— Ей нужен врач,— твердо сказала я.
— Нельзя. Нам придется рассказать про татуировки,— сказала девушка, которая держала Кристин за руку,— Никто не поверил Трею, но если увидят такое… Ну, тогда весь «Невермор» могут прикрыть.
«И хорошо!» — подумала я.
Но, к моему удивлению, остальные собравшиеся утвердительно закивали. Они что, чокнутые? У скольких из них есть эти нелепые татуировки? И неужели защитить свои украшения для них важнее жизни Кристин?
Джулия сглотнула и снова села на краешек кровати.
— Мы надеялись, что это пройдет. Может быть, ей нужно немножко времени, чтобы приспособиться.
Кристин застонала. Ее нога задрожала так, будто у нее были мышечные спазмы, потом застыла. Глаза с расширенными зрачками смотрели в никуда, дыхание было поверхностным.
— И это целый день! — ужаснулась я,— Да она может умереть!
— Откуда ты знаешь? — удивленно спросила Джулия.
Я не знала, во всяком случае не знала наверняка. Но время от времени татуировки алхимиков тоже отторгались. В девяноста девяти процентах случаев человеческий организм принимал вампирскую кровь, использовавшуюся в татуировках алхимиков, и позволял ее компонентам слиться со своими — человек словно становился чуть-чуть дампиром. В результате мы получали хороший запас жизненных сил и долголетие, хотя вряд ли приобретали те удивительные физические возможности, которыми отличались дампиры. И все-таки бывали случаи, когда человек заболевал из-за алхимической татуировки. Кровь вампира действовала на него как яд. Все ухудшалось из-за золота и других химикатов, призванных удержать в коже введенную кровь. Такие люди были неизлечимы и погибали.
Кровь вампира не вызвала бы эйфории, и я считала, что в этой татуировке ее нет. Но лечение, к которому мы прибегали в случае отторжения алхимических татуировок, основывалось на том, чтобы разбить металлические компоненты, выпустив тем самым вампирскую кровь и позволив телу очиститься естественным путем. Мне оставалось предположить, что данный принцип сработает и сейчас. Вот только я не знала точной формулы алхимического состава и даже не была уверена, разобьет ли он медь так же, как разбивает золото.
Я прикусила губу, подумала и в конце концов приняла решение.
— Я скоро вернусь,— сказала я и ринулась в свою комнату.
Внутренний голос все время бранил меня за глупость. Я не имела никакого права делать то, что собиралась. Мне следовало прямиком отправиться к миссис Везерс.
Вместо этого я открыла дверь в комнату и увидела Джил, сидящую со своим ноутбуком.
— Привет, Сидни,— улыбаясь, сказала она.— Я обмениваюсь посланиями с Ли, и...
Она снова взглянула на меня.
— Что случилось?
Я включила свой ноутбук и поставила на кровать. Пока он загружался, я потянулась за маленьким металлическим чемоданчиком, который тщательно уложила, но не ожидала, что придется им воспользоваться.
— Можешь принести мне воды? Быстро?
Джил заколебалась лишь на мгновение, потом кивнула.
— Сейчас,— сказала она, спрыгивая с кровати.
Пока ее не было, я отперла чемоданчик ключом, который всегда носила с собой. Внутри хранилась дюжина алхимических компонентов — субстанций, которые мы смешиваем для нашей работы. Некоторых ингредиентов (например, тех, которые я использовала, чтобы растворить тела стригоев) у меня было много. От других имелись только образцы.
Мой ноутбук наконец загрузился, и я вошла в базу данных алхимиков. Несколько этапов поиска — и вскоре я выудила формулу антитатуировочного лечения.
В этот момент вернулась Джил, неся полную чашку воды.
— Этого хватит? В другом климате я могла бы извлечь воду прямо из воздуха.
— Вполне хватит,— ответила я, радуясь, что климат не дает ей пользоваться магией.
Я исследовала формулу, выясняя, как действуют различные ее ингредиенты. Мысленно исключила те, которые наверняка имели специфическое воздействие только на золото. Пары ингредиентов у меня вообще не было, но я была уверена, что они всего лишь успокаивающе воздействуют на кожу и без них можно обойтись. Я начала извлекать вещества из своего набора, тщательно (но все равно действуя как можно быстрей) отмеряя их в другую чашку. Там, где было возможно, я заменяла недостающие компоненты другими веществами, которые наверняка разобьют медь, хотя нужную дозу подбирала интуитивно.
Закончив, я взяла у Джил воду и добавила столько, сколько было сказано в инструкции. Конечным результатом стала жидкость, напоминающая йод.
Я подняла чашку, слегка напоминая себе безумного ученого. Все это время Джил наблюдала за мной, но ничего не говорила, чувствуя, что я тороплюсь. Всем своим видом она выражала участие, но удерживалась от вопросов, которых, как я знала, у нее множество. Когда я вышла из комнаты и снова двинулась к Кристин, Джил поспешила за мной.
У постели Кристин собралось еще больше девушек, и было просто удивительно, как это миссис Везерс до сих пор не услышала гвалт. Для компании, так стремящейся защитить свои драгоценные татуировки, они вели себя не особенно скрытно.
Я снова подошла к кровати Кристин и увидела, что ее состояние не изменилось.
— Поверните опять ее запястье ко мне и держите за руку, чтобы она как можно меньше ею шевелила.
Я не отдала эти указания кому-то конкретно, но вложила в них достаточно властности, чтобы не сомневаться — кто-нибудь да послушается. Я оказалась права.
— Если ничего не получится, мы приведем доктора.
Мой тон говорил: спорить тут бесполезно.
Джулия выглядела бледнее Джил, но слабо кивнула в знак согласия. Я взяла тряпку, которую она клала на лоб Кристин, и обмакнула в свою чашку. Вообще-то я еще ни разу не видела, как это делается, и мне приходилось догадываться, как наложить смесь. Я вознесла молчаливую молитву, а потом прижала тряпку к татуировке на запястье Кристин.
Она издала полузадушенный крик и выгнулась всем телом. Пара стоявших поблизости девушек помогла удерживать ее на кровати. Извилистые струйки дыма поднялись в том месте, где я прижимала ткань, и я почуяла острую, едкую вонь. Выждав нужное, как я надеялась, время, в конце концов я убрала тряпку.
Хорошенькая маленькая маргаритка менялась у нас на глазах. Ее чистые линии начали расплываться и стираться. Медный цвет темнел, переходя в голубовато-зеленый. Прошло немного времени, и уже нельзя было разобрать, что изображено на татуировке. Она превратилась в бесформенное пятно. Вокруг на коже появились красные следы, хотя они казались скорее поверхностным раздражением, чем опасной раной.
И все равно выглядело это пугающе, и я в ужасе уставилась на запястье. Что я натворила?
Все молчали, никто не знал, что делать. Прошла пара минут, но казалось — миновали часы.
Внезапно Кристин перестала дергаться. Она все еще дышала с трудом, но заморгала, и взгляд ее сфокусировался, как будто она впервые видела мир. Зрачки ее по-прежнему были огромными, но она сумела оглядеться по сторонам и наконец сосредоточила взгляд на мне.
— Сидни,— выдохнула Кристин,— Спасибо.
16
Я объяснила свой химический эксперимент тем, что просто держу это вещество под рукой, когда вывожу собственную татуировку — на случай, если у меня будет аллергическая реакция, Я ничем не выдала, что приготовила все сама. Думаю, все купились бы на эту историю, если бы несколько дней спустя я не сумела разыскать формулу вещества, которое помогло вылечить химические ожоги на коже Кристин. Смесь не подействовала на чернильное пятно — похоже, оно останется навсегда, если не убрать его с помощью лазера,— но рубцы немного поблекли.
После этого разнесся слух, что Сидни Мелроуз — новый местный фармацевт. Поскольку после лечения Кристин у меня еще остался лосьон для кожи, я отдала его девушке с сильными прыщами. Лосьон помог и от прыщей. Но это не сыграло мне на руку. Соученики приходили ко мне со всевозможными проблемами и даже предлагали заплатить. Порой просьбы были нелепыми, например вылечить головную боль. Таким девушкам я просто советовала купить аспирина. Другие случаи оказывались за пределами моих возможностей, а с некоторыми я совершенно не хотела связываться — это касалось, например, противозачаточных мер.
Но если не считать всяких дурацких просьб, я не возражала против того, чтобы ежедневный круг моего общения расширялся. Я привыкла к тому, что во мне нуждаются, поэтому чувствовала себя в своей тарелке. Некоторые просто желали узнать побольше обо мне — это было для меня внове и оказалось приятнее, чем я ожидала. Однако зачастую от меня хотели... другого.
— Сидни!
Я ждала, когда начнется урок английского, и вздрогнула, увидев возле своего стола одного из друзей Грега Слейда. Парня звали Брайан, и, хотя я знала о нем немного, он никогда не производил впечатления такого же несносного субъекта, каким был Слейд.
— Да? — отозвалась я, гадая, не хочет ли он одолжить у меня конспект.
Похоже, Брайан нарочно отращивая и не причесывал свои лохматые каштановые волосы и вообще-то был довольно симпатичным. Проведя рукой по шевелюре, он нашел-таки слова:
— Ты что-нибудь знаешь о немых фильмах?
— Конечно,— сказала я.— Первые были выпущены в конце девятнадцатого столетия и иногда имели музыкальный аккомпанемент. Но только в двадцатых годах двадцатого века звук по-настоящему объединили с изображением, и в результате немые фильмы больше не снимались.
Брайан разинул рот, как будто ответ превзошел его ожидания.
— А! Хорошо. Знаешь, на следующей неделе в центре города будет фестиваль немого кино. Ты не хотела бы пойти?
Я покачала головой.
— Нет, вряд ли. Я уважаю немые фильмы как часть искусства, но это не слишком интересно.
— А! Ну ладно.
Брайан снова пригладил волосы, и я почти увидела, как он нашаривает нужную мысль. Почему это он спрашивает меня о немых фильмах?
— А как насчет «Старшип тридцать»? Премьера в пятницу. Этот фильм тебе хотелось бы посмотреть?
— Вообще-то мне не очень нравится и фантастика,— ответила я.
Я была откровенна: фантастика казалась мне совершенно неправдоподобной.
Брайан, казалось, готов был рвать на себе лохматые волосы.
— В городе идет какой-нибудь фильм, который тебе хотелось бы посмотреть?
Я мысленно пробежала по списку текущих развлечений.
— Нет. Честно говоря, нет.
Прозвенел звонок, и, покачав головой, Брайан вернулся к своему столу.
— Странно,— пробормотала я,— У него плохой вкус по части фильмов.
Я бросила взгляд в сторону и вздрогнула: Джил сидела, опустив голову на стол, и тряслась от беззвучного смеха.
— Что? — спросила я.
— Это,— выдохнула она,— просто умора.
— Что? — снова спросила я.— Почему?
— Сидни, он приглашал тебя на свидание!
Я прокрутила в голове недавнюю беседу.
— Нет, не приглашал. Он задавал вопросы о кинематографе.
Джил засмеялась так, что ей пришлось вытереть слезы.
— Он выяснял, что ты хочешь посмотреть, чтобы повести тебя в кино!
— Так почему же он так прямо и не сказал?
— Ты такая восхитительно непонятливая,— ответила Джил,— Надеюсь, я буду поблизости в тот день, когда ты заметишь-таки парня, который тобой интересуется.
Я все еще была озадачена, а Джил хихикала до конца урока.
В то время как я стала центром всеобщего внимания, популярность Джил падала. Отчасти из-за ее застенчивости. Джил все еще была тихой и так нервничала из-за своей непохожести на остальных, что решила — другие тоже видят это отличие. Страх удерживал ее от общения, и в результате она производила впечатление неприветливой.
От алхимиков в конце концов пришло «медицинское освобождение» для Джил, и, как ни странно, это еще больше все усугубило. Ей отказали в записи на другой факультатив, который уже начался. А становиться помощниками преподавателей, такими как Трей, новичкам не разрешалось. После консультации с мисс Карсон было наконец решено, что Джил будет участвовать во всех физкультурных занятиях в помещении и получать «альтернативные задания», когда мы будем заниматься на улице. Обычно это означало написание докладов — например, по истории софтбола. К несчастью, то, что Джил просиживала половину занятий одна, еще больше отдалило ее от остальных.
Мика продолжал страдать по ней, даже невзирая на все напасти.
— Ли прислал мне эсэмэску,— однажды сообщила мне Джил за обедом,— Он приглашает меня на обед на выходных. Как думаешь... В смысле, я знаю, что вы тоже должны будете пойти...
Она нерешительно перевела взгляд с меня на Эдди.
— Кто такой Ли? — спросил Мика, только что подсевший к нам.
Несколько мгновений тянулось неловкое молчание.
— Ну...— сказала Джил, отводя глаза,— Он... Наш знакомый. Он не из этой школы. Он занимается в колледже. В Лос-Анджелесе.
Мика подумал.
— Он приглашает тебя на свидание?
— Да. Мы с ним вообще-то уже выбирались кое-куда вместе. Думаю, мы... ну, вроде бы как встречаемся.
— Не всерьез,— вставил Эдди.
Я не была уверена, сказал он это для того, чтобы пощадить чувства Мики, или для того, чтобы помешать Джил слишком сильно с кем-то сблизиться.
Надо отдать Мике должное — он хорошо умел скрывать свои чувства. Подумав еще немного, он в конце концов изобразил улыбку, которая выглядела лишь слегка натянутой.
— Что ж, это здорово. Надеюсь, я смогу с ним познакомиться.
После этого беседа перешла на приближающийся футбольный матч, и никто больше не упоминал Ли.
С тех пор Мика стал вести себя с Джил по-другому, но все равно постоянно болтался с нами. Может, надеялся, что у Ли и Джил случится разрыв. А может, проводил с нами много времени, поскольку часто общался с Эдди, а Эдди был одним из немногих друзей Джил. Но проблема наша заключалась не в Мике. Она заключалась в Лорел.
Вряд ли Мика заинтересовался бы ею, даже если бы на горизонте не появилась Джил, но все равно Лорел видела в Джил угрозу — и изо всех сил старалась испортить ей жизнь. Разносила о Джил слухи, отпускала язвительные комментарии о ее бледности, росте, худобе — о том, что больше всего заставляло Джил сомневаться в себе.
Порой я слышала, как в коридорах шепотом произносят «вампирша». От этого у меня холодела кровь, сколько бы раз я ни напоминала себе, что это шутка.
— Джил никак не мешает Мике и Лорел быть вместе,— заметила я однажды Джулии и Кристин.
Их развлекали мои постоянные попытки применить логику и рационализм к поведению людей в школе.
— Чепуха какая-то,— продолжала я,— Ему просто не нравится Лорел.
— Да, но ей легче считать, что проблема в Джил, тогда как на самом деле Лорел просто сучка, и Мике это известно,— объяснила Джулия.
После неловкого случая с Брайаном она и Кристин пытались меня просветить, как ведут себя «нормальные» люди.
— К тому же Лорел просто нравится всех задирать,— добавила Кристин.
Она редко заговаривала про татуировку, но после того случая стала серьезной и рассудительной.
— Хорошо,— сказала я, пытаясь следовать логике,— но ведь это я ее поддела, заявив, что у нее крашеные волосы. А она не ответила мне.
Кристин улыбнулась.
— Тебя задирать неинтересно. Ты даешь отпор. Джил почти не защищается, и ее здесь мало кто поддерживает. Она — легкая мишень.
По крайней мере одна позитивная вещь все же случилась. Адриан не допускал былых выходок со времени происшествия в Лос-Анджелесе, хотя я невольно гадала — сколько это может продлиться. Судя по тому, что я узнала от Джил, он все еще скучал и не находил себе занятия. У Ли свободное время выдавалось не слишком часто, и вообще он в любом случае не подряжался присматривать за Адрианом.
Для Джил, похоже, не существовало оптимального решения проблемы. Если Адриан поддавался своим порокам, она страдала от его похмелий и «романтических отношений». Если он не поддавался, то чувствовал себя несчастным, и его депрессия понемногу передавалась Джил. Всем оставалось лишь надеяться, что Джил рано или поздно научится блокировать от Адриана свой разум. Но судя по тому, что ей рассказала Роза, на это могло уйти много времени.
Когда пришло время следующего «кормления», я была разочарована, увидев припаркованную на подъездной дороге Кларенса машину Кита. Если он не собирался по-настоящему помочь делу, лучше бы ему вообще в это не лезть.
Очевидно, Кит думал, что его «надзирательные» визиты могут сойти за работу, и продолжал оправдывать ими свое присутствие. Вот только когда мы встретились с Адрианом в гостиной, Кита нигде не было видно. И Кларенса тоже.
— Где они? — спросила я Адриана.
Развалившийся на кушетке Адриан положил книгу, которую читал. У меня было ощущение, будто чтение для него — редкое занятие, и мне стало почти неловко оттого, что я его отвлекла.
Адриан подавил зевок. Я нигде не видела спиртного, зато заметила то, что смахивало на три пустые жестянки из-под энергетических напитков.
Адриан пожал плечами:
— Не знаю. Разговаривают где-то. У твоего друга нездоровое чувство юмора. Думаю, он подпитывает паранойю Кларенса насчет охотников на вампиров.
Я кинула беспокойный взгляд на Ли, который сразу начал беседовать с Джил. Оба были так увлечены друг другом, что не слышали, о чем говорят остальные. Я знала, как сильно Ли беспокоят разговоры об охотниках на вампиров. Поощряй их Кит, Ли бы это не оценил.
— А Кларенс знает об убийстве в Лос-Анджелесе? — спросил Эдди.
У Кита не было причин об этом не знать, поскольку убийство не являлось секретной информацией среди алхимиков, но я сомневалась, что он свяжет его с убийством племянницы Кларенса.
— Он о нем не упоминал,— сказал Адриан,— Клянусь, Кит ведет такие разговоры только скуки ради. Даже я не пал бы так низко.