таком случае зачем ты мне помогаешь?
Ему не пришлось отвечать – в столовую с блокнотом в руках вошел отец Владимир.
– Вот адрес Альбины, – он положил перед Сергеем листок бумаги. – Обычно летом она живет на даче, недалеко отсюда, километрах в тридцати. Позвольте полюбопытствовать, зачем она вам вдруг понадобилась?
– Святой отец, – Сергей проигнорировал вопрос, – какое отношение имеет Альбина Круцких к Ядвиге?
– Что вы знаете про Ядвигу? – Отец Владимир мгновенно подобрался, от былого благолепия не осталось и следа. Теперь он совсем не походил на священника. У слуг Господних не должно быть такого взгляда: холодного и расчетливого...
– Вы его тоже получили, – усмехнулся Сергей. – Вы получили приглашение к игре.
– Так вот вы здесь зачем... – Отец Владимир прикрыл глаза, откинулся на спинку стула. – Сантименты и разговоры о прошлом не имеют смысла. Вас интересует наследство Ядвиги.
– Так же, как и вас. Вы уже сделали первый ход, святой отец?