Она вздохнула; это было не совсем правдой, что Гарри не замечал ее любви. Она сказала ему об этом в прошлом месяце, когда не смогла больше терпеть. И он очень мило отреагировал, хотя и был предельно честен. Он не любил ее.
Он рассказал ей о своих чувствах к Чоу, она ответила, что всегда знала об этом… Они посмеялись, и он рассказал ей, как много для него значит ее дружба… — и все. У Гермионы все еще появлялось неприятное чувство в желудке, когда думала об этом.
Но сегодня, подумала она, сегодня все по-другому... Ей показалось, что Гарри смотрел на нее подругому — так, как будто видел в первый раз. Конечно, это могло быть следствием травмы. Она закрыла лицо руками. Пожалуйста, думала она, пожалуйста, пусть это не будет последствием того, что он стукнулся головой...
В больничном крыле лежащему без памяти Гарри снился кошмарный сон.
Ему снилось, что он заблудился в Запретном лесу… он искал что-то… Рон был с ним, но где же Гермиона? Он кричал во сне, и Дамблдор, который в это время шепотом разговаривал с мадам Помфрей, замолчал и посмотрел на него с беспокойством.
— Вокруг этого мальчика много темного, — сказал он мадам Помфрей, которая фыркнула с сомнением. Драко ей никогда не нравился. — Я боюсь, что когда-нибудь эта темнота завладеет им.
Душ следующим утром был, пожалуй, самым странным в жизни Драко. Он крепко зажмурил глаза, чтоб не увидеть Гарри голым, но когда он нечаянно взглянул вниз, у него отпала челюсть.
— Вы только посмотрите, — неохотно произнес он. — Мои поздравления, Поттер.
Было странно ходить на занятия Гарри.
Урок Ухода за Волшебными животными был для Драко большим облегчением, так на нем Гриффиндор и Слитерин были вместе. Они изучали Гринделфонов, противных маленьких амфибий с большими зубастыми ртами. Когда Хагрид ушел за Флобберами, чтоб покормить Гринделфонов, Крабб и Гойл воспользовались этим — они стащили жабу Невилла и держали ее над клеткой, в которой облизывались гринделфоны.
— ХА — ХА, — усмехнулся Гойл, сжимая в кулаке Тревора, пока Крабб одной рукой удерживал Невилла. — Хочешь, чтоб я скормил твою жабу этим тварям, малявка?
— Нет, пожалуйста! — умолял Невилл. — Отпустите Тревора!
Невилл был готов разрыдаться. Драко хихикал, пока до него не дошло, что Гермиона смотрит прямо на него. Ее взгляд был умоляющим.
Ах да, вспомнил он, я — Гарри Поттер, Чудо-мальчик.
Гермиона явно ожидала, чтоб он сделал что-нибудь, и он, вздохнув, подошел к Гойлу и сказал:
— Гойл, отдай Невиллу его жабу.
Свинячьи глаза Гойла сузились.
— Сам возьми, — сказал он, сильнее сжимая Тревора. Драко привык к тому, что Гойл делает все, что ему велят, так что на секунду опешил.
Это может обернуться неприятностями, понял он. Он видел, как Гойл голыми руками сломал автобус, Драко не хотел быть следующим.
— Гойл, — сказал он, понизив голос так, чтоб никто больше не мог слышать его слов, — ты знал, что я могу читать мысли?
Гойл тупо уставился на него.
— Это правда, — продолжал Драко. — Это волшебная сила моего шрама, — добавил он, гадая достаточно ли туп Гойл, чтоб поверить в такую чушь.
— Врёшь, — медленно выговорил Гойл, но в его маленьких глазках блеснул страх.
— Пожалуйста: я могу сказать всем, что ты спишь с включенным ночником, носишь розовое нижнее белье, потому что думаешь, что это делает тебя красивым. И ты тайно влюблен в Крабба — у тебя его фотография под подушкой.
Гойл издал вопль ужаса, швырнул жабу в Драко и побежал прочь. Для такого здорового парня, он двигался с поразительной скоростью и скоро исчез из виду.
— Вот, Лонгботтом, — сказал Драко, сунув Тревора Невиллу, который глядел на него с благодарностью. Малфой поймал взгляд Гермионы — этот взгляд был полон восхищения. Никто никогда не смотрел на него так; он почувствовал себя странно, мурашки побежали по шее.
В ярости он специально наступил на ногу Шеймусу Финнигану, пока шел мимо него к Гермионе, и был рад услышать как тот вскрикнул от боли.
Мадам Помфрей смотрела на спящего Драко Малфоя со смесью озабоченности и неприязни. Ей не нравился этот мальчик, но она не могла не чувствовать жалости к нему. У него явно были ужасные ночные кошмары; он размахивал во сне руками и кричал. Вдруг он открыл глаза и, как ей показалось, в ужасе посмотрел на нее.
— Ты проснулся, — бодро сказала она.
— Что происходит? — спросил он, садясь. — Где я?
— Тихо, Драко, у тебя большая шишка на голове, тебе надо отдыхать, — сказала она, укладывая его обратно.
— Я не Драко Малфой! — закричал он, широко открывая серебристо-серые глаза. — Я не Малфой! Нет!
Мадам Помфрей была в ужасе: все было гораздо хуже, чем она предполагала.
— Вот, выпей это. — Она подала ему чашку со снотворным зельем. Он глотнул и упал обратно на подушки, закрывая глаза.
Мадам Помфрей встала, качая головой: неважно, что сказал Дамблдор, надо бы послать сову отцу мальчика, чтобы тот приехал и забрал сына домой.
Глава 2. Гарри в Имении
После обеда у Гриффиндорцев должна была быть тренировка по Квиддичу. Драко пришел на стадион пораньше и сел на солнышке, вертя в руках метлу Гарри. Всполох был хорош — даже ему пришлось признать это.
Отец отказался ему купить такой до тех пор, пока он не выиграет у Гарри в Квиддич, но, как подозревал Драко, ему и не удастся сделать, пока у него не будет метлы, которая бы могла сравниться со Всполохом Гарри.
Краем глаза он заметил какое-то движение и понял, что на поле не один. Кто-то шел к нему. Это была очень красивая девочка в голубой мантии с длинными черными косами. Драко узнал ее: она была ловцом Рэйвенкло, он как-то играл против нее.
— Привет, Гарри! — позвала она.
Драко помахал в ответ. Он все еще рассматривал Всполох. Признаться, он немного нервничал изза тренировки. У Гарри был весьма своеобразный стиль полета, и… хотя Драко не любил признавать это, Гарри летал лучше, чем он. Его товарищи по команде могут…
Девочка села на траву рядом с ним, сбив его с мысли. Драко разозлился, он хотел провести еще несколько мгновений наедине со Всполохом, чтоб почувствовать его.
— Гарри, Гарри, Гарри, — сказала девочка, глядя на него, как на очаровательного, но немного глупого ребенка.
— Да? Ты что-то хотела?
— Ты не приглашал меня погулять уже два дня подряд. Обычно ты постоянно бегал за мной или засыпал письмами.
— Я был занят, — ответил Драко.
— Занят? — судя по тону, еще ни один мальчик ей ничего подобного не говорил.
— Это не очень-то спокойная жизнь — быть Гарри Поттером, — продолжил Драко. — У меня уроки, плюс Квиддич, плюс интервью с «Ежедневным пророком», куча добрых дел, которые надо переделать, и зло, которое надо победить. Плюс за мной охотится безжалостный убийца, погубивший моих родителей. У меня нет времени таскаться за девчонками.
Девочка смотрела на него, открыв рот, сразу став гораздо менее привлекательной.
— Если ты думаешь, что я буду гулять с тобой, когда ты разговариваешь со мной так, — ее голос звенел от ярости, — то ты ошибаешься, Гарри Поттер!
— Хорошо, — сказал Драко, — не гуляй со мной. Я знаменит, и могу гулять с любой девочкой.
С воплем ярости девочка вскочила на ноги и побежала через поле. Драко смотрел ей вслед, немного благодарный за то, что она отвлекла его от мыслей и страха перед тренировкой.
Если бы Гарри знал, что Драко Малфой в этот момент разрушил все шансы, которые у него когдалибо были с Чоу, он был бы жутко расстроен. Но он крепко спал на заднем сиденье невидимого экипажа Люция Малфоя (мадам Помфрей не разрешила им телепортироваться, пока мальчик был без сознания), который вез его в имение Малфоев.
На поле Драко обнаружил, что ему не о чем беспокоиться: он получил не только плохое зрение Гарри, но и его выдающиеся навыки в Квиддиче. Он пикировал и нырял на метле, удивляясь, как это легко. Когда они тренировались, он с легкостью поймал Снитч и, пока товарищи по команде хлопали и свистели, закладывал мертвые петли в воздухе. Гермиона тоже пришла посмотреть тренировку.
— Это потрясающе, Гарри! — кричала она.
Драко помахал ей, и вдруг… не заметив Гермиону на поле, Джордж отбил Бладжер прямо вниз.
Бладжер понесся прямо к ней, слишком ошеломленной, чтоб убежать.
Не раздумывая, Драко направил Всполох Гарри вниз, летя к земле со скоростью пули. Он мчался за Бладжером, он летел так быстро, что сам едва верил в это. Поравнявшись с мячом почти у самой земли, обогнал его, быстро развернул метлу, оказываясь между бладжером и Гермионой, и… мяч ударил Драко прямо в живот, сбив на землю всего с трех футов.
Несколько секунд Драко лежал неподвижно, пытаясь вздохнуть. Он слышал, как топают по земле приземляющиеся Гриффиндорцы — это команда бежала посмотреть, что с ним.
Несколько секунд Драко лежал неподвижно, пытаясь вздохнуть. Он слышал, как топают по земле приземляющиеся Гриффиндорцы — это команда бежала посмотреть, что с ним.
Он медленно приподнялся на локтях — живот болел, но вроде ничего не сломано. Драко посмотрел вверх и увидел белое от испуга лицо Гермионы.
— Гарри, — сказала она, — ты же мог убиться.
Почувствовав себя неловко, он взглянул в другую сторону, чувствуя себя неловко, и увидел подбегающих к нему остальных ребят. Джордж рассыпался в извинениях, Фред бил Джорджа, Анджелина, Кэти и Алисия по очереди успокаивали Гермиону и гладили Драко по голове. В конце концов Драко заставил себя подняться.
— Ладно, — заявил Фред, который был теперь капитаном, — иди назад в замок, Гарри, с тебя волнений достаточно.
— Я провожу его, — Гермиона вскочила на ноги.
Испытывая странное волнение, она болтала на протяжении всего пути в замок.
— Все говорят о том, как ты напугал Гойла на Уходе за Волшебными животными. Гарри, это было здорово! Что ты ему сказал?
Драко усмехнулся.
— Ничего, я просто пригрозил ему небольшой дуэлью… Ты же знаешь, он несилен в этом.
— Ну, это было великолепно, какое у него было лицо! А как он бежал!
Гермиона засмеялась. Драко посмотрел на нее, и, не останавливаясь, чтоб спросить себя, что же, черт возьми, он делает, бросил на землю Всполох и Квиддичную мантию, обнял Гермиону и поцеловал.
На секунду она растаяла в его объятиях. Потом она оттолкнула его:
— Гарри, нет!
Впервые в жизни Драко не нашел, что сказать.
— Ты не должен смеяться надо мной, — сказала Гермиона, слезы потекли из ее глаз. — Это не честно.
— Я не смеюсь над тобой! — пробормотал Драко, найдя в себе силы заговорить.
— Это нечестно, — повторила она, — Гарри, ты мой лучший друг, и я знаю, что ты чувствуешь к Чоу…
— Чоу? — недоуменно переспросил Драко. — Ловец Рэйвенкло?
Гермиона уставилась на него.
— Да, это объясняет, почему она себя так вела! — воскликнул Драко, затем посмотрел на Гермиону и весело заявил:
— Слушай, я порвал с ней, Гермиона. Она даже не…
— Гарри! — предупреждающе начала она.
Они посмотрели друг на друга. И Драко сделал то, чего не делал никогда раньше.
— Прости меня, Гермиона. — Ее лицо смягчилось, и он добавил: — Я не очень хорошо себя чувствую, ээ, с тех пор как Драко ударил меня головой об пол на алхимии…
Вот это было явно зря: Гермиона повернулась к нему.
— Все в порядке, — сказала она и направилась к замку. — Я знаю, что ты не хотел.
Но я хотел, подумал Драко, следуя за ней, я хотел.
Они уже прошли половину пути, когда видели бегущего к ним Рона.
— Гарри! — орал он. — Я не могу простить себе, что пропустил Уход за Волшебными животными!
Я слышал, ты растоптал Гойла!
— Ну, растоптал — это слишком сильно сказано, — запротестовал, смеясь, Драко.
— Мне надо в библиотеку, — сказала Гермиона, как только они вошли в замок. — Извините!
Она побежала, не оглядываясь.
Рон с любопытством смотрел ей вслед:
— Что это с ней?
— Да волнуется из-за завтрашнего экзамена по колдовству, ты же ее знаешь, — соврал Драко, ощутив легкий укол совести.
Они поднялись в гостиную Гриффиндора, где их встретили приветственными воплями Дин Томас и Невилл Лонгботтом. Драко же был не в настроении, он пробился к лестнице и пошел наверх, где долго сидел, глядя на фотографии родителей Гарри. Они махали ему и улыбались — его собственные родители никогда так не делали.
Гермиона же действительно пошла в библиотеку, но не учиться — ей просто хотелось побыть одной и подумать.
Гарри поцеловал ее. Она должна быть в восторге, ну или, хотя бы, просто довольной. Она затрепетала, когда он ее обнял, но уже в следующую секунду ей овладело чувство, что все это — какая-то ужасная ошибка. Такого она не испытывала никогда раньше. Именно поэтому она оттолкнула Гарри. Она думала, что хорошо знает его: как он выглядит, когда только проснулся, когда устал, когда счастлив, когда боится чего-то или беспокоится; как он пахнет — обычно мылом и травой с Квиддичного поля. Но в этот раз, когда она обвила его шею руками, он пах по-другому… перцем?
Она тяжело вздохнула и положила голову на парту.
Гермиона, думала она, ты такая дура. Ты любишь Гарри целую вечность, имеет ли значение то, что он просто сменил одеколон?
Она встала и спустилась на ужин.
В этот вечер Драко, сидя за Гриффиндорским столом между Роном и Гермионой (она вела себя так, как будто ничего не произошло), не чувствовал себя голодным. Гоняя еду по тарелке, он слушал, как другие смеются и болтают. У него в голове роились вопросы. Почему никто не замечает, что он не Гарри?
Ясно, он не может вести себя так же, как Поттер, — он ненавидит Поттера, он не смог бы вести себя так, даже если бы захотел. Он просто выглядит, как Гарри, и все думают, что он и есть Гарри, и любят его. Не только Гриффиндорцы, но и Хаффлпаффцы, и ученики из Рэйвенкло — ученики, имена которых Драко никогда не пытался узнать, подходили и говорили с ним. Это обескураживало.
Еще больше обескураживало то, что ему это нравилось. Казалось, что, превратившись в Гарри внешне, он получил частичку Гарри внутри и не мог убить или уничтожить ее. Она просто была у него в груди, заставляя его делать странные вещи, — спасать жабу Невилла или Гермиону от бладжера или… или целовать ее.
Он не мог поверить в то, что сделал это. Почему? Должно быть, Гарри все-таки чувствовал что-то к ней, и теперь вот и Драко тоже. Но если бы она знала… знала, кто он на самом деле…
Вдруг что-то, что уже давно мелькало где-то в подсознании, выкристаллизовалось в четкую и болезненную мысль. Что, если Гарри умер? Что, если он никогда не очнется? Ему, Драко Малфою, придется вечно быть Гарри Поттером?
— Гарри, — раздался голос Гермионы. — Что-то не так? Ты как будто за миллион миль отсюда.
Драко отодвинулся от стола и вскочил.
— Мне надо идти, — пробормотал он и побежал из зала, через холл и по ступенькам в больничное крыло. Он барабанил в запертую дверь до тех пор, пока обеспокоенная мадам Помфрей не открыла.
Она очень удивилась, увидев его.
— Что случилось, Поттер, ты заболел?
— Я пришел… Мне надо увидеть… Малфоя, — выдохнул он, — он все еще без сознания?
Мадам Помфрей оглядела его с подозрением.
— Ну, я думаю, что могу сказать тебе, — сказала она, — Драко больше нет с нами.
Шок, который испытал Драко, едва не сбил его с ног. Перед глазами запрыгали цветные точки, он пробормотал заплетающимся языком:
— Он… он ведь… он ведь не умер?
Мадам Помфрей была поражена:
— Нет, Поттер, конечно же, он не умер! — резко сказала она. — Вот уж воистину! Его отправили домой. Его отец приехал и забрал его сегодня днем.
И закрыла перед Драко дверь.
Свет, сначала мутный, затем все более яркий и режущий глаза — Гарри застонал и перевернулся, открыв глаза. Он хотел сесть, но удивление приковало его к постели.
Он был в спальне — в спальне, какой еще не видел никогда в своей жизни. Стены, отделанные необработанным камнем, потолок — такой высокий, что просто исчезал в темноте над головой, несмотря на то, что солнечный свет лился в комнату через отделанные свинцом окна в форме арок.
Огромная кровать с четырьмя столбиками по краям, на которой он лежал, покрытая черным бархатом с серебряными змеями. Кровать была единственной мебелью в комнате, не считая огромного шкафа, стоявшего у стены напротив. На шкафу красовались золотые буквы «М».
Эти буквы объясняли все. Гарри сел, выругался вслух, глядя на свои руки — это были не его руки, а длинные, бледные и незнакомые. Он потрогал лоб и не нашел шрама. В отчаянии он вырвал у себя несколько волосков и смотрел, как серебристые волосы упали на черное покрывало.
Он все еще был Драко. И, что еще хуже, он был — каким-то образом — в доме Малфоев. Должно быть, он долго был без сознания, если его успели привезти сюда.
В это мгновение распахнулась дверь. На пороге стоял Люций Малфой, весь в черном, как и всегда, когда Гарри его видел. Гарри похолодел от нехорошего предчувствия.
— Итак, мальчик, — сказал Люций, подходя к кровати. — Теперь-то ты знаешь, кто ты?
Гарри уставился на него. Конечно, Люций не мог знать, кто он на самом деле. Если бы он знал, что в его доме находится Гарри Поттер...
— Драко Малфой, — сказал он. — Твой сын.
Люций холодно улыбнулся.
— Я так и сказал этой Помфрей, что она не знает, о чем говорит, — удовлетворенно заметил он.
— С тобой все в порядке. ни один Малфой еще не забывал, кто он такой.
Гарри посмотрел в холодные серые глаза отца Драко и ничего не сказал. В горле стоял ком.
— Ну, раз уж ты здесь, мы можем немного развлечься, — мистер Малфой распахнул плащ, и Гарри увидел длинный серебряный меч.