Но не удалось так не удалось. Возможно, именно потому, что Мутаков хотел отыграться за обиду, он согласился подменить другого сотрудника транспортной милиции. Отдежурить «в долг» полсмены. В принципе сержант ни за что бы не согласился на это, если бы речь шла о дневной половине. А так… Как говорится, с радостью.
Оглянувшись на пожилую вахтершу у турникетов, которая, как водится, увлеченно трепалась с «нижней» дежурной, Мутаков занял привычную позицию в вестибюле. Его маленькие черные глазки равнодушно скользили по входящим в помещение станции. Интерес во взгляде сержанта появлялся лишь тогда, когда он замечал молодую девушку, которая шла к эскалаторам одна.
На этот раз «жертва» появилась гораздо быстрее, чем в предыдущее дежурство. Вертанулась створка, Мутаков увидел молодую девчонку в короткой юбке и довольно легкомысленной белой блузке. Белой? Нет! Полупрозрачной. Под которой отчетливо проступало белье. Кровь побежала по жилам быстрее.
– Добрый вечер! Сержант Мутаков! – козырнул оборотень, останавливая девчонку. – Пожалуйста, предъявите ваши документы.
«Сильно, пожалуй, чересчур сильно накрашена. Вызывающе яркий рот, длинные „стрелки“ возле глаз, каблуки – чуть ли не в десять сантиметров. Дама наилегчайшего поведения, что ли? На работу едет?»
– Ты чего, мент? – Голос девушки был низким, хриплым. – Какие тебе документы? Вон, у мужиков проверяй. Смотри, алкаш повалил!
Девчонка с возмущением указала на мужичка, который нетвердой походкой приближался к турникетам.
«Похоже, действительно проститутка. Нормальная сразу бы испугалась, начала б жалобно канючить. А эта – давит. Ну ничего, кобылка. Сейчас по-другому запоешь!»
– Предъявите ваши документы, пожалуйста, – вежливо улыбаясь, повторил Мутаков.
– Мент, да ты че? – удивленно повторила девушка. – Разве я похожа на чеченскую террористку?!
«А вот и нервничать начала. Первый шаг сделан».
– Пройдемте для выяснения личности, пожалуйста! – по-прежнему улыбаясь, предложил Мутаков.
– Да никуда я с тобой не пойду! – девчонка резко отмахнулась, когда сержант попытался взять ее за запястье. – Убери грабли!
И все-таки милиционер поймал строптивую пассажирку за руку. Вывернул кисть, потащил упиравшуюся жертву в отдел транспортной милиции. Его пальцы дрожали от возбуждения. Девчонка билась в руках, но это только раззадоривало сержанта.
Он толкнул глупую пассажирку в комнату, да так, что та с размаху пролетела до стола, ударилась о ножку. Вскрикнула от боли. Мутаков захлопнул дверь, вздохнул облегченно. И тут же перестал улыбаться. Взгляд стал ледяным, циничным. Сержант внимательно разглядывал жертву, которая потирала ногу, полусогнувшись у стола.
– Дыхните в трубку, пожалуйста! – потребовал Мутаков, скорее по привычке.
Состав преступления и так был налицо. Пассажирка оказала сопротивление при задержании. Этого довольно. А кроме того у нее не было документов. Формально, провинностей достаточно, чтоб оказать давление на жертву. Начать «ломать» ее…
Девчонка посмотрела на милиционера и со злостью дыхнула в трубку.
– У-у-у! – обрадовался Мутаков. – Так мы еще и пьяные… Да, серьезно. Тут есть о чем поговорить.
Он шагнул в сторону, к полке. Достал чистый лист, всем видом показывая, что собирается заполнять протокол.
– Есть-есть! – со злостью ответила «жертва», быстро вытаскивая из сумочки мобильник.
Ах, как некстати он зазвонил! И мелодия необычная, сержант не сразу понял, что это сигнал вызова.
– Вован, я на станции «Лесная», в ментовке, – торопливо произнесла девушка, прежде чем Мутаков успел добежать до нее. – Тут мент странный, то ли денег хочет, то ли…
Договорить она не успела, сержант вывернул руку. Жертва закричала.
– Ты что, тварь? – прошипел оборотень. Повалил упрямую девчонку на стол. – Ты как себя ведешь, стерва?! Да я тебя щас!..
Он выкрутил строптивой пассажирке обе руки за спину, защелкнул наручники. Девчонка попыталась подняться со стола. Мутаков усмехнулся, глядя на ее тщетные усилия. Одной рукой задрал скованные кисти так, что девчонка охнула от боли и ткнулась носом в полировку. Подождал, чувствуя, как нарастает возбуждение. Медленно, никуда не торопясь, задрал юбку на задержанной. Рука сержанта принялась внимательно исследовать бедра девчонки…
И вдруг дверь в «дежурку» заходила ходуном. Удар следовал за ударом, колотили чем-то очень внушительным. От неожиданности Мутаков выпустил жертву, сделал шаг к центру комнаты, замер с открытым ртом. Грохот стих.
– Открывай, мент! – услышал сержант чей-то грубый окрик.
Мутаков запаниковал. Быстро метнулся к строптивой девке, снял с нее наручники, толкнул за стол.
– Сиди! – грозно нахмурив брови, приказал милиционер. – Только вякни что-нибудь лишнее! Враз упрячу на пятнадцать суток. У меня вон там видеокамера!
Мутаков показал на стекляшку в углу комнаты. Девчонка с интересом посмотрела туда, иронично улыбнулась.
– Видеокамера! – повторил сержант. – Зафиксировано, как ты оказала сопротивление при задержании. Тест на алкоголь у тебя положительный. И вообще, ты в городе находилась без документов. Так что помни: вякнешь лишнее – угодишь за решетку!
– Ну-ну, – скептически покивала головой задержанная, подперла голову ладонью. – Складно лепишь, мент. Иди, дверь открой. К тебе гости.
Сержант Мутаков поправил форму, придал лицу строгое выражение и щелкнул замком двери.
– В чем дело? – грозно спросил он.
И обалдел. За дверью стояли трое бритоголовых качков. Причем первый из них дубасил в дверь не ногой и не какой-нибудь бейсбольной битой. Он бил в створку кулаком.
– Где Лелька? – вместо объяснений поинтересовался амбал.
Не дожидаясь ответа, качок отбросил Мутакова в сторону, вошел в узенький коридор. Сержант при этом оказался приперт к стене.
– Лелька! – позвал здоровяк.
– Я тут! – радостно откликнулась девушка.
Качок, шумно выдохнув, повернулся к Мутакову.
– Пошли, мент! – сказал он. – Базар перетереть надо.
Сержанта втолкнули в комнату. Девчонка сидела, развалившись на стуле, закинув ногу на ногу. Все трое качков вошли в помещение следом за милиционером.
– Здорово, кукла! – один из вошедших поприветствовал задержанную Мутаковым пассажирку.
Он шагнул к столу, сочно чмокнул «жертву».
– Ну что тут, Леля? – грозно поинтересовался амбал, барабанивший в дверь. – Что за пожар? Вован нас дернул, блин, из бани. Без базару.
– Да вот! – девушка показала на сержанта. – Представляешь, Гога?! Эта сволочь меня на станции цепанула! Говорит, покажи документы.
– Не «покажи», а «покажите», – поспешил вставить слово Мутаков. – Я вел себя очень вежливо.
Он почувствовал, что дело принимает неприятный оборот. Очень неприятный. Но еще оставался шанс: «жертва» вспомнит о законе и тюрьме, промолчит обо всем, что происходило в дежурке.
– Да-а-а, – протянула Лелька. – Ты че, мент, тупой? Вежливо?! Ага! Забыл, как мне руку выкручивал?
– Он выкручивал тебе руку? – враз посуровел амбал.
Огромная лапища легла на шею сержанта.
– Если б только! – хихикнула девчонка. – Обе выкрутил! Наручники нацепил. А потом лапами под юбку полез. Сопел в ухо, весь трясся от кайфа.
– Лелька! – рыкнул амбал и побагровел. – Не сочиняешь, а? Известная любительница языком поработать. Один к тебе прислонится, другой… А мне вот – челюсть ломать…
– Да ты че, Гога?! – обиделась девчонка и даже привстала, махнула рукой. – У него ж запись! Вон, работает!
Она указала на объектив компактной видеокамеры.
– Ты мне не веришь? Возьми пленку, любуйся! Там все должно быть. Я упиралась, он меня об стол шарахнул. Руки выламывал! Трубку в рот сунул!
– В рот?! Какую еще трубку?! – озверел Гога.
– Ну эту… дыхнуть чтоб… – объяснила Лелька. – А та покраснела. Хотя, ты ж понимаешь, я не пила сегодня. Вова не любит этого.
– Трубка? – Второй качок взял прибор со стола, дыхнул. – О! Красная! Слушай, мент! Так это ж разводилово, а не трубка! Она всякий раз краснеет, как дыхнешь. О! Еще раз! Да ты че, урод, на понты всех берешь?
Мутаков стоял красный, как трубка его собственной конструкции. Крыть было нечем.
– Не, я первый раз такое вижу! – недоуменно развел руки амбал Гога. – Чтоб мент… Беспредельщик… Не, ну всякое бывает, а? Ну ты прикинь! Мент! Беспредельщик! Даже у нас таких отморозков мочат! Болт! Что делать будем? Мочить?
У Мутакова перед глазами поплыли круги. Он с трудом заглатывал воздух, забыл даже про пистолет, лежавший в кобуре. А что пистолет? Качков трое, сержант не успел бы и притронуться к «пушке», как ему бы свернули шею.
Третий из бандитов все время, пока амбал Гога вел разбирательство, стоял у стены, наблюдая за происходящим. Теперь у него спрашивали совета. Неужто молчаливый был главным? И от его слова зависела судьба Мутакова?
Третий из бандитов все время, пока амбал Гога вел разбирательство, стоял у стены, наблюдая за происходящим. Теперь у него спрашивали совета. Неужто молчаливый был главным? И от его слова зависела судьба Мутакова?
– Мочить прямо в ментовке – беспредел, – отозвался Болт. – Чересчур круто. Кипеж подымется. Но обиду прощать нельзя. Опустим! И без мокрухи, и будет рот на замке держать.
Мутаков затрясся. Болт вынес приговор. Дело принимало не просто очень серьезный оборот. Дело принимало… Мозг сержанта отказывался продолжать мысль.
– Опустить в ментовке – еще больший кипеж подымется, – почесал затылок Гога. – Здесь видео, контроль всякий. Если кто узнает – нам труба. Цепных псов натравят.
– Значит, надо вывозить в лес, – равнодушно сказал Болт. – Опустим там.
В это время у него зазвонил мобильник. Мутаков пошатнулся, схватился за стену. Болт не шутил. Пока второй бандюк болтал о чем-то с развеселившейся девкой, а Гога стоял, почесывая квадратную челюсть, Болт разговаривал по телефону. И Мутаков отлично слышал, как тот объяснял кому-то, что «дело, в натуре, небольшое, на час-полтора. Одного лохана в лесопарковую зону вывести да на карачки поставить…» А потом Болт снова клялся, что через час-полтора он точно будет свободен.
Мутаков понял, что надо спасать положение. Пока не пришел конец.
– Мужики! – слезным голосом попросил он.
– Какие мы те мужики? – искренне удивился Гога. – Мужики – на лесоповале.
– Братва! Пацаны! – чуть не плача, Мутаков встал на колени. – Простите дурака! Ошибся! А? Ну, простите? Я извинюсь!
Он пополз вперед, к девчонке, принялся целовать ей руки, преданно глядя в глаза.
– Слышь, Болт! – позвал Гога старшего.
Тот на миг оторвался от телефонного разговора.
– Слышь! Извиняется. Вроде понял.
Болт опустил трубку, внимательно посмотрел на сержанта.
– Я понял! – всхлипнул тот. – Клянусь, я понял!
Старший задумался.
– Обиду прощать нельзя! – повторил он.
– Ошибся я, ошибся! – канючил Мутаков. – Бес попутал! Простите! Прости, лапонька!
Он снова полез целовать руки Лельке.
– Слышь, мент! – отключив телефон, решил Болт. – Становись на четвереньки! Лелька, а ты ноги вытяни! Вперед! Да не так, че ты грабли задрала? По полу! Эй, беспредельщик! Давай, мой туфли языком!
Сержант всхлипнул. Чертова стерва с радостной улыбкой придвинула к нему черные лакированные туфли на здоровенных каблуках. Мутаков зажмурился и лизнул. Еще. И еще…
– Достаточно! – решил Болт.
Он подошел к видеосистеме, почесал затылок, разглядывая аппарат. Вынул кассету.
– Ништяк! Будет, что братве позырить! – сказал бандит и помахал пластиковой коробочкой. – Значит, так! Здесь, на ленте, все записано. Как девчонку ломал и разводилово газовой трубкой устраивал. Под юбку лез. Как туфли лизал. Вздумаешь рыпнуться – лента в такие руки попадет, что зона тебе обеспечена. А беспредельщиков нигде не любят. Там научишься не только туфли лизать. Че-нить повкуснее. Понял? Бывай, мент!
Мутаков осел возле стола, спрятал лицо в ладонях. Когда он сумел чуть оправиться от удара, в помещении никого не было. Сержант с трудом поднялся на ноги, доковылял до выхода из «дежурки», тихо прикрыл дверь. Рухнул на стул, обхватил голову руками. Он ненавидел себя и весь мир.
В первой водосборной камере, той самой, где Руж и Кил потеряли девушку, начали работать Берт и Маньяк. От завала, который преградил дорогу диггерам, не позволив вытащить Оксану из тоннеля, не осталось и следа. Вторая коллекторная волна будто языком слизнула и наносы ила, и бревна, и сучья.
Все понимали, что в этой камере Оксаны быть не может. Решили проверить ее скорее для очистки совести. Берт и Маньяк остались в центре бетонного каземата. Молча подняли руки, пожелав удачи товарищам, которые уходили прочь. Как только световые пятна от фонарей уползли вдаль по бесконечному коллектору, диггеры начали осматриваться по сторонам. Теперь, после промыва, вокруг было сравнительно чисто. Ни завалов, ни грязи. Берт обошел камеру по кругу, просвечивая все стены и углы. Никаких признаков входящих или выходящих труб не обнаружилось.
– Ну что, дно проверим? – спросил он.
Маньяк кивнул, бросил товарищу конец прочной веревки. Берт обвязал ее вокруг пояса и, отойдя к дальней стене, начал медленно, осторожно прощупывать пол камеры. Маньяк напряг мышцы, готовясь резко дернуть товарища к себе, если тот вдруг уйдет под воду. Оба работали молча, сосредоточенно, так как отлично понимали, сколь опасны шутки с вертикальными трубами, уходящими вниз.
Берт исследовал дно водосборной камеры около двадцати минут, но никаких дыр и проломов в полу не нашел. Скорее всего, их и не было. А если присутствовали – девушка точно не могла провалиться туда. Уж если более тяжелый диггер прошел и склизкое, илистое дно не просело под ним – значит, выдержало бы и журналистку.
– Наверх! – облегченно вздохнул Маньяк.
Наблюдать за манипуляциями товарища, рисковавшего жизнью, было трудно. Диггер поймал себя на том, что лучше бы сам «вытаптывал» метр за метром, чем стоял в углу, страхуя Берта веревкой.
– Ты передохни, – сказал он. – Я проверю люки на поверхность.
Берт кивнул, прислонился к стене. Пальцы его дрожали. Маньяк скользнул вверх по ржавой железной лестнице, до потолка водосборной камеры. Все было именно так, как говорили Руж с Киловольтом. Оба люка на поверхность оказались заваренными. В силу каких-то непонятных причин выход в город был заблокирован. И не только для диггеров.
– Не пройти! – крикнул Маньяк. – Стопудово. Заварено насмерть.
Берт не ответил. Маньяк просветил стены водосборной камеры еще раз, на всякий случай. Никаких следов входящих труб. Чисто. Он спустился вниз. Второй диггер стоял, прислонившись лицом к железной лестнице.
– Ты чего? – испугался Маньяк. – Проблемы?
Берт отрицательно покачал головой.
– Курить хочется…
Маньяк увидел дрожащие пальцы спутника. Положил тяжелую лапищу ему на плечо. Потрепал.
– Здесь нельзя, брат! – только и сказал он – Держись. В следующий раз я буду дно прощупывать. Пошли!
Диггеры, не мешкая, двинулись вперед по тоннелю, на ходу пытаясь вычислить, где находятся их товарищи. Уже в коллекторе, во время движения, Маньяк попробовал дозвониться до Кила или Быстрохода, но телефон не видел сети.
…Восьмерка диггеров добралась до второй водосборной камеры. С этого места требовалась внимательная, кропотливая работа.
– Остаемся мы с Ружем, – сказал Быстроход. – Следующую точку проверяют Кил и Сталкер.
– Быстрый! – тронул его за плечо Шатун. – Давай мы с Сержем ломанемся до конца тоннеля? Парни говорили, там развилка. В смысле, два водослива соединяются в один. Вот, глянь, по плану то же самое. Видишь? Еще труба, под углом к нашему коллектору. Давай мы резко пробежимся по ней, посмотрим, что там и как. Если пусто – вернемся в нашу галерею. Пойдем вам навстречу. Вверх по течению, начиная от последней водосборной камеры.
– Добро! – отозвался Быстроход, глянув на Ружа. – В самом деле, мы должны знать, сколько и чего проверять во второй трубе. Может, еще десяток водосборных камер. А может, ни одной.
– Там не пройти, – подал голос Киловольт. – Мы когда до решеток на водосливе добрались, в конце тоннеля, пытались от развилки во второй тоннель двинуться. Я пробовал сам. Там ил. По колено. Нога вязнет, как в тесте. Настоящее болото.
– Ну, мы-то найдем способ пройти, – успокоил Шатун. – Пробросим через это место бревна или лаги. Не может быть, чтоб все дно в трубе было таким. Скорее уж, дерьмо на перепаде высот, около самого водослива. А девчонка – она ж меньше весит, чем ты. Ей легче по трудным местам двигаться, не так глубоко проваливается. Пройдем по тоннелю, посмотрим. Если дно везде такое – вернемся. Будем уверены, что там Оксана пройти не могла. Зато будем твердо знать: искать надо только в этом коллекторе.
– Правильно, – сказал Руж. – Давайте, мужики! Второй тоннель надо обязательно проверить.
Шатун и Серж, плеща водой, убежали по коридору дальше, вниз по течению.
– Удачи! – махнул рукой товарищам Руж.
И вдруг, не удержавшись, подошел к Киловольту, ткнул кулаком в плечо.
– Мы найдем ее! – тихо сказал он. – Обязательно найдем, Кил! Но… Может, ей как раз сейчас нужна помощь. И каждая минута дорога. Нельзя думать о плохом. Только не сдаваться.
– Удачи, брат! – Кил сжал руку приятеля.
Четверка диггеров вскоре исчезла в тоннеле. Руж и Быстроход посмотрели друг на друга. Потом лучи фонарей зашарили по стенам водосборной камеры. В углу был слив, и в камеру из бокового тоннеля попадала вода. Диггеры встали по обе стороны от маленького водопада, световые конусы стали внимательно «прощупывать» крепления решетки, закрывавшей входное отверстие. Потом Быстроход попытался сдернуть ее, отогнуть толстые стальные прутья.