«Я даже не знаю как следует, что ты за человек», — хотела брякнуть Дубровская, но передумала. Это тема для отдельного разговора, в другое время и в другом месте.
В довершение всех неприятностей заявилась нагловатая Марина. Вихляющей походкой она направилась в гостиную. Приняв живописную позу в дверном проеме и окинув собравшееся общество плотоядным взглядом, она заметила:
— Приятная компания!
Мужчины мигом подобрались и, кажется, даже слегка оробели.
— Я так полагаю, — заявила нахалка, — никто не предложит мне остаться на ужин.
— Вот именно, — едко вставила Дубровская.
Ей было до слез обидно за бесславный финал своей вечеринки. Мало того, что Лизе за целый вечер не удалось услышать ни одного приятного слова, так еще и аплодисменты, по праву принадлежащие ей, сорвала эта стриптизерша. Причем без малейшего труда!
— Лиза, — встрял было Андрей, — я думаю, мы не должны быть против, если…
Дубровская послала ему взгляд, полный такого праведного негодования, что он оборвал фразу на полуслове.
— Благодарю, мой сладкий! — фамильярно заявила красотка. — Но я предвижу, что хозяйка запросто может подсыпать мне в чашку цианистый калий, если я останусь. Так что мерси! В следующий раз.
— Следующего раза не будет, — отрезала Дубровская.
— Ну почему же! — парировала противная девица. — Мальчики, если кто заинтересовался, я танцую в ночном клубе «Полночный бриз». Каждый вечер. Буду рада вас видеть!
Это было уже чересчур! Дубровская отчаянно придумывала какую-нибудь меткую фразу, чтобы сразить бесстыдницу наповал. Но, как часто бывало с ней в подобных случаях, ничего дельного на ум не шло.
— Вообще, Дубровская, я зашла затем, чтобы ты убрала свою чертову машину от въезда. Ума не приложу, какой болван тебе продал права?
Теперь Елизавета наконец поняла, чем был вызван неожиданный визит Марины. В суете подготовки к праздничному вечеру она совсем забыла о своей ребяческой выходке. Приподнятое настроение испарилось без следа, и говорить нахалке заранее заготовленную фразу уже не хотелось. Дубровская взяла ключи от автомобиля. Как ни верти, а машину нужно было переставить в другое место.
— Ты позволишь? — Андрей взял ключи из ее рук. — Я легко это сделаю за тебя. Не нужно заставлять нашего гостя скучать.
Час от часу не легче! Можно себе представить, каких пошлостей наговорит эта дрянная девица, скрывшись от бдительных глаз Елизаветы.
Дубровская хотела было что-то предпринять, но Андрей, подхватив гостью под локоток, почти выпихнул ее за порог квартиры.
Она осталась наедине с Климовым. Бессильно опустившись на диван, Лиза едва не дала волю слезам. Ей безумно хотелось разреветься, причем громко, в голос, и молотить кулаками по диванным подушкам. Но рядом сидел ее клиент, а она, хочешь не хочешь, оставалась адвокатом, и распускать нюни в его присутствии было бы верхом глупости. Поэтому Дубровская, собрав волю в кулак, изобразила на своем лице безразличие. Должно быть, это ей удалось плохо, потому что Климов, сочувственно глядя на нее, нерешительно заметил:
— Елизавета Германовна, вы меня извините. Это, конечно, не мое дело… но этот ваш друг ведет себя оскорбительно. Вы… такая замечательная, а он… Вы заслуживаете лучшего.
Зачем только он сказал такое! Дубровская с трудом переносила жалость. Вот и теперь, вместо того чтобы просто согласиться с деликатным Климовым, она как последняя дура разревелась. Если ей говорят, что ее друг ведет себя неподобающим образом, значит, так оно и есть. Господи, как себя жалко!
— Не стоит так расстраиваться! — испугался Климов. — Ведь ничего непоправимого не произошло. Извините за вопрос: вы давно знакомы с Андреем?
— Н-нет, — ответила Лиза. От непрерывных рыданий у нее свело судорогой горло.
— Стало быть, вы его еще мало знаете, — резюмировал бывший клиент.
— У меня такое чувство, будто я его вообще не знаю, — призналась Дубровская. — Он какой-то странный… Я чувствую, он что-то скрывает от меня.
— Значит, ему есть что скрывать… Знаете, Елизавета Германовна, у меня неплохо развита интуиция. Так вот, на каком-то почти бессознательном уровне я чувствую исходящую от него опасность.
— Опасность?! — Лиза даже перестала рыдать. Настолько сильно было ее удивление.
Климов прикрыл глаза.
— Да, есть что-то непонятное, темное вокруг вашего друга. Милый мой адвокат, будьте осторожны с ним. Не исключено, что вас ждут далеко не самые приятные открытия.
«Надо же, то же самое, только другими словами, говорили мне мама и брат. Должно быть, в чем-то они правы».
Поигрывая ключами на пальце, вернулся Андрей.
«Его не было около пятнадцати минут, — заметила Лиза. — За это время можно было разогнать все машины, выкурить сигарету и вдоволь наговориться. Только вот о чем можно беседовать с Мариной?»
— С тобой все нормально? — забеспокоился Андрей, заметив покрасневшие глаза подруги.
— Разумеется, — солгала она. — Просто что-то попало в глаз.
Климов отвернулся.
Званый ужин подошел к концу. Мужчины даже из вежливости не выразили желания встретиться вновь.
Встреча выпускников — звучало, пожалуй, слишком официально для той вечеринки старых приятелей, собравшихся в один из летних вечеров в гостеприимном доме Татьяны. Бывшие студенты юридической академии были рады увидеться вновь: нарядные девушки с радостным визгом бросались в объятия друг друга, да и молодые люди, демонстрируя подчеркнутую строгость и респектабельность, с трудом сдерживали эмоции. Естественно, каждому хотелось казаться успешным, похвастаться перед всеми своими реальными достижениями или же, на худой конец, туманными перспективами карьерного взлета, который обязательно произойдет в ближайшем будущем.
— Лизка! Ну а ты как?
Дубровская счастливо вздохнула. Ну, наконец-то и у нее появилась возможность распустить перышки перед вчерашними сокурсниками. Зря, что ли, она была круглой отличницей, первой красавицей и самой завидной невестой на всем факультете.
— Я работаю адвокатом по уголовным делам, — скромно начала она.
— А сколько ты берешь за час? — раздался насмешливый вопрос.
Естественно, об этом мог спросить только Саечкин, рыжий долговязый парень, отчаянный балагур и спорщик. Признаться, Лиза его терпеть не могла. В студенческие годы он доводил Дубровскую постоянными пикировками чуть ли не до слез. Окружающие надрывали животики от смеха, а Лиза мечтала о том, что когда-нибудь она обязательно отомстит Саечкину. Сценарий вендетты менялся не раз, но рыжий задира и не думал отказываться от своих мерзких шуток.
Но сегодня ей хотелось казаться взрослой, поэтому, смерив доморощенного клоуна взглядом, каким обычно награждают неразумное дитя, она произнесла:
— Видишь ли, Саечкин, существует понятие адвокатской тайны. Вопросы, касающиеся вознаграждения за труд, проще говоря, гонорара, решаются сугубо конфиденциально.
Произнося нарочито заумную фразу, Лиза стремилась обойти неприятную проблему стороной. Не могла же она ответить, что ей приходится иногда за свои деньги покупать некоторым клиентам конфеты (например, невменяемому руководителю боевиков), а выигрыш дела отмечать шампанским из собственного холодильника (как в случае с Климовым).
— Вот когда я работала по делу Чулочника… — сделала она изящный поворот к теме, из-за какой она, собственно, и затеяла свою маленькую речь.
— Кто такой Чулочник? — последовал ожидаемый вопрос, после чего она и собиралась выложить приятелям занимательную историю со счастливым концом. Разумеется, ребята ничего не слышали об их местном Джеке Потрошителе. Юридическая академия, квартира Татьяны и небезызвестный ресторан «Зеленый попугай» располагались в крупном федеральном центре, в двухстах километрах от родного города Дубровской.
Как всегда, эффектный ответ Елизаветы был смазан неуместной репликой Саечкина:
— Речь идет о краже крупной партии чулок из коммерческого киоска? Лидер преступного сообщества носит кличку Колготочник. Я угадал?
Вот паршивец! Но Лиза, как адвокат, знающий себе цену, не стала метать бисер перед свиньей в лице гадкого сокурсника, а лишь снисходительно поправила его:
— Чулочник — это серийный убийца, кровожадный маньяк. Под покровом ночи он нападал на молодых женщин, убивал их и поедал внутренности. Его дерзость и беспощадность не знали границ. Число его жертв огромно, а деяния ужасны. Но вот когда за дело взялась я…
— Ой, Лизка! — пискнула самая впечатлительная из слушательниц. — Прямо как в кино.
Еще бы! Бедный Чулочник, кем бы он ни был, услышав такую интерпретацию собственных злодеяний, наверняка покрылся бы испариной. Но Лизе глубоко было безразлично, насколько ее рассказ соответствует истине. Она хотела эффектно выглядеть в глазах окружающих, и она этого добилась. Разговоры за столом смолкли. Звездный час для Дубровской пробил!
«Видел бы меня сейчас Андрей, — с сожалением подумала она. — Я тоже могу быть в центре внимания. Причем в отличие от вертушки Марины мне нет необходимости для этого выставлять напоказ свою грудь или многообещающе вертеть задницей!»
Кстати, о Марине… Дубровская была уверена на все сто процентов, что никогда в жизни она не переходила дорогу этой смазливой хищнице, но с такой же непоколебимой уверенностью она могла сказать, что красотка ее явно не переносит. Вопрос только: почему?
Между тем Марина Дробыш даже под пыткой не призналась бы, в чем состоит истинная причина ее неприязни к вполне безобидной Дубровской. Но обо всем по порядку…
Всю свою молодую жизнь красавица Марина пыталась отыскать ключик к познанию великой тайны жизни. Боже упаси! Ее мало интересовали проблемы мироздания! Нет, ее волновало нечто совсем иное, а именно: каким образом распределяются деньги и удача на всеобщей ярмарке жизни и почему некоторым представителям рода человеческого достается почти все, а другие уходят домой с пустой кошелкой. Но реальность была неумолима. Она добилась определенного материального достатка, вылепила себе модельную внешность, завела дюжину состоятельных любовников, но осталась все той же Маринкой — неудачницей, девушкой с неустроенной судьбой.
«Тебе бы стать педиатром, Мариночка, — некогда говорила ей мама. — Славная работа для женщины. Получишь образование, выйдешь замуж, а там и свои детки пойдут. Не в этом ли женское счастье?»
Что понимала она, мама, медицинская сестра одной из городских больниц? Недалеко от нее ушел и отец, школьный учитель, неисправимый романтик…
Конечно, они хотели для единственной дочурки лучшего. Но сама Марина давно поняла, что усердное сидение над книжками приносит лишь близорукость и упитанную попу, которую не втиснешь ни в одни модные джинсы. Она хотела идти своим путем. И пошла…
Надо сказать, что природа воздвигла на ее пути немало препятствий. Первым оказалась неказистая внешность. Рыхлое телосложение, проблемная кожа, близорукость и, как следствие, дешевые очки в уродливой оправе — этого было бы достаточно, чтобы поставить на своей судьбе жирный крест и забыть о счастье раз и навсегда. Но не тут-то было! Повесив на видное место плакат с изображением иноземной красотки в крошечных шортиках, Марина взялась за дело. Что стоило ей, девочке, выросшей на простой пище из соседнего гастронома, отказаться от извечных макарон и картошки. Но она сделала это. Домашние средства и копеечные сборы трав из ближайшей аптеки заменили ей дорогую косметику. А природа, вдоволь поиздевавшись над девушкой, решила наградить ее за долготерпение. Марина вытянулась, похорошела. Активно занимаясь танцами, она приобрела красивую походку, горделивый изгиб спины, изящные ножки. Филейная часть, доставлявшая ей некогда столько огорчений, стала приятно выпуклой.
Сотворив из своей наружности «конфетку», Марина сделала для себя неприятное открытие: такой красотке нужна была соответствующая оправа — стильная одежда, бриллианты, автомобиль с личным шофером. Проще всего было сидеть сложа руки и дожидаться приезда заморского принца. Но это было далеко не в характере Марины… Эффектная внешность и моральная неустойчивость сослужили ей неплохую службу. Появились богатые поклонники. Нет, Марина не превратилась в девушку на одну ночь любви, во всяком случае, она так считала. И была права, между прочим. Ею увлекались сразу и надолго. Вот только голливудская мечта о принце, предлагающем руку и сердце девушке без роду и племени, да еще с сомнительной репутацией, никак не хотела сбываться наяву.
«И чего тебе надо?» — искренне удивлялся седовласый банкир, без особого труда воплотивший в жизнь большую часть из девичьих грез Марины. — «Квартира у тебя есть. Пара норковых шуб имеется. Иномарка под окном стоит. Чем ты недовольна?» А повод для недовольства имелся железный, но, так как озвучивать его женатому банкиру было бы глупо, Марина выбрала для беседы более подходящий объект. Он был молод, естественно, богат и, что совсем обнадеживающе, не имел брачных оков.
— Я красива? — начала она издалека.
— Выше всяких похвал.
— Со мной не стыдно выйти в свет?
— Ты затмишь своей красотой любую.
— Я хороша в постели?
— Слов нет…
— Так какого же черта ты не женишься на мне?
Повисла пауза. Самой Марине она показалась драматической, но молодой человек считал иначе. Оправившись от шока, он неприлично громко расхохотался. Он не мог успокоиться минут десять. Затем, вытирая выступившие на глаза слезы, не то икая, не то кашляя, он произнес:
— Дорогая моя, ты не из тех, на ком женятся.
Что он имел в виду? Марина, признаться, его не поняла.
Повод вернуться к начатому разговору появился очень скоро. Возвращаясь из ночного турне по барам и ресторанам ясным апрельским утром, они нос к носу столкнулись с Лизой Дубровской. Она была свежа и энергична.
— Скажи, а вот на такой бы ты женился? — спросила Марина невзначай своего друга. Спросила ради смеха. Она была уверена в своих силах. Праздное любопытство, не более того.
Приятель проследил за Елизаветой, суетливо укладывающей на переднее сиденье своего автомобиля портфель, какие-то массивные папки, и ответил почти немедля:
— Может быть.
— Но почему? — вырвалось у Марины. — Она красивее меня?
— Нет. Она хорошенькая, но не более того.
— Тогда что? Имей в виду, ее отец, крупная шишка, уже давно на городском погосте. Так что богатства она тебе не принесет. Ты опоздал.
— Не в этом дело. Не знаю, поймешь ли ты меня… Эту девчонку легко можно представить с детской коляской в сквере и в фартуке на кухне. Ее можно познакомить с мамой и привести на вечеринку школьных приятелей… Тебя же я могу вообразить только в постели с фужером шампанского. Она — как хлеб, ты — как пирожное. Но это и здорово!
Если это был комплимент, то Марина его не поняла. Они разругались вдрызг. Молодой человек сгинул в бесконечной череде любовников, а Лизка Дубровская из безобидной соседки превратилась в объект жгучей зависти и ненависти. Каждый раз, встречая девушку во дворе дома, Марина вспоминала давний разговор, и прошлая обида лишала ее покоя. Спортивный азарт подначивал: «А ну-ка, дорогая, почему нам не проверить на крепость твоего ухажера?»
В глубине души Марина была уверена в победе. Не могла она проиграть Дубровской, и точка!
…Она увидела его сразу. Он сидел за дальним столиком и не сводил с нее глаз. О! Ей хорошо был знаком этот взгляд. То было не любопытство досужего зеваки, то был жадный интерес молодого здорового самца к вызывающе привлекательной самке. Марине это было не впервой. Она привыкла ловить на себе приятно обволакивающие мужские взгляды. Но сегодня был особый случай.
Это был он, мужчина Елизаветы Дубровской. Он пришел специально для нее. Он принял ее приглашение. Стало быть, чары этой выскочки-адвокатессы оказались не столь сильны, чтобы противостоять искушению. Стало быть, пирожное всегда желанней скучного повседневного хлеба…
Марина выполняла этот номер сотни раз. Ничего сверхъестественного, обычный номер типичного стрип-шоу, но сегодня каждое ее движение приобрело, казалось, какой-то особый смысл. Она танцевала для него. Роскошные волосы золотыми струями плескались за спиной. Глаза сладострастно смежались. Тело трепетало в объятиях невидимого любовника. Она неистовствовала.
Публика, получив мощный энергетический посыл, радостно гудела. Но Марине и мужчине за дальним столиком внимание толпы было безразлично. Они смотрели друг другу в глаза и знали, что продолжение обязательно последует…
— Почему ты не можешь со мной поехать? — с обидой спрашивала Лиза Андрея.
Тот, на ее взгляд, придумывал просто смехотворные причины для отказа.
— У меня планируется важная командировка.
— Отмени ее!
— Это невозможно! — разводил руками он. — Для меня слишком важна эта поездка. Кроме того, как я понимаю, речь идет о встрече выпускников. Поверь, я, как человек посторонний, буду там совершенно не к месту.
Но Лиза упрямилась. Злясь на своего приятеля, она недоумевала, почему он отказывает ей тогда, когда его присутствие ей особенно необходимо.
— Хорошо. — Она сделала вид, что сдается. — В чем состоит суть твоей поездки? Объясни так, чтобы я поняла…
Он поглядел на нее внимательно, словно размышляя, посвящать ее в свои тайны или нет, но все-таки ответил:
— Я еду на научный семинар.
— Тема?
Он помолчал несколько секунд:
— Я не помню точно, но что-то вроде: «Компьютерные технологии во имя мира и прогресса».
Лиза готова была голову дать на отсечение, что название семинара Андрей придумал только что. Но подловить приятеля на лжи ей все-таки не удалось.