Они поднялись по узкой лесенке, где на этот раз пахло свежей выпечкой, к квартире Татьяны. Как дежавю, тренькнул птичьим голоском дверной звонок, и снова пришлось ждать какое-то время, пока хозяин подкатит, поспешно убирая с пути обувь и мелкие предметы. Елена уже хорошо знала эту черту Лешиного характера — несмотря на то, что в доме была Татьяна Ивановна или другой здоровый человек, парень всегда отправлялся открывать дверь сам. Его очень раздражало, если кто-то виновато торопился ему «помочь» и считал это бестактностью, напоминавшей о его недееспособности.
- Здравствуй, Леш, - поздоровалась она с юношей, который открыл им дверь. «На самом деле он намного симпатичнее, чем через объектив камеры», - подумала Людмила, несколько теряясь в крохотной прихожей, где одна только коляска занимала слишком много места. Им навстречу вышла Татьяна, несколько подавленная, но при виде Елены сразу посветлела лицом.
- Здравствуйте, проходите! - пригласила она. - Твоя подруга?
- Нет, это Людмила Горская, - негромко сказала Елена, сразу теряясь. - Она работает в полиции.
Все лица сразу стали озабоченными. Елена не знала, куда деть глаза, Людмиле было тесно в закутке у двери и неуютно под изучающими взглядами, Леша смущенно косился на стоящую позади Татьяну, которая не давала ему откатиться в комнату, а та растерянно смотрела на вошедших.
- Давайте в кухню, там пошире, - предложил Леша, и все сразу пришли в движение. С тех пор, как Люда видела кухню в записи, сделанной Еленой, ничего не изменилось — было так же опрятно и тепло, рядком стояли на столе разноцветные кружки, кухонные полотенца были перевешены на низкие крючки, где их мог брать Леша. Возмущенно звякнул, отключаясь, чайник. Татьяна спохватилась и, зачем-то передвинув его, указала на маленький заварочный, будто вдруг потеряла способность разговаривать.
- Теть Тань, - чуть кашлянув, заговорила Елена. - Людмила Васильевна занимается банковскими операциями, - соврала девушка, а женщина вздрогнула и с умоляющим испугом воззрилась на Людмилу.
- Вы не волнуйтесь, - постаралась успокоить ее Люда. - Дело в том, что мы занимались проверкой деятельности «Бета-банка», - лицо Татьяны бледнело и вытягивалось с каждой секундой, - и нашли ряд серьезных нарушений, связанных с деятельностью этого кредитного учреждения, - импровизировала Люда. - В том числе, одно мошенничество, которое напрямую касается вас. Вы были поручителем Ирины Кондратьевой и отдали под залог свою квартиру? - командным тоном спросила она так, что Татьяна только слабо кивнула, взглядом ища поддержки у Леши и Елены. - И банк известил вас, что Кондратьева взяла деньги, которых впоследствии при ней не было найдено? - еще один кивок. Людмила набрала воздуха в легкие:
- Кондратьева была обманута сотрудником банка, который, узнав о ее гибели, подделал документы на получение кредита и лично снял деньги на следующие сутки, таким образом, симулировав их исчезновение, - выпалила она, с удовольствием видя, как лицо Татьяны начинает розоветь, будто ей дали воздух. - Нами было установлено, что этот же сотрудник банка шантажировал вас телефонными звонками и угрожал при личных встречах. Вы могли бы его опознать? - кивок, Люда протянула ей через стол фотографию Снегирева, взятую у Елены. - Это он?
- Да, - чуть слышно ответила Татьяна и села за стол, больше не в силах стоять.
- Вы познакомились с Варламовым до того, как Кондратьева начала собирать документы на кредит? - уточнила Люда.
- Да, - на нее было жалко смотреть, она вся поникла, обесцветилась, будто вот-вот упадет.
- Все ясно, - кивнула Людмила. - Последний вопрос — что он хотел от вас получить в обмен на уплату кредита?
- Квартиру Степы, - прошептала Татьяна, закрыла глаза, и по щекам у нее побежали без остановки крупные слезы. - Он угрожал мне отобрать у нас все, даже расправиться с Лешей, - срывающимся голосом добавила она, не стараясь унять слез.
- Вам стоило обратиться в органы сразу, - наигранно пожурила ее Людмила. - Банк мог вызвать вас в суд, высылать официальные повестки, если бы вы не выплачивали кредит. Но ведь вы вносили некоторые суммы, а, стало быть, банк не мог предъявлять вам претензий. И ни один сотрудник банка не имеет никакого права проворачивать такие операции с выгодой для себя. Завтра будет проведена ревизия, и кредит будет ликвидирован, - сообщила она бодро. - Вам останется только дать показания.
- Это не вернет Степу, - склонила голову Татьяна. - Я и подумать не могла, что все так обернется. Он никогда не говорил о времени... Мы оба считали, что вернемся к этому разговору... намного позднее, - с усилием произнесла она. - Я ему ничего не обещала, я ничего не подписывала — в глубине души я была уверена, что мне удастся достать денег, в конце концов, попросить их у Степы, но... Мне было стыдно, страшно, я не хотела говорить с ним о деньгах..
- Теть Тань, не плачьте, пожалуйста, - Елена подошла к ней и, обняв за плечи, поцеловала в макушку. - Дедушка обязательно поправится. Но я бы хотела попросить вас кое-что сделать, - Татьяна подняла на нее припухшие глаза. - Без вашей помощи мы никогда не сможем наказать этого... преступника, - отчеканила она, - который хотел зла дедушке. Помогите нам обличить его.
- Леночка, не надо так... - прошептала Татьяна, гладя ее руки, - ведь он твой отец...
- У меня нет больше отца, - резко ответила Елена и мягко добавила. - Только дедушка и бабушка, и они мне очень дороги. Я буду за них бороться.
- Вы нам поможете? - спросила Люда. Татьяна, улыбаясь сквозь слезы, закивала. - Тогда слушайте внимательно, что вы должны сделать. Позвоните ему, сегодня после работы он вполне может уделить вам время. Назначьте встречу в условленном месте. Скажите ему, что знаете о завещании Варламова, - Леша тоже пробрался к Татьяне и нежно гладил ее руку, утешая. - Он не сможет не явиться. А мы будем готовы. Ничего не бойтесь.
Глава 16
Гас тихий московский вечер. Золотистые ванильные облака медленно, никуда не торопясь, плыли на восток. Небо было еще светлым, хотя внизу весь свет уже погас, и только на высоких зданиях догорала розовая зорька. Высокий шпиль Триумф-Паласа ослепительно пылал в закатных лучах, а внизу, в маленьком парке, уже загорались фонари. Было все так же тепло, даже душно, особенно когда случайный ветерок приносил с Ленинградки облака горячей пыли и едкую вонь стройки. У станции метро толпился люд, приторно и соблазнительно пахли продуктовые палатки, всюду под ногами сновали толстые неповоротливые голуби, у фонтана группками собиралась молодежь.
Людмила, которой удалось удачно притиснуть «Вишенку» напротив места встречи Дмитрия и Татьяны Ивановны, вооружившись микрофоном дальнего действия, наушниками и портативной рацией, наблюдала за Варламовой. Та прохаживалась, стараясь не выдавать волнения, по мощеной дорожке между клумбами.
Появился Снегирев. Он эффектно шел своей модельной, соблазнительной походкой, в том же строгом костюме, с небольшой сумкой для нетбука в руке. От него влекуще пахло одеколоном и, несмотря на долгий и жаркий трудовой день, свежим дезодорантом. На него обращали внимание, а девушки-студентки, сидевшие на одной из лавочек, облизывали губы и кидали на него выразительные взгляды. Он казался лишь немногим старше их, хотя его паспорт вопиюще взывал об обратном.
Увидев его, Татьяна оцепенела. Он, словно осознавая, какое впечатление производит на окружающих, и в особенности на художницу, медленно приблизился к ней и пренебрежительно смерил взглядом.
- Что там? Он оставил ее вам? - процедил он, будто и слов было много для этой жалкой серости.
- Я вас разочарую, - мягко сказала Татьяна. - Я не стану делать на вас дарственную.
Дмитрий с трудом подавил раздражение, будто проглотил большой кусок. Махнув нервно рукой и скривив губы, он сказал:
- И чего вы хотите этим добиться? Банк заберет у вас квартиру за неуплату. Вы окажетесь на улице. Если вас не пугает такая перспектива, подумайте об инвалиде, которого вы содержите.
Татьяна как можно естественнее улыбнулась — она уже вполне взяла себя в руки, избавившись от страха за свое будущее. Единственно ее пугала возможность физической расправы — если мужчина захочет ее ударить, никто не успеет ее защитить.
- По завещанию, мне принадлежит еще одна квартира. Если со Степаном Николаевичем что-то случится, я продам ее и оплачу кредит сполна, - и она отступила назад, чтобы полюбоваться произведенным эффектом.
- Сомневаюсь, что вам это удастся. Вам стоило бы сначала позаботиться о том, чтобы доказать свою невиновность, - презрительно усмехнулся Дмитрий. - Иначе вы рискуете не только лишиться прав на имущество, но и переехать в тюрьму, - тон его голоса был почти ласковым. Со стороны казалось, мужчина и женщина мило беседуют, встретившись в парке.
- Не знаю, кому из нас лучше об этом позаботиться, - так же наигранно-ласково произнесла Татьяна, подражая его манере. - Степан Николаевич обо всем подумал. В кухне стояла скрытая камера, которая записала все, что произошло в тот день, - и она показала на маленькую флешку, которая висела у нее на шее на шнурке, как кулон.
- Не знаю, кому из нас лучше об этом позаботиться, - так же наигранно-ласково произнесла Татьяна, подражая его манере. - Степан Николаевич обо всем подумал. В кухне стояла скрытая камера, которая записала все, что произошло в тот день, - и она показала на маленькую флешку, которая висела у нее на шее на шнурке, как кулон.
На мгновенье лицо Дмитрия изменилось до неузнаваемости — он побледнел, зрачки расширились до предела, казалось, он забыл, как сделать вздох, но затем сглотнул и, наливаясь кровью, пробормотал:
- Ни черта подобного...
- Зря вы сомневаетесь, - Татьяна волновалась, ей очень хотелось развернуться и убежать, она кожей чувствовала, что этот человек ее сейчас ударит, но она взяла себя в руки. - Преступник в голубой рубашке и джинсах без десяти три вошел в дом, открыл дубликатом ключей дверь и вошел в квартиру. Там он всыпал порошок эфедрина в термос с травяной настойкой, которую, как он знал, его тесть, - она вызывающе надавила на это слово, - принимал ежедневно. Мне продолжать?
- Сильно тебе это поможет? - Дмитрий дрожал от ярости, но внешне ничем это не проявлял, разве что его обольстительная улыбка стала напряженнее. - Ты ничего не добьешься! Ты сдашься еще на первом шаге, как всегда! Отдай ее мне и разойдемся, не нужно злить тех, кто сильнее.
- А что вы мне можете предложить? - Татьяна жестом предложила ему пройтись, и это несколько рассеяло повисшее напряжение. Они медленно пошли по дорожке парка.
- Деньги могут все, - не вызывающим сомнения тоном резко ответил Дмитрий.
- Как вы могли так с ним поступить? - спросила женщина. - Что он вам сделал? Ведь Степан Николаевич хороший человек.
- Хороший человек! - передразнил Дмитрий. - Даже хороший человек может быть порядочным скотом, когда дело касается личных интересов. Легко казаться хорошим человеком, когда благодетельствуешь тем, кого сам же растоптал.
- За какое такое зло можно заплатить жизнью?
- За чужую жизнь! - рявкнул мужчина. - Из-за него моя семья потеряла все! Отец умер, а мать доживала одна, в нищете. Она ни разу в жизни не ела вдоволь — каково это было видеть мне?
- Но вы сейчас делаете то же самое, - возразила Татьяна. Они остановились. Сквозь просвет деревьев была заметна «Вишенка» Людмилы.
- Разве? - усмехнулся он. - Я не разрушаю чьи-то жизни.
- А как насчет моей? - переспросила Татьяна. - Ведь я любила его, другого шанса быть любимой и нужной у меня уже не будет.
- Ну так подумайте об этом, - вкрадчиво произнес Дмитрий, теряя терпение и наклоняясь к ее лицу. - Подумайте, что я могу с вами сделать, если вы будете упрямиться! Отдайте мне флешку.
- Ни за что! - заявила Татьяна, чуть подаваясь вперед в непритворной ненависти к этому типу.
Дмитрий ударил ее по лицу, а когда она вскинула руки, чтобы запоздало прикрыться, рванул за шнурок на шее. Флешка оторвалась, и он торопливым шагом, почти переходящим в бег, бросился к метро.
- Пора, я все записала! - сообщила в рацию Людмила, выходя из машины.
Едва Снегирев поравнялся с лавочками вокруг фонтана, пара крепких ребят, изображавших случайных прохожих, быстрым отточенным движением подхватили его с двух сторон под руки, Дмитрий попытался извернуться, но в следующую секунду уже стоял на коленях с заломлеными за спину руками, а один из оперативников защелкивал наручники. Девочки на лавочке восхищенно взвизгнули, прохожие останавливались, кто-то торопливо снимал происходящее на телефон.
- За каким хреном? - взвыл Дмитрий, загребая носками лаковых ботинок песок.
- Снегирев Дмитрий Анатольевич, - привычно-монотонно пробубнил оперативник, скорее для того, чтобы покрасоваться перед студентками, глазеющими с лавочки. - Вы задержаны по обвинению в мошенничестве, шантаже и покушении на убийство. Так что незачем вырываться-то...
Людмила подошла к Татьяне и сочувственно дотронулась до нее:
- Спасибо вам. Вы смелая.
- Да что вы, - вздохнула, пытаясь справиться с потрясением, Татьяна. - Мне только жалко, что он не знает — там на флешке видео с котятками.
И обе рассмеялись.
Эпилог
За огромными окнами застекленной террасы виднелись голубые гривы прибрежных трав, покатыми холмами сбегавшие к плиточной дорожке. По обеим сторонам от нее в полумраке вырисовывались длинные плети отцветшего лилейника. Как струны, тянулись к небу сосны. В живописный проем между ними было видно фиолетовое озеро, темное по краям и нежно светлеющее к центру. Над озером протянулось розовое облако, будто стрела, указывающая путь. Вдалеке совершенно беззвучно и так медленно, словно в замедленной съемке, пролетели три аиста.
- Здорово, что мы наконец выбрались сюда, - млея от переполняющей ее неги, произнесла Людмила, лениво поворачиваясь в глубоком мягком кресле. - Ты рад?
Сергей, стоявший на террасе и глядевший на тающий в сумерках вечерний мир, кивнул. Говорить не хотелось. Удивительно, почему эта идея — взять да и поехать в отпуск — не пришла им в головы раньше. Они столько сил потратили на то, чтобы выкраивать время и освобождать головы от рабочих мыслей для того, чтобы переключиться друг на друга, сердились, спорили, портили отношения и запутывались в делах... А все оказалось куда проще — просто в один день, когда они отмечали маленькой компанией окончание дела, Игорь, слегка захмелевший, плутовато улыбаясь и потирая переносицу, предложил: «А почему бы вам вдвоем не поехать отдохнуть? Вы давно уже не брали отпусков...» Сергей с радостью ухватился за эту идею, и вскоре они уже разработали план отдыха, выбрали место, куда хотят поехать (небольшой пансионат в Карелии), купили билеты. И вот теперь, с остекленной террасы, где они предавались безделью, все прошедшие месяцы казались им отлетевшим сном. Где-то вдали осталась пыльная Москва, столпотворения людей и машин, узлы дел и отношений, завязки тех историй, что будут ждать их по возвращении домой.
Неожиданно завибрировал телефон. Людмила поначалу не хотела подниматься и брать его, с неудовольствием смотрела, как он натужно гудит на тумбочке и отчаянно светит экраном. Но затем любопытство или желание скорее оборвать этот посторонний шум заставили ее встать и принять вызов. В трубке раздался срывающийся от счастливого возбуждения голос:
- Сегодня он открыл глаза и сказал: «Аленка, я тебя люблю!»