И еще. Вот уже долгое время меня терзали смутные подозрения. Почему все чаще и чаще в фантастических фильмах перед нами возникают образы разумных, симпатичных, обаятельных мышей? То выходит «Мышиная охота», то в «Бэйбе» распевает песенки мышиное трио… а вот и «Стюарт Литтл». Неужели с нами готовится войти в контакт цивилизация разумных мышей, через своих агентов формируя свой положительный образ? Увы, действительность прозаичнее. Просто мощности современных компьютеров пока позволяют создавать полноценные образы лишь чешуйчатых рептилий и маленьких пушистых мышей. Года через два-три забегают по экранам говорящие котята и щенята. А лет через десять мы будем гадать, кто из людей-актеров настоящий, а кто — созданный в компьютере.
Сергей ЛУКЬЯНЕНКО
ХОРОШО ЗАБЫТОЕ СТАРОЕ
«Зеленой милей» заключенные прозвали обычный коридор за цвет стен. Между тем многим суждено пройти по нему и не вернуться.
Действие фильма происходит в тюремном блоке смертников, а коридор ведет к месту исполнения приговора — комнате с электрическим стулом посередине…
Тюрьма часто становилась объектом пристального внимания кинематографистов как место для разыгрывания жизненных драм. Именно здесь, в оторванности от внешнего мира, где обостряются чувства и меняется поведение, можно обнаружить сильные характеры и драматические коллизии. К тому же на стыке жизни и смерти может случиться многое, в том числе и самое невероятное…
А без этого не обойтись — ведь фильм снят по роману признанного короля ужасов Стивена Кинга, одного из самых экранизируемых современных авторов. К его творчеству проявляли интерес как настоящие мэтры кинофантастики, так и скромные обладатели весьма средних талантов. Режиссера Фрэнка Дарабонта к последним причислить нельзя. Для него это уже не первый фильм, поставленный по произведениям знаменитого писателя.
Их предыдущая совместная работа «Побег из Шоушенка» вышла на экраны пять лет назад. Тогда в основу картины лег один из немногих реалистических рассказов Кинга, описывающий взаимоотношения двух заключенных, осужденных на пожизненное содержание в тюрьме. Лента была хорошо воспринята зрителями и критикой, номинировалась на «Оскар» по семи категориям, в том числе по категории «Лучший фильм». И вот, по прошествии некоторого времени, режиссер, подобно прилежному и способному ученику, взялся за повторение пройденного. Известие, что режиссер после долгого молчания вновь ставит тюремную картину по роману Стивена Кинга, было воспринято публикой весьма настороженно. Ибо, как известно, неоднократное возвращение к излюбленным темам чревато само-повторами. Однако на сей раз опасениям не суждено было оправдаться.
Фильм «Зеленая миля» подтвердил высокий уровень своих создателей и во многом повторил успех старшего собрата, вновь оказавшись в номинационных списках премии Киноакадемии, а по коммерческим показателям и превзошел его. И совсем не случайно главную роль в фильме исполнил Том Хэнкс, уже имеющий в своем активе несколько золотых статуэток, — во многом благодаря уникальному чутью на перспективные кинопроекты. А сам писатель, по чьим произведениям снимали фильмы такие режиссеры, как Джон Карпентер, Брайан де Пальма, Дэвид Кроненберг и Стенли Кубрик, признал «Зеленую милю» одной из лучших экранизаций своих произведений.
Перед зрителем предстает полномасштабная психологическая драма. Основное действие фильма разворачивается в Америке периода Великой депрессии в одном из южных штатов. В отличие от прошлой картины, здесь события имеют мистическую подоплеку: выясняется, что один из заключенных, огромный негр (Майкл Кларк Данкан), приговоренный к смертной казни за двойное убийство, обладает уникальным даром исцеления. Но потустороннее, постепенно проникающее в жизнь обычных обывателей, становится лишь фоном для рассказа о сложных взаимоотношениях людей, о допустимости и «гуманности» смертной казни и о том, как часто добро и зло оказываются по одну сторону решетки. На протяжении трех часов (чтобы рассказать хорошую историю, требуется много времени) фильм поддерживает высокое эмоциональное напряжение, пусть и сдобренное толикой традиционного для американской продукции морализаторства.
В целом хорошо воспринятый американской критикой фильм тем не менее удостоился и нескольких отрицательных реплик. При этом самый распространенный упрек: чересчур натуралистичное изображение смертной казни. По меркам современного Голливуда картина действительно получилась излишне жесткой. Но «Зеленая миля» сознательно играет на этом поле, что подтверждает и отсутствие неизменного хэппи-энда. Фильм возвращает зрителя к американским картинам тех лет, когда кинематограф еще не превратился в поточную фабрику дорогостоящего производства грез и не стеснялся правдиво показывать на экране настоящую жизнь. Появление в современной американской киноиндустрии подобных фильмов, а тем более их успех, симптоматично. Наверное, даже американцы устали от бессмысленных боевиков.
Сергей ШИКАРЕВ
Дэвид Хэст ЯЩИК ПАНДОРЫ
В опрятной маленькой мастерской в центре Денвера человек строит машину времени. Он сооружает ее по памяти, пользуясь одной из экранизаций романа Г. Уэллса, тем фильмом, в котором играют Род Тейлор и Иветта Мимье. Машина сделана из автомобильных и велосипедных деталей, железных листов и прутьев арматуры, взятых из разрушенных домов.
Денвер в 2055 году, подобно большей части крупных североамериканских городов, представляет собой унылые, ветхие останки прежнего великолепия. Вот Джим Лернер и собрался вернуться на «старый фронтир», в крохотный городишко Денвер, базовый лагерь искателей серебра и золота, западный форпост предпринимателей и железнодорожных баронов, которые потом построят веселые, стремительно растущие городки в горах Колорадо, поставят на центральной площади крохотные белые церковки, зальют газовым светом салуны и барочные здания опер. В этом Денвере царят закон и порядок, там каждый знает своего соседа.
Джим, невысокий парень, припас ковбойский костюм; полный комплект — шляпа, шарф, сапоги со шпорами. Скоро наступит тот день, когда подобно Роду Тейлору он оседлает в своей мастерской машину времени и махнет на Старый Запад. А там устроится, обзаведется милой блондиночкой (ну, как Иветта Мимье), семьей, детьми — все, как положено.
В другой лаборатории, в Мехико, женщина включает свою машину времени. Ее творение представляет собой огромный стеклянный цилиндр, наполовину наполненный красной жидкостью, над которой курится белый парок. Синяя искра зигзагом бьет над цилиндром, ее отделяет от пара сдвижная стальная пластина. Внутреннюю полость цилиндра пронзают блестящие штыри, готовые испустить связывающие время частицы.
Она раздевается (полностью) и отключает искровой генератор. Прижимая к себе кота, обритого ради полноты контакта с полем, женщина отодвигает стальную пластину и опускается в цилиндр с теплой красной жидкостью. Часовой механизм отсчитывает минутную задержку, и оживший разрядник начинает насыщать пар энергией. В сотне точек возникает тихое жужжание, белые стержни начинают пульсировать. Туман превращается в густое зеленое облако, переливаясь через край цилиндра, охлаждаясь и превращаясь в легкую зеленую дымку, которая расползается по полу.
Кот не сопротивляется. Волосы женщины вздыбились и напоминают ацтекскую корону. Четыре глаза — человека и животного — загораются зелеными огоньками и под толщей красной жидкости кажутся черными, словно глубокие норы.
И вдруг туман съеживается, втекая в цилиндр, как будто пустили назад пленку. А потом — столь же внезапно — исчезает все: цилиндр, туман, женщина, кот. Остается лишь красная лужица на бетонном полу лаборатории.
В дверь вламываются гвардейцы. Старший офицер, полковник, замечает красную лужицу и приказывает взводу оставить помещение. В двери появляется norteamericano[5] в черном мундире, за ним — рабочий в защитном костюме. Он останавливается перед лужицей и засасывает ее с помощью узкого золотого сопла в блестящую золотую коробочку. Взвод торопливо провожает оперативников к вертолету.
Вместе с двумя помощниками инспектор Сэм Манков вошел в подвальную лабораторию в заброшенном Вашингтоне, округ Колумбия.
— Как всегда пыльно, — пожаловался он.
Машина лежала прямо на верстаке — простая портативная модель, нечто вроде цепи из соединенных друг с другом хромовых браслетов.
Вместе с двумя помощниками инспектор Сэм Манков вошел в подвальную лабораторию в заброшенном Вашингтоне, округ Колумбия.
— Как всегда пыльно, — пожаловался он.
Машина лежала прямо на верстаке — простая портативная модель, нечто вроде цепи из соединенных друг с другом хромовых браслетов.
Бретт и Амелия с обычным волнением направились к устройству, Манков же обозревал комнату, стремясь обнаружить другие улики, помимо машины, которую никто и не попытался скрыть. Впрочем, он не ждал, что этот случай будет отличаться от других подобных.
— Хорошо, ребята, снимайте обычные показатели и забирайте ее.
— Он указал на картонную коробку, стоявшую на полу возле верстака и вмещавшую, наверное, с сотню подобных браслетов. Дело, по всей видимости, приобретало все больший размах. — У нас сегодня еще визит — в другой части города.
— Туда, где старушка соорудила машину из велосипеда? — с волнением спросил Бретт. — Об этом сообщили сегодня утром.
— Кто сообщил? — поинтересовался Манков, запуская ладонь в густые седеющие волосы.
Амелия, полевой инспектор Торгового департамента, старшая по должности, прекрасно понимала, что незачем обнаруживать чрезмерную откровенность в разговоре с начальством, даже столь симпатичным и похожим на профессора доктором Майковым. Она сразу вмешалась.
— Просто были такие слухи, — сказала она, заслоняя собой Бретта. — Ничего особенного. Кажется, речь шла просто о возможности преобразования велосипеда, или швейной машинки, или чего-то подобного в машину времени… словом, ничего конкретного.
— За шесть лет, в течение которых я занимаюсь этим, мы ни разу не встречали ничего похожего на велосипед! Все, что угодно, только не велосипед! И уж тем более не швейная машинка… Черт возьми, Фукс, — обратился он к Бретту, — вам известно, что мы должны покончить с этим явлением. Старайтесь и будьте осмотрительны.
— Простите, доктор Манков. Я вел себя осмотрительно. Разговор был в нашем секторе… Только коллеги…
— Ладно, Бретт, хорошо, — голос Майкова уже потерял прежнюю строгость. — Не надо защищать своих приятелей. Я не собираюсь никого увольнять. Только скажи им, чтобы вели себя осторожно.
Упаковывая вещественные доказательства, Амелия пыталась понять, какую часть проблемы они видят на самом деле. Причиной всех расследований является опасность подобных устройств. «Они же попросту незаконны», — напомнила она себе.
И все же: насколько волнующий и притом бесконечный мир возможностей они открывают? Как можно обвинять людей в том, что они пытаются исследовать время? Она сама пробовала, и Бретт тоже. На одну из вечеринок кто-то из инженеров принес простой одноконтурный браслет. Примитивное устройство отправляло человека вперед во времени на несколько секунд. Вся пьяная компания оторопела — и тот высокий парень в съехавшем набок паричке, который, приставал к ней весь вечер. Для них она просто исчезла и появилась вновь…
В ходе допросов она беседовала с людьми, утверждавшими, что они побывали в прошлом, хотя никто не мог представить ни документальных доказательств, ни достойных доверия свидетелей. Словом, все знали: люди пропадают, — но что при этом происходит, достоверно не мог рассказать никто из исследователей феномена.
Тем не менее именно этот факт стал причиной правительственного запрета: ни один человек из тех, чье исчезновение оказалось документально зафиксированным, пока не возвратился обратно.
Амелия и Бретт ехали в фургоне департамента к очередному месту происшествия. Манков выбрал живописный маршрут вдоль Рок Крик, и они следовали за его машиной. Амелии уже успело надоесть пассивное исполнение предписаний, приличествующее только какому-нибудь трутню-бюрократу. В чем же дело, в конце концов? Неужели путешествия во времени — если они действительно происходят — настолько опасны? Теперь Амелия была, пожалуй, даже рада тому, что Бретт нарушил молчание и упомянул утренние слухи. «Почему бы и нет?» — решила она.
— Вот что, Бретт, куда же пропадают все эти люди? Кто-нибудь в правительстве должен все-таки знать, правда? Что происходит в результате подобных экспериментов?
Бретт рассмеялся.
— В соответствии с формулами — ничего. Но не всегда. Слабосильные устройства — вроде того, что было на вечеринке у Лестера — дают предсказуемую управляемую реакцию. Но стоит лишь увеличить поле, и бах! Объект внезапно исчезает. Совсем, а не на мгновение, как было с браслетом. Бах — и никого нет. После чего они не…
— Я знаю, они не возвращаются. Но почему?
— Неизвестно. Мы знаем, что существуют временные поля, но они создают очень слабые силы, еще более слабые, чем гравитационные. И мы. пока еще не придумали, как измерять их. Формулы предсказывают смещение, но и только. Они просто говорят: это существует. Происходит путешествие во времени. Но как, кто знает… Ты изучала химию в колледже?
— Да.
— Помнишь, что такое электронная валентность в атомах?
— Кажется, это…
— Это когда атом занимает определенный энергетический уровень, а потом — бух — перепрыгивает вверх или сваливается на другой. Без всяких промежуточных состояний. Никаких градиентов. Именно так, по нашим представлениям, действует временная сила. В какой-то точке происходит прыжок, и объект переходит в другое состояние. Теоретически процесс является полностью обратимым, но, как тебе известно, на практике устройство или его основной приводящий компонент всегда остается здесь. Так что если хочешь попробовать, имей в виду.
— А обратно вернуть никого не сумели? Ведь если устройство остается здесь, то ученые могут попробовать обратить процесс вспять.
— Не получается. Прости, я не разбираюсь во всех тонкостях. Знаю только, что разные материалы совершают прыжок при совершенно различных уровнях энергии. Людей отправить легко, животных тоже. И пластмассу. А вот древесина почти не способна на это, что весьма странно, поскольку она, как люди и животные, состоит из углерода. Но когда переход совершен, обратить его никому не под силу. Насколько нам известно…
Они повернули на длинную подъездную дорогу, ведущую к викторианскому поместью, которое пряталось за стеной кленов. Сам заброшенный особняк уже начинал разрушаться, однако перед хорошо сохранившейся конюшней собралось изрядное количество машин правительственных служб. Конюшня, словно место совершения преступления, была огорожена желтым канатом. Манков затормозил и выскочил из машины. Амелия открыла окно.
— Похоже на крупную операцию, доктор.
Манков был в ярости:
— Какого черта они лезут в наши дела?
Амелия поглядела на Бретта. И оба произнесли одновременно: КПЛ.
Бретт остановил машину, и они побежали следом за Майковым, который устремился к конюшне.
— Проклятый КПЛ, — рявкнул Манков, вмиг растеряв все свое добродушие. — Нас направляют не туда, куда нужно, а они уже здесь ошиваются!
— Тогда почему мы сами не поехали сюда? — спросила Амелия, рискуя нарваться на резкость. Впрочем, Манков явно задавал себе тот же вопрос.
— Я исполнял приказ, — буркнул он. — Кому-то было нужно, чтобы это дело, досталось КПЛ…
— Но почему? — спросила Амелия. — В конце концов, и мы, и они занимаемся тем же вопросом. КПЛ обязано удостовериться, что люди не получают физических повреждений; и мы тоже должны это выяснить.
Манков пронзил Амелию взглядом:
— Мне известны кое-какие вещи, способные воистину изумить вас, мисс Колодны. И даже вас, мистер Фукс, невзирая на ваше внимание к слухам.
Бретт в смущении потупился, и Манков продолжил:
— А теперь давайте зайдем, пока эти ребята не погрузили устройство. По крайней мере, хотелось бы его увидеть.
Поднимаясь по ступеням парадного входа, они столкнулись с выходящей из дома Джейн Фестер. Обеими руками она держала небольшую золотую коробочку. Увидев ее, Манков нахмурился. Инспектор ФДО Фестер, напротив, расцвела улыбкой.
— Привет, Сэм. Приехал посмотреть на машину времени?
— Если тебе угодно именовать устройство таким образом.
— По-моему, Сэм, лопату нужно называть лопатой. Ну а ты как хочешь. Называй хоть велотренажером — сейчас эта штука более всего похожа на него. Все отличия — здесь. — Она погладила желтый металл. — Пойдем, посмотришь, пока парни еще не упаковали.
Манков голодным взглядом уставился на коробочку. Джейн поплотнее прижала ее к груди.
Прибывшие следом за нею прошли в дом.
— Принадлежит миссис Жанетт Уорли, специалистке по знахарству, заговорам и так далее.
Посреди кухни находился агрегат, с виду ничем не отличающийся от обычного велотренажера. «В точности как у меня», — отметила Амелия. Два робота как раз собирались упаковать его в ящик.
Манков подбежал к ним.