Вадим ничего не слышал, да и как в звуках двигателей можно расслышать что-то постороннее?
- Проверяем, - скомандовал майор, делая знак машинам.
Вадим едва успел вспрыгнуть в "виллис" - покатили, неоправданно резво, в последнее мгновение отвернули от клубка колючей проволоки, мелькнула стена и, завернув, джип едва не влетел в группу людей - те брызнули в сторону от двери и тележки, на которую грузили ящики. Вскинутые винтовки, крики... Человек в совершенно невоенном светлом плаще пятился от вскинутой самозарядки Мезиной, целился в ответ из браунинга. "Девятьсот десятый[2]" машинально отметил Спирин, не зная на кого направлять ствол своего автомата. Отскочившие от джипа фигуры жались к стене: в мундирах и пиджаках, с винтовками, пистолетами, охотничьими ружьями...
- Спокойно! - рявкнул Коваленко. - Кто такие? Что происходит?
- Armia Krajowa! - с вызовом крикнул сухощавый, перетянутый ремнями поляк, показывая на бело-красную повязку на своем рукаве, потом на флаг, кривовато впихнутый в щель над дверью. - Za kogo ty sie, ze sie nie podoba?[3]
Коваленко неспешно сошел с джипа, слегка прогнулся, упершись рукой в "засидевшуюся" поясницу и бросил ладонь к каске:
- Комендантская служба 1-го Украинского фронта. С кем имею честь?
- Porucznik Lwоw. Fort podjete polskiej armii i...
Заявление польского представителя оказалось порядком заглушено лязгом прибывшего бронетранспортера. Нельзя сказать, что полугусеничная машина производила так уж много грохота, но близость стен отражала звук, земля слегка завибрировала, отчего символ польской государственности вывалился из расщелины и, слегка задев по мятой "конфедератке" одного из польских повстанцев, свалился под дверь. Поляки поспешно схватились за знамя, чуть не наступили на полотнище...
- Фи, что за символичность дешевая, - проворчала Мезина, сбрасывая каску. Тряхнула головой - блеснули желто-золотые локоны. Аковцы уставились на явленное чудо, а снизошедшая с "виллиса" Афина Паллада, белозубо улыбнулась и шагнула к поручнику с протянутой ладонью:
- I"m happy to see the heroic rebels![4]
Поляк оторопел. Преобразившаяся Мезина энергично трясла руку поручнику, майор, явно не ждавший такой импровизации, сориентировался:
- Это, товарищи, представитель союзников. В смысле, союзница и представительница. Так сказать, наблюдает и освещает.
- Сorrespondent for The New Bridge news[5], - с восторгом частила Мезина, хлопая по плечам ошалевших аковцев. - Panove! I wanna shoot you right now. Where"s my "Kodak".?[6]
- One minute, miss, - Вадим полез в полевую сумку, вытащил фотоаппарат...
- Товарищи! Товарищи, спокойнее! - Коваленко принялся оттирать деятельную корреспондентку от "героических повстанцев". - Мы в зоне боевых действий, съемка крупным планом только по особому разрешению.
Мезина, вежливо отгороженная могучим майорским торсом, корчила разочарованные гримаски...
- Извиняюсь, такая красавица пронырливая, - вполголоса доверительно пожаловался майор командиру поляков. Аковец кивал, стараясь не смотреть на размахивающую каской и восторженно лепечущую "корреспондентку".
- А если они понимают? - по-английски спросил Вадим, сам разбиравший едва ли половину идиоматических выражений - груба была товарищ Мезина, как патентованная уроженка Гарлема.
- Я из страны самой демократичной демократии - мне можно, - заявила Мезина, продолжая расточать абсолютно лживые улыбки.
Коваленко между тем продолжал беседу с аковцами - поляки утверждали, что взяли казарму штурмом - немцы охраны отступили после боя, потому все трофеи принадлежат Армии Краевой и будут немедленно отправлены для "вооружения гарнизона" Майор Коваленко на три десятка винтовок и патроны не претендовал, поскольку "приказа не имелось" и настойчиво интересовался, куда делись бежавшие немцы и не видели ли "товарищи поляки" здесь еще кого. Под шумок аковцы поволокли к воротам груженую трофеями тележку, поручник, заверил, что кроме охраны арсенала его бойцы никого не видели, и поспешил распрощаться.
...Опергруппа вслед за саперами шла по коридору: толстенные стены, в спешке перевернутая канцелярия, разбросанные формуляры, оборванные провода...
- Похоже, оружие было брошено драпанувшими фрицами, - заметила Мезина, озирая вскрытые ящики и разбросанные принадлежности для чистки оружия.
- "Мосинки" образца 1891-го. Видимо, с давних польских времен уцелели, - определил Спирин.
- Черт с ними, с винтовками, - хмуро сказал майор. - С кем поляки перестреливались, вот в чем вопрос. Бой был скоротечный: с этой стороны два десятка гильз МП и горсть от "машингевера" - вряд ли это охранники сего стратегического арсенала демонстрировали свою оснащенность автоматическим оружием. Куда делся противник, поручик представляет смутно.
- Искать нужно, - Мезина поддела сапогом старые брюки-фельдграу. - В крепости щелей уйма.
- Очень правильное предположение. Вы, товарищ Екатерина, человек опытный, но впредь от всяких фокусов прошу воздержаться. Что еще за корреспондент "New Bridge"? Откуда и зачем? - сухо поинтересовался Коваленко.
- Ну, внештатный я корреспондент. Виновата, импровизация случилась. Мы как-то неожиданно на поляков вылетели. Вроде бы планировался дипломатический контакт, переговоры в русле конструктивного диалога? А их поручник едва от бампера увернулся.
Коваленко глянул хмуро:
- Дипломатией пусть специально обученные офицеры занимаются. Мне главное - результат. Контакт установлен, поляки отвалили, переходим непосредственно к поискам. Всё по плану. Разделяемся на поисковые группы... - майор глянул на Спирина. - Вы пока в одной группе поработайте - у Вадима в этом деле маловато практического опыта...
[1] Боевой устав пехоты
[2] Самозарядный пистолет конструкции Д. Браунинга FN Model 1910, выпускавшийся с 1910 года
[3] (польск.) Кто вы сами такие?
[4] (англ.) Я счастлива видеть героических повстанцев!
[5] (англ.) Корреспондент "Нью-Бриджских новостей".
[6] (англ.) Сейчас фотосъемка, панове! Где мой Кодак?
...Кирпич башен и сводов, решетки и камень. И везде следы исчезнувших людей. Десятков тысяч людей, прошедших через этот плац и казармы, живших и здесь, и погибших здесь. Армейские котелки и консервные банки, ставшие котелками, бесформенные опорки из изношенных до сплошных дыр башмаков и сапог, надписи, выцарапанные в укромных углах, самодельные деревянные гребешки... Груды лохмотьев: форма - французская, итальянская, русская, ставшая почти неразличимой. Вонючий холодок под сводами даже летом не прогревшихся казарм, отполированные миллионами прикосновений горбыли нар и лежаков...
...А потом Вадим шел вдоль каменной невысокой стены и знал что сейчас увидит. Пытался думать о назначении стены: видимо, недостроенный контрэскарп или эскарп - мысли все время сбивались. Вдоль стены тянулся наскоро выкопанный ров, жиденько прикрытый хворостом. Рядом уже стояли сапер и автоматчик...
Смрад был слабее, чем ожидал Спирин. Запах съел хлор - сыпали щедро, хотя и в спешке...
Казалось, туда втиснулось единое тело: просто у него слишком много суставов, клочьев волос, костлявых рук и босых темных стоп. Оно, многоголовое тело, сжалось, скалилось из-под хвороста безумным множеством желтых, темных, белых, мелких ровных и неровных зубов. Господи, зачем ты такую смерть посылаешь? Нельзя же вот так...
Бойцы отошли, Вадим и Мезина двигались вдоль рва до истоптанной кучи земли, потом поднялись на стену.
- Здесь негде, - машинально сообщил Спирин, озирая бугристую истоптанную поляну и колья проволочного заграждения. - Нужно у башен внимательнее искать.
- Ладно, пошли, перекурим, - хрипло сказала Мезина.
...Лавка на витых ножках, похожая на садовую, стояла у внутренней линии "колючки". Мезина положила самозарядку на колени, вынула папиросы - яркую, очевидно, московскую коробку.
- Куришь, что ли? - вяло удивился Спирин. - Рассказывали, что спортсменка-рекордсменка.
- Врут. Курю. Редко и не в затяжку, - она неловко чиркнула спичкой, все ж зажгла...
Пахнуло ароматом хорошего табака. Вадим сел рядом -Катерина пыталась пускать дым короткими кольцами - похоже, бессознательно. Не по себе сержанту. Не железная.
И тут лейтенант Спирин догадался. О Мезиной и вообще о людях. Всё ведь проще и понятнее. Просто истина лежит в иной плоскости. Они: весь 1-й Украинский, и остальные фронты, учебные полки и училища, банно-прачечные отряды и огромный тыл, - все они, эти миллионы людей разных возрастов и разных талантов, все они вообще не мыслят категориями целесообразности, не осознают размаха стратегических наступлений-отступлений, не понимают элегантности штабных решений контрударов и "клещей", не задумываются о проблеме гибкого предполья и своевременного введения промежуточного патрона. Они себя и своих родных защищают. Выбора у них нет. Защищаются от этого рва, от бомб и голода, от окрика "Halt, russische Schwein!". Защищаются, учась на своих страшных ошибках, уже умея безостановочно клепать танки, зарываться в землю, вести разведку и гнать впереди себя сплошной вал огня. Научившись побеждать и рисковать...
- А что, товарищ лейтенант, у тебя во фляжке? - поинтересовалась Мезина, разочарованно следя за рахитичным колечком дыма.
- В смысле? - Вадим пощупал ремень и вспомнил, что флягу забыл в машине. Нет, кажется еще в "Скауте" оставил.
- Фляга - не только предмет подотчетной амуниции, но и крайне полезная в хозяйстве вещь, - Катерина извлекла собственную флягу. - Ключевая вода великолепно восполняет потерю организмом жидкости, иные напитки тоже чего-то там восполняют. Здесь "иные"...
Спирин кивнул.
Коньяк, взболтанный в алюминии посудины получает весьма странный привкус. Глотнули поочередно, глядя поверх стены и рва...
- Пошли, - Мезина еще разок затянулась и отшвырнула свою роскошную папиросу. - Начальство возникло, видимо, следующий этап грядет.
-------------
...- Подвалы мы нащупали, но мин в избытке. Бойцы работают, но там задач на несколько суток, - сообщил Коваленко. - Завтра танкисты должны подойти, у них полноценный саперный взвод. Нашими силами быстро справиться проблематично.
- Едва ли штурмбанфюрер Визе будет сидеть в потернах и ждать когда его разминируют, - заметил Спирин.
- Это верно. Какие предложения? - сухо поинтересовался майор.
- Если Визе застрял именно здесь, то ночью он попробует уйти. Засаду бы организовать.
- Периметр великоват. Мы не охватим, а бойцы, скорей завалят клиента, чем живого возьмут.
- Если у нас розыскные мероприятия и как бы следствие, то может свидетелей поопрашивать? - предположила Мезина. - Ну, в детективах так принято.
- Ирония, что ли? - мрачно осведомился Коваленко. - Мы в подвалах нашли тела, но они вряд ли заговорят.
- Здесь-то понятно, вот там... - сержант качнула столом СВТ в сторону колючей проволоки, за которой виднелись крыши и верхние этажи домов. - Земляков говорил, там свидетели жизни шталага имелись. Наблюдали в окна, потом живописали быт и все такое. Отчего бы им и последние дни не запомнить? Телевизора у них нет, смотреть некуда. Вдруг подскажут что полезное?
- Логично. Берите двух бойцов, опросите жителей. Если кого найдете. Да, тут к нам мальчишка-поляк приблудился - требует "karabin" выдать. Размовляет вполне внятно, возьмите, может, пацан контакт с обывателями легче наладит.
Город Львов 15:35
Группа "Чат"/Младший лейтенант Земляков.
- Активно воюют, - заметил Марчук, прислушиваясь.
Бой шел в стороне, видимо, в районе Бернардинского монастыря . Можно было различить выстрелы танковых пушек, сериями ложились мины. В переулке, в котором застрял "Чат" было тихо. Наверняка из окон кто-то из обывателей бронемашины видит, но задернутые шторы не шевелились, ни единого движения - вымер благоразумный старинный город.
Проезд преграждал ров - не то чтобы глубокий, но колесной машине не перепрыгнуть. Да и на той стороне высился бруствер из аккуратно вынутой брусчатки - даже и не поймешь, оборонительное заграждение возводилось или просто водопровод так удачно вздумали чинить.
- Придется в объезд, - наконец решил Марчук.
"Шесть-четыре"[1], разворачиваясь, лихо крутанулся, заскочил на тротуар, "Скауту" пришлось пятиться - пулеметчики обоих "браунингов" водили стволами, с опаской поглядывая на окна и решетки палисадников.
Крошечный разведотряд повернул направо, к Таможенной, проскочил квартал, и вновь пришлось тормозить. Впереди тарахтела перестрелка: палили довольно бессмысленно, сшибая лепнину с фасада магазинчика. Откуда отвечал противник и отвечал ли вообще, было непонятно.
Из башенки "Шесть-четыре" высунулся командир броневика - коренастый широкоплечий старший сержант, непонятно как помещающийся в восьмиугольной "шайбе":
- Проскочим?
- Нет, обнаружим себя, забеспокоятся, - покачал головой Марчук.
На взгляд Женьки, можно было бы и проскочить - запальчивые снайперы, воспылавшие малообъяснимой ненавистью к беззащитному магазинчику, встрепенутся, но вряд ли вздумают преследовать бронированный отряд. Тут в переулках и танковый батальон легко затеряется. С другой стороны, капитан Марчук прав - задача наблюдать и выслеживать, следовательно, позиция должна быть подобранна спокойная.
- Давай назад, и в тот переулок, - приказал командир.
Попятились, свернули. Марчук указал на серый четырехэтажный дом:
- Поднимемся наверх, определимся. Сержант - с нами!
Женька спрыгнул на тротуар. Дверь, парадная, вся в старинных завитках, филенках и переплетах, оказалась заперта, Марчук подергал бронзовую рукоять:
- Обойти и по пожарной, что ли?
Женька переглянулся с сержантом: карабкаться по пожарной лестнице на крышу, само по себе занятие веселое, а когда тебя из соседнего дома могут как куропатку "снять", так и вообще обхохочешься. Сержант стукнул прикладом автомата в стекло, засунул руку, нащупал засов.
- Немудрено тут. Прошу, товарищи офицеры!
Высокая дверь с торжественным скрипом открылась. Марчук посмотрел на осколки стекла:
- Частная собственность, все-таки...
Нырнули в полутьму подъезда, стоял столик с цветочными горшками, выше висел плакат: из настоящей герани и рисованной пшеницы высовывались двое вооружённых храбрецов - "Ставайте в ряди стрiлецькоi "Галичини" - в братерствi зброi з найкрашими вояками свiту!".
- Ишь, притаились. Будто война мимо пройдет, - пробормотал сержант.
Стараясь не топать, двинулись вверх, окна вдоль пролетов шли сплошняком, в стекле мелькали пыльноватые отражения пятнистых теней. На четвертом этаже в глаза ударило солнце, тоже чуть пыльное, но яркое. Проскочили к низкой площадке у чердака...
- Собственно, вон она, Соборная, - указал Марчук.
За полукруглым переплетом зиял провал узкой улицы, потом крыша, а дальше - лабиринт скатов, труб и шпилей сливался в сплошную мозаику, - главным ориентиром торчала башня ратуши.
- На вот том красноголовом доме НП - лучше не придумаешь...
С капитаном трудно было не согласиться: указанный дом стоял близко к углу, обзор обещал завидный. Отличный наблюдательный пункт. Конечно, если там никто столь же умный еще не обустроился.
- Подъехать не удастся, бронетехнику вон в том дворе оставим. Сами налегке проскочим...
Стоило спуститься и Земляков уверенность несколько подрастерял - красноголовый дом исчез за близлежащими, словно и не было его. Впрочем, Марчук действовал уверенно: отступили чуть назад, сломали решетку на воротах - "Скаут" протиснулся в подворотню с некоторым трудом. Выставили пост в воротах. Капитан поколебался: брать ли с собой радиста? Решил оставить. Если удастся вычислить Визе, немедленно вызывать подмогу бессмысленно - все равно не успеют. Придется или "вести" немца, или попытаться взять своими силами.
- Сержант, с нами. Остальным ждать сигнала.
Шли дворами. Вроде бы, рядом, а заборов, словно на республиканской заборной выставке. Капитан подготовочку имел, Земляков тоже особых трудностей не испытывал, вот сержант с такой дворовой гимнастикой не очень дружил. Преодолели очередную преграду, оказались во дворике: здесь стеной стояли сараи с низкими и широкими, обветшавшими створками. Лежала на скамейке посеревшая от дождей старая кукла, растопыривала бесформенные руки-ноги. Женька подпрыгнул, ухватился за край крыши, подтянулся и спрыгнул обратно с обломком дряхлого бруса в руках.
- Брось сувенир, - Марчук ухватил сержанта за рукав. - Ну-ка...
Сержант догадался - сплели руки, создавая ступеньку.
- Только от души не швыряйте - перелечу, - Земляков коротко разбежался. Товарищи, крякнув, удержали толчок переводческого сапога - Женька оказался на крыше, чехол с биноклем двинул прыгуна по носу, пятнистые штаны, понятно, зацепились и затрещали. Земляков огляделся - вроде спокойно. Развернулся на животе, опустил руки:
- Давай...
Втащили-затолкали сержанта. Марчук взлетел практически сам. Лежали, отдувались...
- Слушай, Жека, в тебе сколько живого веса? Чуть кисти не оборвал, - шепотом возмутился капитан.
- Это не во мне. Это бронежилет, - уклонился от выдачи закрытой служебной информации переводчик.
Разведчики лежали на щелястой крыше. Окна окружающих домов недобро смотрели в спину. Впереди возвышался искомый дом.
- Подъезда два, но, похоже, заперты, - примеривался капитан. - Эх, надо было ломик прихватить. Двери, хоть и задние, но вон какие... европейские. Черта им в...
- Давайте по помойке проскочим и до гаража, - сержант показал на солидную пристройку, вход в которую прятался за углом двора. - Оттуда и в подъезд ход должен иметься.
- Верно, - Марчук легко подскочил. - Двинулись.
Женька, успевший поудобнее пристроить футляр увесистого бинокля, хотел уточнить почему "по помойке", но через пару шагов по крыше догадался - снизу неслабо завоняло. Видимо, питались обитатели красноголового дома вполне исправно и регулярно.
- Если что, прикроете, - капитан присел у края крыши. - Что-то не нравится мне этот дворик.
Женька и сержант, прислушиваясь к звукам не такой уж отдаленной стрельбы, изготовили автоматы.