– Ну? – сказал Влад.
Миша сглотнул.
– Это… это был сотовый телефон… Я… заглянул в пакет… А потом я его достал и позвонил своему приятелю. Тоже на сотовый.
– Зачем?
– Когда звонишь, определяется номер.
– И какой у него был номер?
Миша назвал номер.
Влад развернулся и вышел из квартиры.
* * *Звонок раздался, когда она только-только села в машину.
– Ты уже в машине?
– Да.
– Прекрасно. Вы поедете на Рублевку по Новому Арбату. Попроси водителя свернуть на Поварскую и затем в Хлебный переулок. Вы там жили в детстве с отцом, не так ли? Скажешь, что хочешь поглядеть на это место. Одна. Зайди во двор того дома, где вы жили, там напротив песочница и лавочка. Под лавочкой лежит полиэтиленовый пакет. Ты сядешь на лавку и положишь деньги в пакет. Даже если охранники будут наблюдать за тобой, они ничего не увидят. Если деньги будут на месте, я перезвоню и все расскажу.
– Это исключено, – сказала Аня, – мы должны встретиться.
Собровец на переднем сиденье насторожил ушки.
– Ты не сможешь избавиться от охраны.
– Смогу.
– Хорошо. Бар «Джон Керк». Якиманка, десять. Через полчаса.
– А что там еще есть рядом?
– Кафе «Париж».
– Поняла. Кафе «Париж», через пятнадцать минут.
– Ты не поняла! «Джон Керк».
– Я все поняла. Я уже в машине. Кафе «Париж», через пятнадцать минут.
Аня выключила связь, повернулась к охраннику и приказала.
– Кафе «Париж». Это ненадолго.
* * *Без десяти восемь Влад появился на Кутузовском проспекте, в небольшом магазинчике бытовой техники. Влад прошел в кабинет управляющего.
– Мне нужен Александр Ляшко, – сказал Влад.
Управляющий оглядел его и нажал кнопку селектора.
Александр Ляшко образовался в кабинете через пять минут. Ему было около сорока пяти, он был толстенький и в очках. Восемь часов в день Александр Ляшко неустанно разъяснял покупательницам преимущества бытовой техники «Эрикссон», и на груди его была приколота табличка «Саша». Вместе с Александром Ляшко на всякий случай пришел милиционер, дежуривший у входа в магазин.
– Три дня назад, – сказал Влад, – ты купил сотовый. Влад назвал номер сотового.
– Э…э… – сказал Ляшко. – Я не покупал три дня назад сотовый. Но я пять дней назад потерял паспорт.
* * *В восемь ноль три машина Ани остановилась у кафе «Париж».
– Моя встреча продлится час, – сказала Аня, кивая своим собровцам. – Если хотите, можете отъехать.
– Мы останемся в машине, – сказал один из собровцев.
Аня милостиво кивнула головой и прошла в зал. Как только к ней подошел официант, она протянула ему сто долларов и номерок от пальто и попросила показать ей черный ход.
– Еще что-нибудь? – спросил официант, когда они вышли во двор.
В руку официанта опустился серенький «Бенефон». Телефон был выключен, но батарейка работала.
– Подержите его до моего возвращения, – сказала Аня.
* * *Сотовый телефон Стаса зазвонил в восемь часов пять минут. На проводе был один из высокопоставленных сотрудников ФАПСИ.
– Станислав Андреевич, мы поставили на прослушку номер, о котором вы просили.
– Когда?
– Пять минут назад.
– Звонки были?
– При нас – нет. Но в восемь без двадцати по этому номеру звонили.
Стас выбежал в зал.
– Анна Семеновна уехала двадцать минут назад, – сказал ему один из гостей.
– Машину! – приказал Стас.
* * *В баре «Джон Керк» были деревянные дубовые столы, и официантки в клетчатых коротеньких юбках разносили желтое с пеной пиво. Аня села за стол. Время текло еле-еле, как мед из банки.
– Вы Аня?
Голос был женский.
Аня обернулась. Перед ней стояла официантка в клетчатой юбке.
– Да.
– Это вам записка.
Аня развернула клочок бумаги и прочитала:
«Выйди из бара. Перейди улицу и пройди сто метров до магазина сантехники».
Аня сунула бумажку в карман и пошла к выходу.
На улице валил белый крупный снег.
Магазин сантехники сиял белым и оранжевым огнем.
Аня остановилась посереди улицы. Она была очень хорошей мишенью.
* * *Стас и Влад вбежали в кафе «Париж». Охранявшие Стаса собровцы блокировали парадное и черный вход.
– Быстро! Где девушка?! Вся в трауре, пришла только что?! – заорал Стас, хватая за грудки первого попавшегося официанта.
– Девушка? Ее здесь нет…
– Врешь! Она здесь!
– Она… она ушла…
Стас встряхнул официанта, так, что у того из кармана вылетел серый сотовый «Бенефон». Стас подхватил телефон и шваркнул им о стену.
– Куда?
– Я… я не знаю…
Стас повернулся к своим людям.
– Быстро, – сказал Стас, – обыщите соседние кафе. Особенно недорогие. Есть шанс, что она неподалеку.
* * *Аня все еще стояла на углу. Телефон больше не звонил. Снег падал все чаще и чаще.
Около нее затормозила белая «девятка». Переднее стекло сползло вниз.
– Быстро в машину! – сказал знакомый по телефону голос. – На заднее сиденье.
* * *Официантка в баре «Джон Керк» не знала содержания записки. Но она была уверена: да, записку передал молодой человек лет двадцати пяти в сдвинутой к глазам белой вязаной шапочке. Да, девушка ушла сразу, как только ее получила.
– Он должен был наблюдать за кафе, – сказал Стас, – только так он мог быть уверен, что за ней никто не следит.
Стас шагнул наружу. В лицо ему била метель. Москва погружалась в ноябрьскую ночь: тьма пополам со снегом. По ту сторону бара начиналась стена болгарского посольства. Прямо в лицо Стасу смотрела камера наблюдения.
* * *Они ехали по Ленинскому проспекту. Машины, как лемминги, шли к спальным районам, поблескивая красными маячками габаритов. На водителе была бесформенная куртка и шапочка, надвинутая по самые уши.
– Бабки принесла?
Аня вместо ответа протянула ему четыре пачки долларов, завернутых в старую газету.
– Хорошо. Теперь слушай. В службе безопасности «Авиаруси» есть двое. Игорь Корягин и Петр Смуля. Игорь за тобой следил. У «Террасы». Когда-то они охраняли твоего отца. На самом деле и Корягин и Смуля – бандиты. Оба – в бригаде Влада. У Корягина погоняло Коряга, у Смули – Баклажан. Игорь бывший спортсмен, боксер, а Баклажан раньше служил по контракту в Чечне. Вместе со мной. Но он херовый был солдат. Никакой. Влад приказал ему убрать твоего отца, они походили и решили, что тут нужна взрывчатка. Они хорошо знали дачу твоего отца, они там много раз были. Поэтому насчет «монки» они консультировались у меня. Когда я узнал, кого убили, я им сказал: «Это вы сделали?» Они сказали: «Нам надо убить и девчонку». Я подумал, что не буду это делать.
– А… сколько они за меня предлагали?
– Они предложили пять штук. Я думаю, Влад им обещал двадцать.
– Какой Влад?
– Колобок. Правая рука Стаса.
Машина свернула с Ленинского на третье кольцо.
– Ты… можешь согласиться? – спросила Аня.
– С какого бугра?
– Ты наденешь на себя магнитофон и пойдешь согласишься. Ты скажешь, что хочешь говорить с самим Владом. Я договорюсь со следствием.
– Нет.
– Пятьдесят тысяч долларов.
– Сто тысяч. Из них пятьдесят до разговора.
– Договорились.
Черный «Гелендеваген» без предупреждения подсек «Девятку». Послышался глухой удар, и машину швырнуло вбок. Аня пребольно ударилась головой о спинку переднего сиденья.
Девятка отлетела к отбойнику и замерла, зажатая между стальной полосой и косо стоящим джипом.
Сзади завизжали тормоза.
Дверцы «Девятки» распахнулись, и одетые в камуфляж люди выволокли собеседника Ани наружу. В следующую секунду она и сама оказалась на воздухе.
Аня оглянулась и увидела за собой бешеные глаза Стаса. Из «Гелендевагена» выпрыгивал сопровождавший его СОБР. Двое, кажется, это был шофер Стаса и его постоянный сопровождающий, давили асфальт мордой водителя «девятки».
– Пусти! – завизжала Аня, – пусти!
Она почти вывернулась из пальто и метнулась к проезжей части. Машины неслись по третьему кольцу со скоростью восемьдесят километров в час. Раздался дикий визг тормозов, один из собровцев поймал ее и швырнул обратно Стасу.
– Пусти! Убийца!
Руки Стаса мяли ее, как пластилин. Аня извернулась и укусила его за запястье, что есть силы. С таким же успехом она могла кусать стальную балку.
– Ненавижу! Ненавижу! Убью!
Стас ударил ее по лицу.
– Ты что гонишь?!
– Ты меня все равно убьешь! Он мне…
Стас швырнул Аню в объятия одного из собровцев и шагнул к лежащему на асфальте человеку. Тот старательно держал руки за головой. Невысокий парень, сопровождавший Стаса, – наверное, это и был Влад, – шарил в его карманах.
– Кто ты такой? – спросил Стас.
– Киллер, которого ты нанял! – заорала Аня.
– Александр Авдеевич Арлазов, – прочитал Влад в правах, которые он достал из кармана киллера.
Стас присел на корточки, взял киллера за волосы и слегка приподнял.
Стас присел на корточки, взял киллера за волосы и слегка приподнял.
– И кем тебе приходится Николай Арлазов? – спросил Стас. – Следак, который дело ведет?
Аня впервые увидела лицо предполагаемого киллера. Оно вовсе не было жестоким. Оно было испуганным и очень молодым. Щеки киллера были в крови и грязи.
– Он мой брат, – всхлипывая, сказал киллер.
Влад подал Стасу сверток с сорока тысячами долларов, который он вытащил из кармана киллера. Стас развернул бумагу, помедлил и протянул сверток Ане.
– Поехали, – сказал он.
* * *Через двадцать минут несостоявшийся киллер Александр Арлазов рыдал под магнитофон в офисе «Авиаруси».
Признание его было коротким, но исчерпывающим. По словам Арлазова, он не был никаким не киллером и уж конечно не знал, кто убил отца Ани. Но им с братом были нужны деньги для бизнеса, и брат обсудил с Сашей дело, которое он ведет.
Он рассказал, что единственной наследницей покойного осталась девятнадцатилетняя девочка, которая всю сознательную жизнь провела в Англии. Он также сказал, что эта девочка до беспамятства влюблена в отца, не доверяет никому из окружающих и, конечно уж, не пожалеет любых денег, если ей представится возможность раскрыть преступление. Следователь Арлазов, разумеется, имел доступ ко всем материалам дела и досконально знал как обстоятельства убийства отца, так и круг подозреваемых. Вдвоем им ничего не стоило соорудить весьма правдоподобную версию.
Стас слушал Арлазова-младшего, сидя на столе. Рядом со Стасом были собровцы и начальник службы безопасности «Авиаруси». Чуть попозже пришли Игорь и Петя. Аня сидела чуть поодаль, за спиной Стаса.
– А почему именно я – заказчик? – спросил Стас, когда киллер, всхлипывая, замолчал.
– Ну… потому что вы… его крыша… Брат сказал, что вы самая вероятная фигура.
– А почему Корягин и Смуля?
– Потому… потому что брат знал, что Корягин был у Собинова шофером. А потом его допрашивали в связи с пропажей Веригина. Брат сказал, что он самая подходящая кандидатура. Он и Смуля.
– И кто тебе сказал, что Смуля плохой сапер?
– В справке было. Справка девяносто пятого года, из РУБОПа принесли…
Магнитофон на столе записывал каждое слово.
Стас резко встал и повернулся к Ане.
– У тебя еще есть к нему вопросы? – спросил Стас.
Аня сглотнула и промолчала.
– Тогда поехали.
Стальные пальцы сомкнулись на ее запястье. Проходя мимо начальника службы безопасности, Стас бросил:
– Вызови мусоров.
* * *До дома на Рублевке ехали молча. Стас откинулся на подушки «БМВ», закрыл глаза и, казалось, дремал.
Аня заметила, что в машину сопровождения ни собровцы, ни Влад не сели. Видимо, они остались с киллером дожидаться милиции.
Аня забилась в угол и молча смотрела, как мимо несется темный по сравнению со Strand’ом Кутузовский, с обнаженными деревьями и полуобнаженными девицами на рекламных щитах.
Она читала всякие истории про мафию. Она читала книжки про Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро. Но она не читала ни одной истории, где бы брат следователя, ведущего дело, решил подзаработать денег на стороне. Вот интересная была бы книжка, в которой Майкрофт Холмс вместо того, чтобы раскрывать убийство, под видом киллера требует с дочери убитого сорок тысяч долларов, а если получится, то еще пятьдесят?
За городом было холоднее, чем в Москве, на участке меж высоких сосен лежал свежий снег, и над соснами висели крупные леденцы звезд.
Стас вышел из машины, не дожидаясь, пока ему откроют дверь, и поднялся в дом. Он помог Ане снять пальто и бросил его под вешалку, потому что пальто было все грязное и мокрое после того, как собровец подставил ей подножку.
Телевизор в гостиной был приглушен, но не выключен, и на его экране картинки беззвучно сменяли друг друга. В баре Стас отыскал бутылку, плеснул коньяку в два стакана и подал один Ане. Он был выше Ани на полторы головы, и у него были сильные гладкие руки с плоскими набитыми костяшками, и чуть выше запястий эти руки были покрыты белым волосом.
– Выпей.
Аня отрицательно мотнула головой.
– Я не пью.
– Выпей. Ты вся дрожишь.
Аня отрицательно покачала головой.
Стас раздраженно пожал плечами и пригубил свой стакан.
– А если бы это был настоящий киллер? – спросил Стас, – и он бы грохнул тебя в конце разговора?
Аня опустила голову.
– Тебе сколько лет? – заорал Стас, – твоего отца завалили, тебе звонит человек, обзывается киллером, просит сорок штук, и ты бежишь к нему, оставив охрану, оставив всех! Почему ты меня не предупредила?!
Аня упрямо вздернула подбородок.
– А если бы это был настоящий киллер, и его послал ты?!
– Ты что, думаешь, что я убил твоего отца?
Аня молчала.
– А если бы это был не тупой следак, который хотел срубить бабла на стороне, а чекисты?
– Какие чекисты?
– Которые к тебе приходили. Ты думаешь, я не в курсе? Ты думаешь, им было бы сложно все красиво развести? Ты бы тоже не дала мне шанса оправдаться?
– Ты… ты знаешь…
– Твой отец действительно пришел к чекистам. Потому что, извини, Аня, я не хотел этого говорить, но твой отец в своей жизни кинул всех, с кем его сводила судьба. И Никитина он кинул один раз и хотел кинуть второй: он получил деньги за товар и потом хотел забрать товар обратно. И с этим он пришел к отморозкам с погонами.
– А к тебе он почему не пришел?
– Потому что я не чекист, а сейчас – не 91-й. Извини, да, я не хотел больше работать с простуженным коммерсантом. Мне надоело за него каждый день разбираться, когда он кинет кого-нибудь на очередные пол-лимона. Да, я хотел, чтобы он продал бизнес Никитину.
– Вашему Никитину.
– Да Никитин в свой бизнес бандитов на дух не пускает! Ему бандиты по жизни не нужны. Он людей выжимает, он их не кидает. Где мне место в бизнесе Никитина? За компьютером сидеть, оптимизировать пассажиропотоки? Стюардесс проверять – на предмет, чтобы они обеды не потрошили? В этом бизнес Никитина, у него нет бизнеса – взять сто тонн керосина и два года тянуть с оплатой.
– Так что же вы хотели?
– Выйти из этого бизнеса. Все. Получили бабки, я получил свои двадцать пять, разбежались.
– Тогда тем более, – сказала Аня, – если отец получил деньги и хотел забрать еще и самолеты, кто его мог убить, как не вы?
Стас встряхнул Аню, и, когда он ее схватил, ей показалось, что ее придавило стальной балкой.
– Слушай, если я убил твоего отца, на кой я сделал тебя директором компании?
– Я – наследница.
– Ты наследница через шесть месяцев! Ну и получила бы ты ее через шесть месяцев, то, что останется! Они все мне в тот вечер телефон оборвали: «Маленькая Собинова хочет быть директором», – ну хочет, пусть будет. Да я бы тебя отправил в Лондон, и все.
– И почему ж вы меня не отправили в Лондон?
Стас отвернулся к окну.
– Так почему ж вы меня не отправили в Лондон?
Стас молчал.
– Ты знаешь, – сказал тихо Стас, – я понял, что… Семен же с баблом собирался сбежать, Аня, понимаешь? И мои поэтому прихватил. Морочил голову, что сейчас переведет. Поэтому никто и не знает, где деньги. Это он чекистов разводил, что они вместе самолеты вернут, у него же не один план был, а два. Он не Никитина кинуть хотел, он чекистов кидал. Он бы пропал с деньгами, а чекисты бы со мной разбирались на предмет, куда я его убил.
Стас повернулся к Ане. На фоне белых занавесок окна его черный свитер и черные брюки были как черный заголовок на белой бумаге.
– Ты пойми. Вот – компания-банкрот, никто не знает, где деньги, отец мертв, тебя я услал в Англию. Потом приехал и сказал: «Извини, девочка, ты мне должна двадцать пять лимонов, я, так и быть, тебя прощаю». Ты бы всю жизнь думала, что я убил твоего отца и украл твои деньги. Ты бы всю жизнь была влюблена в отца.
– Станислав Андреевич, разве вас заботит, что о вас думают люди?
– В данном случае почему-то заботит, – сказал Стас.
Вскинул на нее коричневые безжалостные глаза и прибавил:
– Мне пора идти.
Они замолчали. Стас повернулся. Все в доме уже спали. Не спали только человечки в телевизоре да охранник у ворот. За стеклянными стенами гостиной были снег и ночь, и нигде – ни в пустом ноябрьском саду, ни на ночной Рублевке, ни в огромной Москве, ни в родном Лондоне у Ани не было человека, который был бы ей дорог и которому она была бы дорога.
– Станислав Андреевич, – внезапно сказала Аня, – мне… мне страшно… сегодня… в этом доме. Может быть, вы останетесь… переночевать?
– Где? – спросил Стас.
– Ну… не знаю… здесь столько комнат…
Стас улыбнулся одними уголками глаз.
– Хорошо, – сказал он, – я переночую… в соседней комнате.
Аня заснула необыкновенно быстро, но проснулась часов в шесть утра от чьего-то неясного присутствия. Она открыла глаза – в комнате кто-то был. Аня перекатилась на широкой кровати, мгновенно подтянув одеяло к подбородку. В комнате было очень темно, как только бывает темно в загородных домах, стоящих в лесу, и сквозь плотную челку шторы едва пробивался луч дальнего фонаря.