– Спасибо, – сказала Аня, – но я занята. Я… я…
Бесшумно вошла секретарша и положила перед ней записку.
«Звонит Каменецкий. Хочет поужинать. Предлагает кафе «Онегинъ».
– Я… я уже обещала поужинать с… с Каменецким. А впрочем… давайте!
Звонок по черному телефону раздался спустя пять минут.
– Анна Семеновна, за то, чтобы убрать вас, мне обещают двадцать тысяч долларов. Возьмите с собой завтра сорок, и я расскажу все.
* * *Стас предпочитал итальянские рестораны. Молодой и преуспевающий глава SkyGate Вася Никитин любил японскую еду.
В отдельном кабинете «Сакуры» тек небольшой спокойный ручеек, и у стены стоял телевизор с плазменным экраном. Стол был устроен очень хитро. Он был низенький, как в Японии, и перед ним можно было сидеть поджав ножки, но на самом деле под столом было углубение, и европеец, если ему надоедало, мог спустить ноги вниз и сидеть, как привык.
Никитин уже сидел за столом, улыбаясь, и его тщательно вычищенные туфли стояли у входа. То ли из-за приглушенного света, то ли из-за того, что хозяин «Скайгейт» был уже не на работе, его лицо казалось расслабленней и моложе. Щеки его были по-юношески пухлые, лоб чистый и без единой складки, и только в глубине его голубых глаз пряталось что-то жесткое, острое, словно скрытое под хитиновым панцирем жало скорпиона. Он был в тех же бежевых брюках и свитере в крупную полоску, и его чуть взъерошенные светло-серые волосы были не намного длиней, чем волосы Стаса.
Сбоку располагалась корзина цветов, такая большая, что было непонятно, как она пролезла в дверь. Перед Никитиным на столе лежали два толстеньких мобильника.
При виде Ани Никитин поднялся.
– Это ничего… что накануне похорон?… – спросил Никитин.
– Нет, – ровно ответила Аня. – Я… я все равно вряд ли смогу уснуть.
Тоненькая официантка, запеленутая в кимоно, кланяясь, подала Ане меню. Названия блюд были написаны по-русски, но с таким же успехом они могли быть написаны по-японски.
– Может быть, вы закажете? – спросила Аня. – Я… я редко бывала в японских ресторанах.
Пока Никитин делал заказ, Аня, скосив глаза, рассматривала дощатый стол с двумя мобильниками.
– Не очень маленький, да? – сказал Никитин. – Но зато поддерживает GPS.
– Что?
– Глобальную систему позиционирования. Вот с этой штуки идет постоянный сигнал, я всегда знаю, где нахожусь. Причем я с любого компьютера могу это отследить. Ввожу свой пин-код и могу определить. И в машине у меня такая же. Я сам за рулем часто. Их очень мало моделей поддерживает, ему бы, конечно, помельче быть!
Аня во все глаза смотрела на серый мобильник марки «Бенефон». Точно такой мобильник подарил ей Стас.
– Понятно, – спросила Аня. – А как ее отключить?
– Очень просто. Сбить восемнадцать американских спутников.
– И только?!
– Ну, можно еще разрядить батарейку… А что такое?
– Просто спросила. Как… ваши дела?
Никитин улыбнулся. Сейчас, когда он не был на работе, дежурная американская улыбка, видимо, осталась в сейфе вместе с накладными и инвойсами, и он улыбался Ане, как пятилетний карапуз – леденцу на палочке.
– Честно? Отлично… Это я поэтому так разозлился из-за самолета. У меня счастливый месяц. Мы купили самолеты – раз. И эти самолеты будут летать из моего аэропорта! Ты же видела, какой я аэропорт построил! Самый современный аэропорт в России! Следующий – аэропорт в Красноярске. Там будет узел! Пересадочный узел, и самолеты мы будем обслуживать там. Это на тридцать семь процентов дешевле, чем в Москве.
– И откуда у вас деньги… на Красноярск?
– У меня? Аня, я менеджер! Я лучший авиационный менеджер в этой долбаной России. Я единственный человек, который создал свою компанию с нуля.
– Как?
– Как… с грузовых рейсов. С челноков. Аня, ведь это я изобрел систему, чтобы груз летел отдельно, а челнок отдельно! Без меня бы вещевых рынков не было, Анечка! Ты не представляешь себе, какие это рейсы были! По декларациям – одни пинг-понговые шарики.
– Почему шарики?
– Налоги. И еще вес. Самолеты шли со страшным перегрузом. Взлетали с последней плиты. Однажды в Новосибирске вешку сбили…
Дверь отворилась, и в нее вошла официантка с подносом. Поднос она поставила на пол, сбросила аккуратные японские гета и осталась в беленьких носочках, похожих на варежки для ног с отставленным большим пальцем. Мелко семеня, официантка двинулась к столу и принялась расставлять на нем кушанья.
Круглое деревянное блюдо с белыми суши, покрытыми разноцветной рыбой, походило на разукрашенный витраж. Обжаренные в тесте креветки упирались друг в друга хвостиками. Все было такое красивое, словно было вырезано из душистой бумаги.
Никитин кинул себе в рот кусок проложенного лимоном гребешка, снял крышку с мисо-супа и продолжал:
– А ты представляешь себе, куда мы летали? Ты в Елизарово была, допустим, в 94-м?
Аня покачала головой. В 94-м она уже была в Англии.
– Грязь, вонь, мошенники на каждом шагу. Специальные бригады, которые обыгрывают пассажира на пути из аэропорта. Специальные бригады, которые грабят пассажира в аэропорту. Специальные бригады, которые продают билеты, которых нет в кассе. Место грузчика стоило несколько тысяч рублей. А эти грузчики ничего не грузили. Они бомжей нанимали грузить. На всей территории аэропорта – бандиты. Бандиты, бандиты и еще раз бандиты. Сначала были бесконечные стрелки. Потом они поделили аэропорт, четыре группировки. Смены работают сутки через трое, и они тоже стали работать сутки через трое.
– И… как же вы с ними разбирались?
– А никак. Мы выстроили собственный грузовой терминал. Бандюки ко мне пришли, говорят – «плати». Я – «нет проблем. Когда я буду грузиться на вашем терминале, я буду платить. А за свой терминал платить не буду».
– И кто были эти бандиты?
– А… разные.
– И Войнин там тоже был?
Никитин рассмеялся. За то время, пока он говорил, тарелка с суши перед ним основательно опустела. Он расправлялся с едой с необыкновенным проворством, окуная рисовые батончики с сырой рыбой в небольшую фарфоровую плошечку, в которую он намешал соевого соуса с имбирем. Его узкие ухоженные руки казались бы девичьими, если бы не крепкие запястья и легкие мозоли на костяшках тщательно подстриженных пальцев.
– Да. Со Станиславом Андреевичем мы крепко на эту тему общались. Говорят, к нему тогда уралмашевские приходили. Знаешь, говорят, Стас, Никитин вот такого-то числа из такого-то места выйдет, мы там снайпера посадили, ты заплати, мы решим твои проблемы.
– А Стас…
Никитин расхохотался.
– А Стас говорит: ребята, это ваши проблемы, чего я буду платить, чтобы вы свои проблемы за мои бабки решали? Вот так я живой остался…
– А потом?
– А потом мы выстроили второй терминал. А потом третий. А через пять лет мы отстроили весь аэропорт.
Никитин прикончил последнюю суши и занялся креветками. Он ел с таким же аппетитом, как работал.
– И вы не сердитесь на Стаса? За…
– Он же меня не убил.
– А на отца?
Никитин наклонился к Ане и заговорщически подмигнул.
– Мне это пошло на пользу. Понимаешь, Аня, Семен был мне вместо отца и кинул. Это меня научило, что нельзя к людям относиться по-человечески. Относишься – значит, кинут. И не надо пытаться быть им другом, отцом и учителем. Надо платить им деньги.
– Ни к кому? – спросила Аня.
Никитин мгновение помолчал.
– Слушай, ты почему ничего не ешь? Тебе японское не нравится? Тогда поехали, куда скажешь.
* * *Аня вернулась домой к двенадцати ночи.
Она сняла пальто и вынула из карманов три мобильника.
Один был серый «Бенефон», который подарил ей Стас. Довольно крупный мобильник для подарка девушке. Не очень красивый. Зато, как выяснилось, позволяющий любому человеку, обладающему соответствующим допуском, выяснить местоположение его обладателя с точностью до метра. «Бенефон» она выключила еще днем, смутно подозревая какую-то гадость. Но, как выяснилось, просто выключить его было совершенно недостаточно. А она еще удивлялась, как ее отыскали охранники Стаса.
Другой телефон был дешевая и тоже крупная «Моторола», которую оставил для нее нанятый неизвестными киллер. Киллер, которому готовы были заплатить двадцать тысяч, чтобы ее убить, и который просил сорок тысяч, чтобы не выполнять заказ.
Третий телефон был серебристая «Нокия», которую она сама купила несколько часов назад в каком-то большом торговом центре.
Аня положила «Моторолу» в карман, а остальные два мобильника выложила в гостиной на столик перед телевизором, принесла из кабинета отца три толстых папки и принялась разбирать бумаги.
Она не заметила, как уснула.
* * *Аня проснусь оттого, что кто-то прибавил громкости телевизору. Аня открыла глаза.
Она по-прежнему лежала на диване в гостиной, часы показывали полвторого ночи, а на соседнем кресле сидел Стас, широко расставив длинные ноги в черных брюках. Он напоминал бетонный столб, наряженный в свитер от «Гуччи».
В одной его руке была рюмка коньяку, в другой – пульт от телевизора. Глаза его развязно блестели.
– Задремала? – спросил Стас.
Аня вздрогнула и посмотрела на мобильники. Господи, а что бы было, если бы мобильник у нее в кармане зазвонил, пока она спала, и Стас взял бы трубку?
– Похороны завтра, в час. На Новодевичьем, – сказал Стас. – Служба начинается в одиннадцать. Потом – поминки. В «Национале».
Взглянул на часы и сказал:
– Я заеду за тобой в десять.
– Не нашли еще свои двадцать пять миллионов? – спросила Аня.
– Нет.
– Это из-за них вы приехали?
Стас пристально на нее посмотрел.
– По-моему, это ты завела разговор о деньгах, а не я.
Аня подумала, что Стас знает, что к ней сегодня приезжало ФСБ. Мафия всегда все знает.
– Мне сегодня звонил Каменецкий. Приглашал на ужин.
Стас покосился на корзинку цветов в углу.
– А ты?
– Я отказалась. Я с Никитиным ужинала. В «Сакуре».
– Я рад, что ты не осталась голодной.
– В Англии меня никто не звал ужинать. В такие рестораны.
– Если тебе этого хотелось, чем ты недовольна?
– Это не меня зовут. А наследницу Собинова.
Стас помолчал. Аня ожидала, что он спросит, что она делала в кафе на Остоженке. Ведь его люди следили за ней, когда она там была. Но Стас вместо этого сказал:
– Я не мог тебе дозвониться. Почему сотовый выключен?
Аня сглотнула. Два мобильных лежали на столике, и Стас смотрел прямо на них.
– Я… купила другой сотовый… – сказала Аня.
Стас перевел взгляд на нее.
– Дай номер.
– Я… включу этот…
Во взгляде Стаса ничего не изменилось, но по всему телу Ани, с кончика до пяток, прошел ледяной озноб.
Стас встал. Его тень была такая длинная, что она пересекала всю комнату и забиралась на занавешенное окно.
– Хорошо. Включи этот.
У самой двери он обернулся и мягко сказал:
– Аня. Если ты собираешься заниматься бизнесом, постарайся, чтобы твои комплексы не мешали тебе заниматься бизнесом.
Глава третья
Похороны отца оказались неожиданно многолюдными. Церковь на Новодевичьем была полна, и когда Аня первой среди присутствующих прикоснулась губами к холодному напудренному лбу покойника, ей показалось, что она сейчас умрет рядом.
Чьи-то цепкие руки подхватили ее и оттащили прочь. Это были Стас и Василий Никитин. Лица у обоих были мрачные и торжественные.
Никакой скорби вчера они не чувствовали.
Когда гроб несли к кладбищу, охранники компании бросали под него, прямо в грязь, красные и розовые гвоздики. Вдоль процессии стоял милицейский кордон, и за ним теснились любопытные и журналисты. Около кладбищенской стены, как на параде, выстроились венки. На красных лентах были белые надписи. От правительства Москвы. От компании «Аэрофлот». От компании SkyGate. От компании «Сибнефть». От компании «ЮКОС». От Михаила. От Сергея. От Стаса.
Гроб уже опускали в могилу, когда Стас на мгновение оказался рядом с начальником службы безопасности «Авиаруси».
– Ты прослушал звонки в офис?
– Станислав Андреевич, у нас же все время ушло на похороны…
Стас незаметным кивком подозвал к себе своего ближайшего помощника. Его звали Влад. Прозвище его было Колобок. Это было обидное прозвище, учитывая, что в Колобке было сто шестьдесят восемь сантиметров росту и пятьдесят четыре килограмма мяса и накачанных мышц.
– Влад, – сказал Стас, – после похорон поедешь с Михал Ефимычем и послушаешь все звонки.
* * *На поминках все наперебой выражали ей сочувствие. Она сидела во главе стола между двумя заместителями отца и смотрела в глаза Стаса. Сорок тысяч долларов занимали совсем небольшое место в сумочке, и рядом с ними был серебристый дешевый телефон.
Аня неожиданно оглянулась и увидела позади себя секретаршу отца, Вику. Та вытирала глаза платочком.
– А где… женщины? – вдруг неожиданно спросила Аня, – где эта… Мария?
На похоронах было очень мало женщин. Несколько сотрудниц фирмы да дородная вице-губернаторша из-за Урала.
Ни белокурой Лизы, ни темноволосой Марии.
– Мария? – удивилась секретарша.
Кто-то осторожно отодвинул Вику, Аня подняла глаза и неожиданно увидела около себя полного человека лет сорока, в полосатом костюме и крокодиловых туфлях, подбитых золотыми гвоздиками. Участливые темные глаза скрывались за толстыми стеклами очков.
– Очень, очень сочувствую, Анна Семеновна, – сказал человек в немыслимых туфлях, – очень… вы знаете, мы тут с вашим отцом обсуждали один проект, нужный Родине. Мы бы не могли встретиться? Я готов подъехать завтра.
Человек поцеловал ей руку и ушел. В ладони Ани остался маленький прямоугольник с гербом Российской Федерации и черными буквами: «Зваркович Михаил Аркадьевич. Федеральный авиационный комитет. Председатель».
Аня сложила из «Федерального авиационного комитета» аббревиатуру, прочитала эту аббревиатуру по-английски и невольно улыбнулась.
* * *Влад позвонил Стасу без пятнадцати три.
– Стас. Ты был прав. Тут был кое-какой звонок.
– Какой?
– Разбираемся.
* * *Аня ничего не съела на поминках. Стас сидел справа от нее и все время пытался ее накормить. Аня не могла понять, как он может есть и почему земной шар вертится в пустоте, подставляя синий бок солнцу, а не лежит, как осиротевший пес, у ног неподвижного человека, закиданного венками.
На подошедшем к ней официанте была табличка «Семен», и ей хотелось выдрать эту табличку с корнем. Никто в мире не имел права носить это имя.
К Ане подошел Никитин. Он что-то пережевывал. Ему было вкусно.
– Я не хотел вчера за ужином говорить, – сказал Никитин, – там завтра иск. О банкротстве «Авиаруси». От этой компании… «Росско».
Стас положил руку на плечо Ани.
– Я разберусь с иском, Вася, – сказал Стас, – не грузи девочку.
* * *Влад по прозвищу Колобок появился в кафе «Терраса» в два часа дня. Он показал охраннику в зале фотографию Ани.
– Вот эта девушка была здесь вчера. Я хочу знать, с кем она встречалась.
В руку охранника легли сто долларов.
– Ее не было в зале, – сказал охранник.
Влад вернулся в фойе и протянул другие сто долларов, – гардеробщику.
– Я ищу вот эту девушку. Она была здесь вчера?
– Вчера гардероб обслуживал не я.
– А кто?
– Миша Званов.
* * *Василий Никитин подождал, пока Войнин кончит разговаривать с заместителем министра экономического развития, а потом подошел к нему.
– Стас. Я насчет «Росско». Мы кое-что выяснили. Я думаю, что «Росско» – это компания Семена.
– Семен мертв.
– Тогда кто ее контролирует сейчас?
Стас помолчал. Потом нехотя сказал:
– Защека. Некто Алексей Защека, которого я вчера вышиб из «Авиаруси».
– Я рад, что ты его вышиб. Но по какому-то странному совпадению этот парень, когда суетился в суде, очень часто представлялся твоим именем.
– За это я его и вышиб.
– Раньше ты за это убивал, Стас.
* * *Черный телефон зазвонил в восемь вечера.
– Это я, – сказал вчерашний голос, – деньги с тобой?
– Да.
– Хорошо. Когда закончатся поминки?
– Я… скоро уеду.
– Выезжай ровно через пятнадцать минут. Я перезвоню.
Аня оглянулась. Стас куда-то исчез. Это ее вполне устраивало.
* * *Гардеробщик кафе «Терраса» Миша Званов обитал в обшарпанной пятиэтажке в районе Митино. Он открыл дверь после первого же звонка. Было уже поздно, и Миша Званов был в тренировочных штанах и шлепанцах. Из соседней комнаты тянуло сладким дымком анаши. Квартира была похожа на мусорный бачок изнутри.
Влад вошел в квартиру и протянул Званову сто долларов и фотографию. Влад был небольшого роста, и два парня, стоявших за ним, напоминали два «Боинга», сопровождающих смертоносный истребитель.
– Эта девушка была вчера в ресторане «Терраса»?
Миша посмотрел на Влада. Влад пах смертью. Видимо, это был его обычный запах.
– Да.
– Почему она ушла?
– Для нее оставили пакет. Молодой человек лет двадцати пяти. Вроде вас. Накачанный. Невысокий.
– Что было в пакете?
– Думаю, что сотовый телефон.
– Думаешь или знаешь?
Миша улыбнулся.
– Дайте мне тысячу долларов, и я скажу кое-что, что вам будет очень интересно.
Влад поколебался. У него были способы заставить этого парня поговорить даром. Но Стас никогда не учил его скупиться. Влад вынул из кармана пятьсот долларов.
– Я сказал – тысячу!
Влад медленно положил в карман двести долларов из пятисот, неторопливо улыбнулся и съездил Мишу по лицу. Коридор в квартире, где жил Миша, был длинный. Но Миша пролетел его весь.
– Че там? – послышался из комнаты недовольный женский голос.
Влад прошел через коридор, поднял Мишу и вручил ему оставшиеся триста долларов.
– Ну? – сказал Влад.
Миша сглотнул.
– Это… это был сотовый телефон… Я… заглянул в пакет… А потом я его достал и позвонил своему приятелю. Тоже на сотовый.