«Фигушки! – подумал Гера. – Алебастр жрать не буду!»
– Делаем все быстро, – сказал Пилот, – но аккуратно.
Гера понял, что пока ему отводится роль наблюдателя. Он встал поближе к окну, во-первых, чтобы не мешать, и, во-вторых, чтобы в критический момент выбить головой стекло и добыть свободу.
Лисица открыла холодильник и вынула оттуда уже знакомый Гере торт с глубокой вмятиной посредине. Она поставила его на стол и подула на него, будто заметила на нем пыль.
– Застыл? – спросил Пилот.
Вместо ответа Лисица постучала по поверхности торта кончиком столового ножа, при этом звук был такой, словно Лисица стучала по кирпичу.
– Приступаем!
Лисица принялась насыпать алебастр горстями в таз. Наполнив его до половины, она сделала посредине лунку, в которую Пилот стал лить тонкой струйкой воду. Тотчас Лисица принялась энергично орудовать палочкой, размешивая раствор. Серой, похожей на сметану массой Пилот залил вмятину и засек время.
Пока алебастр застывал, они убрали со стола все лишнее. Затем Лисица расставила по порядку баночки и бутылочки с надписями: «Маска-пленка», «Тональный крем», «Силиконовый герметик». В довершение всего она поставила на стол большую коробку с косметикой.
– Представишься моим адвокатом, – сказал Гере Пилот. Он склонился над тортом, осторожно касаясь пальцами затвердевшей поверхности. – Тебя как зовут?
– Гера… В общем, Герасим.
– Герасим? Очень подходяще. Побольше молчи, почаще отводи глаза. Если Жорик спросит тебя что-нибудь малопонятное, сделай умное лицо и надолго задумайся. Словом, веди себя как Герасим перед тем, как утопить Муму.
«Будто я знаю, как он себя вел!» – подумал Гера, но, следуя новым правилам поведения, сделал умное лицо и надолго задумался.
– Адвокат в джинсах и майке! – хмыкнула Лисица. – Хорошо, что от краски отстирала. А то был бы прикол!
– На покупку костюма, дочка, у нас нет ни времени, ни денег, – нравоучительно заметил Пилот. – Пусть наденет мою белую рубашку и галстук… Пора!
Он взял торт, перевернул его и вытряхнул в ладони Лисице нечто безобразное – белую толстую физиономию с перекошенным от страха ртом.
– Неплохо получилось, – сказал Пилот, стряхивая черные крошки с маски. – Плохо только, что он рот раскрыл.
– Сойдет, – махнула рукой Лисица. – Другой маски у нас нет.
Она села за стол. Вооружившись кисточкой и ватным тампоном, она стала протирать маску какой-то пахучей жидкостью. Затем выдавила на ладонь из тюбика с надписью «Маска-пленка» прозрачный гель и начала равномерно размазывать его по маске.
Затаив дыхание, Гера следил за ее работой. «Ну и семейка! – думал он. – Колдуны какие-то!»
Пилот ходил по кухне взад-вперед и поглядывал на часы.
– Сорок минут осталось…
– Папа! Не действуй на нервы!
– Для чего это? – спросил Гера.
– Мы ходим вылепить бюст, – ответил Пилот. – И продать его Жорику. Пусть поставит у себя во дворе на гранитном постаменте. Будет куда молодоженам приезжать для возложения венков. А на вырученные деньги купим тебе видеокамеру.
Лисица кисточкой наносила на маску тонкий слой силикона телесного цвета. Мертвое гипсовое лицо под ее рукой словно оживало, становилось мягким и теплым.
– Пойдем наверх, – сказал Пилот, хлопнув Геру по спине. – Переоденемся.
Поднявшись на второй этаж, Пилот свернул в правое крыло и зашел в ту самую комнату, куда Гера и Клим вчера занесли носилки. Диван, стоящий у торцевой стены, был разложен, на нем была приготовлена постель. Рядом, на журнальном столике, стояло бесчисленное количество пузырьков, коробочек с лекарствами. Здесь же в беспорядке валялись упаковки с одноразовыми шприцами и ампулы. Посреди стола, гордо устремив белый наконечник в потолок, стояла внушительных размеров клизма.
Пилот опустился на колени и извлек из-под дивана относительно белую рубашку и темно-синий галстук с геометрическим узором.
– От Версаче, – сказал Пилот, карябая галстук ногтем и тем самым пытаясь соскоблить с него засохшее помидорное семечко. – Надевай! Пахнет зимней свежестью.
Честно говоря, рубашка вовсе не пахла зимней свежестью, а даже наоборот, но Гера без всяких выкрутасов надел рубашку, застегнул ее на все пуговицы и заправил в джинсы. Пилот самолично пристроил на его шее галстук от Версаче.
– Красавец! – сказал Пилот, отступив на шаг и полюбовавшись Герой. – Вылитый адвокат! Только лицо посерьезней! Еще серьезней! Еще! Как я тебя учил? Представь, как ты топишь Муму!
Гера представил то, что ему было больше по душе: как он душит парашютной стропой Клима.
Пилот удовлетворился выражением лица Геры и снова полез под диван. На этот раз он вынул несколько пухлых упаковок бинта.
– Бинтуй грудь! – сказал он Гере, отдав ему упаковки и подняв руки вверх. – Начинай с подмышек и вниз, до верхнего квадранта.
– До чего? – не понял Гера.
– До задницы!
Гера принялся бинтовать грудь Пилота. Для этого ему пришлось бегать вокруг него спутником. Когда закончилась первая упаковка, Гера уже едва стоял на ногах. В голове у него все кружилось, а желудок, казалось, свернулся, как выжатое белье.
– Что это тебя, дружочек, повело? – покачал головой Пилот. – Я в твои годы всю ночь солдатским котелком спирт хлебал, а утром за штурвал садился. И ничего!
Закончив бинтовать Пилота, Гера вылил ему на спину флакон красных чернил.
– Годится! – принял работу Пилот и, не снимая спортивных брюк, полез в постель. Пристроившись на подушках, он натянул до живота одеяло и изобразил умирающего.
– Похоже, – кивнул Гера. – Только кроссовки из-под одеяла выглядывают.
Пилот устранил недостатки, затем строго взглянул на Геру и спросил:
– Скажи-ка мне, малец, нравится тебе моя дочь?
– А у вас она только одна?
– А тебе сколько надо? – подозрительно спросил Пилот.
Гера не успел ответить честно, что было бы проявлением несказанной дерзости. В спальню вошла Лисица. В руках она несла какую-то гадость, похожую на лоскут человеческой кожи.
– Все в порядке! – сказала она, поднимая над головой свое произведение.
Что-то подобное Гера видел в кинофильме «Фантомас», и тогда его чуть не стошнило. К счастью, он не смог рассмотреть маску как следует, так как Лисица тотчас унесла ее из комнаты, и вскоре Гера услышал цокот ее шагов по лестнице.
– Осталось десять минут! – объявил Пилот. – Всем занять свои места! Дочь – к входным дверям! Адвокат – стой в холле и тренируй мимику. И смотри мне, не халтурь! Помни, что на карнизе осталась вакансия.
«Дурдом! – подумал Гера, глядя, как отец с дочерью трогательно поцеловались. – И как меня угораздило вляпаться в их темные делишки?»
Глава 19 Клизма
– Здравствуйте, мое очарование! – бархатным голосом сказал Жорик, целуя Лисице руку. Он выпрямился и медовыми глазами посмотрел на девушку, застывшую на пороге в белоснежном халате. – Если бы вы знали, как я переживаю за вашего отца! Я не спал всю ночь!
Он держал ладонь Лисицы слишком долго, и его рука успела вспотеть. Ладонь Лисицы начала выскальзывать, как если бы Жорик сжимал кусочек мыла.
– Всю ночь, всю ночь, – ворковал он, с аппетитом разглядывая губы Лисицы.
Макс и Руслик топтались на пороге за спиной шефа, мысленно называя его то старым бабником, то дебелым котом. Лисица терпеливо ждала, когда высокий гость переварит первые эмоции от встречи и начнет нормально соображать.
– А как я переживаю! – тихо, почти шепотом, сказала она. – Он всю ночь метался в бреду. То воды попить попросит, то маму вспомнит…
– Как я его понимаю! – со вздохом сказал Жорик. – Этот добрейший человек, не причинив никому зла, стал жертвой чьей-то вопиющей выходки! За что, за что он сейчас мучается?
– И не говорите… – прошептала Лисица.
Наконец, Жорик зашел в дом. Он пробежал глазами по лестнице, мысленно оценивая стоимость мраморных перил и цветочных ваз, и быстро разгорающаяся зависть стала портить ему настроение.
– Чудненько… А вы с отцом вдвоем здесь живете? – спросил он.
– Увы, – многозначительно ответила Лисица, и Жорик не понял, что же не устраивает девушку: что она еще не привела в дом мужа или что отец не нашел себе жены.
– Если не ошибаюсь, у вас есть секретарь? Я говорил с каким-то молодым человеком…
– Это наш адвокат, – улыбнулась Лисица.
– Ну да, – кивнул Жорик. – Очень разумно…
В сопровождении угрюмых охранников они поднялись на второй этаж и вошли в холл. Посреди его, вытянувшись, словно молодой старательный лакей, стоял Гера. Он то улыбался, то делал задумчивое лицо и зачем-то безостановочно кланялся Жорику.
Лисица выразительно посмотрела Гере в глаза и представила его гостю:
– Вот, кстати, и он, наш адвокат. Он хоть и молодой, но уже вполне опытный. Кандидат юридических наук и действительный член коллегии адвокатов.
Лисица выразительно посмотрела Гере в глаза и представила его гостю:
– Вот, кстати, и он, наш адвокат. Он хоть и молодой, но уже вполне опытный. Кандидат юридических наук и действительный член коллегии адвокатов.
Сказав это, она незаметно наступила Гере на ногу.
– Чудненько! – изрек Жорик, мельком взглянув на стоптанные кроссовки действительного члена, и подал Гере ладонь, будто связку сосисок. – Молодежь должна смелее принимать от нас, стариков, эстафету, так сказать, жизни…
– Ну какой же вы старик! – отпустила Лисица комплимент и пошло улыбнулась. – А отец лежит в этой комнате!
Она старалась побыстрее отвести Жорика от Геры, который окончательно запутался, как должен себя вести, и со страху мог сморозить какую-нибудь глупость.
– Здесь? – уточнил Жорик и протянул Максу руку: – Апельсины!
Макс подал шефу тугой пакет. Поправив галстук, Жорик шагнул к двери, но Лисица его вежливо остановила.
– Извините, – тем же волнительным шепотом произнесла она, – но врач потребовал полной стерильности. Вам необходимо надеть белый халат.
– Надо так надо! – согласился Жорик.
Лисица прошла мимо Геры, сверкнула в его сторону глазами и вынесла из соседней комнаты халат.
– Позвольте за вами поухаживать, – сказала она.
Жорик отвел руки назад, сразу попал в рукава, но тотчас застрял в них.
– Кажется, он немного маловат мне… – произнес Жорик и выдохнул из груди воздух, чтобы уменьшиться в объеме. Но это не помогло.
– Снимите пиджак, – предложила Лисица. – Тогда будет легче.
– Вы правы! – ответил Жорик. – Я, знаете ли, привык покупать костюмы на три или даже четыре размера больше, чем надо. Вот и создается впечатление…
Лисица подхватила влажный от пота пиджак, отягощенный документами, ключами и мобильником, и подала гостю халат. Жорик, желая доказать, что он и в самом деле еще очень даже стройный, стал с подчеркнутой легкостью натягивать халат на себя.
– Я повешу его на плечики, чтобы не помялся – сказала Лисица и быстро унесла пиджак в соседнюю комнату.
Жорик отнесся к надеванию халата как к делу принципа. Макс и Руслик принялись помогать шефу. Троица кряхтела и топталась перед дверями в спальню, и со стороны могло показаться, что это новый вид борьбы: нечто похожее на дзюдо, только с участием трех спортсменов одновременно.
– Какой дурацкий халат, – процедил Жорик, из последних сил втягивая живот.
Макс тянул воротник вверх, а Руслик тем временем дергал на себя полы. Раздался треск. Измученная ткань лопнула под мышками и на спине.
– Сойдет, – боясь сделать лишнее движение, сказал Жорик. Теперь он напоминал докторскую колбасу в белковой оболочке.
Гера хрюкнул от смеха, но тотчас прикрыл ладонью рот и закашлялся.
– Вы готовы? – спросила Лисица, появившись в холле. Она приблизилась к двери в спальню, на секунду закрыла глаза, перекрестилась и плавно надавила на ручку.
Для усиления торжественности момента очень кстати пришлась бы органная месса. Распахнув обе створки двери, Лисица на цыпочках подошла к кровати, взяла со столика стакан с водой, обмакнула в него ватку и провела ею по губам отца.
– Пить! – жалобно прошептал Пилот.
– Тебе нельзя пить, папа!
Застывший на пороге Жорик чуть изменился в лице, а затем со значением посмотрел на охранников, словно хотел сказать: «А не поздно ли мы пришли?»
Пилот лежал на кровати, глядя в потолок. Он глубоко и часто дышал, и воздух со свистом вырывался через его губы.
– Папа, к тебе гость! – прошептала Лисица, склонившись над лицом Пилота.
– Кто? – вымученно произнес Пилот, затем оторвал голову от подушки, посмотрел на Жорика и снова впечатался затылком в подушку.
– Кто это? – простонал он.
– Он вас не узнает, – с сожалением сказала Лисица Жорику.
Жорик понял, что может опоздать навсегда. Он на цыпочках приблизился к постели, осторожно, словно на детский стульчик, опустился на край дивана и взял вялую руку Пилота.
– Голубчик, – голосом ягненка произнес Жорик, нежно поглаживая ладонь. – Это я, Жорик. Ваш сосед. Вы вчера были у меня в гостях…
– Жорик? – простонал Пилот и наконец посмотрел на гостя осмысленным взглядом. – Ах да, здравствуйте…
– Он меня узнал! – обрадовался Жорик и еще ближе придвинулся к Пилоту. – Альберт, дорогой! Я потрясен вашим благородным поступком! Лучше бы эти осколки вонзились в мою спину! Лучше бы я истекал кровью! Но почему, почему судьба так безжалостна!
В порыве чувств он прижал руку Пилота к своему лбу и ненадолго застыл в позе скорбящей матери.
– Пи-ить! – протянул Пилот.
– Тебе нельзя пить, – повторила Лисица и взяла в руки клизму.
Чувствуя, что к деловому разговору надо переходить немедленно, Жорик с жаром сказал:
– Альбертик, голубчик! Вчера мы говорили о вашем товаре. Я его проверил, и он мне очень, очень понравился. Вы – талант! Я преклоняюсь перед вашими возможностями. И я страстно желаю купить у вас крупную партию. Миллион долларов…
Пилот слабо махнул рукой.
– Какой разговор… Дочь, голубушка! Поднимись на чердак. Там, кажется, завалялся миллиончик… в пакете из-под рыбы…
Жорик от волнения судорожно проглотил слюну.
– Что ты, папа! – ответила Лисица, наполняя клизму водой из трехлитровой банки. – Мы же все отдали за яхту и аренду самолета.
– Неужели ничего не осталось? – покусывая губы, спросил Жорик и невольно сжал руку Пилота.
– Пи-и-ить! – застонал Пилот.
– Нет, папа, не дам! – жестко отказала дочь.
– Хоть капельку!
– Нет! – с убежденной принципиальностью заявила дочь. – Врач запретил!
– Как он страдает! – покачал головой Жорик. – Как страдает! Но неужели у вас нет каких-нибудь завалящих пятисот тысяч? Или хотя бы четырехсот?
– Доченька, посмотри в погребе, – прошептал Пилот, закрывая глаза. – А если нет, то я напечатаю. Выздоровею и напечатаю. Хоть миллион, хоть десять миллионов…
– Подержите, – сказала Лисица, протягивая Жорику клизму. – Надо смочить его губы водой.
Жорик машинально схватил клизму и, с трудом сгоняя с лица выражение гадливости, стал с умилением рассматривать судно, стоящее у его ног.
– Пить!! – взмолился Пилот, выплевывая вату.
– Несчастный! – всхлипнула Лисица. – Он постоянно просит пить. Вчера весь вечер, потом всю ночь и все сегодняшнее утро. У меня сердце разрывается!
– Может, в самом деле посмотреть в погребе? – умоляя взглядом, спросил Жорик.
– У меня душа вся изранена! – будто не услышав слов Жорика, произнесла Лисица и расстегнула верхнюю пуговицу халата, как бы желая наглядно подтвердить свои слова. – Там уже не душа, а строганина! Я уже не могу терпеть! Видит бог, не могу! Это выше моих сил! Я дам ему пить! Пусть! Пусть мне будет хуже!
С этими словами она выхватила из рук Жорика клизму и спустила все ее содержимое в стакан.
– Пей, папуля! – воскликнула она, всем своим видом выражая готовность к самопожертвованию, и протянула Пилоту стакан.
Жорик понял, что его сейчас вырвет. Он поспешно отвернулся, вскочил с кровати и машинально потянулся к галстуку, чтобы его ослабить.
– Как у вас душно, однако, – пробормотал он.
– Врач запретил открывать окна, – ответила Лисица и взглянула на часы. – Ой, уже половина двенадцатого? Я сожалею, но вам придется немного подождать. Подошло время процедур. Надеюсь, вы не очень торопитесь?
– Совсем не тороплюсь, – заверил Жорик.
– Тогда присаживайтесь, – предложила Лисица и кивнула на кресло, стоявшее по другую сторону дивана.
– Я лучше подожду в холле! – выкрикнул Жорик, быстро выходя из спальни. – Зачем вас стеснять?
Он даже двери закрыл за собой и, подойдя к окну, вытер взмокший лоб подолом халата.
Тут Лисица выглянула из спальни и махнула рукой Гере:
– Помоги, пожалуйста! Его надо подержать на руках!
Жорик отошел еще дальше от спальни и ближе придвинулся к окну, чтобы не видеть ничего, кроме млеющего под жарким солнцем города и моря, покрытого перышками волн. Охранники встали по обе стороны от него. В холле повисла тягостная тишина.
Глава 20 Постаревший Фантомас
Гера зашел в спальню. Лисица сразу же закрыла за ним дверь и прижала палец к губам.
– Ты что все время хрюкал и кланялся, как евнух у замочной скважины? – зашипела она.
– А ты не могла мне подобрать приличные ботинки? – ринулся в контратаку Гера.
– При чем здесь ботинки? Вести себя надо достойно, как полагается адвокату, пусть ты даже в лаптях!
– Эй, молодежь! Нашли время в любви признаваться! – шикнул Пилот и перевел взгляд на дочь. – Документы взяла?
Он вылез из кровати и торопливо натянул поверх бинтов футболку. Лисица подошла к нему.
– Вот пластиковая карточка с кодом, – сказала она, вынимая из кармана халата документы Жорика. – Вот пропуск в банк. А это ключ от сейфа.