Хосе дёрнулся было что-то сказать, но окинув взглядом изящную фигурку в лёгком, чуть развевающемся на ветру сарафане, промолчал. Руслан же ухмыльнулся:
– Хорошо, пройдёмся. Тут должно быть всё в порядке, с этими делами, базар наверняка есть, и не один даже. Только, не забывайте, мы сюда не просто так приехали.
– А зачем, кстати? – подал голос молчавший до этого Александр.
– Зачем? Нам с тем молодцем, что живёт у тебя в трюме, кое-что тут нужно. Ты, кстати, как? Мы рассчитываемся, или намерен и дальше сотрудничать?
– Да я полетал бы с вами. Нечасто такие адекватные пассажиры попадаются, к тому же, любопытство гложет, чего вы там такого затеяли. Ну и настоящий жрец Хаоса на борту… Кому расскажешь, не поверят.
– А кому расскажешь? Инквизиции расскажешь?
– Дядь, обижаешь, – Александр посмотрел в глаза собеседнику. – Я похож на этого, который нетрадиционной ориентации? И инквизиции на своих друзей стучит?
– Ладно, ладно. Расслабься. Был бы похож – не общались бы сейчас.
– Вот то-то же. Только мне бы движки перебрать по-быстренькому, а то что-то выхлоп не нравится…
– По-быстренькому – это сколько?
– Дней пять…
– Ну ни фига себе! Неделя почти целая. Всё-таки, не понимаю таких как ты, что подобное старьё пользуют – вы из машинных отделений не вылезаете, постоянно что-то чините…
– Зато – где угодно, на коленке, могу починить почти всё! И даже если найдётся что-то, с чем сам не справлюсь – стоить ремонт будет недорого. Запчасти все доступные и дешёвые…
– Ну как знаешь, как знаешь. Хотя, как по мне, лучше подержанные новой постройки…
– Так те тоже один другому рознь. Бывают удачные модели, бывают не очень… Так что, в итоге-то? Будут у меня эти пять дней?
– Да будет, будет. Даже больше. Нам нужно в небольшую экспедицию сходить, и я подозреваю, что она затянется даже не дольше. Хосе, ты как, с нами?…
– Даже не знаю… Так хотел на индейцев посмотреть, но и движки тоже никогда не разбирал. Разрываюсь…
– Да вы тех индейцев может и не увидите даже. К тому же, опасно это, на Запад соваться… Так что, давай, и правда, лучше помоги Александру. Глядишь, наберёшься опыта, сам потом сможешь всё проделывать, ведь когда свой корабль появится, нужно же будет многое уметь, да?
Глаза парня загорелись, и он закивал головой. Конечно же, он всегда мечтал увидеть себя владельцем и капитаном корабля…
– Ну вот и ладушки. А пока пошли, прогуляемся. Надо кое-что купить, и не только платьишки Иве. Кстати, Азиль, не скромничай – если что-то понравится, говори, возьмём тоже. А ещё, есть предложение празднично поужинать, в честь благополучного прибытия.
Slice FFA157D60001F997
Они лежали, укрывшись колючим шерстяным одеялом. Тёплый ветер, что иногда налетал ненадолго и потом снова затихал, приятно холодил обнажённые участки кожи, играл её волосами, шелестел травой. Сочные южные звёзды подмигивали с безлунного неба, и эти маленькие мерцающие угольки давали достаточно света, чтобы разглядеть её лицо, казавшееся в таком освещении чем-то совершенно нереальным и сказочным.
– Лиз. А можно тебя кое-что спросить?
– Ну спрашивай… – её ленивое полусонное бормотание намекало на то, что спросить-то конечно можно, но вот будет ли членораздельный ответ – большой вопрос.
– Не расскажешь ли мне, кто такие тени?
– В смысле, тени? Ты что, не знаешь?
– Ну да. Слышал несколько раз про них, и всё…
– Во даёшь, – Лиз даже приподнялась на локте, продемонстрировав белеющую в звёздном свете грудь, конечно же, практически идеальной формы. – Знаешь, я иногда задаю себе вопрос, откуда ты такой свалился? Ты хоть что-нибудь об окружающем мире знаешь?
– Ну… Что-то знаю.
– Кто ты, Холд? Откуда такой взялся?
– Я же говорил. Не помню. Бедуины нашли в пустыне, думал – это они меня от доброты душевной спасают. Оказалось, нет, из меркантильных соображений… Продали купцу-работорговцу, потом – вступился за какую-то невольницу, которую хозяин избивал буквально насмерть. Убил его. Меня за это казнили, и пришёл бы конец, если бы одна добрая женщина не спасла… Потом опять закрутилось-завертелось. А что до этого – не смогу сказать под пытками. Только какие-то смутные отрывки… И иногда кажется, что я помню вообще не этот мир.
– Не этот мир? А не тень ли ты сам, а? – она вдруг резко отстранилась и уставилась на него с нескрываемым подозрением.
– Как я тебе могу ответить, если не знаю, что это такое? – Холд деланно равнодушно пожал плечами. Хотя внезапная холодность со стороны женщины, что ещё совсем недавно так самозабвенно отдавалась ему, вызвала у него раздражение и злость.
– Ладно тебе, остынь… Тени – это те, кто приходит из прорывов хаоса.
– Из прорывов хаоса? А мне казалось, что оттуда всякие тупые твари лезут… Про этих "теней" же упоминалось в ключе, что они едва ли не обычные люди.
– Так прорывы разные бывают. Где из них вырывается орда демонов, где – растения-мутанты, где – какие-нибудь диковинные звери. А из некоторых выходят тени. Они действительно люди, или нелюди, внешне не отличимые от других. Но всегда обладают различными сверхъестественными способностями, это могут быть вампиры, оборотни, некроманты, кого только среди них не встречается. Причём, это не главное. Главное то, что они не умирают.
– Как не умирают?…
– После смерти, тень появляется в ближайшем от места своей гибели прорыве хаоса. Причём, помня всё, что было с ней до этого – до того самого момента, как испустит дух. А ещё, когда тень убивает другую тень или другое порождение хаоса, она забирает её силу – а та, которую лишает жизни, соответственно, становится слабее.
– Ого! Да-а-а, здорово же быть этими тенями. И, я так понимаю, инквизиция охотится за ними?
– Да, они ловят их, и сажают в свои застенки. Без возможности покончить с собой.
– А чем они так насолили им?
– Как чем? Тени, пользуясь своими возможностями, захватили власть в половине обитаемых миров. И ни во что не ставят обычных людей, которые для них могут быть пищей, рабами, чем угодно…
– Так что, значит, меня тут продали плантатору-тени?
Лиз сморщилась.
– Нет, у нас – одна из свободных от теней планет. Правда, инквизицию правительство сюда не пускает, но есть собственное подразделение, очень похожее на неё функционально. Они и занимаются отловом этих самых теней.
– И тоже сажают на пожизненное?
– Что?
– Имел в виду, пойманных теней тут так же запирают без возможности убиться?
– Ну, типа того. Я ж сама-то об этом только по слухам… Как-то неинтересно это было всегда.
– Понятно… Спасибо за информацию.
– Да не за что, обращайся. Хотя, всё-таки не понимаю, как можно всего этого не знать…
Slice FFA157D6000223E1
– Мы нашли следы бандитов, собираемся в погоню. Почерк до боли знакомый: опять куча трупов, и вот она, чудом оставшаяся, или оставленная, живой…
Август, соскочивший со своего скакуна на землю и взявший на руки бесчувственную девушку, до этого бывшую безвольно переброшенной поперёк седла, посмотрел на Лиз, и внезапно осёкся. Та в ответ проговорила, без интонации и с каменным выражением лица:
– Всё нормально. Я уже давно отошла, и забыла всё это, как страшный сон. Насколько такое можно забыть, конечно.
– Посмотришь за ней? Бедняжке нужен уход. Кто, как не другая женщина, сможет сейчас вернуть это несчастное дитя к нормальной жизни…
– Посмотрю. Но только после того, как съезжу с вами, и своими руками прикончу хотя бы одного из этих мерзавцев, – женщина смотрела с вызовом, костяшки рук, сжимавших винтовку, побелели, и было ясно – стать между нею и её целью сейчас всё равно, что оказаться на пути несущегося на всех парах локомотива.
Тем временем, сбежавшиеся со всех сторон ковбои уже вовсю хлопотали вокруг спасённой, разложили одеяла, грели воду, готовили бинты, и вообще делали всё, что только можно было сделать без квалифицированной медицинской помощи. Ещё несколько человек угрюмо собиралось в путь – проверяли оружие и снаряжение, седлали лошадей. Злобные, суровые взгляды не сулили ничего хорошего никому из тех, за кем им вскоре предстояло выехать.
Холд молча стоял, играя желваками, и отрешённо глядел вдаль. Женщине с огненно-рыжими волосами потребовалось дёрнуть его за рукав, чтобы он, наконец, обратил на неё внимание и вышел из состояния задумчивости, в котором не замечал ничего вокруг.
– Едем в погоню, – полуутвердительно, полувопросительно сказала она.
– Едем, да.
– О чём задумался?
– О том, как бы тебя здесь оставить. Ещё – о том, как бы вырвать этому негодяю сердце. И, наконец, просто опасаюсь, как бы они не улизнули снова…
– Ну, от меня ты никак не избавишься. Даже если свяжешь, перегрызу ремни, что угодно сделаю – и всё равно вырвусь. Моя ненависть к ним и жажда мести – как бескрайний огненный океан…
– Ты вся, как бескрайний огненный океан, Лиз. И я все эти месяцы, что мы живём с тобой практически вдвоём, в этой глуши, так до сих пор не доплыл до его берегов.
– Ты вся, как бескрайний огненный океан, Лиз. И я все эти месяцы, что мы живём с тобой практически вдвоём, в этой глуши, так до сих пор не доплыл до его берегов.
– О чём ты?
– Это комплимент был. Я их просто не умею делать… А что хотел сказать – я всё же не хочу, чтобы ты рисковала. Хотя бы, не лезь вперёд. Ведь у тебя ещё столько всего впереди…
– Чего, например?
– Ну, не знаю… Чего угодно.
– Нет у меня ничего ни впереди, ни позади. Хватит уже делать это, пытаться отговорить от давно решённых вещей, бегать вокруг, как нянька. Хорошо? Мы сейчас просто поедем, и покажем им, как это – похищать добропорядочных женщин. И беглых рабов, – Лиз ухмыльнулась, и Холд ответил ей тем же.
– Да, так и сделаем. Наконец, испробую всё это в деле, – он похлопал по кобуре с револьвером, пристёгнутой к ремню, и по винтовке в чехле. Однако, мужчина улыбнулся только губами – глаза всё так же выражали крайнюю степень задумчивости.
– Что-то я не вижу в тебе энтузиазма. Ладно, вон, вроде народ собирается уже. И знаешь, если честно, нам очень повезло – ведь вдвоём мы и правда имели мало шансов против бандитов. А так – нас целый отряд. Единственное, о чём боюсь – что кто-то опередит, успеет всадить пулю в башку Дикого до меня.
– А ещё, они могут опять сбежать…
– Об этом даже думать не хочу. И от нашего Капитана никто не сбегает. Если в прошлый раз он дал им уйти, не стал преследовать – то сейчас так просто не отступится. Я его знаю, Брок как хорошая гончая, которая если встала на след – ни за что не собъётся.
– Будем надеяться.
Тем временем, все, собравшиеся в погоню, уже были верхом, и ожидали Августа, о чём-то беседовавшего со старым седым негром-ковбоем, остававшимся за старшего в лагере. Наконец, рейнджер похлопал своего чернокожего собеседника по плечу, и, быстро подойдя к своему коню, ловко запрыгнул на блестящую металлического спину.
– Так-так. Я надеюсь, он с нами не едет? – палец, недвусмысленно указавший на Холда, оказался для последнего полной неожиданностью.
– Что?…
– От тебя за версту веет тем, что ты здесь чужой. Неопытный новичок может запороть всю операцию. Ты не нужен нам, оставайся.
– Август, что с тобой! Почему он не может ехать с нами? Холд имеет те же основания для мести, что и я сама. Зачем ты лишаешь его этой возможности? Что за чушь?
– Мы обговорили это ещё с Капитаном. Он сказал – брать только проверенных людей, и точка.
– Я готова ответить за него! Август, перестань, это мальчишество!
– А ты уверена в нём? Не спрашивала, чего это он не купался со всеми, когда мы проезжали Жёлтую? Может, у него клеймо на груди, и он на самом деле беглый? Ты хорошо знаешь того, за кого готова поручиться? Почему ты так выгораживаешь этого человека, Лиззи? И, поверь мне, мальчишество – это брать на серьёзную операцию неподготовленного.
– Август. Я абсолютно уверена в этом человеке, и знаю про него достаточно. Поедем вдвоём либо с вами, либо – отдельно от вас.
– Да что ты так в него вцепилась? Почему выгораживаешь?
– Какое тебе дело? Не всё ли равно? Не уходи от вопроса – что, что ты ответишь мне? Нам ехать вдвоём, или всё же с вами? – женщина раскраснелась, и в гневе была поистине прекрасна. Дрожащие уголки губ, сверкающие глаза, раздувающиеся ноздри, грациозная и напряжённая поза… Это всё, видимо, и оказалось последним, самым весомым аргументом.
– Ладно… Чёрт бы его побрал. Поехали. С капитаном сама будешь говорить.
Slice FFA157D6000223E5
Погоня продолжалась несколько суток – несколько суток почти непрерывной скачки, летящей в лицо пыли, и всё больше и больше нараставшего напряжения. Кроме Капитана и Августа, внешне выглядевших совершенно невозмутимыми, все были на нервах. Часто вспыхивали склоки и ссоры, правда, тут же и затухали – все понимали, что делают одно дело, и знали, зачем всё дальше и дальше удаляются в девственные дали прерий, зачем скачут туда, где, возможно, их поджидает летящая навстречу смертоносная пуля.
Холд почти физически ощущал направленную на него неприязнь, которую излучали все вокруг. Причём, если к пренебрежительному отношению со стороны Капитана, а также к несколько высокомерному поведению ковбоев, он уже привык, то подобное от Августа, которого до этого считал едва ли не другом – уж больно этот улыбчивый рейнджер располагал к себе – оказалось очень неприятным, неожиданным ударом по самолюбию.
Лиз всё больше молчала, погрузившись в себя, и не обращала внимания на происходящее вокруг. Попытки заговорить с нею оказывались безрезультатными, она отвечала односложными фразами, иногда невпопад. Холд очень хотел с нею нормально пообщаться, попытаться понять, что у женщины на уме, быть может, помочь её как-то – но все его порывы натыкались на внезапно выросшую, не пробиваемую никакими способами стену отчуждения.
Однако конец всему этому всё же настал, причём, достаточно неожиданно. Капитан Брок с Августом вдруг, видимо, заметив что-то, видимое только им, остановили своих коней, их примеру последовали остальные. Дав всем приказ оставаться и ждать их на месте, эти двое поскакали вперёд, и вернулись лишь через несколько часов.
– Ночью идём брать бандитов. Их лагерь в нескольких часах езды, – будничным тоном, без выражения, объявил Капитан. – Проедем ещё чуть-чуть, оставим там лошадей, дальше – пешком. Они, – палец в сторону Лиз и Холда, – будут сторожить коней. Это не обсуждается. Слышите, мне без разницы, что вы там себе думаете. Всех несогласных попрошу обратиться к Пи Джею – он мастер связывания, скрутит только так. У нас тут серьёзная операция, а не увеселительная прогулка. Ясно?
– Но, Капитан…
– Замолкни, женщина. Скажи спасибо, что тебя с твоим дружком-любовничком вообще сюда взяли.
– Да как ты…
– Молчать, я сказал! Выезжаем, когда стемнеет. Всем готовиться и отдыхать.
Лиз недовольно надула губки, Холд же постарался отнестись возможно более безразлично к придиркам со стороны командования – в конце концов, у Каптиана явно было больше опыта, и он лучше знал, как и что делать. Правда, это всё нисколько не делало слабее желание всадить ему нож в глотку, или же прострелить что-нибудь жизненно важное… Хотя, шансы успешного провернуть подобное мужчина также оценивал довольно здраво.
Несколько часов пролетели незаметно. В сумерках отряд проехал дальше, остановившись в неглубоком заросшем кустарником овраге, где, как и было запланировано, были оставлены все кони и двое людей для их охраны, когда остальные двинулись дальше, уже пешим ходом. Когда они скрылись из виду, Лиз, раздражённо крутившая в руках сорванную травинку, вскочила на ноги и сказала:
– Я пойду за ними.
– Что?
– Говорю – пойду за ними! Этот урод мне не указ. Отправлюсь следом, и сама убью Дикого. Это моё дело, и моя война.
– Поставишь под удар всю операцию?
– Ничего не поставлю. Я выросла в прерии, меня учили скрытно передвигаться и убивать. Очень большая глупость со стороны Капитана, пренебрегать мною. Я ему покажу… Тварь.
– А мне что предлагаешь?
– Ты останешься с лошадьми. Ведь кто-то же должен их сторожить.
– И думаешь, я так просто отпущу тебя?
– А что ты можешь сделать?
Холд, ухмыльнувшись, направил на неё ствол револьвера.
– Что?! Ты не выстрелишь!…
– Так уверена? А вдруг выстрелю?
– Да не выстрелишь… – чуть менее уверенно пробормотала Лиз.
– Вообще, ты права. Не выстрелю, – он опустил оружие, – Тем более, из-за такого дурацкого повода… Но и не отпущу тебя тоже.
– Дьявол!
– Нет, не имею чести им быть. Хотя…
– Не ёрничай. Я пойду и сделаю то, что должна сделать, – теперь уже ствол её револьвера скакнул вверх и оказался направленным на мужчину. – А если будешь возражать, застрелю тебя. Я не такая тряпка, поверь, у меня не дрогнет рука нажать на спуск…
– Никуда не пойдёшь, и ничего не сделаешь. Я не отпущу тебя.
– Попробуй.
Несколько медленных, но уверенных шагов, и он подошёл к ней вплотную, упёршись грудью в ствол, чернеющий скрытой в нём смертью.
– Ты тоже не выстрелишь. А я сильнее. Так что – вопрос исчерпан.
– Ну как так… – женщина внезапно разрыдалась, упав ему в объятия, позабыв уже о том, что всего несколькими секундами раньше грозилась этому человеку смертью.
– Спокойно. Всё будет хорошо, вот увидишь. А сейчас, давай всё-таки займёмся тем, для чего нас оставили – будем сторожить коней…
Slice FFA157D60012CE58
Такси вызвали прямо в космопорт, наняв машину на весь день. Небольшой, но довольно вместительный и комфортабельный флаер позволял разместиться внутри всем, и, помимо этого, имел большое грузовое отделение. Туда, по настоянию Руслана, был помещён Центурион, влезший целиком в глухой металлический ящик, похожий чем-то на гроб.
Водителем оказался практически эталонный терукх, низкорослый и чернявый, с растительностью по всему телу. Он был на удивление молчаливым, и вообще казался предметом интерьера, чем-то неодушевлённым. Через какое-то время маленького человечка совсем перестали замечать, свободно общаясь между собой, будто были наедине. Только Руслан всё больше помалкивал и недовольно посматривал по сторонам, но, всё же, не мешал попутчикам изливать свои бурные восторги по поводу окружающего.