– Ох, только этого нам тут не хватало! – всплеснул руками хозяин «Либер Муттер».
Богатый жизненный опыт подсказывал ему, что сон гражданина, прикорнувшего на крылечке, не иначе как последний.
– Добрый день! – быстро сказала я, с трудом дождавшись, когда дежурный в поселковом отделении милиции снимет трубку. Тут же поняла, что сказала глупость, ибо текущее время суток даже на утро тянуло с трудом, и поправилась: – Добрый вечер! – с запозданием сообразила, что на дворе и не вечер, и не добрый, и опять внесла поправочку: – Здравствуйте!
– Добрый день, вечер и ночь, – согласился со всем сказанным усталый мужской голос. – Слушаю вас, гражданочка. Чего вам не спится?
– Я Татьяна Иванова из администрации края, – торопливо представилась я. – То есть в данный момент не из администрации, а из гостиницы «Либер Муттер». Точнее даже, из автобуса.
– Девушка, вы бы закусывали, когда пьете! – проникновенно посоветовал усталый голос.
Я поняла, что дежурный сейчас положит трубку, и выдала главное:
– Товарищ милиционер, я свидетель преступления!
– В самом деле? – Мой собеседник ничуть не обрадовался. А я-то думала, что милиционер при слове «преступление» должен настораживаться, как старая полковая лошадь при звуках боевой трубы! – И что это за преступление?
– Ограбление!
– Ограбление? – по-прежнему без восторга повторил дежурный.
– С убийством!
– Кого ограбили, кого убили? Где, когда, рассказывайте по порядку, – наконец-то собрался мой собеседник.
– Да вы должны знать, пару дней назад в Новороссийске был налет на ювелирный магазин, там преступник убил охранника и унес чемоданчик с золотом, – зачастила я. – Так вот, я его нашла!
– Преступника или чемоданчик? – В мужском голосе стало гораздо меньше усталости и гораздо больше интереса.
– И чемоданчик, и преступника, правда, не того, а другого, но этот тоже хорош гусь, он приковал меня к рулю и смылся с золотом! – выпалила я.
Так старалась излагать логично и последовательно, а милиционеру это нисколько не помогло! Он не вскричал, как я того ждала: «Вызываю группу быстрого реагирования!» – а помолчал немного и спросил уже вовсе без энтузиазма:
– То есть в данный момент ни преступника, ни золота там нет?
– Где? – тупо переспросила я.
– Я так понял, что нигде: ни в администрации, ни в гостинице, ни даже в автобусе?
Беседа все больше становилась похожа на разговор двух идиотов.
– Слушайте, не путайте меня! – рассердилась я. – При чем тут администрация? Я вам русским языком говорю, преступник с золотом как раз сейчас убегает!
– Куда? – снова ожил дежурный.
– А я почем знаю?!
– А чего ж вы в милицию звоните, если ничего не знаете?!
– Ну, знаете! – обиделась я. – Не хотите работать – так и скажите, я в Службу спасения позвоню. Пусть вытащат меня из автобуса, а ворюга с золотом тем временем сядет в свой джип и уедет куда подальше!
– Какой джип? Марка, цвет, номер? – вновь активизировался дежурный.
– Какой-какой! Большой и черный! – уже совершенно хамски огрызнулась я. – Марку не знаю, а номер не вижу.
Хотя на улице стало светлее, разглядеть с расстояния в полсотни метров цифры на номерном знаке я не могла. Джип видела, врать не буду, а его номер – нет. И негодяя Никиту с грузом золота тоже уже не видела, он как раз добежал до джипа и скрылся за ним.
– Паф!
Громко треснул выстрел.
– Ой, мамочка! – я испугалась и выронила трубку.
Она упала на пол, но не осталась там лежать, а кувыркнулась на ступеньки пассажирской двери, и я никак не могла до нее дотянуться.
Нюня сокрушенно ахнула, а Тяпа вместо того, чтобы меня поддержать, наоборот, еще припугнула:
– Ну, все, Танюха, осталась ты один на один с вооруженным преступником!
Серый сумрак пронзили огни автомобильных фар. Джип зарычал движком и плавно, как-то даже неторопливо, тронулся с места. Я едва успела порадоваться, что Никита уезжает и, стало быть, уже не будет в меня стрелять, и тут джип отъехал от крыльца, и я увидела, что на земле лежит что-то темное, бугристое, вроде мешка с картошкой, только побольше…
– Он в кого-то выстрелил! – взвизгнула моя Нюня, мгновенно соединив увиденное с услышанным. – Боже! Человек, наверное, ранен или даже убит! Ему нужна помощь!
Я задергалась, пытаясь оторваться от руля, с которым меня соединили узы наручников, но они были нерушимы.
– Если его убили, то с помощью можно не спешить, – рассудительно молвила Тяпа.
Открылась, потом закрылась и через секунду снова открылась входная дверь гостиницы. На пороге появился Шульц в темно-зеленом махровом халате, похожий на замшелую жабу. Он разевал рот – видимо, растерянно квакал, но я никаких звуков не слышала. Я отключила слух в пользу зрения и ломала глаза, пытаясь разглядеть, кто же это там лежит, сраженный пулей негодяя Никиты? Если один из моих японцев – он погибнет не один, потому что мне тоже конец, Сема Кочерыжкин сожрет меня с потрохами. Прощай, приличная работа с хорошей зарплатой!
– Человек, похоже, с жизнью расстался, а ты о какой-то работе печалишься! – пристыдила меня Нюнечка. – Как тебе не совестно? Смотри, даже Шульц ведет себя как человек!
Борис Абрамович действительно проявлял нехарактерное для него благородство. Хозяин гостиницы в полуприседе пятился к двери, подхватив под мышки пострадавшего, голова которого свесилась на грудь, так что лица его я разглядеть не могла. Зато увидела белобрысую макушку.
– Это Славик! – горестно охнула Нюня.
Я едва не заплакала. Соплеменника мне было гораздо жальче, чем расово чуждых японцев, да еще Тяпа подсыпала соли на рану, сказав:
– Хрен редьки не слаще! Мы остались без водителя и окончательно застряли в этой глуши!
– Без водителя? – Свободной рукой я машинально залезла в карман и вытянула связку ключей, которую дал мне Славик. – Без водителя, но зато с ключами…
– Татьяна! – оживилась моя внутренняя авантюристка. – А ведь у тебя есть водительские права!
– Только категории «Бэ», – спешно уточнила я, уже догадываясь, к чему она клонит, и покрываясь от этого холодным потом. – Я не могу сесть за руль пассажирского автобуса!
– Посмотри на это с другой стороны, – вкрадчиво сказала Тяпа. – Ты не можешь отойти от руля этого автобуса!
– Козел-собака! – я в очередной раз бессмысленно дернула наручники и посмотрела на дорогу.
По ней, как шар по желобу, катился под уклон черный джип. Я представила себе уютный автомобильный салон с кожаными сиденьями, на которых удобно устроились чемодан с золотом и обольстительный красавец – преступник, подлец и негодяй.
– Едет небось, козел-собака, и смеется над нами! – подлила масла в огонь моя задира.
Этого я выдержать уже не могла. Кровь зашумела в ушах, заглушив истошные крики протестующей Нюни. Я бухнулась в кресло водителя, вонзила ключ в замок зажигания, поставила ноги на педали и сделала, как учил меня инструктор Жора на курсах вождения: внимательно посмотрела в зеркальце заднего вида, провернула ключ в замке, выжала сцепление, переключила скорость и перебросила ногу на акселератор.
«Икарус», умничка такая, в отличие от нервного инструктора Жоры, не заорал: «Не рви сцепление, балда!», а вполне добродушно заурчал мотором и пошел вперед.
То есть сначала он пошел, потом побежал, а потом и вовсе полетел, да так быстро, что я отпустила педаль газа и утвердила на тормозе обе стопы разом, сокрушаясь, что я не четвероногое. На хорошо разогнавшийся автобус мои ортопедические упражнения сколько-нибудь заметного впечатления не произвели, и очень скоро я забыла, что первоначально имела целью преследовать уходящего преступника. Я сосредоточилась на том, чтобы самой не уйти в мир иной на хорошей скорости сто двадцать километров в час.
– Не трусь, Танька! Главное, с горы аккуратно скатиться, а на ровном месте ты утопишь тормоз ниже плинтуса и остановишься! – проорала мне в ухо Тяпа.
Возможно, так оно и было бы, но на ровном месте под горой очень некстати оказался крутой поворот. Я выкрутила руль, но «Икарус» все равно не вписался в вираж, снес плетень и тряско проскакал по кочковатому пустому огороду, быстро надвигаясь на большой стог серого сена. Стога я не боялась, но страшилась того, что может оказаться за ним.
– Только бы не фруктовый сад! – взмолилась Нюня.
Мне было известно, что местные жители активно взращивают фруктовые деревья, плоды с которых летом втридорога продают отдыхающим. А что такое фруктовый сад, я знала со времен студенческой практики в колхозе: невысокие раскидистые деревья, посаженные с трехметровым интервалом. Я успела по достоинству оценить свое мастерство водителя автобуса и понимала, что лавировать между яблонями на «Икарусе» не смогу.
Судьба была ко мне (и к яблоням) благосклонна. За серым стогом, который мы с «Икарусом» разнесли шутя-играючи, оказался пустырь, окаймленный какими-то вечнозелеными кустами. Автобус врезался в них, как ледокол, легко пробил кущи и выплыл на дорогу. Получилось как нельзя лучше: вынужденно отклонившись от курса, я срезала дугу, наверстала упущенное время и встретила джип секунда в секунду.
Трах! Бах! Тарарах!
– Это называется – встретила? – пробормотала Тяпа, когда я осмелилась открыть глаза и посмотреть, что же случилось с джипом после нашей с ним встречи. – Милочка, в пиратской практике этот маневр называется «абордаж с левого борта»!
Я вздохнула и развела руками, показывая, что сказать мне нечего. Наручники, по-прежнему соединяющие меня с рулем, звякнули. Нюня заволновалась:
– Девочки, а мы не загоримся? В кино после аварии каждая вторая машина загорается!
– Если что, второй будет та машина, – уверенно сказала Тяпа.
Я снова с тревогой посмотрела на джип, лежащий на боку метрах в двадцати от нашего столкновения. Никите повезло меньше, чем мне (Бог шельму метит!), на его пути без яблоневого сада не обошлось: на месте низкого полета внедорожника осталась небольшая просека.
– А почему он не вылезает из машины? – добрячка Нюня запоздало заволновалась о судьбе подлеца Никиты.
– Разбился насмерть! – кровожадно оскалилась Тяпа.
Мужчину, который обманул меня в лучших чувствах, ей было совсем не жалко. Ну, почти не жалко. Ну, жалко, но не очень. Меньше, чем меня, обманутую в лучших чувствах.
– Вяу, вяу, вяу! – мартовским котом взвыл потрепанный милицейский газик, подлетая к месту ДТП.
– А вот и кавалерия, – с удовлетворением заметила я. – Сейчас преступника повяжут, а меня, наоборот, освободят.
– Ты можешь даже уступить Никите свои наручники! – подхихикнула Тяпа.
В дверь забарабанили, я открыла и приветливо улыбнулась знакомому милиционеру.
– Жива? – с порога крикнул сержант Бобриков.
– Цела и невредима, – ответила я не без гордости.
На этом наш короткий разговор закончился, сержант убрал озабоченную физиономию из дверного проема и исчез.
– А кто же снимет с меня наручники? – крикнула я, но никакого ответа не дождалась.
Милиции было не до меня. Вытянув шею, я убедилась, что все заняты делом. Сержант Бобриков с товарищем успели добраться до джипа и уже тыкали пистолетами в открытую дверь, которая поднялась над заваленным автомобилем, как черный пиратский парус. Выглядело это, однако, совсем не романтично. Лежащая на боку бандитская машина комично напоминала дохлую ворону с задранным вверх крылом. Я злорадно ухмыльнулась.
Преступник, очевидно, был жив, потому что милиционеры на два голоса выкрикивали противоречивые команды: «Сидеть!», «Лежать!» и «Выходи!». Никита, которого сержант с товарищем не скупясь осыпали разными нехорошими словами, выходить не хотел, и в результате был извлечен из машины принудительно. Я этой возни толком не видела, вздернутая дверца и широкие спины бравых милицейских парней закрывали от меня сцену. Я не особенно жалела об этом – не очень-то хотелось видеть гордого и прекрасного атланта униженным и оскорбленным. Я девушка не злая, не из тех стервочек, которые за нанесенную обиду готовы загнать мужика в могилу.
– Да, в могилу падать – это уже чересчур. На краешке покачался – и хватит с него, – согласилась Тяпа.
Ее жажда мщения уже была удовлетворена. Я откинулась в кресле, закрыла глаза и позволила себе насладиться приятными мыслями о том, какая я все-таки умница и молодчина. В одиночку голыми руками обезвредила опасного преступника!
– Ну, не совсем голыми руками, – мягко возразила Нюнечка, которая не любит грешить против правды (она, к сожалению, вообще не любит грешить). – У тебя был автобус.
– А это мощное оружие в умелых руках! – подхватила Тяпа.
– Точнее, в неумелых, – смущенно буркнула я и перестала себя нахваливать.
Сидя в «Икарусе», я не могла оценить повреждения, которые он получил в ДТП, но полагала, что столкновение с джипом не прошло бесследно. У законного водителя «Икаруса» наверняка будут ко мне претензии.
– У Славика претензий не будет. Если ты забыла, напоминаю, что он попал под бандитскую пулю, – «успокоила» меня бессердечная Тяпа.
Тем временем суета вокруг джипа улеглась, и милиционеры наконец-то вспомнили обо мне. Незнакомый служивый подошел к «Икарусу», заглянул в мою тюрьму на колесах и спросил:
– Все в порядке?
– Как сказать, – я демонстративно побренчала наручниками.
Незнакомого милиционера потеснил у двери сержант Бобриков.
– Где ключ? – озабоченно спросил он.
– У него, – я кивнула в ту сторону, где предположительно находился милицейский транспорт с задержанным.
Бобриков убежал и вскоре вернулся:
– У него нет!
– Как это так? – не поверила я. – Это же он меня приковал!
Сержант опять убежал.
– А вот я своим открою! – успокаивающе прогудел незнакомый милиционер и полез в салон.
– Как приятно иметь дело с предусмотрительным и запасливым человеком! – подзуживаемая Тяпой, кокетливо промурлыкала я доброму человеку, который избавил меня от наручников.
– Да нет у него ключа от чемодана! – вернувшись, с досадой сказал Бобриков. – Я с ног до головы гада обыскал – нету! Или он его выбросил, или успел припрятать.
– Вы сказали – ключ от чемодана? – я поняла, что произошло недоразумение.
– И не одно, – тихонько подсказала мне сообразительная Нюня. – Помнишь ключик, который Никита якобы нашел под твоей кроватью? Ты еще подумала, что это ключ Ларика. А если не Ларика?
– Товарищ сержант! – отпихнув Нюню, выскочила вперед предприимчивая Тяпа. – Скажите, а нашедшему чемоданчик с золотом не положено ли какое-нибудь вознаграждение? Скажем, пять процентов от общей суммы за возвращение сокровища законному владельцу?
– Скажем, пять лет условно за сокрытие важной для следствия информации! – нехорошо сощурил глаза бука сержант.
– Три процента от стоимости клада за помощь в его обнаружении! – я снизила планку требований.
– Три года строгого режима за пособничество преступнику!
Такая награда меня совсем не привлекала, поэтому я свернула торги, пошарила в кармане и с легким вздохом отдала суровому сержанту маленький серебристый ключик.
– Откуда он у вас? – спросил меня второй милиционер, пока мы толкались локтями в узком дверном проеме.
– Никита дал, зачем – не знаю, – честно ответила я.
Выпихнула собеседника из автобуса и следом выпала сама.
На белом снегу лежал черный чемоданчик, загадочный, как квадрат Малевича. Сержант Бобриков, молитвенно преклонив колени, склонился над чемоданчиком, аккуратно вложил в скважину ключик и повернул его. Замок щелкнул, милиционер рядом со мной нервно хмыкнул, я затаила дыхание. Бобриков открыл чемоданчик.
– Это что такое? – спросил он через десять секунд, бессмысленно потраченных на тупое созерцание в выразительной манере «баран на новые ворота».
– Ой, это мое! – возликовала я и потянулась к деревянной коробке, украшенной изящной резьбой.
– Не трогать! Это вещдок! – рявкнул на меня второй милиционер.
– Да ладно вам! Какой вещдок? – Пока Бобриков не отмер, я решительно завладела содержимым чемодана. – У вас есть ориентировка на альбом русской живописи? Нет? А вот у меня есть личная библиотечная карточка, на которую записана эта самая книга, так что прошу не препятствовать мне в обретении законного имущества!
Удивленные милиционеры и не препятствовали. Я выдернула тяжелую коробку из чемодана и сунула под мышку, всем видом показывая, что не отдам потерянное и вновь обретенное сокровище культуры никому и ни за что.
– Я не понял. Где же золото? – почесал в затылке второй милиционер.
– А в самом деле, где золото? – озадачилась я тоже.
– По всему выходит, что ты отыскала не тот чемоданчик, – с сожалением сказала Нюня.
– Возникает закономерный вопрос: не следует ли из этого, что ты задержала не того человека? – продолжила логическое рассуждение Тяпа.
Я не сразу заметила, что говорю вслух, а милиционеры внимательно меня слушают.
– Да нет, мужик точно тот – Чукча, по приметам подходит, – покачал головой сержант Бобриков. – Худощавый, рост ниже среднего, коротко стриженный брюнет с лицом азиатского типа… Эй, девушка, что с вами?
Пришла моя очередь изображать барана у новых ворот. Приметы задержанного разительно не совпадали с тем очаровательным мужским образом, который сохранила моя девичья память. Положим, стать гладкошерстным брюнетом кудрявому блондину при нынешнем уровне развития парикмахерских услуг не проблема, но когда бы Никита успел это сделать? И даже если допустить невероятное предположение, будто он возит персонального стилиста-визажиста под сиденьем в джипе, не мог же тот волшебник ножниц заодно с волосами укоротить и рост клиента?!