Они услышали ржание лошадей и поняли, что представление окончилось. Пауло встал и пошел к машине.
— Почему ты никогда не говорил мне об этом? — спросила Крис.
— Потому что ты все и так знала.
Да, поняла Крис, она знала. Но только теперь отчетливо вспомнила.
Валькирии двигались в сторону Долины смерти. Они переезжали из города в город верхом, закутав лица платком, одетые в странный наряд. И говорили о Боге.
Пауло и Крис следовали за ними. Когда валькирии становились лагерем близ городов, Пауло и Крис ночевали в гостиницах. Когда те останавливались посреди пустыни, супруги спали в машине. Валькирии разводили костер, и ночная пустыня переставала быть опасной — звери боялись к ним приближаться. Можно было или спать под вой койотов, или смотреть на звезды.
Начиная с того дня, когда они спускались в золотую шахту, Пауло стал практиковаться в открывании внутреннего канала. Он боялся, что Крис подумает, будто он сам не вполне овладел тем, чему учит.
— Но ведь я знаю о существовании Ж., — сказала она, когда он заговорил об этом. — Мне не нужно ничего доказывать.
— Женщина, которую я любил когда-то, тоже знала человека, который меня обучал, — ответил он.
Каждый вечер они садились где-нибудь рядом, избавлялись от второго сознания, а затем молились своим ангелам и пытались установить с ними контакт.
— Я верю в этот новый мир, — сказал вдруг как-то Пауло, когда они закончили очередное упражнение по открытию внутреннего канала.
— Знаю, что веришь. Иначе ты не занимался бы этим всю жизнь, — ответила Крис.
— Но все-таки я не до конца уверен в том, что все делаю правильно.
— Доверяй себе, — посоветовала она. — Ты стараешься изо всех сил — и мало кто из людей смог бы продвинуться так далеко в поисках своего ангела. И не забывай, ты уже разорвал договор.
Договор прекратил свое действие в шахте: Ж. будет доволен, узнав об этом! И все же, зная обо всем наперед — Пауло был уверен, что так оно и было, — Ж. не стал отговаривать ученика от путешествия по пустыне.
Завершив упражнения по открытию внутреннего канала, супруги часами говорили об ангелах. Но разговор вели только меж собой — Валгалла больше не затрагивала эту тему.
После одного из таких разговоров Пауло как-то подошел к Валгалле.
— Ты ведь знаешь Традицию, — напомнил он. — Начав процедуру, ты не имеешь права ее прерывать.
— Я ничего не прерывала, — ответила она.
— Но я скоро должен вернуться обратно в Бразилию. А я еще не принял прощения и не заключил пари.
— Я не прерывала процедуру, — повторила валькирия.
И предложила прогуляться по пустыне. Пройдя некоторое расстояние, они сели и, любуясь закатным солнцем, продолжали разговор о ритуалах и обрядах магии. Валгалла расспрашивала о методах обучения Ж., а Пауло интересовался результатами ее проповедей в пустыне.
— Я просто подготавливаю путь — сказала она небрежно. — Делаю свою часть работы и, думаю, доведу ее до конца. Тогда и узнаю, какой будет следующая ступень.
— А как ты узнаешь, что пришла пора остановиться?
Валгалла указала на горизонт.
— Мы должны одиннадцать раз пересечь пустыню, проехать по одним и тем же местам одиннадцать раз и одиннадцать раз повторить одни и те же слова. Это все, что мне было велено.
— Тебе дал это задание твой наставник?
— Нет, архангел Михаил.
— И какая это поездка?
— Десятая.
Валькирия положила голову Пауло на плечо, и они долго сидели молча. Ему очень хотелось погладить ее, уложить голову Валгаллы к себе на колени — как сделала она в заброшенной шахте. Да, она воительница, но ведь и ей требуется отдых.
Какое-то время он размышлял, стоит ли так поступить, — и в итоге решил, что не стоит. А потом они вернулись в лагерь.
Прошло несколько дней, и Пауло начал склоняться к мысли, что Валгалла действительно учит его всему, чему должна учить, — но делает это, как и Тук, окольным путем, не говоря о том прямо. Он стал внимательнее наблюдать за валькириями, надеясь найти некий ключ, новый для себя прием или ритуал. Когда Валгалла в очередной раз позвала его на вечернюю прогулку — а теперь она делала это ежедневно, — Пауло решил поговорить с ней об этом.
— Тебе ведь ничто не мешает обучать меня напрямую, — сказал он. — Ты не мастер магии. Ситуация у нас не такая, как у меня с Туком и Ж. — представителями двух ветвей Традиции.
— Нет, я — мастер магии. Я получила свои знания через откровение. Ты прав в том, что я не произношу заклинаний, не участвую в шабашах, не являюсь членом тайного сообщества. Но я знаю многое из того, что тебе неизвестно, и этому меня научил архангел Михаил.
— Ну, потому-то я и здесь. Чтобы научиться.
Они сидели на песке, опершись спиной о скалу.
— Мне нужно настоящее чувство, — сказала она. — Мне нужна любовь.
Пауло подвинулся, и Валгалла положила голову ему на колени. Они сидели так какое-то время, глядя на горизонт.
Пауло заговорил первым. Он не хотел касаться этой темы, но должен был это сделать.
— Знаешь, я ведь скоро уеду.
Он подождал ее ответа, но валькирия никак не реагировала на его слова.
— Я должен научиться видеть своего ангела. Я чувствую, что ты пытаешься мне что-то объяснить, но не понимаю, что именно.
— Да нет же. Мои объяснения ясны, как солнце пустыни.
Пауло погладил ее волосы, рассыпавшиеся по его коленям.
— У тебя красивая жена, — сказала Валгалла.
Пауло понял ее и убрал руку.
В тот вечер, вернувшись к Крис, он пересказал ей слова валькирии. Та только улыбнулась в ответ.
Они продолжали странствовать вместе с валькириями. Несмотря на то, что Валгалла назвала свое учение простым и ясным, Пауло продолжил внимательно наблюдать за действиями женщин-воительниц. Правда, ничего нового для себя не увидел: они ездили, проповедовали перед людьми и исполняли знакомые ему ритуалы.
А еще они занимались любовью с встречными мужчинами. Обычно это были какие-нибудь случайные попутчики, у которых хватало смелости приблизиться к валькириям. Когда такое происходило, действовало молчаливое соглашение, что право выбирать первой — у Валгаллы. Если она не интересовалась каким-то мужчиной, к нему могла подойти другая валькирия.
Мужчинам это было невдомек. Они оставались в полной уверенности, что выбор сделали сами, — хотя в действительности задолго до них его делали женщины.
Валькирии пили пиво и говорили о Боге. Отправляли священные ритуалы и занимались сексом среди скал. В крупных городах они разыгрывали свои действа в общественных местах, стараясь привлечь к участию в них зрителей.
Окончив представление, собирали пожертвования. Валгалла не играла ролей, но руководила всем происходящим. После представления именно она обходила зрителей, превратив свой платок в мешок для сбора денег, и ей всегда хоть что-нибудь в него кидали.
Каждый вечер, перед тем как Валгалла звала Пауло на прогулку в пустыню, он практиковался с Крис в открывании внутреннего канала и общении с ангелами. Хотя каждому из них еще не удалось вполне открыть свой канал, они ощущали присутствие какой-то доброй силы: любви, спокойствия и защищенности. Они улавливали лишь фразы, смысл которых не могли понять, и много раз единственным ощущением от этого была радость — и ничего больше. Но они знали, что общаются с ангелами, и ангелы тоже рады этому общению.
Да, ангелы были рады оттого, что люди снова к ним обращались. Любой человек, решившийся на разговор с ангелами, обязательно обнаружил бы, что уже делал это прежде. Люди общаются с ангелами в детстве — те являются в виде «тайных друзей» и даже играют с ними, а еще, конечно, защищают от зла и опасностей.
Каждый ребенок разговаривает со своим ангелом-хранителем — до того самого дня, пока родители не замечают, что он общается с кем-то таким, кого «нет на самом деле». Взрослые начинают расспросы, сетуют на чрезмерно развитое детское воображение, советуются с воспитателями и психологами — и приходят к выводу, что ребенку не следует так себя вести.
Родители как правило стараются убедить своих чад, что их «тайных друзей» в действительности не существует — видимо потому, что они не помнят, как в свое время сами беседовали с ангелами. А может потому, что считают: в современном мире нет места ангелам. Ангелы, обессилев, вернулись в Божьи чертоги, ибо поняли, что не могут более навязывать людям свое присутствие.
Но уже зарождается новый мир. Ангелы, которым известно, где находятся врата рая, готовы проводить туда каждого, кто в них верит. Людям, возможно, даже верить в них не обязательно — достаточно просто нуждаться в их помощи — и те с радостью помогут.
Пауло ночи не спал, пытаясь понять, почему Валгалла поступает именно так — бесконечно откладывает то, что должна для него сделать.
Пауло ночи не спал, пытаясь понять, почему Валгалла поступает именно так — бесконечно откладывает то, что должна для него сделать.
Зато Крис все понимала. И остальные валькирии тоже — хотя никто из них ничего не говорил.
Крис ждала, когда наступит срок, и Валгалла нанесет удар. Рано или поздно это должно было случиться. Потому Валгалла и не гнала их, и не сообщала, что еще следует познать человеку, который желает лицезреть своего ангела.
В один прекрасный день справа от дороги на горизонте появились исполинские горы. Затем и левую сторону ландшафта заполнили горы и каньоны, а впереди протянулась огромная соляная равнина, ярко блестевшая на солнце.
Они прибыли в Долину смерти. Валькирии разбили лагерь возле Огненного ручья — единственного места на много километров вокруг, где можно раздобыть воду. Крис и Пауло решили остаться с ними, поскольку в местной гостинице не было свободных мест.
В тот вечер все наездницы сидели вокруг костра, беседуя о людях, лошадях, и — впервые за много дней — об ангелах. Как всегда перед сном, валькирии связали платки вместе и спели псалом, в котором говорится о реках вавилонских и об арфах, висящих на ивах. Они никогда не забывали, что они воительницы.
По окончании обряда на лагерь опустилась тишина, и все уснули. Все, за исключением Валгаллы.
Она отошла на некоторое расстояние от лагеря и долго безотрывно смотрела на луну в небе. Она просила архангела Михаила, чтобы он не оставлял ее, продолжал давать мудрые советы и помогал сохранять твердость.
«Ты одержал победу в битвах с другими ангелами, — молилась Валгалла. — Научи меня побеждать. Чтобы наш отряд не распался, чтобы когда-нибудь число наше составляло тысячи, миллионы. Прости мои прегрешения и наполни душу мою радостью. Даруй мне силу быть и мужчиной, и женщиной, быть и твердой и нежной».
Да будет слово Мое мечом вашим. Да будет любовь Моя вашим щитом.
Она перекрестилась: и замерла, прислушиваясь к вою койота вдалеке. Валгалле не спалось, она вспоминала прошлое, времена, когда была простой служащей банка «Чейз Манхэттен», и жизнь ее сводилась к заботам о муже и детях.
— Но однажды я повстречала своего ангела, — сообщила она дремлющей пустыне. — Ангел явился передо мной, озаренный сиянием, и попросил взять на себя эту миссию. Меня никто не заставлял, мне ничем не угрожали — и не обещали никакой награды. Мой ангел просто попросил меня.
На следующий день, бросив все, она отправилась прямиком в пустыню Мохаве. Муж развелся с ней, детей суд отдал ему под опеку. Валгалла сама не могла понять, почему взвалила на себя эту ношу; но каждый раз, когда она плакала от боли и одиночества, ангел рассказывал ей о других женщинах, получивших послания от Бога: Деве Марии, святой Терезе, Жанне д'Арк. Ангел говорил: все, что нужно миру, — это пример, образец. Миру нужны люди, способные идти за своей мечтой и сражаться за свои идеи.
Почти весь первый год она прожила неподалеку от Лас-Вегаса. Она уже истратила те небольшие деньги, что взяла с собой, ей приходилось голодать, спать на улице. Так продолжалось до тех пор, пока ей в руки не попало одно стихотворение.
Стихи были о святой Марии Египетской. Та шла в Иерусалим, на ее пути протекала река, а у нее не было денег заплатить лодочнику за перевоз. Лодочник, увидев, что женщина привлекательная, предложил ей вместо денег расплатиться собственным телом. Мария Египетская отдалась лодочнику. А в Иерусалиме ей явился ангел и благословил за то, что она сделала. И хотя сегодня ее почти никто не помнит, после смерти она была причислена к лику святых.
Валгалла восприняла эту историю как знак. Днем она молилась Богу, а дважды в неделю ходила в казино и занималась любовью с состоятельными мужчинами — так ей удалось накопить денег. Валгалла никогда не спрашивала у своего ангела, правильно ли она поступает, а ангел ничего ей не говорил.
Одна за другой, направляемые другими ангелами, вокруг нее стали собираться будущие валькирии.
— Осталась одна поездка, — вновь обратилась она к молчащей пустыне. — Всего один круг — и моя миссия будет закончена, я смогу вернуться в мир. Не представляю, что ждет меня там, но я хочу вернуться. Мне нужно, чтобы кто-нибудь защищал меня здесь, на земле, как ангел защищает на небесах. Я сыграла свою роль; я ни о чем не жалею, хотя мне было невыносимо тяжело.
Она еще раз перекрестилась и вернулась в лагерь.
Бразильцы еще сидели у костра, глядя на языки пламени.
— Сколько еще осталось дней из твоих сорока? — спросила Валгалла у Пауло.
— Одиннадцать.
— Ну, значит, завтра вечером, в десять, в Золотом каньоне я помогу тебе принять прощение. Через Ритуал Разрушения Ритуалов.
Пауло был потрясен. Так и есть — ответ все это время был здесь, рядом!
— С использованием какой силы?
— Ненависти, — был ответ.
— Прекрасно, — ответил Пауло, стараясь не выказать удивления.
Но Валгалла знала, что Пауло никогда не участвовал в Ритуале Разрушения Ритуалов с использованием ненависти.
Она оставила их сидеть у костра и направилась к тому месту, где спала Рота, самая младшая из валькирий. Валгалла нежно погладила девушку по лицу, чтобы разбудить ее — Рота, может быть, как раз в этот момент общалась с ангелами, которые являются человеку во сне, и старшая воительница не хотела грубо вмешиваться в их беседу. Наконец девушка открыла глаза.
— Завтра вечером ты узнаешь, как принимать прошение, — сказала Валгалла. — А потом научишься видеть своего ангела.
— Но я ведь уже и так валькирия…
— Конечно. И даже если не научишься видеть ангела, ты останешься валькирией.
Рота улыбнулась. Ей было двадцать три года, и она ужасно гордилась, что кружит по пустыне вместе с Валгаллой.
— Завтра не надевай нашу дорожную одежду. С самого утра, как солнце встанет, до окончания Ритуала Разрушения Ритуалов будешь ходить в другой.
Валгалла нежно обняла спутницу.
— Ну, все, спи, — ласково произнесла она.
Пауло и Крис просидели у костра еще с полчаса. Затем стали готовиться ко сну: устраивать из запасной одежды постель. Они давно собирались купить себе спальные мешки в первом же крупном городе, но всякий раз, когда приезжали в него, не могли себя заставить добраться до магазина — сразу мчались в гостиницу отсыпаться. А когда они ночевали в пустыне с валькириями, им приходилось устраиваться на ночлег в машине или у костра, чтобы не замерзнуть. Волосы у них в нескольких местах были подпалены искрами — но ничего по настоящему серьезного пока не случилось.
— О чем это она, ты ведь понял? — спросила Крис, когда оба улеглись.
— Да ничего особенного, — Пауло выпил пару банок пива, и ему хотелось спать.
Но Крис не унималась: ей хотелось знать ответ.
— Вся наша жизнь состоит из ритуалов, — начал объяснять Пауло. — И у колдунов, и у тех, кто никогда не помышлял о колдовстве. И те и другие стараются довести свои ритуалы до совершенства.
Крис знала, что ступившие на путь магии отправляют свои ритуалы. Что до остального, то она решила, что муж имеет в виду обычные гражданские ритуалы свадьбы, крещение, торжества по поводу окончания учебных заведений и тому подобное.
— Нет-нет, я говорю не о явных ритуалах, — продолжал Пауло недовольным сонным голосом, но Крис сделала вид, что не замечает его раздражения. — Я имел в виду, что все в нашей жизни устроено как ритуал. Богослужение — это великий ритуал, состоящий из множества отдельных частей, но и повседневная жизнь — тоже. У каждого из нас существует набор неуклонных последовательных действий, который мы боимся нарушить: нам кажется, если что-то пропустить, все пойдет не так. Этот ритуал называется Рутина.
Дальше Пауло объяснял сидя, потому что боялся, что лежа заснет, не договорив.
— Пока мы молоды, мы многое не принимаем всерьез. Но этот ежедневный ритуал постепенно крепнет и захватывает нас. Как только нам удается наладить более-менее сносный для себя режим существования, мы начинаем страшиться каких-либо отклонений — ведь до сих пор все шло благополучно! Мы любим жаловаться на жизнь, но если один наш день более-менее похож на другой — это нас успокаивает. Во всяком случае, мы избавлены от опасных неожиданностей. Так мы начинаем уклоняться от внутреннего и внешнего роста, за исключением того, который связан с исполнением ритуала: столько-то детей, такое-то продвижение по службе, такое-то финансовое благополучие. Когда ритуал окончательно затверждается, человек становится рабом.
— А случается такое с теми, кто ступил на путь магии?
— Конечно. Они используют ритуалы для того, чтобы осуществить контакт с миром незримых сущностей, чтобы избавиться от второго сознания, открыть доступ к сверхъестественному. Но и нас, магов, освоенная территория начинает сковывать тем, что она — знакомая. А мы ощущаем необходимость осваивать новые сферы. Всякий маг страшится изменять ритуал. Это боязнь неизведанного, страх того, что другие обряды не будут работать так же хорошо — причем, это страх иррациональный, очень сильный, и от него невозможно избавиться без некоторой помощи со стороны.