Зато Кис, кажется, не затруднился бы! У него сразу мелькнула мысль о том, чему могут соответствовать два маленьких пятнышка!
– Можешь договориться, чтобы я прямо сейчас в морг подъехал? – попросил он приятельницу.
Она обещала, и Алексей снова позвонил Александре, чтобы сказать, что едет он, увы, не домой…
Судебно-медицинский эксперт оказался весьма красивой молодой женщиной, которой так не шел морг. Специфический фартук (в пятнах крови) перетягивал потрясающе тонкую талию, а над воротником халата царила длинная гибкая шея, увенчанная изящной гордой головкой.
– Это обо мне вам говорили. Алексей Кисанов, – представился он.
– Я поняла. Мила.
Она улыбнулась, и Кис хотел было протянуть руку, но вовремя увидел, что она в резиновых перчатках. Так что процедуру знакомства пришлось свести к минимуму.
Они прошли в зал, и Мила откинула простыню с тела Роберта.
– Вот, смотрите!
Она повернула тело на бок и указала на заднюю часть головы. Алексей склонился, рассмотрел два крошечных красновато-коричневых пятнышка в нижней части затылка, чуть смещенных вправо.
– Действовал правша, – констатировал он. – Электрошокером.
– Электрошокером?
– Это аппарат для самообороны – во всяком случае, так он позиционируется на рынке, хотя прекрасно служит и для нападения. Посылает разряд тока в тело жертвы, парализуя его на время от одной минуты до тридцати…
Врач посмотрела на него с уважением. Может, оттого, что его знания превосходили ее собственные.
– Вы не можете ошибаться? – на всякий случай уточнила она.
– Видите ли, Мила… Поскольку я детектив частный и не располагаю всякими службами, как наша доблестная милиция, то мне приходится обычно во все вникать самостоятельно. Со следами электрошокера мне приходилось сталкиваться в практике, и должен вам сказать, что они весьма характерны. Так что ошибка маловероятна. Вы сделали анализ тканей вокруг этих ожогов?
– Да. Они получены при жизни и за некоторое время до смерти. Количество лейкоцитов на это указывает.
– Отлично! Это очень важно.
– Но я… Простите, я не сталкивалась… О чем это говорит?
– О том, что человек получил электрический разряд и оказался вырублен на некоторое время.
– И?
– И… Вы, как я понял, нашли след от укола?
– Смотрите. Вот он.
– Свежий?
– Да, получен незадолго до смерти…
– Раньше или позже, чем ожоги?
– Это трудно установить.
– Хорошо. У нас есть укол. Какие выводы?
– О том, что был произведен укол, – пожала плечами очаровательная докторша. – Но в крови я не обнаружила никакой подозрительной субстанции! Возможно, он просто сдавал кровь на анализ в этот день?
Она была совсем молоденькой, недавно со студенческой скамьи, наверное, поэтому на нее скидывали субботние дежурства. И поэтому она была так добросовестна. И так неопытна.
– Мила, вы сказали, что укол был сделан незадолго до смерти, так? А в лабораториях, как правило, берут кровь по утрам. Тогда как время наступления смерти может быть никак не раньше…
Алексей мысленно прикинул: Лера встречалась с Робертом в пять. Пробыла она у него примерно полчаса. Если догадки детектива верны, то убийца увидел Леру выходящей от Роберта, что переменило его планы, и он отправился за Лерой следить. Ударил ее по голове, затем вернулся к Роберту… Это еще примерно два часа.
– Никак не раньше половины восьмого вечера, верно?
– Верно! А откуда вы знаете?!
– Работа моя такая, знать. Так что из вены ничего у этого человека не брали, наоборот, в вену что-то ввели. Что, как я думаю, помогло случиться инфаркту. Например, дигиталин, следов которого уже не осталось в крови.
Мила кивнула: это она в институте проходила.
– Но зачем тогда убийца – если действовал, конечно, убийца, как вы говорите, – применил электрошок?
– Скажите, легко ли сделать укол в вену?
– Если есть навык, то нетрудно.
– Допустим, навык есть. Но нужно сначала резиновым жгутом руку перетянуть, так? Затем попасть иглой в вену. А дальше на поршень шприца надавить и ввести некую субстанцию… Это же не секундное дело?
– Нет. Несколько секунд займет.
– А жертва этого укола, она же сопротивляться будет? Мужчина крупный, – кивнул сыщик на тело Роберта, – он бы не дался! Он бы попытался как-то нейтрализовать убийцу! Следы борьбы есть?
– Нет. Под ногтями чисто, синяков, царапин и иных повреждений не наблюдается.
– Тогда, Мила, нам остается сделать один вывод: человек не сопротивлялся уколу! Стало быть, его нейтрализовалисначала . При помощи электрошокера.
– Логично!
Кис усмехнулся. Он почитал себя мастером логики, и практика подтверждала это, отчего комплименты по поводу логичности в свой адрес воспринимал с некоторым умилением, как хохму. Типа того, что яйца выставляют оценки курице.
– Логично, – согласился он вслух с хорошенькой докторшей. – Надеюсь, что вы запишете в отчете о вскрытии ваши соображения? – Детектив великодушно сделал ударение на слове «ваши». – Значит, так: некто применил электрошокер, чтобы нейтрализовать возможное сопротивление жертвы. После чего сделал укол. И содержимое шприца вызвало смерть.
– Да, но как же… Я ведь ничего не нашла в крови!
– Поищите еще, Мила! Мало ли. На основании вашего отчета я постараюсь устроить так, чтобы по поводу этой смерти было начато следствие, и тогда этим трупом займутся более опытные криминальные эксперты. Но если вы заинтересованы в своей карьере, то у вас есть день-два, пока я не обернусь, чтобы найти эту причину самой . Я не спец, подсказать вам не могу, что искать и где. Но ясно одно: причина криминальная. Инфаркт чем-то спровоцирован, и свидетельство тому – укол! Ищите, Мила!
Алексей старательно подстегивал профессиональное самолюбие молоденькой докторши: он прекрасно отдавал себе отчет, что без ее заключения, в котором хоть как-то могло прозвучать подозрение на убийство, тело просто уйдет к родственникам. Роберта похоронят, ищи-свищи потом доказательства!
– Я постараюсь, – пообещала ему Мила.
От нее Алексей вышел в некоторой задумчивости. Речь шла о последнем из пяти умерших одноклассников Валерки, и даже если Мила сумеет точно установить причину смерти, – криминальную причину! – то это будет всего лишь один криминальный труп. Но тогда, чтобы от одного случая дойти до цепочки убийств, потребуется эксгумация. И для нее нужны веские причины, очень веские!
Строго говоря, этот отдельный случай вполне достаточен для того, чтобы заподозрить все пять смертей Лериных одноклассников в неслучайности. Для него, частного детектива! Но не для неповоротливой машины под названием «правоохранительные органы».
А для нее у нас пока на руках ничего нет. Смерть не могла наступить от электрошокера – он не орудие убийства, и два точечных ожога не являются способом убийства. И след от укола всего лишь след от укола, где шприц не есть орудие убийства и не способ убийства, если не доказано, что в вену введено смертельное вещество!
Найдет ли его Мила?
* * *Остаток субботы он провел с Александрой и малышами, дав себе полвыходного и стараясь выбросить из головы мысли о деле. Но с утра в воскресенье снова поехал на Смоленку, в старую свою квартиру, где располагался его офис. Там, в кабинете у компьютера, ему привычно хорошо думалось.
Ритуально сделал рокировку на рабочем столе: нехилую кружку с кофе – направо, пепельницу, – налево (чтоб не перепутать и не стряхнуть пепел в кофеек), включил свой компьютер, закинул ноги на соседнее кресло, а руки – за голову. Как ни ворчал он, как ни посылал жалобы к равнодушным небесам на собачью эту работу, а любил он ее, работу эту! Паскудную, отнимающую уйму времени и нередко душевных сил, да, но любил!
Компьютер изволил наконец загрузиться. Подумав в очередной раз, что нужно почистить стартовые файлы – или приставить к этому делу Ваню, бывшего своего ассистента, – Кис открыл папку, которую завел вчера, после разговора с Лерой. Тут находились его заметки по следам вчерашнего разговора и сканированные фотографии ее класса.
Перечитал и вновь подтвердил свое вчерашнее впечатление: Лера права! Шанс на то, что смерти, соответствующие порядку парт в выпускном классе, не имеют под собой ничего общего, почти равен нулю.
Слово «почти» Алексей вывел за скобки, поставил его, так сказать, в «спящий режим». Мало ли что, может, придется к нему и вернуться! В его практике случалось иногда, что совпадения, даже настораживающие, оставались всего лишь совпадениями, при этом логика, как заклятый враг, выстраивала на них красивую теорию. Красивую и насквозь ложную, которая годилась потом разве для мусорной корзинки Windows.
Но пока он соглашался с рассуждениями Валерки, что дело нечисто. Кто-то помогал бывшим одноклассникам умереть от инфаркта. Да приплюсуем к этому факт нападения на Леру, который довольно внятно читался как предупреждение.
Вариантов здесь – в этом он тоже соглашался с Валеркой – могло быть два: либо убийца изводит одноклассников по принципу их местоположенияза партами , либо по принципу их принадлежности кКомпашке .
Но если бы принцип заключался именно в порядке размещения за партами, то следующей жертвой стала бы Валерка, сидящая сразу за Костей, четвертой жертвой. И физическая возможность для этого имелась: Леру выследили. Однако ее не убили, а ударили: дали понять, чтобы не мешалась под ногами.
Следующей же жертвой стал Роберт. Он тоже входил в Компашку. Сидел он, правда, в среднем ряду, сразу за Юрой и Ингой, но они свалили за границу. Что надо проверить, к слову! У Юры имелся прямой и конкретный мотив, и детектив не удивится, если обнаружит, что «заграница» окажется ложью, а на самом деле Стрелков притаился где-то и торопливо убирает намеченные жертвы, пока его никто не прижучил! И, между прочим, в этом случае инфаркт по вполне понятным причинам обошел самого Юру. Равно как Ингу, бывшую его подружку, а ныне сестру жены… как там? Свояченицу, что ли?
Более того, Лера встречалась с Юрой и, без сомнения, насторожила его! До сих пор все убийства прошли как по маслу, никто не заподозрил за «естественной» смертью криминальную. Если бы не приезд Валерки и не ее жажда разыскать бывших одноклассников, никто бы никогда не свел разрозненные факты воедино и не задумался над ними!
И еще деталька: Юра точно знал, что Лера пытается что-то расследовать! Кроме него, знали староста, Карен… И все, кажется. А они даже не из Компашки. Так что угрожать Лере была и причина, и прямой интерес именно у Юры! Только если он в самом деле не уехал.
Посему первым делом следует установить, не фикция ли отъезд Стрелкова! А там уж будем крутить в уме другие версии…
Алексей раскрыл записную книжку, нашел заветный телефончик одной очень милой особы, работающей в Шереметьево-2. Ему уже случалось просить ее о помощи, и она охотно откликалась, тем более что детектив никогда не забывал выразить свою благодарность в каком-нибудь пустячке типа французских духов, купленных непременно во Франции – другим девушка не доверяла.
– Юрий Стрелков и Инга Арефьева. Когда туда и когда обратно?
Милая особа обещала разузнать, и детектив со спокойной душой вернулся к своим размышлениям.
Итак, со смертью Роберта становится очевидно: инфаркты косили членов Компашки по порядку их местоположения за партами!
И тогда, – если пока оставить в стороне версию с Юрой Стрелковым в роли злодея – убийцу нужно искать среди тех людей, которым Компашка досадила. То есть разматывать версию мести. Уж почему он взялся сводить счеты спустя двадцать четыре года, другой вопрос. Психических отклонений так много в этом мире. Куда больше, чем представляет себе рядовой обыватель, увы!
Тем не менее на почерк маньяка это не похоже. Здесь криминальные смерти маскировались под естественные, под инфаркты. Маньяк же никогда не маскирует свои убийства. Наоборот, он их афиширует. Он оставляет знаки, он заявляет о себе! Он дорожит своим авторством и жаждет признания.
Что же случилось такого в школьные годы, что кто-то решил извести Компашку двадцать четыре года спустя?!
Лера сказала, что не имеет ни малейшего представления. Кис ей, безусловно, верил. Если бы имела представление, то либо не стала к нему обращаться, не желая разглашать секрет, либо сказала бы правду. Но тогда с какой стороны потянуть за ниточку? И где она, эта ниточка?
Он открыл на экране фотографии выпускного класса. Чистенькие, опрятненькие семнадцатилетние ребятки. Все лица кажутся наивными, даже презрительный прищур Юры и высокомерная усмешка Инги. Детские игры! Теперь, с высоты возраста, они видны как на ладони. Меж тем среди этих лиц и нужно искать убийцу, на совести которого уже пять смертей.
Алексея серьезно занимал вопрос: можно ли вычитать в лице убийцы его сущность? После последнего его громкого дела с маньяком[4], – когда он смотрел в совершенно нормальное лицо человека, готового безжалостно отправить на тот свет немало душ, – Кис спрашивал и вопрошал: можно ли заранее прочитать на лице отклонения? После того дела он жадно выискивал материалы об убийцах – те, в которых имелись фотографии, – и вглядывался в них в надежде опознать фатальные черты.
Что ж, в некоторых они имелись. Если не прямо кричащие «убийца!», то хотя бы свидетельствующие о нездоровой душе. Лично он бы, Алексей Кисанов, с такими лицами ни за что не стал бы иметь дела. А вот иные – стали. Сначала иметь дело стали, потом жертвами стали… Потому что никто не учит нас читать по лицам.
Но ведь не все лица выдавали убийцу, далеко не все! Некоторые были совсем нормальны, некоторые даже приятны.
Алексея это приводило в отчаяние. Он пустился читать материалы по физиогномике, но то, что ему попалось, его не удовлетворило. Одни утверждения и без всякой теории были очевидны, другие сомнительны, третьи просто глупость. Нет, не порадовала его эта наука.
Вот и сейчас, рассматривая детские лица, Кис пытался опознать в них будущего убийцу. И не мог!!!
На следующей парте за Юрой и Ингой, рядом с Робертом, сидела девочка, которая, по словам Леры, в Компашку не входила. Учителя рассадили шебутных учеников по принципу, ведомому им одним, главное, поближе к учительскому столу. Зато в ряду у стенки сидел на первой парте еще один мальчик из элиты – Лера пометила жирной красной точкой каждое лицо, относящееся к Компашке. Звали его Максим Фриман. Он – следующая жертва?
Навестить его? Если какой грешок был, он вряд ли скажет… Люди не любят чувствовать себя виноватыми и стараются забыть – или оправдать – свои поступки.
Можно предпринять и другой ход: встретиться с Кареном. Но похоже, что он отошел от Компашки еще в девятом классе и не знает ничего… Следует ли из этого, что некие события случились в десятом классе? Когда Карен уже не состоял в клане Юры Стрелкова? Или все же в девятом, а Карен морочит Лере голову?
Кис снова уставился на фотографию – на этот раз за девятый класс, – отыскал Карена: он сидел тогда рядом с Робертом, тогда как в десятом сидел с какой-то девочкой на предпоследней парте. Значит, сказал правду?
Кис принялся просматривать другие фотографии за десятый класс. Их было несколько: три, на которых зафиксированы ученики за партами; одна торжественная, выпускная, на память, где каждое лицо было заключено в овал – полет дизайнерской мысли! Да несколько снимков с выпускного бала.
Выпускной бал ничем не заинтересовал детектива, он разве только улыбнулся, увидев сияющую от счастья Валеркину мордаху. Овальное художество тоже не представляло для него ценности. Другое дело снимки, на которых ученики были запечатлены за партами!
Они были разными: две первые – цветные, тогда как самая последняя, на которой внизу были указаны фамилии всех учеников в порядке парт, – черно-белая. Нет сомнения, она сделана школьным фотографом. А вот две другие…
Кис открыл на экране первую из них. Это был любительский снимок – форматом меньше, чем стандартно-торжественная черно-белая, сделанная школой. Качество довольно низкое. Скорее всего, снимал кто-то из родителей. Причем из родителей Компашки. Цветные фото тогда были не то чтобы редкостью, но все же и не правилом. Цена цветной пленки «кусалась» в те годы. В принципе, можно было бы предположить, что кто-то из учеников – из элиты – сделал этот снимок, но за партами не имелось пустых мест.
Минуточку, минуточку… А ведь на черно-белой два места в классе пустовали! Хм… Глянем на вторую цветную… Ага, здесь тоже два места свободны! Кого же это у нас не хватает? И почему?
Он распечатал фотографии, положил их перед собой, вооружился фломастером и принялся играть в детскую игру «Найди различия». И вскоре с задачкой справился: по сравнению с первой цветной фотографией не хватало одного мальчика и одной девочки. По «художественному» фото, где снизу были указаны имена всех учеников, он установил, что мальчика звали Зиновий Шапкин, а девочку – Люда Козлова.
Кроме того, и на второй цветной фотографии, где эти двое уже отсутствовали, школьники сидели в том же порядке, что и на последней, черно-белой. В том самом, который соответствует порядку смертей. А вот на первом цветном снимке – иначе.
Означало ли это что-нибудь? Содержало ли в себе намек на какое-то событие? Связаны ли между собой эти два факта: уход двух учеников из класса и пересадка за партами? Причем нужно учитывать, что, по словам Леры, пересадка была вызвана поведением Компашки: достали они учителей, как она выразилась.
Но она могла не знать, насколько достали…
В мозгу детектива немедленно связались эти два факта и выстроилась если не версия, то ее завязка: Компашка третировала этих двоих ребят, довела их до ухода из класса (или вообще из школы?), после чего нервы учителей не выдержали. И Компашку рассадили иначе, поближе к учительскому столу, в качестве дисциплинарной меры.