– Я ни при чем!
– А если подумать?
– Ничего не изменится! В целом твои рассуждения логичны, но вместо меня ты мог бы подставить в это уравнение кого угодно! В первую очередь, себя самого! Этот изверг отпустит, наконец?!
– Муссон, отпусти, – вдруг приказал Андрей. – Сан Саныч, конечно, не тот, о ком мы подумали, но уведет отсюда всех. Да, Беляев?
– Думаю, ты прав, – сказал Муссон, вновь явно подыгрывая Лунёву. – Но если Феникс не Идущий по Краю, как он это сделает? Спросит код у «серых»?
– Почему нет? – Андрей пожал плечами. – Или просто напружинит память и припомнит этот код. Ведь по второй из трех своих «легенд», он Оружейник, который соорудил пушку, пробивающую секретную защиту «серых». Следовательно, он может знать и другие тайны этих существ.
– Это возможно, – согласился Муссон и сделал вид, что еще колеблется, но уже почти согласился с Лунёвым. – Ты пропустил несколько звеньев в логической цепочке, но я тебя уразумел.
Альфиец отлично понял, какую игру затеял Андрей. Да и все остальные, включая Беляева, это поняли. Лунёв предлагал Сан Санычу сделку: Андрей помогает Беляеву сохранить хорошую мину при плохой игре и больше не задает неудобные вопросы. Плюс к тому все квестеры и альфиец забывают о том, что произошло в пещере и вообще что когда-либо встречались с Беляевым. А Сан Саныч за это выводит в мир Игры всех, кто набедокурил в Альфа-мире, и «закрывает дверь на замок», чтобы в дальнейшем никто сюда не совался. Муссона такой вариант устраивал не меньше, чем людей, поэтому он с ходу включился в спектакль.
– Сан Саныч, есть мысли? – Андрей подкрепил вопрос обратным кивком.
– Есть одна, – помедлив, ответил Беляев.
В переводе это означало: «Предложение принято». Муссон тут же убрал нож и сделал шаг назад.
– Я ведь инженер, – Беляев недобро зыркнул на альфийца и потер шею. – С математикой дружу. И всякими кодами-шифрами в студенчестве увлекался. Дайте пару минут, вычислю кодировку, обещаю.
– Ты пообещал, – сказал Муха и демонстративно взглянул на часы.
– Все сделаю, что обещал, – деловито заверил Сан Саныч. – Не отвлекай.
И снова все без труда уловили подтекст этой сценки. Беляев сделал вид, что собирается открыть грань с помощью кода, а Муха по-пацански поймал его на честном слове: «Обещал – выполняй, и не вздумай кинуть, или грош тебе цена, хоть ты и какое-то там высшее существо». Ход, конечно, детсадовский, но у Беляева, как стало понятно уже всем, имелись свои соображения, чтобы принять игру и реально помочь людям вернуться домой. А в дальнейшем и альфийцам избавиться от «серых».
«Не исключаю, что помощь в каком-то виде перепадет и самим «серым», – подумалось Андрею. – Он ведь фактически заверил, что поможет всем».
Сан Саныч подошел к плите, заложил руки за спину и уставился на огромные изображения пакалей в ближайшем ряду. Даже в профиль было заметно, что Беляев вовсе не разглядывает рисунки и не размышляет о кодовой комбинации. Оружейник просто отдыхал. Воспользовался паузой и выкинул все лишнее из головы, чтобы через минуту с новыми силами продолжить свой хитрый спектакль. А еще по играющей у него на губах ухмылке можно было определить, что Беляев полностью удовлетворен реакцией публики на финал предыдущего акта.
Оружейник покачался на каблуках, кивнул, будто бы придя к некому выводу, и бросил взгляд на Лунёва.
– Надо пройти по зеленой ветке, – он указал на «пакаль» в первом ряду.
На рисунке было дерево. Затем Беляев указал на рисунок во второй линии, по диагонали от первого. На нем изображался цветок лотоса. Третий «ботанический» квадрат, с пылающим кустом, обнаружился через ряд, по прямой от лотоса, но это был единственный разрыв в цепочке. Дальше вплотную лежал квадрат с изображением виноградной лозы, а по диагонали слева – колос пшеницы. Какие еще рисунки зеленой тематики есть на плите, с позиции Андрея было не рассмотреть.
– Нужно пересечь всю плиту? – уточнил Андрей.
– Думаю, хватит пяти-шести квадратов. Мир Игры находится очень близко. Вот если бы ты собрался пересечь Сапаранти, двигаясь против времени…
– Нам в прошлое не надо! – поспешил вставить реплику Каспер.
– Но пока вам этого и впрямь не надо, – Беляев кивнул Касперу, многозначительно посмотрел на Лунёва и добавил: – Тебе не надо. Уводи друзей, Лунёв.
– Ты останешься?
– Да, – Сан Саныч вздохнул. – Мне надо потолковать кое с кем.
– Вставить «серым» болт?
– Ну что за терминология, Андрей, – Беляев поморщился.
– Ты ведь любишь технические термины, – Лунёв усмехнулся и пожал плечами.
– Их надо спасать, а не наказывать, – Сан Саныч вновь вздохнул. – Они заигрались до потери чувства меры и самоконтроля. Если я им не помогу, один погибнет в завале, а другой расшибется в лепешку об эту плиту, когда пробьет потолок и рухнет из-под купола пещеры.
– Может, не все так скверно?
– Ты желаешь им смерти?
– Речь не об этом. Может быть, ты плохо о них думаешь? Может, им просто нужен выход, поэтому они сюда ломятся? Только и всего.
– Нет. Даже получив возможность уйти, они не уйдут. Мастер не уйдет без Оружейника, а его противник без Оружия. Они зациклились на этом. «Серые» вообще склонны к патологическому упрямству, ты не заметил? А уж если их охватывает азарт… они будут упрямиться до конца. Просто как дети, честное слово.
Сан Саныч взглянул на устье тоннеля, а затем поднял взгляд к высокому своду пещеры. И вздохнул в третий раз. Грустно так и по-отечески снисходительно.
– Почему Претендент не уйдет без Оружия – понятно, это его последний шанс. Но почему Мастер не уйдет без тебя? Не думаю, что все дело в блокировке Оружия. Рано или поздно «серые» ее снимут. И азарт здесь не играет ключевой роли. Значит, есть еще какая-то причина. Какая? Ты, как высшее существо, можешь дать «серым» бонус?
– Все сложнее. Намного сложнее. На этом лучше пока и остановиться. Иди, Андрей. Дальше нам не по пути. «Серых» я уведу другой тропой.
– Постой! – Лунёв помотал головой. – Еще хотя бы три минуты! Я не буду задавать вопросы. Просто скажу кое-что, а ты, если захочешь, кивнешь.
– Твои друзья уже внутри перехода, – Беляев указал на квестеров и Захара с Соней. – Эй-эй, оружие здесь бросьте! В вашем мире эти секиры не пригодятся!
Все пятеро уже вскарабкались на плиту, а проворный Муха даже успел пройти по ближайшим квадратам – с деревом и с лотосом – и перепрыгнул на «кустовой». За гранью миров он пока не исчез, но видел его Андрей словно бы сквозь вуаль. Похоже, переход реально работал.
Муха и сам это понял и теперь поджидал остальных. Услышав возглас Беляева, он обернулся, бросил секиру Бибику и жестами предложил товарищу что-то выяснить у Сан Саныча. Квестер швырнул вниз обе секиры, затем, соглашаясь с предложением Мухи, кивнул и присел, чтобы привлечь внимание Беляева.
– Слышь, Саныч, а куда мы выйдем?
– В мир Игры, – Беляев пожал плечами. – Я не знаю, куда конкретно.
– А в каких местах есть выходы?
– Теоретически место одно… – Беляев замешкался. – Ты чего вообще хочешь?
– Проще сказать, чего я не хочу, – квестер указал за спину. – Не хочу выйти на какой-нибудь радиоактивной помойке в сотне километров от ближайшего чистого участка.
– Об этом не волнуйся. Каждый выйдет там, где ему место. Вы – действующие игроки, вам место в активной игре, в самой ее гуще.
– А эти двое? – Бибик кивком указал на Захара и Соню.
– Они выйдут отдельно, – Беляев будто спохватился. – Я так думаю! Гипотетически!
– Ну да, – Бибик хмыкнул. – Лады, все понял, отстал. Счастливо оставаться. Муссон, тебе тоже! Андрей, догоняй!
Квестер поднялся и уверенно махнул рукой Мухе.
– Чего сказал? – спросил Михаил.
– Все пучком. Выйдем в приличном месте.
– С беспристрастной анатомической точки зрения, любое место приличное, – буркнул Каспер. – Если принюхаться и привыкнуть.
– Лучше помоги девушке перепрыгнуть через ряд, ворчун, – сказал Бибик.
– Я не ворчу.
– А что ты сейчас делал?
– Констатировал факт.
– Воздух ты портил, а не факт констатировал… Константин. Шагай!
Каспер перепрыгнул на квадрат с кустом и протянул руку Соне. Девушка подтянула юбку повыше и тоже прыгнула. Захар и Бибик справились самостоятельно. Дальше группа двинулась уже без заминок.
– Тебе придется их догонять, а идти по грани в одиночку – не самая приятная процедура, – сказал Беляев Андрею. – Иди.
– Справлюсь и один, – Лунёв не двинулся с места. – Мне важнее узнать как можно больше о происходящем. Ведь теперь моя команда играет самостоятельно, подсказок от Мастера больше не будет.
– Тяга к знаниям – это хорошо, – Сан Саныч привычно вздохнул и покосился на Муссона. Ставший снова вежливым и лояльным альфиец поклонился и отошел подальше. – И мотивация понятна. Ладно. Даю минуту, говори.
– Ты здесь прятался, чтобы наблюдать, но не участвовать в Игре вольно или невольно. Ты кто-то вроде арбитра или полицейского и судьи в одном лице. Потому-то у тебя и было припасено Оружие – чтобы контролировать ход событий. С другой стороны, полицейский обязан не только наказывать виноватых, но и спасать правых. Поэтому ты выручил нас и отчасти помог Мастеру. Да, он заигрался, но зашел не настолько далеко, как Претендент. Ты вывел всех нас из Игры в самом прямом смысле – заманил в другой мир, где и отделил правых от виноватых. А теперь отправляешь нас в те места, которых мы заслуживаем. Но опять же в рамках Игры. Ведь все мы игроки, и эта странная Игра для нас одновременно и наказание, и награда. Теперь я понимаю, зачем ты рассказал о «ветеране». Ты говорил полуправду, чтобы я доверился тебе и не засомневался, когда ты скажешь главное – что «серые» не судьи, а такие же игроки, как люди, только более продвинутые. Я все правильно понимаю?
– Тяга к знаниям – это хорошо, – Сан Саныч привычно вздохнул и покосился на Муссона. Ставший снова вежливым и лояльным альфиец поклонился и отошел подальше. – И мотивация понятна. Ладно. Даю минуту, говори.
– Ты здесь прятался, чтобы наблюдать, но не участвовать в Игре вольно или невольно. Ты кто-то вроде арбитра или полицейского и судьи в одном лице. Потому-то у тебя и было припасено Оружие – чтобы контролировать ход событий. С другой стороны, полицейский обязан не только наказывать виноватых, но и спасать правых. Поэтому ты выручил нас и отчасти помог Мастеру. Да, он заигрался, но зашел не настолько далеко, как Претендент. Ты вывел всех нас из Игры в самом прямом смысле – заманил в другой мир, где и отделил правых от виноватых. А теперь отправляешь нас в те места, которых мы заслуживаем. Но опять же в рамках Игры. Ведь все мы игроки, и эта странная Игра для нас одновременно и наказание, и награда. Теперь я понимаю, зачем ты рассказал о «ветеране». Ты говорил полуправду, чтобы я доверился тебе и не засомневался, когда ты скажешь главное – что «серые» не судьи, а такие же игроки, как люди, только более продвинутые. Я все правильно понимаю?
– Ты обещал не задавать вопросов, – Беляев постучал пальцем по запястью. – Минута на исходе.
– Я не могу не задать вопрос. Всего один! Почему?
– Почему? – удивился Беляев.
– Ты ожидал услышать вопрос «Кто»?
– Ты действительно удивительный человек, Андрей, – Беляев усмехнулся. – Ты задаешь такие вопросы… никакой логики, но всегда в точку. Как тебе это удается, я не понимаю. Но все-таки позволь уточнить. То есть, тебя не интересует, «кто»? Кто такой я и другие Идущие по Краю?
– Нет. Я знаю ответ. Могу разложить его по пунктам. Вы те, кто придумал Игру и теперь ее судит, а сидите вы в мире Сапаранти, священном Крае, где обитают души альфийских предков – раз, – Андрей загнул палец. – Это совсем другой мир, хотя и связанный с нашим. Он базируется на наших измерениях и времени, но его время имеет еще и обратный ход. Это и позволяет вам проникать в другие миры, не используя пакали и разломы, а просто проходя сквозь грани миров. Это два. И, наконец, вы почему-то не стесняетесь показываться перед альфийцами, хотя недоступны для всех остальных, даже для «серых», но главное – трепетно бережете Альфа-мир, это три. Два из трех фактов связаны с альфийцами. Вывод сделать?
Беляев покосился на Андрея то ли с недоверием, то ли опять с удивлением, а затем отрицательно качнул головой.
– Не надо. Не хочу разочаровываться. Ты настолько красиво все разложил, мне и самому захотелось поверить, что так оно и есть. Пусть иллюзия немного продержится. Лучше заверши свой вопрос «Почему?».
– Хорошо, – легко согласился Андрей. – Почему ты посвятил меня в дела такого уровня? Ты предвидел, что Мастер откажется от моих услуг? Ты откуда-то знал, что мне придется стать вольным игроком? Но мало ли вольных квестеров участвуют в Игре? Зачем ты дал мне знания, которыми владеют только серые фигуры на этой доске? Я ведь одна из белых пешек!
– Ты не пешка, – Беляев отрицательно покачал головой и уточнил: – Вы не пешки. Ты плюс Кирсанов и еще один игрок… без руки. С ним вы еще встретитесь. У вас своя линия в Игре. Особая линия. Случиться может что угодно, вам даже может показаться, что Игра для вас закончилась, но… вы останетесь в ней. Это все, что я пока могу сказать, Андрей. Время вышло.
– Хотя бы намекни, что это за линия! Почему мы останемся в Игре при любом раскладе?
– Лунёв, я сейчас передумаю, закрою грань, и ты навсегда останешься здесь, а не в Игре! Я сказал все, что мог! Давай, до свидания!
Беляев шагнул назад и в ту же секунду будто превратился в схематичный рисунок. Еще секундой позже пошла штрихами плита, затем все линии влились в белесую штриховку пещеры, а под конец вся эта графика потускнела и растворилась в рухнувшей на Андрея жутковатой тьме…
* * *Когда-то давно Лунёв уже видел подобную черноту, но тогда от нее веяло холодом, а сейчас тьма обволакивала влажной духотой, словно аномальный черный туман.
– Чего там? – вдруг донеслось из темноты. – Увел этот Феликс «серых» в преисподнюю?
– Во-первых, не Феликс, а Феникс, птица такая, – заявил другой голос. – А во-вторых, не в преисподнюю, а в Край Вечности. Понимать надо разницу!
– Ну, ты-то понятливый, – проворчал первый голос. – Андрей, все нормально?
– Нормально, Муха, – Лунёв выдохнул. Переход через грань миров оказался не таким уж неприятным. Вот только темнота почему-то не расступалась.
– Ты сколько шагов сделал? Мы тут поспорили. Мне пришлось на пять квадратов наступить, а Каспер говорит, что на шестом сюда перенесся.
– Я вообще не шагал.
– Это как?
– Вот ты, Мухин, тормоз! – недовольно заявил Каспер. – На кодовые квадраты надо наступать, если сам идешь! А нас этот… Беляев перекинул! Ему для этого плита вообще не нужна!
– А зачем же мы… зачем он втирал насчет кодовых квадратов… наступать заставил?
– Для отмазки, Муха, чтобы не признаваться, что он высшее существо, – пояснил Андрей и оглянулся.
– А-а… – протянул Муха озадаченно, – ну да, я сразу это понял.
– Сразу он понял! – фыркнул Каспер. – Тормоз!
– Вот только попадись мне, студент, когда посветлее станет, – с угрозой пояснил Муха. – Я сразу все понял! Только думал, что в любом случае надо по плите идти!
– Главное, что мы перешли, – прервал их перепалку Лунёв. – Мы где? Здесь ночь?
– Глаз выколи, – пробасил Бибик и после короткой паузы добавил: – Если ты не в очках ночного видения.
– И что ты видишь в этих очках?
– Небо вижу вверху. А под ногами, верите – нет, обломки плиты с пакальными рисунками. Словно мы никуда из пещеры и не уходили. Только плиту всю переломало – куски дыбом встали, а мы и не заметили. Мы теперь будто бы в колодце посреди той пещеры. Стена вокруг из обломков, да таких высоких – не переберешься.
– Ты сам сказал, что небо видишь, значит, мы не в пещере, – возразил Каспер. – И не в колодце – ветерок тут. Душный только. Как в тропиках. Помните? А-а, ну, вы-то не помните. Андрей, помнишь, в Бангкоке? Тоже было душно.
– А где экипаж? – спросил Андрей.
– Их Сан Саныч, похоже, не сюда перебросил. Наверное, сразу домой отправил. Они ж не игроки.
– Так я не понял, чего там с «серыми»? – снова пристал Муха. – Они попали в штрафной бокс или нет?
– Думаю, они тоже вернутся. Так что задерживаться здесь не следует.
– Вот ведь сука этот Сан Саныч!
– Не в нем дело. Это Игра. И вообще, Муха, отвяжись на время. Лучше разведай, как нам выбраться отсюда.
– Момент! – Муха на ощупь, но все равно ловко перемахнул через вставшие дыбом обломки плиты и скрылся в темноте. Хотя слово «скрылся» тут вряд ли подходило, он и до этого момента был невидим.
– Надо прикрыть, – проронил Бибик и тоже полез наверх.
Вскарабкался на стену он не так ловко, но в результате с упражнением справился и тоже исчез за стеной.
– Может, и я туда же? – спросил Каспер. – Не нравится мне в этом колодце – не колодце. Или могу на стенке позицию занять. Как в Омске, помнишь?
– И что в тот раз из этого вышло? – Андрей усмехнулся. – Выбирайся отсюда. Я замыкающим. Но далеко не отходи.
– Понял!
Каспер подтянулся, навалился на стену животом, но не сумел сохранить баланс и свалился вниз головой с внешней стороны «колодца». До слуха Андрея донеслась негромкая, но отчетливая нецензурная тирада. Каспер в отборных выражениях озвучил свое отношение к закону парности, по которому он второй раз за один квест неуклюже рухнул с высоты человеческого роста на твердую поверхность. Лунёв не стал дослушивать пламенную речь товарища, тоже перемахнул через стенку, нащупал плечо Каспера и помог ему подняться.
С внешней стороны «колодца», который на поверку оказался двухметровым в высоту каменным стаканом, было чуть светлее, на небе проступили звезды. Группа находилась в огромной воронке, дно которой было покрыто вздыбленными, как после бомбардировки, обломками плиты. Каспер стоял в шаге от Лунёва, Бибик в пяти, а вот Мухи поблизости не было.
Бибик обернулся, собираясь что-то сказать, но Андрей сам оценил обстановку и жестом приказал Бибику замереть.
– Черт ногу сломит, – негромко проворчал Бибик. – Помню, в Арктике высаживались, в прибрежной зоне. Такие же торосы были. Только градусов на шестьдесят прохладнее.
– Вот и замри, погрей кости, – тихо приказал Андрей. – Подождем.
– Чего подождем-то? – квестер опять повертел головой. – Где наш разведчик?
Он все-таки сделал шаг в сторону, оступился, и под ногами у него захрустело каменное крошево.
– Бибик, смирно! – шепнул Андрей.
– Нет, я не сомневался, что если есть маленькие червоточины – помните «такси» в Московской зоне, – должны быть и большие, не внутри одной Зоны, а между ними… – пробормотал Каспер. – Ведь «серые» обычно по одному пакалю при себе таскают, значит, прыгать с помощью их столкновения не могут, но между зонами шныряют иногда и без разломов. Спрашивается, каким способом? Вот теперь ясно каким. Но…