Из письма Марианны Алферовой от 26.11.2009
Вы требуете от Учителя подвижничества.
А мне кажется сомнительным утверждение, что какая-либо система может быть построена на энтузиазме и подвижничестве.
Из письма Бориса Стругацкого от 16.12.2009
— Не больше подвижничества, чем требуется (кстати — кем требуется?) от художника, от изобретателя, от ученого — от любого человека, увлеченного созданием Нового. С точки зрения любого хомо сапиенса, занятого, главным образом, тем, что он называет БЛАГОПОЛУЧИЕМ, творец Нового — всегда подвижник, ибо интенсивность и результативность его (подвижника) труда очень редко соответствует общепринятым понятиям благополучия и удовлетворенности.
Вся многовековая система познания и образования построена на энтузиазме и подвижничестве, и если бы эта система вдруг, в одночасье, исчезла из истории, человечество мгновенно очутилось бы в пещерах у костров.
Из письма Марианны Алферовой от 26.11.2009
Настоящие природные подвижники, способные на бескорыстное служение в течение многих лет, всегда исключения. Единицы на тысячи и миллионы. А искусственно созданные — обычно фанатики, фарисеи, карьеристы, ханжи. С другой стороны, любовь может человека на время сделать подвижником — и, если честно, почему бы и нет? Может быть, напротив, это совсем не жертва, а необходимый человеку опыт, от которого Вы почему-то предлагаете отказаться.
Из письма Бориса Стругацкого от 16.12.2009
Святые слова! Любовь МОЖЕТ сделать человека подвижником. Истинно так! А Талант? Талант Учителя — имею я в виду совершенно конкретно. Вопрос ведь только в том, достаточно ли это распространенный талант? Талантливых словесников — обучить писать-читать 5 миллиардов человек, — хватило ведь, а кто поверил бы в это всего лишь четыре сотни лет назад?
Письмо Марианны Алферовой от 28.12.2009
Добрый день, уважаемый Борис Натанович!
Сначала разъяснение по поводу предыдущего письма.
Это касается моего утверждения «дать ребенку свободно развиваться как личности». Вы неправильно меня поняли. Свободно развиваться — совсем не означает: не уделять ребенку внимания. Мол, играй сам, только мне не мешай. Напротив, позволить развиваться ребенку свободно гораздо труднее, чем обучать его по заранее выбранной программе. Не нужно навязывать ребенку свои интересы, надо позволить ему делать именно то, что он сам желает, но при этом внести в его игры элементы творчества, иногда помочь закончить начатую игру, чтобы приучить завершать дело. При этом руководство взрослого остается незаметным, у малыша сохраняется ощущение свободы.
Перечислять все этапы долго, результат будет виден не сразу, но если провести кропотливую подготовительную работу, то мое утверждение: «заметить главный талант не составит особенного труда» — не покажется таким уж диким.
Обычно у нас две крайности: либо ребенком никто не занимается, либо на него излишне давят родители и учителя. В первом случае у него просто нет почвы для развития, во втором он сопротивляется давлению — один хулиганит, другой становится покорным, подлаживаясь под каждого взрослого. В любом случае ему очень трудно определиться с выбором призвания, ибо, годами сопротивляясь давлению, он давно позабыл о своих желаниях, и теперь его никто не может понять, в том числе он сам.
Теперь собственно само письмо.
1. Попробовала для себя сформулировать некие промежуточные тезисы ТВВ:
Родители имеют право выбирать, кто и как воспитывает ребенка.
Вы допускаете, что родители могут отказаться от интерната и оставить ребенка дома, если им так захочется. Я же полагаю, что родители обязаны делать выбор не тогда, когда ребенка надо отправлять в некое учебное заведение, а гораздо раньше.
Каков же выбор?
Вариант первый: родители хотят ребенка и готовы его воспитывать сами. Тогда им придется пройти необходимый курс обучения и обеспечить все для того, чтобы ребенок воспитывался правильно.
Вариант второй: они хотят ребенка, но не готовы его воспитывать — для них это в принципе сложно или пока слишком сложно.
В этом случае им придется сразу после рождения отдать малыша в приемную семью, где дети воспитываются профессионально обученными родителями наравне со своими детьми (подчеркиваю, семья, а не лицей). У такого ребенка будут две пары родителей. Одни приемные, его воспитатели, другие биологические — которые вынуждены были отказаться от доминирующей роли в жизни ребенка, потому что или посчитали себя не готовыми к роли воспитателя, или они полностью поглощены собственной реализацией. Ребенок не будет чувствовать себя обделенным — у него есть семья, в которой его любят. И есть биологические родители, которых он знает и любит, но они заняты очень важным замечательным делом, поэтому выбрали для ребенка новую семью.
При этом я не исключаю вариант, что ребенок с 8 или с 11–13 лет может воспитываться в лицее — но только если этот тип образования ему подходит.
Воспитание должно быть профессиональным.
Дело в том, что воспитание начинается не в тот момент, когда мальчишка из предыдущего Вашего письма скажет: «Витька, поехали в интернат», а с первого дня жизни. Природой в маленьком человеке заложен определенный темперамент, это особенность его нервной системы. В зависимости от того, насколько ответственно подошли родители к воспитанию малыша, будет сформирован его характер. Речь идет о первых месяцах и первых годах жизни, когда ребенок только играет, учится говорить, одеваться… Если в этот момент не учитывать его особенности, допустим, относиться к меланхолику как к холерику, то можно попросту изувечить психику человека. Старый анекдот: ребенка можно воспитывать до той поры пока он лежит поперек кровати, а не вдоль, на самом деле вовсе не анекдот.
Вариант: что-то почитать в Интернете, а потом обратиться к психологу, — не прокатит. Нужно хорошо понимать, что делать в каждом конкретном случае, плюс знать свои собственные фобии и недостатки. Поэтому речь идет о том, что нужными знаниями воспитатели ребенка должны обладать с первого дня его жизни. Передать его в лицей сразу после рождения нельзя, если мы не хотим получить миллионы детдомовских детей с задержкой в развитии. К тому же большинство родителей не согласятся отдавать детей куда-либо сразу после их рождения.
С другой стороны, мы не можем ждать: ну вот, сейчас ребенок подрастет, и мы начнем его воспитывать, его уже не нужно убаюкивать, петь колыбельные, менять подгузники, носить на руках, вот сейчас мы и приступим… Увы, его уже частично воспитали и, возможно, непоправимо изуродовали. Что прикажете делать Вашему замечательному учителю, если ОСОБЕННОСТИ характера ребенка уже превратились в НЕДОСТАТКИ? Зачем открывать талант, если у одного медлительность стала ленью, а в другом при всех его способностях развился стойкий негативизм, или, напротив, в нем убили всякую инициативу. Характер сформирован в те, казалось бы, незначительные моменты, когда малыша торопили одеваться… Или кричали на него за то, что он не прибрал игрушки. Или обзывали тупицей, потому что он не желает учить стишок… Или распекали за разбитую чашку, доводя до истерики… Или еще что-то делали не так. Что характер — это судьба, истина тоже далеко не новая.
Посему психология для родителей должна стать обязательным курсом в обучении (в институте или колледже, наравне с получением профессии). Я не знаю, как будет выглядеть этот курс, его объем и сопутствующие ему предметы. Возможно, это будет примерно то же, что анатомия для художников — предмет серьезный, но совсем не то, что анатомия для врача. К тому же всегда можно прибегнуть к услугам психолога. Но в этом случае то, что говорит психолог, не будет для родителей непонятной абракадаброй.
Воспитание ребенка не должно быть пущено на самотек. Интересы ребенка являются приоритетными.
Родитель не имеет права задействовать принцип: ребенка буду воспитывать как Бог на душу положит. Я как-то вырос (выросла), ну и он не пропадет. При такой постановке дела родитель отнесется к ребенку как к игрушке, с которой можно баловаться довольно долго — аж до самой пенсии (его пенсии). Авторитарный родитель может к годам семи-десяти так «задолбать» своего ребенка, что навеки впечатает ему в мозг невидимого стража, перед которым ребенок будет трепетать всю жизнь.
Принцип «мой ребенок, что хочу, то и ворочу», недопустим.
Такой позиции вообще быть не должно. Ребенок — личность, он не чей-то раб. Хочешь воспитывать ребенка — пройди курс психологии, сдай экзамен, подготовься и тогда уж берись за дело. (Такой вариант, кстати, предлагал Станислав Лем в романе «Возвращение со звезд».) Не могут сдать экзамен оба родителя, пусть сдаст хотя бы один. Не могут оба (случай исключительный) — значит, придется определить семье опекуна, чтобы наблюдал за тем, как они воспитывают ребенка. Не хотят сдавать — или, сдав, начинают отрабатывать на детях свои экспериментальные теории: пожалуйте с вещами на выход.
Как видите, я тут куда менее либеральна, чем Вы.
В итоге я вижу при воспитании личности ребенка взаимодействие трех сил:
Семья, в которой родители достаточно подготовлены к тому, чтобы растить свое чадо, не допуская серьезных ошибок.
Школа, где ребенок получает все необходимые знания, опять же у компетентных профессиональных и неравнодушных учителей.
Мастерская, или научный центр, куда ребенок приходит вне школы к педагогу-Мастеру, и где определяется с выбором профессии.
Лицей здесь выступает как вариант совмещения мастерской и школы.
2. Еще немного о лицеях (это не рассуждения, а краткая информация).
Возможно, моделью, которую мы можем использовать как некий прототип, может служить английская школа-пансион закрытого типа. Одним из источников информации послужила «Автобиография» Стивена Фрая (бесподобный Дживс в сериале «Дживс и Вустер», знаменитый писатель, эрудит).
Подготовка к начальной школе — 5–8 лет (иногда с 4-х).
Начальная школа — 8-11 лет.
Средняя школа — 11–16 (возраст колеблется).
С 14 лет ученик выбирает для себя направление и готовится по определенным предметам к получению аттестата.
16-18 лет двухгодичный курс A-level для тех, кто идет в Университет.
В закрытую школу поступают либо в 8 лет (бывают, правда, исключения, куда же без них!), либо в 11–13, либо в 16 — на двухгодичный курс подготовки в Университет.
Прежде в интернатах мальчики и девочки учились отдельно, во многих школах это сохраняется и сейчас, но уже существует достаточно много смешанных школ. Однако проживание девочек и мальчиков всегда отдельное. Дисциплина очень строгая. Мальчикам запрещено заходить к девочкам и наоборот. После определенного времени покидать свои комнаты запрещено. Наказание — дополнительные занятия по субботам. Соблюдение дисциплины неукоснительное. За серьезное нарушение грозит исключение. Число учащихся в классе в среднем — десять человек. Идеальные условия для занятий спортом — плавание, гребля, верховая езда, гольф. Дух захватывает, когда читаешь о пятидесятиметровых бассейнах, театре стоимостью в 2,3 миллиона фунтов, помещениях для выступлений ансамблей, художественных мастерских. И это все в школе!
Ребенка, который не готов заниматься спортом, в школу могут взять, но как исключение. То же самое касается и диеты — все ученики должны есть то, что приготовят (хотя некоторые отклонения возможны). Кормят хорошо, кто бы сомневался! На время каникул все дети покидают интернат в обязательном порядке. Летние каникулы — летние 1,5 месяца, есть еще каникулы между триместрами и отдельные выходные в течение учебного года.
Из всех детей Британии в таких школах обучается примерно 7 процентов (!!!).
Стоимость обучения 15–45 тысяч фунтов в год. Сюда не входит стоимость формы, одежды, спортивных костюмов, экскурсий и т. д.
Эти школы окончили дедушки и бабушки, отцы и матери нынешних учеников. Иногда создается впечатление, что вся Англия учится в таких школах. Это далеко не так, семь процентов — отнюдь не все. Но выпускники поддерживают дружбу всю жизнь, у них общие интересы и общие знакомые, неистребимый дух корпоративности пропитывает все общество.
Все ограничения в школах очень понятны и рациональны.
Жесткая дисциплина и раздельное проживание — для того чтобы на корню пресечь пьянки, наркотики и необходимость строить рядом со школой приют для подкидышей.
Обязательные занятия спортом — для того чтобы все дети были примерно физически равны (снизить вред от непременной «дедовщины»), к тому же такая школа обязана занять их практически с утра до вечера, и спорт дает эту возможность.
Утверждается, что английская система образования умеет заинтересовать школьника буквально за пару недель и объяснить ребенку, зачем и для чего учиться. Но такая школа, увы, страдает казарменными пороками — к младшим детям старшие относятся свысока, как к грязи. Их не бьют, но унизительные шутки и оскорбления в порядке вещей. Фрая за нарушение режима (толкался в буфете, шептался с соседом после отбоя) пороли (а это шестидесятые-семидесятые годы двадцатого века). Кстати, порка отменена в Англии не так давно. Так что «первое непоротое поколение» — это о молодых британцах тридцати лет.
Но что-то неуловимо притягательное в такой школе есть. У описанных закрытых школ одно неоспоримое достоинство — это ощущение некоей избранности, обособленности и одновременно — не нарушаемой традиции. Общеобразовательная школа может дать не худшие знания, но нигде ребенок не получит такого ощущения принадлежности к определенному кругу, как в закрытой школе. Выпускник входит в особый круг — в круг Черчилля и Маргарет Тэтчер.
Когда я начала читать «Автобиографию» Стивена Фрая, то не могла избавиться от некоего чувства дежа вю. Впрочем, я очень быстро поняла, в чем дело. Многие детали жизни: поездка на поезде в школу, сама школа, деревенька близ нее, игры и занятия спортом — все это эпизоды романов Джоан Роуллинг о Гарри Поттере, причем один в один. Она ничего не выдумывала, просто добавила в английское образование волшебные палочки и немного заклинаний на латыни, которую, кстати, в этих школах проходят.
Кто знает, может, сказка не так далеко, как нам кажется?
3. О поколении паст.
На мой взгляд, сейчас среди молодых родителей достаточно много тех, кто подходит к воспитанию ребенка с хорошим прагматизмом. Они заранее готовятся к рождению малыша, изучают литературу, посвящают первые три года ребенку полностью, затем выбирают хороший сад, присматриваются к воспитателям, в случае проблем обращаются к специалистам-психологам, причем родители объединяются в группы, вместе устраивают детям праздники, дни рождения, водят их в театры и на прогулки. Я не утверждаю, что все такие. Я даже не говорю, что таких большинство. Но, на мой взгляд, это некая тенденция, и мне эта тенденция очень нравится.
4. Еще несколько замечаний об Учителе:
Вы пишете об учителе: «Он Отец, он Друг, он Педагог».
Разве эти роли взаимозаменяемые? Когда нужна защита, ребенок бежит прежде всего к родителям, а не к учителю. Учитель стоит в иерархии куда выше, чем родитель, он — хранитель некоего тайного знания, которое передает только посвященному — ученику.
Папа с мамой не оценивают своего ребенка, им не нужно доказывать, что ты самый лучший, ты уже есть самый лучший. Тогда как учитель обязан никого не принижать в своей группе и никого не выделять. А ребенку надо, чтобы его хвалили и выделяли. И еще ему хочется хвалиться своими успехами. Пусть очень маленькими, но успехами. Так что родитель восполняет нехватку эмоционального общения между Учителем и ребенком, это тоже очень важно.
И еще малышу необходим тактильный контакт. Кто будет гладить по голове ребенка в лицее? Учитель? Вы скажете: ребенок уже стал достаточно взрослым, когда поехал в лицей. Ну, тогда и воспитывать его поздно. К тому моменту, когда встретятся ученик и Ваш замечательный учитель, у ребенка уже будет сформирован характер, он будет раскрыт для дальнейшего обучения (или, наоборот, закрыт). Так что демиургу придется либо переделывать чужую работу, либо доделывать начатое другими.
Педагог и отец — большая разница, хотя в какой-то степени Учитель воспринимается как отец не только ребенком, но и его родителями, которые к оценкам и похвалам их чаду относятся как к своим собственным. И уж конечно отец — не демиург по отношению к своему чаду. Это как раз одна из самых распространенных ошибок современного воспитания — попытка из отпрыска сделать свое подобие, чтобы он исполнил то, что не удалось самому.
Так что мне по-прежнему видится оптимальным разделение обязанностей — педагог, мастер, учитель в одной сфере жизни ребенка, отец и мать, помогающие человеку сделать первые шаги в жизни, в другой. Научить любить, показать, как вести себя в семье, не сможет ни один учитель, будь он хоть трижды демиург. Это просто практический пример, который не заменит теория. Родители и Учитель не конкурируют друг с другом, а сотрудничают. Почему Учитель должен, как Гамельнский крысолов, уводить детей из города? Помнится, мести страшнее тот борец с крысами не смог придумать для своих обидчиков.
5. Насколько я помню, Вы уже писали в своих off-line интервью, что обществу должен зачем-то понадобиться человек воспитанный.
Согласна, без этого ничего не получится. Если такие люди в принципе не нужны, то ради абстрактной идеи никто не будет тратить массу средств, чтобы воспитывать в очень дорогих интернатах не поймешь кому и зачем необходимых творцов. Напротив, интернаты будут создавать людей, готовых обслуживать систему, повиноваться в любых ситуациях беспрекословно и выполнять данные установки.
Но если появится потребность в творцах, когда наука начнет развиваться такими темпами, что за ее локомотивом придется бежать со всех ног и только специально подготовленные люди смогут выдержать темп, тогда общество мгновенно озаботится вопросами ТВВ. Причем такой прорыв произойдет не в одной области, а сразу в нескольких. И у меня почему-то смутное предчувствие, что мы как раз находимся накануне этого нового прорыва. Во всяком случае, если судить по тому, сколь много говорят об инновациях.