— Дарл, ты обязана его купить. Он на тебе ну просто шикарно в суперской степени смотрится, — сказала та.
— Может, папа даст мне карманные деньги авансом? Мама точно не даст, — сказала Дарли, притворно закатив ярко-зеленые глаза. — От нее только и дождешься, что…
— Ле-екций, — закончила за нее подружка с тем же закатыванием глаз. — Можно ему звякнуть, пусть посмотрит, как ты ультразашибись в нем смотришься.
— Не, по телефону он запросто откажется. Фу, эта тетя на нас все еще пялится. Что мы ей, воришки, что ли? На, щелкни меня вот так, — Дарли протянула Симке свой телефон. — А дома я его постараюсь задобрить и, когда будет в подходящем настроении, покажу фотку.
— А вдруг его тем временем кто-нибудь купит?
— Ну, у меня есть еще чуть-чуть денег, можно попросить его отложить.
Дарли встала вполоборота для снимка, сверкнула ослепительной улыбкой. Она была симпатичной девочкой с длинными темно-каштановыми волосами — правда, недавно она решила попробовать прокрасить прядки ярко-фиолетовым, чем вызвала сегодняшнюю утреннюю лекцию.
По правде говоря, из-за этой истории с волосами, чтоб добиться от предков разрешения сходить по магазинам, ей пришлось до посинения к ним подлизываться. И то разрешили они только потому, что ее мама сама собиралась заехать в этот торговый центр.
И она обязана была ждать Надсмотрщицу — так она в последнее время ее называла — ровно в двадцать один сорок пять под башенными часами. А завтра был выходной, никакой школы, потому что у учителей должен был быть педсовет.
Дарли собиралась прошвырнуться по магазинам с Сим, сходить в киношку, потом съесть по пицце, но нет — «Ровно в десять чтоб была дома, в десять тридцать — в постели».
Можно подумать, ей три года, а не тринадцать.
Мать — это такая тягомотина…
— Пойду скажу им, чтоб отложили для меня. До встречи с Надзирательницей у нас еще полчаса.
— Лады. Я пойду примерю эти брючки с вон тем топиком, а когда выйду, ты мне все по честному-пре-честному скажешь, как я в них выгляжу.
— Обязательно. Но я и так знаю, ты в них будешь просто отпад. Ну, я пошла.
Дарли поспешила к прилавку и оплатила часть стоимости жакетика, бросив бдительному продавцу высокомерный взгляд. Она уже собиралась вернуться к примерочным, но не смогла пройти мимо ну невозможно хорошенькой юбочки.
— Прошу прощения.
Дарли испуганно отпрянула от юбочки.
— Я ничего не делала!
— Ой, извини, — непринужденно улыбнулась Сарайо — вернее, теперь уже Сандра Милфорд. — Не хотела тебя испугать. Я просто хотела спросить, ты мне не поможешь? У меня племянница примерно твоего роста, да и возраста тоже. Тебе ведь пятнадцать, да?
— Ага, — чувствуя себя польщенной, радостно соврала Дарли.
— У нее волосы цвета почти как у тебя. Как думаешь, ей это пойдет? Хотела сделать ей особенный подарок, у нее на следующей неделе день рождения, — сказала Сарайо, показывая розовое вечернее платьице.
— Ой, вау! Я на него сама засматривалась. Оно прямо такое, такое!.. Но ужасно дорогое.
— Но это же моя любимая племянница. Можно, я его к тебе приложу, посмотрю, как оно смотрится?
— Конечно! Ой, оно ну просто вообще отпад.
— Ты так думаешь? — спросила Сарайо и, встав так, чтобы никто ничего не заметил, отработанным движением проскользнула рукой со шприцем под платье и быстро сделала девочке укол в шею.
— Ой! Что это… — испугалась Дарли.
— Здесь, наверно, булавка, — сказала Сарайо, смотря, как у девочки стекленеют глаза. — Знаешь, пожалуй, оно ей совсем не подойдет, — поддерживая одной рукой Дарли, она повесила платье обратно. — Ну, пора домой! — громко произнесла она, улыбаясь и ведя ее к выходу из магазина. — Завтра рано в школу.
— Я завтра в школу не иду, — заплетающимся языком пробормотала Дарли.
— Тут ты права.
Она повела девочку к южному выходу. Макквин присоединился к ним, пристроившись с другой стороны Дарли и обняв ее за плечи?
— Ну, девочки, как шопинг?
— Было здорово, — беззаботно ответила Сарайо. — Но ей что-то нехорошо. Устала, наверное.
— Ну, что ж, скоро будем дома.
Вместе они выглядели как обычная семья. Они вышли на улицу, Макквин повел их к парковке, глуша сигнал видеокамер наблюдения. Когда Симка вышла из примерочной в своем новом наряде, Дарли уже погрузили в автофургон.
* * *Ева с Рорком вошли в магазин — это был один из магазинов одежды на первом этаже трехэтажного торгового центра с, как Ева уже подметила, десятками входов и выходов.
Из толпы полицейских к ним выбежала Бри.
— Дарли Морганстен, тринадцать лет, волосы темно-каштановые, глаза зеленые, рост пять футов и три дюйма, вес сто десять фунтов. С ней была подружка. — Она показала на сидевшую на полу рыдающую девочку. — Она что-то примеряла в кабинке, а когда вышла, Дарли уже пропала. В двадцать один сорок пять они должны были встретиться с ее мамой, Айрис Морганстен, — Бри снова показала в сторону женщины, что-то быстро рассказывавшей Анналин. — Она в это время была в другом магазине.
Наконец Бри перевела дыхание.
— Один из продавцов видел Дарли с какой-то женщиной, предположил, что это ее мать. Они рассматривали платье, потом вместе вышли. Девочка не сопротивлялась, на помощь не звала. Записи с видеокамер уже просматривают.
— Почти час назад, — прикинула Ева. — Они уже скрылись. Здесь их быть уже не может. Пусть проверят записи за последние несколько дней. Напарница должна была присмотреться к месту, сделать фотографии. Им нужно было знать, как лучше отсюда выйти, где внутри и снаружи камеры. Какого черта они только сейчас нас вызвали?
— Подружка стала ее искать, спросила у продавца. Тот сказал, что Дарли ушла вместе со своей мамой. Симка — это подружка — пошла ждать их в условленном месте. Пока мать туда пришла, прошло почти полчаса, еще сколько-то, пока она догадалась, что что-то случилось.
— Понятно. Мне нужно допросить сотрудников магазина, подружку и мать.
— Отец уже тоже здесь.
— Если его тут не было, он мне не нужен. Нужно…
Ее прервала подоспевшая спецагент Никос:
— Вы были правы. Вы все правильно предсказали. Нужно было довериться вам, а не вероятностям. А теперь эта девочка…
— Не она, так кто-нибудь еще, — холодно сказала Ева. — Да, вы настояли на своем, это была ошибка. Но в любом случае у нас не хватило бы людей, чтобы следить за каждой девочкой в Далласе.
— Может, и нет, но мне от этого не легче. С автофургоном вы тоже угадали. Бывший владелец вспомнил, что она представилась сестрой Сьюзен. Больше мы от него ничего не узнали, потому что попросту нечего. Она сунула ему наличные, подписала документы и уехала. Одна. Показания его мы записали, копию вам вышлем.
— Хорошо, — сказала Ева, глядя, как Лоуренс опускается на корточки рядом с рыдающей девочкой и достает пачку бумажных салфеток; девочка уткнулась ему в плечо, и он обнял ее одной рукой за трясущиеся плечи.
— Пусть Лоуренс займется подружкой, — решила Ева. — Она к нему уже потянулась, так что ему и карты в руки. Может, пнете местную охрану, помашете им фэбээровским значком? Мне нужны все записи за последнюю неделю. Детектив Джонс, ведите сюда продавца.
— Есть, сэр.
— Мы ее найдем, — сказала Никос и посмотрела на Еву взглядом, полным раскаяния, понимания и холодной ярости. — Но будет уже поздно.
— Нет, — решительно сказала Ева; обманывать себя было бессмысленно. — Поздно было, уже когда нас вызвали. Теперь надо думать о том, как вернуть девочку, пока она еще жива.
* * *В какой-то момент, несмотря на слепящий свет и ужас, Мелинда уснула. Звук отпираемых замков вырвал ее из сна, она сжала руки в кулаки, но руки отнялись, когда она увидела, как Сарайо затаскивает в комнату девочку.
— Нет, нет, нет, нет!
Сарайо бросила обнаженную дрожащую девочку на пол.
— Заткни пасть, — сказала она, ударив Мелинду по лицу, а когда та попыталась подняться, добавила ногой, так что та отлетела и рухнула на пол. — Лежать, мордой вниз, иначе я ей кровь пушу. Ты ведь по-другому не понимаешь, да? — мрачно добавила Сарайо, приковывая бесчувственную девочку наручниками, затем просто дала ей сползти по стене, свесив голову набок. — Да, вот как с тобой надо. Будешь знать, как себя вести, сучка. Только попробуй мне что-нибудь отколоть, ей не поздоровится. Хорошенько это запомни.
— Ты тоже в этом участвовала? В том, что он с ней делал?
— Больно надо, — ответила Сарайо, гордо подняв голову. — Сейчас он займется мной. Эта шалава, — она презрительно усмехнулась, — просто прелюдия.
— Дай только шанс, я тебя убью, — тихо сказала Мелинда; доселе она и не догадывалась, что в душе у нее есть глубины, способные порождать такие желания. — Хорошенько это запомни. Я убью тебя за то, что ты с ней сделала. Ты даже хуже, чем он.
— На твой счет я не беспокоюсь. Ну все, можешь с ней пообщаться, сравнить ощущения, — сказала она и захлопнула дверь, щелкнув замками. Свет выключился, и в наступившей темноте девочка простонала «мама». Мелинда подползла к ней и стала, как могла, утешать, успокаивать, что-то ей напевать, гладить по голове.
«Я защищу тебя, — думала она. — Как-нибудь постараюсь защитить. Даже если не смогла заградить собой от худшего».
Прежде чем свет выключился, она успела заметить, что на ее детской груди слева вытатуировано все то же клеймо. Цифра 28 в сердечке.
11
Агент Лоуренс вошел в комнату службы безопасности торгового центра, где уже сидела Ева Даллас. Перед ней сразу на нескольких экранах проигрывались записи с видеокамер наблюдения.
— Я отпустил девочку домой, — сказал он. — Показал ей обе фотографии подозреваемой, сказала, что не уверена. Родители, по словам Джонс, тоже, а вот двое работавших сегодня в магазине ее опознали. Сказали, за последний месяц часто ее видели, пару раз в неделю к ним заходила.
— Да, я сама ее тут несколько раз заметила. Одевалась каждый раз одинаково. Думаю, хотела, чтобы продавцы к ней привыкли, принимали за постоянного клиента.
— Мы закрыли все выходы, обрабатываем сотрудников и посетителей, которые здесь были, показываем им фотографии. Вечер был людный, полно детей одного с Дарли возраста. Школы завтра не работают.
— Да, я уже в курсе, — сказала Ева и повернулась к нему лицом. — Можете быть уверены, выбрав именно это место, он все учел. Должны были быть и другие варианты, и напарница их тоже заранее разведала. У него сегодня большой праздник, Лоуренс.
Лоуренс сунул руки в карманы и молча кивнул, глядя на экраны.
— Я не первый год на этой работе, — наконец сказал он.
— Да, я читала ваше личное дело.
— Симметрично, — ответил он, слегка улыбнувшись. — На мой взгляд, если бы в примерочную вместо подруги пошла Дарли, не спать бы сегодня Симке Ревин в своей кровати.
— Его тип жертв особенно привлекают такие магазины. Иногда они ходят туда со взрослыми, но чаще просто стайками. Макквину это нравится. Он любит выманивать жертву из стаи — как лев антилопу. Похищать у всех на глазах. Это добавляет азарту и подпитывает в нем чувство собственной значимости. Дарли Морганстен — не единственная девочка, заходившая сегодня в этот магазин, и напарница могла выманить для Макквина любую из них.
— Не повезло ей.
— Да, не повезло.
* * *В третьем часу ночи, закончив первичные поисково-следственные мероприятия, разослав оповещения и объявив девочку в розыск, Ева вернулась с Рорком в их номер в отеле. Круги под глазами от усталости смотрелись на ее бледном лице как два синяка. Верный знак, подумал Рорк, что она загнала себя больше чем до просто утомления.
Нужно было заставить ее поспать, но, когда он остановил лифт на этаже со спальной, она, естественно, запротестовала:
— Я еще не закончила.
— А вот и нет.
— Слушай, — сказала она, стянув пиджак и бросив на сиденье в прихожей, — сделай мне одно одолжение.
— Отлично. И ты мне тоже сделай, — парировал Рорк.
Оставшись в одной рубашке, с кобурой через плечо, Ева встала посреди комнаты, и в ее глазах цвета виски была вполне понятная ему гремучая смесь злости, скорби и усталости. Он и сам чувствовал все тоже.
— Черт возьми, Рорк!
— Этим ты от меня одолжения не добьешься, особенно в полтретьего ночи. Скажи, что тебе нужно, и я постараюсь помочь.
— Я про напарницу. Я смотрела на записи, как она там ходит в костюмчике божьего одуванчика, разведывает места. Она даже кое-что там купила для девочек нужного возраста, вещи, на которые они бы клюнули. Она знает, где в этом торговом центре что, — бьюсь об заклад, она сама туда наведывалась.
— Хорошо подмечено. Вижу, к чему ты клонишь. — Рорк тоже сбросил пиджак и сел стянуть ботинки.
«Если уж придется еще немного поработать, имею право хотя бы устроиться поудобнее», — сказал он про себя.
— Она наверняка одевается в то, что ей нравится — или то, что, она думает, нравится Макквину, так?
Значит, ходит по магазинам, где продают одежду для взрослых, женское белье, эротичные шмотки. Планируешь трахаться, покупаешь кружевные трусики.
Рорк поднял глаза. Ева вышагивала по прихожей, ходила туда-сюда, ходила, ходила — потому что знала: стоило ей остановиться, рухнет от усталости.
— Ты же их не покупаешь.
— Зачем, если ты мне его накупаешь столько, что хватит на целый косяк лицензированных компаньонов экстра-класса.
— У меня слабость к женскому белью. Как ты говоришь, косяк? Ева, дорогая, ты переутомилась.
На уставшем лице Евы промелькнуло раздражение.
— Слушай, просто настрой мне программу распознавания лиц и силуэтов, пусть даст хоть какие-то вероятности, я тогда…
— Нет уж, ты хотела, чтобы я этим занялся, и я это сделаю, — Рорк поднялся, вытаскивая из кармана тонкий кожаный шнурок; теперь он и сам был без пиджака, к тому же босиком. — А ты за это отправишься в кровать — которую, между прочим, никто из нас еще даже не видел. Наша с тобой спальня вон там, — добавил он, показав рукой.
— Дай мне хотя бы начать.
— Я сам начну, а потом, пока все обрабатывается, мы с тобой оба пару часов поспим. Я тоже к чертям собачьим вымотался, но если будешь выкаблучиваться, я тебя насильно уложу.
— Ты мне что, угрожаешь?
— Сама знаешь, это не угроза, — сказал он, плавным неторопливым движением завязывая волосы в хвост. — Это констатация факта, и я не собираюсь тратить время на споры. Ложись сама, или тебе не поздоровится.
От гнева лицу Евы временно вернулся здоровый цвет, но Рорк продолжал спокойно смотреть на нее, лишь приподняв одну бровь, глядя на то, как сжалась в кулак ее рука. Он отдавал себе отчет в том, что в подобной ситуации Ева вполне могла дать волю рукам, и по опыту знал, что у нее отличный правый хук.
Он почти хотел, чтобы она ударила, дала ему повод силой оттащить ее в спальню, влить в глотку снотворное и выпустить в процессе хоть немного собственного пара.
Но драться Ева, похоже, передумала и, развернувшись, скрылась в спальне, громыхнув дверью.
— Не стоит гребаной благодарности! — крикнул он ей вслед.
В ответ Ева приоткрыла дверь и высунула в нее руку с оттопыренным средним пальцем.
— Взаимно, дорогая.
* * *Еве страстно хотелось всадить в него заряд из шокера, разочек, аккуратно. Но проблема была в том, думала она, стаскивая с себя кобуру, что в данный момент она была отнюдь не в форме, а значит, Рорк, скорее всего, привел бы свою угрозу в действие.
— Ах, простите, — выругалась она одна в пустой комнате, — констатацию факта.
«Черт, до чего же я ненавижу, когда он мной командует. Что ему здесь, отбой в детском лагере для даунов?»
Кофе. Ей просто нужен был еще кофе, прочистить мозги.
«Ну да, я устала, — сказал она самой себе, со злости бросая снятую одежду прямо на пол. — И что с того? Коп должен работать в любом-состоянии. Вот тебе констатация факта».
Ева поискала глазами свои вещи.
«Дебильный отель. И конечно же, дорогой как не знаю что», — подумала она.
Кто-то из местной прислуги разобрал и сунул по шкафам всю упакованную Соммерсетом одежду.
«Даже чертовой одеждой за меня распоряжаются».
«Хрена с два я ему буду спать голой, — думала она, дергая на себя ящики комода. — Пусть только попробует о чем-нибудь таком подумать. Раскомандовался мне тут».
Ева с отвращением порылась в разложенном стопками симпатичненьком нижнем белье, пока не выудила практичную и однозначно неэротичную ночную рубашку, и тут же ее натянула.
Но ложиться она не собиралась. Точнее, не собиралась спать. Полежит минут десять и будет считать свою часть уговора выполненной. И пусть он катится ко всем чертям со своими требованиями.
Ева сбросила с подушек шоколадки в золотых обертках на тумбочку.
«Встану через десять минут, съем их с кофе», — решила она.
Заряда от очередной дозы кофеина должно было хватить еще на несколько часов бодрствования.
Ева рухнула лицом вниз на аккуратно застеленную кровать и мимоходом подумала, что скучает по Галахаду.
Затем она вспомнила о Дарли Морганстен. Последним ее ощущением было то, что внутри у нее все скрутилось. Когда двадцать минут спустя в спальню вошел Рорк, она его даже не услышала.
* * *Стоящий в комнате холод не давал заснуть. Она хотела уснуть, хотела забыться, но холод и жгущий ей внутренности голод не давали спать.
Еды ей не полагалось. Она ела, когда он ей велел и что он ей велел есть, иначе небо покажется ей с монетку.
«Небо с монетку» значило, что он будет ее избивать — или того хуже. Она жила в аду.
Ей было восемь.
Дрожа от холода, она старалась зажмуриться посильнее, потому что, уйдя, он оставил включенным свет. Она не могла его выключить. Яркий-яркий холодный свет, а за окном пульсировала красным неоновая вывеска. Секс. Секс. Секс.