Там ты встретишься не с Богом, но с Палмером Элдричем…
– А если это все-таки обман? – пробормотал Барни.
– Не говори так.
Они уже подобрались к шлюзу во Флэкс Бэк-Спит. Тьму марсианской ночи рассеивал свет фонаря, висевшего над входом.
– Вот ты и дома.
Барни не хотелось расставаться с нею. Он прижал девушку к груди и прошептал:
– Слушай, малышка, выходи за меня! Мы официально зарегистрируемся, и ты поселишься в Чумном Бараке.
Она изумленно подняла на него глаза и ни с того ни с сего рассмеялась.
– Мне следует понимать это как отказ? – Барни чувствовал себя последним идиотом.
– Что это еще за Чумной Барак? – спросила Энн сквозь смех. – Ты живешь в норе с таким названием? Только не обижайся, Барни, но я действительно хочу ответить тебе отказом! – Она легко выскользнула из его объятий и приоткрыла наружную дверь шлюза. Барни хотел уже было попрощаться, и тут девушка вновь подбежала к нему, оставив фонарь у порога.
– Полюби меня! – прошептала она.
– Прямо здесь? На песке? – испугался Барни.
– Где хочешь. Возьми меня, где хочешь. – Она обвила его шею руками. – Ну что же ты, Барни? Ну?
* * *На обратном пути к своей норе Барни не давала покоя странная мысль. Что, если он завербован Элдричем? Ведь он общался с девушкой так, словно ее уже не существовало. Словно их обоих уже не существовало.
Впереди обозначился какой-то темный объект.
Барни замер и, не вынимая руки из кармана комбинезона, нащупал выданное по прибытии оружие. На Марсе жили не только шакалы-телепаты. Местная фауна чрезвычайно богата и многообразна. Барни с опаской зажег фонарик, боясь увидеть перед собой что-нибудь многоногое, студенистое и кровожадное. Опасения его, к счастью, оказались излишними. Перед ним стоял маленький легкий корабль, дюзы еще дымились. Очевидно, машина опустилась на грунт минуту-другую назад. Барни расслабился, но вдруг вспомнил, что не слышал рева работающих двигателей, и вновь насторожился.
Человек, появившийся из корабля, включил фонарь и направил луч прямо в лицо Барни.
– Меня зовут Аллен Фэйн. Я вас едва разыскал. Лео будет держать с вами связь через меня. Вот книга кодов, возьмите. Во время обычного сеанса связи я буду передавать информацию, предназначенную специально для вас. Естественно, она будет зашифрована. – Фэйн сунул в руки Барни небольшую книжечку. – Надеюсь, вы знаете, кто я?
– Диск-жокей.
Эта странная встреча с человеком из «Пэт-Комплект» казалась нереальной. Барни принял книгу и пробормотал:
– Спасибо. Теперь скажите, что я должен с этим делать. Записывать все подряд, а потом с помощью этой книжечки подбирать нужные слова?
– В вашей комнате будет телевизор. Нам удалось провернуть это дело, напирая на то, что вы новичок со слабой психикой.
– Я понял, – кивнул Барни. – Можете не продолжать.
– Видите, расклад совсем неплохой, – усмехнулся Фэйн. – Девушка у вас уже есть, теперь еще и телевизор. Вы уж меня извините за то, что мне пришлось воспользоваться прибором ночного видения, но у меня попросту…
– Ни за что не извиню, – буркнул в ответ Барни.
– Вы просто еще не привыкли к нашей жизни. Марс – та же деревня, здесь про тебя все всё знают. Естественно, к новостям такого рода колонисты проявляют особый интерес. У меня же, как вы сами понимаете, это чисто профессиональное. Теперь я должен знать о вас все. Кстати, что это за девица?
– Не знаю, – усмехнулся Барни. – Было темно. Я ее не разглядел.
Барни хотел было уйти, но Аллен Фэйн тут же остановил его.
– Зря вы так спешите. Я сказал вам далеко не все. Продавец Чу-Зи уже вылетел в ваш район. По нашим прогнозам, он появится не далее как завтра утром. Будьте готовы. И еще. Позаботьтесь о том, чтобы сделка ваша состоялась в присутствии свидетелей. Пусть соседи видят, как вы покупали наркоту и как приняли дозу. Без их показаний дело не будет иметь смысла, вы, очевидно, это понимаете. Вам все ясно? – Немного помолчав, Фэйн добавил: – Еще один совет. Не пытайтесь покупать Чу-Зи, пусть торговец всучит его вам, дав словесные гарантии его безопасности. Главное – ничего не просить!
– Ну хорошо, – вздохнул Барни. – А что же я получу взамен?
– Не понял?
– Лео так и не сказал мне, как он собирается расплачиваться…
– Я могу ответить на ваш вопрос, – Фэйн перешел на шепот. – Мы заберем вас с Марса. Это и будет нашей платой.
Барни долго молчал.
– Вы это серьезно? – наконец спросил он.
– Разумеется, операция будет нелегальной. Законным образом вернуть вас на Терру может только ООН; рассчитывать на это, естественно, не приходится. Однажды ночью мы заберем вас отсюда и переправим в «Угодья Винни-Пуха».
– Я буду торчать там до самой смерти?
– Разумеется, нет! Хирурги компании изменят вашу внешность, отпечатки пальцев и даже энцефалограмму. Вы станете совершенно другим человеком. После этого вы, скорее всего, вернетесь на службу в «Пэт-Комплект». Насколько я знаю, вы работали в самом Нью-Йорке? Вот и прекрасно. Года через два – два с половиной вы окажетесь на своем прежнем месте. Так что не отчаивайтесь.
– А если я передумаю?
– Бросьте. Этого хотят все колонисты без исключения.
– Хорошо. Будущее покажет. Но, вполне возможно, мои планы могут измениться.
Он думал об Энн. Вернуться на Терру и начать все сначала – одному или в паре с Рони Фьюгейт… Что ж, перспектива не особо привлекательная. Его словно подменили; возможно, причиною всего был Марс, возможно – близость с Энн… Впрочем, это началось еще раньше. Ведь он явился сюда добровольно. И об этом забывать ни в коем случае не следовало.
– Мне известны некоторые из обстоятельств, заставивших вас покинуть Терру. Вы пытаетесь таким странным образом загладить некую свою вину. Я прав?
Барни изумленно уставился на Фэйна.
– Что-то я вас не понимаю… Вы что, тоже исповедуете какую-то религию?
– Вероятно, вас обидели или насторожили мои слова, мистер Майерсон? Но поверьте, я не оговорился. Именно так все и обстоит. К тому времени, когда мы заберем вас в «Угодья Винни-Пуха», вы искупите свою вину сполна. Посмотрите на это. – Он извлек из кармана маленькую пластиковую ампулу.
У Барни внутри все похолодело.
– Что это? – спросил он дрожащим голосом.
– Ваша болезнь. Ваших показаний на суде может быть недостаточно – эксперты, скорее всего, захотят обследовать вас.
– Ну-ну. И что же это за болезнь?
– Это эпилепсия, Майерсон. Так называемая форма «Кью». На ней мы остановились не случайно. Никто не знает ее точный источник – органические поражения мозга, которые не фиксируются на энцефалограмме, или же психические расстройства.
– Вы могли бы сказать мне о симптоматике?
– Припадки, – ответил Фэйн скорбно и, немного помолчав, добавил: —Я вам сочувствую.
– Понятно, – пробормотал Барни. – И долго это будет со мной продолжаться?
– Мы сможем дать вам антидот только после того, как суд примет окончательное решение. В любом случае больше года это не продлится. Теперь вам понятно, почему я заговорил об искуплении? В свое время вы не помогли Лео, и теперь вам приходится искупать свою вину. Мы заявим, что болезнь, внезапно поразившая вас, является прямым следствием употребления Чу-Зи. При этом…
– Да, – покачал головой Барни. – Здорово вы придумали. Эпилепсия – штука действительно страшная. Раньше был рак, теперь – эпилепсия. Люди боятся ее как огня. Ведь заболеть-то может любой.
– Особенно той формой, которая будет обнаружена у вас. Вы мне, возможно, не поверите, но, по слухам, ученые до сих пор бьются над загадкой ее возникновения! Есть и еще одна причина, заставившая нас остановиться именно на этой форме. При заболеваниях такого рода в мозгу не наблюдается органических изменений. Значит, мы всегда сможем вас вылечить. Возьмите ампулу. Здесь метаболический токсин, его действие подобно метразолу: не только вызывает припадки, но и определенным образом влияет на энцефалограмму.
– А как же анализ крови?
– Он покажет присутствие в крови какого-то токсина, а это именно то, что нам нужно! Мы представим на суд результаты вашего недавнего медицинского обследования. Там ведь никаких отклонений от нормы нет. Уж во всяком случае ни эпилепсии, ни токсинов в крови. Верно? Таким образом, появление названного токсина в крови расценят как одно из побочных действий новой наркоты.
– Ну а если я проиграю этот процесс? – поинтересовался Барни.
– В любом случае уровень продажи Чу-Зи тут же упадет. Ни для кого не секрет, что большинство колонистов, долго сидящих на дури, страшно боятся испортить здоровье. На этой почве у них возникают различные фобии.
Фэйн кашлянул и добавил:
– Кстати, токсин, который вы держите в руках, фантастически редок. Лео доставал его через какие-то свои каналы. Если не ошибаюсь, производят его где-то на Ио. Один доктор…
– Ну а если я проиграю этот процесс? – поинтересовался Барни.
– В любом случае уровень продажи Чу-Зи тут же упадет. Ни для кого не секрет, что большинство колонистов, долго сидящих на дури, страшно боятся испортить здоровье. На этой почве у них возникают различные фобии.
Фэйн кашлянул и добавил:
– Кстати, токсин, который вы держите в руках, фантастически редок. Лео доставал его через какие-то свои каналы. Если не ошибаюсь, производят его где-то на Ио. Один доктор…
– Этого доктора зовут Вилли Денкмаль, – вырвалось у Барни.
Фэйн пожал плечами.
– Это не важно. Важней другое. Приняв Чу-Зи, вы тут же должны выпить содержимое ампулы. Постарайтесь, чтобы ваш первый припадок произошел на глазах у соседей по отсеку, а не где-нибудь в безлюдной пустыне. Как только вы придете в себя, звоните в ООН и просите о медицинской помощи. Своего доктора вызывать не стоит, пусть пришлют государственного эксперта.
– Наверное, неплохо бы во время припадка снять с меня энцефалограмму. Как вы на это смотрите?
– Вы совершенно правы. Поэтому попытайтесь тут же попасть в один из госпиталей ООН. На Марсе их всего три. На то у вас будут весьма веские причины. – Фэйн на мгновение задумался, но тут же продолжил: – Если уж быть откровенным до конца, припадки весьма агрессивны. Всплеск жестокости не только против других, но и против самого себя. Исполненные агрессии, истероидные приступы будут заканчиваться частичной или полной потерей сознания. Природа заболевания очевидна – сначала типичная тоническая стадия, отличающаяся особенно сильными судорогами, затем – стадия клоническая, для которой характерны ритмически повторяющиеся судороги, перемежающиеся с полным расслаблением. После этого, разумеется, наступает кома.
– Говоря иначе, это обычная судорожная форма. Так?
– Неужели это вас пугает?
– Я думаю. Перед Лео я, конечно, в долгу. Двух мнений тут быть не может. И все же не стоит козырять словом «искупление».
Барни вдруг вспомнилась Энн. Интересно, повлияет ли болезнь на их отношения?
Наверняка все тут же закончится…
Выходит, придется пожертвовать не только собой. И все ради него, ради Лео. Впрочем, и Лео тоже делает шаг навстречу – он вытащит его отсюда…
– Должен предупредить, – прервал его размышления Аллеи Фэйн, – вероятно, они попытаются убрать вас. Скорее всего, это произойдет в тот момент, когда вы потребуете адвоката. На самом деле они…
– Пора мне возвращаться в свою нору. Вы не возражаете?
– Конечно нет! Идите, осваивайтесь. Но прежде позвольте мне дать вам один совет в отношении той девицы. Доберман первым из колонистов и женился, и развелся здесь, на Марсе. В соответствии с законом Добермана в этом богом забытом месте эмоциональная привязанность и интимные отношения являются вещами взаимоисключающими. Я думаю, роман ваш закончится уже через две недели. И не потому, что вы заболеете, – нет, просто так уж устроена жизнь на Марсе. Вечное движение. ООН такое положение вещей устраивает. Чем больше детей, тем больше колонистов. Вы меня понимаете?
– В таком случае ООН может воспрепятствовать нашим отношениям, ибо они основаны на чем-то совершенно ином.
– Не тешьте себя иллюзиями, Майерсон, вы уже не мальчик. Я наблюдаю за этой планетой день и ночь уже много лет подряд. Я ни к чему вас не призываю – я просто констатирую факт. Откровенно говоря, вы мне нравитесь. Именно поэтому я вас предостерегаю.
– Спасибо, – буркнул Барни и зашагал к своему отсеку, освещая путь фонариком. Радиомаяк, висевший у Барни на шее, тут же ожил. Сигналы удивительно напоминали квакание лягушки. Лягушки, предвкушавшей возвращение в родное болото.
«Хорошо, я сожру отраву! И подам на этих ублюдков в суд. Пусть Лео не сомневается. Не хочу оставаться у него в долгу. Однако на Землю не полечу. Если не выживу здесь, я не смогу жить нигде. С ней – с Энн Готорн. Эта убогая дыра станет для меня землей обетованной.
Завтра утром начну расчистку моего первого огорода. Завтра утром я начну новую жизнь».
Глава 10
Тод Моррис и Норм Шайн полдня провели с Барни Майерсоном. Они учили его управлять бульдозерами, экскаваторами и грейдерами. Вся эта техника, естественно, находилась в весьма плачевном состоянии. Машины кое-как двигались, однако частенько приходилось брать отвертку и гаечный ключ. Машинами никто не пользовался вот уже несколько лет, и, само собой, механизмы разладились.
К полудню Барни устал. Он уселся в тени гигантского, рыжего от ржавчины трактора и съел холодный завтрак, запивая его тепловатым чаем из термоса: его любезно одолжила Фрэн Шайн.
Соседи разбрелись по своим норам и занимались всякой чепухой. Впрочем, Барни это мало интересовало.
Со всех сторон его окружали заброшенные, поросшие сорняком огороды. Когда-то хозяева отдавали им все свои силы, но потом… Скорее всего, с каждым прибывавшим сюда колонистом происходило примерно одно и то же: сначала – отчаянные попытки как-то утвердить себя в этой новой жизни, затем-уныние, чувство собственного бессилия и пустота… Но неужели все действительно так безнадежно? Нет! Этого просто не может быть!
«Все определяется тем, как ты к этому относишься, – размышлял Барни. – Ребята из компании “Пэт-Комплект" указали несчастным изгоям простой выход. Вернее, иллюзию выхода. Мы продавали – они покупали. И каждый жил в своей иллюзии. И вот в мир пришел Палмер Элдрич. Пришел, чтобы открыть адские врата. Не кто-нибудь, но именно торгаши грезами – и я в том числе – проложили ему путь. Сможем ли мы когда-нибудь искупить свою вину пред миром?»
От тягостных мыслей Барни отвлекла Элен Моррис.
– Как ваши успехи? – Она улыбнулась, присела рядом и стала перелистывать толстенный каталог с эмблемой ООН на обложке. – Здесь приведен список всех семян, которые поставляются бесплатно. Все культуры, включая, кстати, и обычную репу, способны расти на здешних почвах. – Элен захихикала. – В этих местах обитает множество грызунов, вроде земных мышей. Они выходят на поверхность в ночное время и сжирают все подчистую. Вам придется поставить на участке несколько ловушек-самоходок.
– Обязательно!
– Вы не представляете себе, какое это зрелище! Ловушка носится за мышкой! Бегают они быстро! И мышки, и ловушки. Еще интереснее наблюдать за происходящим, сделав ставки. Я обычно ставлю на ловушку. Знали бы вы, как я их обожаю!
– Наверное, это забавно.
«К ловушкам следует относиться уважительно, – подумал он. – К ловушкам и к безвыходным ситуациям».
– Помимо прочего, ООН бесплатно выделит вам двух роботов. Вы вправе распоряжаться ими в течение шести месяцев. Вам следует сразу же спланировать их деятельность. Лучше всего бросить на рытье оросительных каналов. Те, что проложены прежде, давно уже занесло песком. Порой длина каналов достигает двухсот миль, но здесь, как вы, наверное, понимаете, все определяется фантазией фермера. Можно откупить…
– Я ничего не собираюсь откупать.
– Вы меня даже не дослушали до конца. Я предлагаю вам не какую-то там грандиозную сделку – нет! Просто вы можете откупить у владельцев их ирригационную систему и довести ее до ума. Им-то она все равно ни к чему! Да, Барни, я вот о чем хотела вас спросить… Вы действительно хотите перевезти к себе эту девицу из Флэкс Бэк-Сплит?
Барни ничего не ответил. Задрав голову вверх, он разглядывал кружащий по черным, сверкающим звездам, полуденным марсианским небесам корабль. Неужели это продавец Чу-Зи? Если так, то в скором времени ему, Барни Майерсону, придется отравить себя. Чтобы гигантская корпорация, к которой он с недавнего времени не имел никакого отношения, росла и процветала.
Его вдруг поразила собственная готовность принести себя в жертву неизвестно чему.
Элен Моррис подняла взгляд и тут же воскликнула:
– К нам гости! Корабль явно не правительственный! Пойду вниз – позову наших!
Барни сунул руку в левый карман комбинезона и нащупал в нем крошечную ампулу. «Неужели я действительно это сделаю?» – промелькнуло в сознании. Все естество, вся его человеческая сущность протестовали против безумного шага. В горнило страдания его толкало отнюдь не отчаяние, но нечто иное – что именно, он не понимал.
Корабль сел шагах в тридцати от жилого модуля. «Если я приму токсин, – подумал вдруг Барни, – она не станет пробовать Чу-Зи». Он улыбнулся. Вот истинная причина. Вот откуда он черпал уверенность.
Из корабля вышел Палмер Элдрич.
Не узнать его просто невозможно. После аварии звездолета на Плутоне газеты буквально пестрели фотографиями Элдрича. Разумеется, фотографиям этим было не меньше десяти лет, однако за прошедшие годы Палмер Элдрич практически не изменился: седой худощавый человек, ростом за шесть футов. Легкая, едва ли не юношеская походка. И наконец, лицо… Лицо настолько изможденное, что казалось, обладатель его ел поедом самого себя. Вызывали удивление огромные стальные зубы, вставленные ему перед путешествием на Проксиму чешскими дантистами. Жуткие клыки, намертво приваренные к челюстям, – с ними он сойдет в могилу.