- Нет, - ответил Ресс. – Этот ублюдок просто хочет унизить нас. Он, вероятно, думает, что некоторые из гвардейцев лояльны к вам, но мы были бы уже мертвы, если бы он серьезно подозревал кого-то.
- Будьте осторожны, - предупредил Шаол.
Он ощутил напряжение Несрин еще до того, как другой женский голос протянул слова:
- Три монеты за хардианское лезвие. Если бы я знала, что здесь такие распродажи, то взяла бы денег побольше.
Каждый мускул в теле Шаола напрягся, когда он обнаружил Аэлину, стоящую сбоку от Несрин. Конечно. Конечно, она следила за ними.
- Святые боги, - выдохнул Ресс.
Ухмылкка Аэлины видневшаяся из-под капюшоном выглядела злой.
- Привет, Ресс. Брулло. Жаль видеть, что в эти дни вам не достаточно платят во дворце.
Королевский Оружейник посмотрел сквозь нее.
- Ты не говорил, что она вернулась, - сказал он Шаолу.
Аэлина щелкнула языком.
- У Шаола, кажется, хобби - хранить информацию в себе.
Он сжал кулаки.
- Ты привлекаешь слишком много внимания.
- Я? - Аэлина подняла кинжал, она держала его непринужденно, сказывался опыт, приобретенный годам. - Я должна поговорить с Брулло и моим старым другом Рессом. Так как ты отказался помочь мне сделать это той ночью, то для меня это было единственным выходом.
Как типично для нее. Несрин отошла в сторону, дабы проконтролировать туннели. Или уходя от королевы.
Королева. Это слово ударило его снова. Королева Террасена была на Теневом Рынке. Она кончиком ноги пнула сажу, но ее лицо говорило, что она с большим удовольствием перерезала бы кому-нибудь горло. Он был не прав, боясь ее воссоединения с Эдионом, только того, что они могли бы сделать вместе. И если у нее будет магия…
- Сними свой капюшон, - спокойно сказал Брулло. Аэлина попятилась.
- Зачем?
- Я хочу видеть твое лицо.
Аэлина все еще пятилась. Но Несрин вернулась и оперла руки на стол.
- Я видела ее лицо вчера вечером, Брулло, и оно столь же симпатичное, как и прежде. Разве у вас нет жены, чтобы на нее глазеть?
Аэлина фыркнула.
- Я думаю, что ты мне скорее нравишься, Несрин Фалюк.
Несрин слегка улыбнулась Аэлине. Ее лицо сияло.
Аэлина откинула свой капюшон, чтобы свет попадал лицо и подмигнула парню.
- Я скучала по тебе, друг, - сказала она, смутив Ресса и заставив его покраснеть.
Брулло сжал губы, когда Аэлина снова посмотрела на него. Королевский Оружейник изучал ее всего лишь мгновение и затем пробормотал:
- Я вижу, - королева почти неощутимо напряглась. Брулло немного склонил голову. - Ты собираешься спасти Эдиона?
Аэлина вернула свой капюшон на место и кивнула в подтверждение - настоящая самодовольная убийца.
- Да.
Ресс шепотом очень заковыристо выругался.
Аэлина наклонилась ближе к Брулло.
- Я знаю, что прошу о слишком многом…
- Тогда не проси ничего, - перебил Шаол. - Не подвергай их опасности. Они и так достаточно рискуют.
- Ты не в праве этого требовать, - ответила она.
Это был ужасно.
- Если их раскроют, мы потеряем наш внутренний источник информации. Не забудь и про их жизни. И что ты планируешь сделать с Дорином? Или тебя заботит только Эдион?
Они все слишком пристально смотрели на нее.
Ее ноздри раздулись. Но Брулло сказал:
- Что требуется от нас, Леди?
О, Королевский Оружейник определенно узнал ее тогда. Он, должно быть, достаточно хорошо помнил Эдиона, чтобы узнать эти глаза, лицо и цвет, она придерживала свой капюшон. Возможно, он подозревал это в течение многих месяцев. Аэлина сказала мягко:
- Не позволяйте своим людям, находиться в южной стороне садов.
Шаол мигнул. Не приказ и не просьба - предупреждение.
Голос Брулло был немного хриплым, когда он спросил:
- Есть еще какие-нибудь места, которые мы должны избегать?
Она покачала головой, как будто была незаинтересованным покупателем.
- Только скажите своим людям, чтобы они прикрепили красный цветок к своей униформе. Если кто-нибудь спросит - это в знак уважения к дню рождения принца. И пристегните их туда, где они будут хорошо видны.
Шаол посмотрел на ее руки. Ее темные перчатки были чистыми. Сколько крови на них будет через несколько дней? Ресс тяжело выдохнул и сказал ей:
- Спасибо.
Только после того, как она с бойким чванством исчезла в толпе, Шаол понял, что был ей действительно благодарен.
Аэлина Галатиния собиралась превратить стеклянный дворец в поле битвы, но и Ресс, и Брулло, и его гвардейцы были в относительной безопасности.
Но она все еще ничего не сказала о Дорине. О том, будет ли он в безопасности. Или спасен.
***
Аэлина знала, что за ней следили с момента, как она покинула Теневой Рынок, сразу после выхода из магазина. Но, так или иначе, она шла прямо в Королевский Банк Адарлана.
У нее было дело, которому она должна была уделять внимание, хотя бы пару минут, и хозяин банка был более чем счастлив помочь ей в этом. Он никогда не подвергал сомнению то фальшивое имя, под которым были открыты ее счета.
Когда хозяин говорил о своих разных счетах и процентах, которые они бы собирали годами, она рассматривала детали его офиса: толстые, дубовые панельные стены, картины, что были в убежище, на которые она смотрела в то время, как он вызвал своего секретаря, чтобы он принес чай, и богато украшенную мебелью, которая стоит дороже, чем большинство граждан Рафтхола заработали за всю жизнь, в том числе великолепный шкаф из красного дерева, где находились вещи принадлежащие его самым богатым клиентам — включая и ее — хранились запертыми небольшим золотым ключом, который находился в его столе.
Она встала, когда он вновь вышел через двойные двери офиса, чтобы забрать денежную сумму, которую она заберет с собой сегодня. В то время как он был в приемной, давая указания секретарю, Аэлина небрежно подошла к его столу, рассматривая слнагромождение различных бумаг, подарков от клиентов, ключей и небольшой портрет женщины, которая могла быть или женой или дочерью. С мужчинами это было невозможно предсказать.
Он вернулся, когда она небрежно засовывала руки в карманы плаща. Они вели светскую беседу о погоде,до тех пор пока секретарь не появился, слегка поклонившись. Она вывалила монеты в кошелек со всем изяществом, на которое было способна, и, поблагодарив секретаря и хозяина банка, Аэлина вышла из офиса.
Она шла переулками, игнорируя зловоние гниющей плоти, которую даже дождь не мог скрыть. Два - она насчитала два блока для трупов забитого скота на нескольких, ранее милых городских площадях.
Их тела оставили воронам. Они откидывали тени на белые каменные стены места, где их убили.
Аэлина не станет рисковать, захватывая одного из валгов, пока Эдион не будет спасен – и если она сделает это при жизни, это не значит, что она не может получить преимущество.
***
Ночью мир укрыл холодный туман, просачившися во все возможные уголки и трещины. Укрытая несколькими слоями одеял, Аэлина перевернулась на кровати и протянула руку через матрас, лениво дотягиваясь до теплого мужского тела около нее.
Холодная, шелковистая ткань скользнула между ее пальцами.
Она открыла глаза.
Это не Вендалин. Роскошная кровать, украшенная в сливочных и бежевых оттенках - она в своей квартире в Рафтхоле. На другоя половине кровати были изящно сложенны подушки и одеяло, и более ничего там не было, только пустота.
На мгновение она увидела там Рована, чье резкое, неумолимое, но прекрасное лицо было смягчено сном, его серебристые волосы, мерцающие в утреннем свете, столь совершенные татуировки, начинающиеся от его левого виска и спускающиеся далее вниз по его шее и по плечу к кончикам пальцев.
Аэлина тяжело выдохнула, потирая глаза. Не время мечтать. Она не будет тратить энергию впустую, скучая по Ровану, жалея, что его здесь нет, или только чувствовать комфорт от пробуждения около него и знать, что он существует.
Она тяжело сглотнула, ее тело как будто отяжелело, когда она поднималась с кровати.
Однажды она решила для себя, что это не слабость - нуждаться в помощи Рована, и, возможно, это было своего рода подтверждением, что он… Нет, он не был опорой, и она не хотела, чтобы он когда либо ей стал.
Однако, когда она дожевала свой холодный завтрак, ей было жаль, что у нее не было необходимости доказывать себе это еще несколько недель назад.
Особенно, когда некто забарабанивший во входную дверь, оказался гонцом. Ее вызывали в Башню Ассасинов. Немедленно.
Глава 12
Манона стояла на крыше башни, откуда собиралась полететь с Аброхасом к землям диких людей, когда невозмутимый охранник герцога принес ей послание, что она должна незамедлительно явится к нему
Ни она, ни ее ведьмы не были собаками, что бы их можно было так вызывать.
Манона сбежала вниз по лестнице с крыши башни и в самом низу ее наглана Астерина побежавшая за ней.
- Я просто пойду за вами, - прошептала Вторая, ее золотистые косы подпрыгивали. – Герцог…
- Я знаю, что герцог хочет! - огрызнулась Манона показав железные зубамы.
Астерина подняла бровь, но промолчала.
Манона проверила свою постоянно растущую склонность потрошить. Герцог позвал ее для очередной встречи с высоким, худощавым мужчиной, который называл себя Вернон, и который смотрел на Манону с недостаточным страхом и уважением. Она едва могла найти несколько часов для обучения с Тринадцатью, не говоря уже о том, чтобы быть просто полетать.
Она вдыхала через нос и рот, снова и снова, пока не смогла убрать свои зубы и ногти.
Не собака, но и не дерзкий глупец. Она была командиром эскадрильи и наследницей клана. Она сможет справиться с этой смертной свиньей - и тогда она снова вернеться к своему славному, злому, бессмертному существованию.
Манона распахнула двери в герцогскую комнату для совещаний, заработав взгляд от охранников, размещенных снаружи — взгляд, в котором не было никакой реакции, никаких эмоций. Человек в форме, и не более того.
Герцог изучал гигантскую карту, разбросанную на столе, его компаньон или консультант, или шут - Лорд Вернон Лочан стоял с его стороны. На одном из кресел, уставившись в темную стеклянную поверхность, абсолютно не подвижно сидела Кальтэна, то что она жива можно было понять по слегка поднимающимуся и опускающимуся ошейнику на ее белой шее. Грубый шрам на ее руке как-то потемнел и стал пурпурно-красный. Он завораживал.
- Чего ты хочешь? – потребовала Манона.
Астерина заняла свое место у двери, скрестив руки на груди.
Герцог указал на стул напротив него.
- Нам надо обсудить некоторые вопросы.
Манона осталась стоять.
- Я слишком голодна, так что давайте по-быстрому, или я вернусь на охоту.
Лорд Вернон темноволосый, стройный, как тростник был облачен в ярко-синюю тунику, которая была идеально чистой, в отличие от Маноны. Ведьма оскалила зубы на него с немым предупреждением. Вернон лишь улыбнулся и сказал:
- Что не так с едой, которую мы даем, Леди?
Железные зубы Маноны скользнули вниз.
- Я не ем еду, сделанную смертными.
Герцог, наконец, поднял голову.
- Если бы я знал, что ты так разборчива, я бы попросил наследницу Желтоногих стать Лидером Крыла.
Манона небрежно щелкнула своими ногтями.
- Я думаю, что ты найдешь Искару Желтоногую недисциплинированным, сложным и бесполезным Лидером.
Вернон скользнул в кресло.
- Я слышал о соперничестве между кланами ведьм. Имеешь что-то против Желтоногих, Манона?
Астерина испустила низкий никому не адресованный рык.
- Вы, смертные, и у вас есть ваш сброд, - сказала Манона. – А у нас есть Желтоногие.
- А вы элитарные, - буркнул Вернон, герцог же просто фыркнул.
Волна холодного пламени прошла по позвоночнику Маноны.
- У тебя есть пять минут, герцог.
Перрингтон постучал костяшками пальцев по стеклу стола.
- Мы хотим начать... эксперимент. Мы смотрим в будущее и должны увеличить наши ряды. Улучшенные солдаты у нас уже есть. Вы, ведьмы, с вашей истории даете нам шанс, чтобы сделать именно это.
- Объяснитесь.
- Я не в праве объяснять каждую деталь моих планов, - сказал герцог. - Все, что нужно, это отдать мне шабаш Черноклювых под твоим командованием, чтобы проверить.
- Что проверить?
- Являются ли ведьмы совместимыми с нашими союзниками из другого мира - валгами.
Все остановились. Человек должен быть сумасшедшим, но…
- Не размножаться так, как это делают люди, конечно. Это будет легкая, относительно безболезненная процедура, всего лишь камень, зашитый под пупком. И ребенок, родившийся от крови валга и ведьмы... Ты можешь представить, что будет. Вы, ведьмы так гордитесь своим потомством.
Оба мужчины вежливо улыбались, ожидая ее признания.
Раньше валги с фэ сходились, чтобы создавать ведьм, но теперь все поменялось, благодаря королю и герцогу. Она подбирала слова:
- У вас есть здесь тысячи людей. Используйте их.
- Большинство из нас не одарены магией и не совместимы с валгами. Потому что кровь валгов уже течет в наших жилах.
Знает ли ее бабушка об этом?
- Мы хотим быть вашей армией, а не вашими шлюхами, - сказала Манона тихо. Астерина подошела к ней с побледневшим лицом.
- Я возьму Черноклювых, - ответил герцог. - Я хочу, чтобы вы были готовы в течение недели. Вмешаешься, командир эскадрильи, и я приготовлю мясо для собак из ваших драгоценных драконов. Возможно, сделаю тоже самое и с Тринадцатью.
- Тронешь Аброхаса, и я сниму кожу с твоих костей.
Герцог вернулся к своей карте и махнул рукой.
- Свободна. И кстати, спустись к кузнецу, он сказал, что ваша последняя партия ножей готова для осмотра.
Манона стояла, рассчитывая вес черного стеклянного стола, если бы она могла перевернуть его и использовать осколки, чтобы медленно и глубоко порезать обоих мужчин.
Вернон приподнял брови вверх в безмолвном, насмешливом движении, и этого было достаточно, чтобы заставить Манону повернуться к двери, прежде чем она сможет сделать что-то действительно глупое.
Они были на полпути к ее комнате, когда Астерина спросила:
- Что ты собираешся делать?
Манона не знала. И она не могла рассказать своей бабушке, что не в состоянии выполнить приказ.
- Я разберусь.
- Но ведь ты не собираешся отдавать Черноклювых ему для этого… этого размножения.
- Я не знаю. Наверное это не плохо - вступить в родство с валгами. Может быть, это сделает нас сильнее. Может быть, кровь валгов сможет сломать крошанское проклятие.
Астерина схватила ее за локоть, впиваясь ногтями. Манона посмотрела на нее. Никогда прежде Астерина так не делала.
- Нельзя позволить, чтобы это произошло, - сказала она.
- У меня было достаточно приказов за один день. Еще что-нибудь мне скажешь и найдешь свой язык на полу.
Лицо Астерины пошло пятнами.
- Ведьмы священны… священны, Манона. Мы не отдадим их, и не из других шабашей тоже.
Это было правдой. Ведьмы были настолько редки, и все они были женщины, как дар от Трехликой богини. Они были священными с момента, когда у матери появлялись первые признаки беременности, приходившие в возрасте шестнадцати лет. Навредить беременной ведьмой, чтобы причинить вред ее нерожденному ребенку или ее дочери - было нарушением кодекса настолько глубоким, что не хватит никакого наказания, которое может быть наложено на правонарушителя. Манона сама дважды участвовала в долгой, очень долгой казни, и наказаний никогда не оказывалось достаточно.
Человеческие дети не в счет — человеческие дети были так хороши, как телятина для некоторых кланов. Особенно Желтоногих. Но ребенок ведьмы ... нет большей гордости, чем нести его для своего клана и нет большего позора, чем потерять.
Астерина сказала:
- Какой шабаш ты выберешь?
- Я еще не решила, - возможно, она выберет небольшой шабаш, на всякий случай - прежде чем позволить более сильным участвовать в этом эксперименте. Может быть, демоны хотят дать своей умирающей расе жизненных сил, в которых они так отчаянно нуждаются в течение последних нескольких столетий.
- А если они будут возражать?
Манона дошла до лестницы в свою личную башню.
- Единственный кто возражает это ты, Астерина.
- Это не правильно…
Манона схватила ее, разрывая ткань и кожу прямо над грудью.
- Я заменяю тебя Сорель.
Астерина не прикоснулась к ручейку крови, стекающей вниз по ее тунике.
Манона снова отошла.
- Я тебя предупреждала, но ты решила проигнорировать меня, я терпела твои выходки за своей спиной и ничего тебе не говорила, - никогда, ни разу за последние сто лет, но я изменила свое решение. – Теперь ты будешь Третья. Ты должна проявить себя и и научиться хотя бы капле контроля, тогда я пересмотрю решение.
- Леди, - тихо сказала Астерина.
Манона указал на лестницу позади.
- Теперь иди, чтобы рассказать остальным.
- Манона, - сказала Астерина, мольбу в ее голосе Манона никогда не слышала раньше.
Манона продолжала идти, из-за красного плаща было душно. Ее не особенно заботило, что Астерина должна была сказать, бабушка дала ясно понять, что любое пересечение черты, любое неповиновение, приведет к жестокому и быстрому наказанию. Плащ вокруг нее никогда не позволит ей этого забыть.
- Увидимся в гнезде в час, - сказала Манона, не потрудившись оглянуться, когда вошла в свою башню.
И почувствовала человека внутри своих покоев.
Молодая служанка стояла на коленях перед камином с щеткой и совком в руках. Она вся дрожала, но лишь чуть-чуть, при этом привкус ее страха уже витал по всей комнате. Она, вероятно, была в панике в тот момент, когда ведьма переступала порог комнаты.