— Проще всего назвать мой статус «шаманом», хотя так же близко — «следователь», «священник», «психолог». Мой учитель дал мне только общее направление, все тонкости я находил сам, будто щепку кинули в ручей, и она поплыла к реке, а потом к морю. Не было других вариантов — разве что если бы я оказался совсем тупым, прибился к берегу или зацепился за корягу.
Я пошел дальше учителя, он вроде как курировал одно племя и умер малообразованным, я перед смертью контролировал группу племен. Я наложил на себя связывающее заклятие, оно не давало духу покинуть тело и уйти за грань. После смерти я должен был дождаться благоприятного стечения обстоятельств, помочь какой-либо семье зачать ребенка. Сложно объяснить, в русском языке нет нужных понятий — я не мог войти в беременную женщину, не мог родиться у семьи, у которой и так был бы ребенок. Я мог появиться вновь, только если женщина хотела ребенка, но по каким-то причинам у нее не получалось.
Все было просчитано, я даже ждал смерти: тело прохудилось, зубы выпали, самодельные протезы приносили больше мучений, чем пользы, суставы скрипели. Снимая боль, я терял реакцию и становился слаб умом.
А потом пришел мой подчиненный, шаман одного из племен, и убил меня. Он наложил свои заклятия — так, чтобы дух остался привязан к телу и никогда не смог переродиться вновь.
— А потом тебя клонировали?
— Да. Взяли мою кость и из нее вырастили меня. Дух остался с телом, и я вновь увидел свет. Года в три я начал вспоминать себя, потом личность формировалась параллельно — на основе старых воспоминаний и нового опыта. Лет в десять я помнил уже все.
— И мог заниматься магией?
— Мог. И даже пробовал — но моя магия плохо работает, мои боги мертвы, моя вера подточена тем, что я знаю, в чем ошибался раньше. Для того чтобы сделать что-то серьезное, мне надо изменить внутреннее ощущение, создать новые амулеты и талисманы, призвать богов. Но с этим лучше подождать года два-три, пока схлынут гормоны.
— Шаман, покажи мне настоящую магию.
Она смотрела на меня — и во взгляде было ожидание чуда. Как тогда, над Волгой, перед первым поцелуем.
— Мне нужна твоя помощь. Ты не боишься кладбищ?
Ранним утром восемьдесят восемь первых фаланг человеческих пальцев лежали передо мной на столе в металлической банке. Я брал их по одной, пробегал шлифмашинкой, приклеивал к пластинке основу, затем вставлял клавишу в ноутбук.
Программисты, сисадмины, хакеры, специалисты по защите и взлому, по архитектуре сетей и базам данных — в каждой костяшке было ощущение силы.
— Ты же видела, у вас в колледже стоят четыре скелета. Все четыре — настоящие, я точно знаю, причем только двое завещали свои тела для науки, а остальные двое не подозревали о грядущей участи. На столе у полпреда по средней полосе — якобы пластиковый череп. Так вот, он не пластиковый, он настоящий, и, что характерно, это череп прошлого полпреда по средней полосе.
— Все равно как-то гадостно. — Марта стукнула кулаком в стену гаража, на перчатке остался сор искусственной пробки. — Люди жили, верили, любили. А ты вскрыл их могилы…
— Только тех, кому есть что сказать. С моей помощью они смогут еще многое сделать.
— Если мы с тобой не сошли с ума.
Мы не сошли с ума, я знал это точно. Вставив последнюю клавишу, я нажал на кнопку включения.
— У него заряда нет, только от сети работает. Дед его от прадеда получил, в подарок на десять лет.
— Ты не права.
Засветился синий огонек кнопки питания, а на мониторе как в зеркале отразилось мое лицо. Я провел пальцами по клавиатуре — желтовато-серым костяшкам без опознавательных значков. И каждая кнопка отозвалась, словно слегка ударяя по моим пальцам в ответ.
— Он не может работать, — неверяще произнесла Марта.
— Он примирит меня с вашей Сетью. Кстати, насчет чудес — ты никогда не видела, как вызывают богов?
Чужие боги не бывают удобными. Свои-то все делают через пень-колоду, но от них по крайней мере знаешь, чего ждать. Ты выгоден им — они выгодны тебе. Незнакомый бог всегда вначале проверяет, требует от тебя невозможного во славу себе и только потом — может быть! — соизволит помочь.
Я вызвал старого знакомого. Название было неважно, в новом контексте я назвал его Лейбинт. Еще до моего первого рождения у него были сотни имен, одним больше, одним меньше — какая разница. Не самый сволочной небожитель, травник, целитель, покровитель повитух.
Для вызова нужен магический артефакт, вера и цель. Артефактом стал костяной ноутбук, вера — продукт моего сознания, с этим проблем не возникло, а целью я поставил излечение от блошиного гриппа, эпидемия которого неспешно шествовала по планете.
Марта из угла наблюдала за тем, как я кидаюсь на колени перед ноутбуком и немелодично ору «О, Лейбинт, приди — ибо верую в тебя и не справиться мне с горестями и хворобами самому». Она наверняка смеялась — но ей хватало такта не делать этого в голос.
В тот вечер ничего не произошло. Я пошарил в сети, нашел там своих — Рыжий был в восторге от того, что я все-таки вылез — первый раз за время нашего знакомства — в сеть. Палыч пожаловался, что сестра посадила его под домашний арест, и похвастался, что она его предкам не сдала. Костыль и Матвейка звали в какую-то игрушку, и я даже согласился, но без визоров это оказалось неинтересно, а ноутбук соответствующего разъема не имел.
Следующие два дня я по часу вызывал Лейбинта — но он не показывался. Гулял по сети, был застукан во время регистрации в образовательном портале Глафирой Владимировной, которая решила, что я все же обманывал ее два года, и смертельно на меня обиделась.
А на третий день божество вошло в ноутбук. На экране появилось старческое лицо, смуглое, похожее на запеченную грушу:
— О, мальчик, а ведь ты старше самого себя! Хорошая шутка. Дай мне жертву.
Я достал лист мяты и демонстративно сжевал его. Лицо на экране сморщилось в негодовании:
— Нет, мальчик, дай мне настоящую жертву! Убей кого-нибудь!
Несколько тысяч лет забвения плохо сказалось на нем. Один из самых полезных и разумных богов поглупел и стал агрессивен.
Мы спорили несколько часов. Я сидел в гараже Марты, она стояла за моей спиной, слушая впавшего в маразм бога.
— Тысячи девственниц, м-м-м! Убей кого-нибудь! Мальчик, ты нужен мне, ты призван, ну хотя бы собаку или козу!
— Да заткнись ты уже, старый дурак, — не выдержал наконец я. — Только артефакт хороший запорол на тебя.
— Изгнать его не получится? — поинтересовалась Марта.
— Откуда? Из его собственного алтаря? Только осквернить его, но после этого ноутбук перестанет работать.
— Не говори так со мной, мальчик! Убей сквернавку, надругайся над ее трупом, сожги останки!..
— Ну, если нет другого выхода, значит, ломай ноутбук…
Она не понимала, что мне нужен бог. Как отправная точка, как момент истины. Другие боги наверняка куда хуже — некоторые, вполне возможно, и речь человеческую забыли, и облик.
Отец Рыжего принимал у фермеров зерно под госзаказ. Через него я вышел на местные бойни. Быков и овец резал автомат, человеческим фактором там даже не пахло, раз в день техник проверял показатели датчиков.
— Сорок рублей, и ты не спрашиваешь, зачем мне это нужно.
— Пятьдесят, и даже если ты начнешь объяснять, я заткну свои уши.
Серега Рыбарев, главный специалист мясозаготовительной компании «Добрый день», нажал кнопку. Свет мигнул и погас.
— Я зажал уши, давай.
— Во славу Лейбинта, милостивого, нить жизни держащего, — прошептал я и надавил.
Панель с древними светодиодами воскресла, ослепляя едва привыкшие к мраку глаза.
— Все-таки ты долбаный сатанист, — с сожалением отметил Серега, который, видимо, так и не заткнул уши. — Может, вдарить тебе по морде? Вдруг поможет?
— Спасибо, сам разберусь.
Лейбинт ожил. Морщины разгладились, и теперь он мог разговаривать более-менее разумно.
— Мальчик, несколько быков — это хорошо, но ты должен был убить их сам. Мне нужны верующие, я слаб, чем я могу тебе помочь?
— Хотя бы не мешай, — за миг до явления божества я общался с Матвейкой.
— Не хами, мальчик. Помолись мне.
— Лейбинт, сука старая, молю тебя — исчезни!
— Я все слышал. Ты пожалеешь об этом!
Договорив с Матвейкой, я попробовал вызвать бога. Но он обиделся и не появлялся почти целую неделю.
У отца Марты увели служебный аккаунт — это грозило серьезными неприятностями, случайно узнав о проблеме, я вылез в сеть и легко взломал сервер, поменял пароль и выдал новый страдальцу.
После этого он перестал называть меня мелким засранцем и при встрече награждал не затрещиной, а рукопожатием.
— Это сложно было? — спросила Марта.
— Да нет, в общем. Я же ничего не делаю сам, это все ноутбук, костяшки работают — у них зашито внутри, как и что делать. Я только ставлю цель.
Пацаны на меня обиделись. Они решили, что я их променял на бабу, и при редких встречах подкалывали — мол, не слишком ли я стал взрослым. Понтово плевали в мою сторону сквозь зубы и делали вид, что совершенно мне не завидуют.
Через неделю Лейбинт, еще более посвежевший, появился на экране.
— Мы простили тебя, — милостиво вымолвил он. — У меня есть план. Простенькая эпидемия на пару тысяч человек. Гнилое мясо надо подогреть, затем добавить тухлой рыбы, дать вылежаться в теплом влажном месте, а затем кинуть в колодец. Справишься?
Я расхохотался. Старый дурак хотел вызвать чуму или что-то вроде, а затем на белом коне справиться с заразой — благо, источник болезни может лечить свои производные.
— В современном мире есть множество средств, которые помешают этому плану. Да и в любом случае — у них нет колодцев. Они пользуются водопроводом.
— Мальчик, тебе нужна моя поддержка? Я готов помочь. Вечная молодость, абсолютное здоровье, умение исцелять наложением рук. Ты ведь понимаешь, сам всего этого не добьешься. Так?
— Так, — согласился я. — Но и ты согласись — тебе не нужен единственный адепт старым, больным, смертным неудачником. То есть я тебе нужен вечно молодым и исцеляющим всех вокруг. Что ты мне за это можешь дать?
— Возможность оставить магию. Я могу дать тебе возможность быть с теми, кого ты хочешь. Будешь моим первосвященником.
Марта мне вначале не поверила.
— И ты хочешь сказать, что прожил долгую жизнь, лечил, убивал, разговаривал с мертвыми — и ни разу не трахался с женщинами? В смысле с живыми? Ну ты монстр! — Она внезапно осеклась. — А тут еще я не даю, да? Вообще жестоко. Ну что, мои в субботу сваливают на дачу, заезжай — выпьем вина, потанцуем. А дальше — как вести себя будешь.
Непосредственность ее восприятия меня позабавила. На самом деле я не терпел, не мучился — просто выбрал между семьей и магией. Выбора между женщинами и магией не было — человечество достаточно опытно, чтобы создать великое множество заменителей, успешно выполняющих свою миссию в том или ином плане. А вот заменить семью, детей, ощущение надежного тыла и будущего, в котором ты не одинок, почти невозможно.
Пережить еще раз переходный возраст — непросто, но возможно. Однако в голове у меня начал вызревать план, как обойти все тонкие места.
— В субботу не получится, — мягко сказал я. — В субботу я буду захватывать мир.
И в эту, по большому счету, шутку Марта поверила сразу и безоговорочно.
Дольше всего спорили о названии. «Лейба», «Лейбола», «Тинибел» — бог хотел производное от своего нового имени и был, в сущности, прав.
Я ставил задачи, пальцы летали по желтым костяшкам, ноутбук работал. Через несколько часов у меня уже дико ломило запястья, а в голове начали формироваться обрывки мыслей и ощущений покойных программистов и сисадминов, чьи пальцы пошли на создание клавиатуры.
К вечеру пятницы распределенный сервер начал генерировать сообщения, подкладывая их вместо настоящих на взломанные новостные сервера.
Рыжий, Палыч, Костыль и Матвейка вошли в дело. С одной стороны, им было интересно — я предложил большой взлом и потрясающую мистификацию, с другой — они, как и многие в этом возрасте, боялись пропустить что-то по-настоящему интересное.
«Обнаружен вирус „Лейба“, короткий инкубационный период, по симптомам похож на грипп, но не поддается лечению стандартными препаратами и впоследствии приводит к ухудшению состояния больного вплоть до комы».
«В Московской области зафиксированы четырнадцать случаев „Лейбы“, главный санитарный врач России утверждает, что говорить о карантине преждевременно, но его сотрудники неофициально подтвердили — скорость распространения вируса необычайно высока».
«Профессора Токийского университета госпитализировали с подозрением на вирус „Лейба“, занятия остановлены, в учебном заведении объявлен карантин. По непроверенной информации, смертельный вирус был разработан в российской военной лаборатории, причина утечки — халатность персонала».
Через полтора часа после начала информационной атаки начались опровержения.
— Это фигня, — заявил Рыжий, азартно перелистывая выборку. — На первых порах любая официальная информация льет воду на нашу мельницу: будут сомневаться — значит, профукали, опровергать — стараются скрыть, подтверждают, но уменьшают вред — пытаются замять.
В девять тридцать субботы появилось первое сообщение о подозрении на вирус, не сгенерированное нами.
В одиннадцать все крупнейшие новостные порталы опровергли само существование «Лейбы». В четырнадцать двадцать Канада закрыла регулярное авиасообщение с США в связи с пандемией вируса в штатах.
Вечером зашелся в кашле Рыжий и с удивлением обнаружил, что отхаркивает кровью.
— Этого не может быть, — прохрипел он. — Это же ты, Шаман, придумал, это же мы сами продвигали, этой хрени нет!
Лейбинту было достаточно нескольких сотен верующих в вирус для того, чтобы оформить все как надо.
Ночью с субботы на воскресенье он возник во плоти около ноутбука — пожилой азиат в белоснежном костюме-тройке, чем-то похожий на Джеки Чана из последних фильмов, когда он уже не прыгал так весело.
Вместо галстука у него красовался стетоскоп, вместо платочка из кармана торчал ректальный градусник.
Наложением рук он вылечил потрясенного Рыжего, небрежно коснулся каждого из команды, говоря при этом:
— Милостью моей не болеть тебе, молитесь и будете здоровы.
— Вы кто? — выдавил наконец Матвейка.
— Я — бог, — просто ответил Лейбинт.
За этой фразой последовал небольшой концептуальный спор, в процессе которого богу пришлось доказывать, что ни облако, ни крест не являются обязательными доказательствами божественности.
— Я — другой бог, понятно? — орал он разъяренно.
— Других богов — нету! — шипел Матвейка, неожиданно для всех оказавшийся ортодоксальным христианином. — Ты — демон!
— Хорошо, я — демон, — неожиданно согласился Лейбинт. — Если это не помешает вам молиться мне.
Следующим этапом операции было лекарство. Вначале я предполагал рассылать его после предоплаты, думал об амулетах и талисманах, но потом с подачи Рогера был придуман новый вариант.
Любой больной мог бесплатно получить индивидуальную ссылку и распечатать страницу с узором. Любование рисунком сильно смягчало страдания.
А мог заплатить немного денег и получить картинку, один взгляд на которую заставлял болезнь отступить на сутки. На следующий день картинка уже не действовала.
Выложив сумму побольше, благодарный пациент получал принт с индульгенцией от болезни на месяц, полгода или год.
За три дня «Лейба» скосила полмиллиона человек по всему миру. Весть о чудодейственном лекарстве, которую мы планировали внедрять постепенно, распространилась буквально за час.
— Я же лауреат школьной олимпиады по маркетингу и пиару, — пояснил Рогер Палыч. — Не могло не сработать, бесплатный вариант скачали сразу и все, а дальше дело техники.
У половины населения планеты был иммунитет — то ли Лейбинт схалтурил, то ли они успели пройти болезнь в ускоренном режиме и моментально вылечиться, как толковал мне сам бог. Еще сколько-то людей переносили заболевание не так тяжело, как предполагалось: насморк, кашель, слабость — в общем, ничего сверхъестественного.
Но многие, очень многие подсели на наши картинки. Кто-то платил каждый день, кто-то брал индульгенцию на подольше. На второй день после начала продаж сервер попытались взломать — но я с помощью чудесного ноутбука поставил защиту, которую даже массой продавить было непросто, а обычными ухищрениями вообще невозможно.
Закрыли счет в банке, на который шли деньги за лечебные изображения, — я отключил сервер. Через сорок минут по глобо передали, что власти извиняются перед предпринимателями, чей счет случайно арестовали.
Цепочку банков, через которые деньги оседали на моих счетах, пытались вычислить долго — все-таки мир давно уже, еще с развала Китая, не однополярен.
Две недели я создавал амулеты. Простенькие, на все случаи жизни — на удачу, на ловкость, против дурного глаза. Амулет, распознающий ложь, и амулет, позволяющий лгать так, чтобы поверили все. Четыре десятка приспособлений, в каждом из которых я сочетал техногенные открытия современного мира и старую добрую магию.
Матвейка, как я и предполагал, нас не сдал. Он общался только с Рыжим, и то уже не дружески — скорее приятельски. Костыль и Рогер Палыч были заняты выше крыши — меняли банки, подставных лиц, открывали сотни контор по всему миру, пытались через купленную прессу протолкнуть мысль, что наш сервер с лечебными изображениями — панацея, дарованная свыше, а не клещ, присосавшийся к несчастному больному человечеству.