- У нас специалисты будут. Вытащат. Завтра же эвакуируем, - решил Коваленко.
Катрин села, сунула пострадавшую папиросу обратно в коробку:
- А если неофициально, товарищ майор? Давай я этого человека заберу. У него шанс будет. Там, у нас.
Товарищи офицеры переглянулись и Женька осторожно спросил:
- Откуда шанс в ваших условиях? При всем уважении, с медициной у вас ведь не ахти...
- Да, есть еще отдельные недостатки в здравоохранении. Не изжиты, - глухо согласилась Мезина. - Но, по сути, парень Там остался. Бывает с людьми: некоторые Там выжить не могут, а он, наоборот, вернуться не смог. Оказывается, и этак бывает.
- Догадки умозрительные, - пробурчал Коваленко. - Требуется подтвердить научными методами. Он чрезвычайно ценен. Ты понимать должна.
- Понимаю. Только вы его убьете. Что вам, покойников, мало? В Цитадели десяток. Они возражать не станут - исследуйте. Часть тел Белов заберет, часть вы эвакуируете. Препарируйте, вскрывайте, спиртуйте...
- Не наезжай. Я не по этой части, - обозлился майор. - Но исходя из ценности данного свидетеля, оставить его просто не могу.
- Фиг он вам чего скажет. У него не желания, ни возможности. Скорее всего, умрет по прибытию.
- С чего ты взяла? Он же разговаривает, следовательно, не так плох. Катерина, я тебя весьма уважаю, но так дело не пойдет.
- Пойдет. Именно так и никак иначе. Зачем глупости творить? Я с парнем говорила. Он душой остался Там. Верну человека целиком, может и оклемается. Он, вроде бы, шорник толковый. Нам такие нужны.
- Охренеть. Шорник? Ну, это все меняет. Тогды, конечно. Ты в своем уме, Катерина? Что за мелкособственническая логика?
- Просто логика, - Мезина ухмыльнулась. - Я забираю человека, взамен пересылаю его показания: подробнейшие, сухо запротоколированные, с моими дополнениями, а так же изложенные в свободной мемуарной форме. Да хоть зарифмованные - у меня есть специалист. Документы получаете через Виктора Ивановича, он их сопроводит правильным комментарием.
- А мой отчет кто сопроводит "правильным комментарием"? - поинтересовался Коваленко.
- Ставим формулировку "в связи со сложившимися обстоятельствами и необходимостью выемки медицинского архива "Horfkucuck", свидетель был переброшен к полигону немецкой полевой группы".
- Що? Какой архив? Откуда?
- Архив скромный, - призналась Катрин. - Но подлинный. Передам через Виктора Ивановича.
- У тебя их архив?! - изумился Женька. - И ты молчала?
- Что это я молчала? Была такая версия, обсуждалась.
- Это с Попутным, что ли? - разозлился Коваленко. - Ты с кем работаешь? С ним или с нами?
- Я с вами немцев ловлю. А научно-политические вопросы решаются по иной линии. Что, на мой взгляд, довольно логично.
Помолчали. Логика у изворотливой старшей сержантки, несомненно, наличествовала. Но по сути было несколько обидно.
- Вы чего, ребята? - пробормотала Катька. - Ну, невозможно же все сразу объять. У вас активная оперативная работа, горячая передовая, можно сказать. А мы с Витюшей связать концы с концами пытаемся. С прицелом на будущее.
- Пакостная ты баба, Катерина. Двуличная, - в сердцах сообщил Коваленко. - Прямо как некоторые, только что упомянутые.
- Не спорю. Циничные мы.
- Ты хоть бы про те документы нам сказала, - сумрачно упрекнул Женька.
- Да я откуда знала?! Десять минут назад парень это подтверждение накашлял. Мы ту тетрадь прочесть не могли. Мне ее передали с лаконичной сопроводительной запиской. Рукописному артефакту семьдесят с лишним годков, мок и высыхал фигову тыщу раз, в нем мы лишь несколько слов расшифровали. У меня команда хорошая, грех жаловаться, но на идиш никто почему-то не читает. И связать содержание тетради со здешними событиями было трудновато - мне, знаете ли, не каждый день из Отдела сводки опускают.
- Иди ты к черту, Катерина. И парня забирай. Если ты на Попутного ссылаешься, что я сделать могу? Приоритеты я помню, хер с вами, - Коваленко попытался встать, закряхтел.
- Да что за суета? - заворчала Мезина. - Что случилось-то? Придет в себя парень, вызовете на допрос. Геморройное, конечно, дело, но мы сделаем. Ладно, пойду, скажу, чтоб готовился. Поддержать его должно...
- Да иди. Его как вообще-то зовут?
- Петр Грабчак. Под Киевом он воевал, - Катрин подхватила винтовку, ушла.
- Опять Грабчак какой-то, - вздохнул майор, поудобнее устраивая ногу.
- Их тут, этих Грабчаков, что у нас Ивановых, - заметил Женька. - Ты не нервничай. Ее-то уж точно медицина вытащит, там без всяких фокусов, точно по их профилю...
Понятно, вовсе не о многослойной Мезиной начальник Отдела волновался. Оттого и вернуться в "ноль" спешил. И боялся вернуться.
--------------------
Санбат.
Петро Грабчак. Ранбольной.
Перед рассветом.
Серело небо за окном. После укола стало лучше и кашель не так доставал. Петро посмотрел на эмалевую посудину - нахаркал-то сколько, кто убирать-то будет? Белье дали не новое, но чистое. Только размер сильний, запутаться можно. Ничего, придет в себя Грабчак. Утром позавтракать дадут, не кашкой разведенной, а по-настоящему.
Андре и других жалко. Чуть-чуть ведь дотерпеть друзьям оставалось. Старшина сказала - никто не выжил. Может, ошиблась? Резкая девка, такой все похеру.
Об Озере она откуда-то знает. Неужели, дошли десантницы? Спросил - сказала, что не знает наверняка, уточнять нужно. Из СМЕРШа она, теперь долго спасенного допрашивать будут...
За дверью забубнили - худосочная военврач-дежурная возмущалась.
В дверь влезла сержант-контразведчица, оглядывай, отрезала:
- Отстаньте, товарищ лейтенант. Оружие оставлять не имею права - винтовка именная, с секретным отводом пороховых газов.
Подмигнула пытавшемуся сесть Грабчаку:
- Не спишь? Тогда сразу переходим к делу. Есть предложение направить тебя для прохождения реабилитации и дальнейшего укрепления тылового обеспечения особого района.
Петро кашлянул:
- То куда, а? Я бы подлечился, да на фронт. Должен я немцам.
- Понятное дело. Но война идет к концу, а тебя все одно комиссуют. Не боевая у тебя нынче морда и телосложение - не веришь, в зеркало глянь. Уж как-нибудь без тебя Красная Армия фашиста добьет. А так при деле будешь, тем более условия на заставе знакомые.
- То що? - обмирая прошептал Грабчак.
- То самое. Район Амебер-озера. Не, то чтобы рядом, но те самые края.
...Кашлял Петро долго, в миску сплевывая, рот полотенцем утирал. Запачкал вконец. Сержант терпеливо ждала, прореху на колене наспех стягивала.
- Там, що, наши есть? - наконец, успокоил дыхание Грабчак.
- Наши везде есть. Хотя и немного. Врать не буду, работы полным-полно, условия чуждые, специфические. Но подлечиться дадим, дальше от тебя зависит.
- Я що... Я б пошел. Только может, загнусь я вскорости...
Светловолосая сержант усмехнулась:
- Кладбище там тоже есть. Хорошее, спокойное, с видом на реку.
- Раз с видом...
Засмеялась:
- Всё, боец, поступаешь в мое распоряжение. Отдыхай пока, сейчас оформим и двинемся. Потерпеть в дороге придется, потом полегче станет...
Петро лежал с закрытыми глазами, слушал как перепираются с врачихой - та казенную шинель давать не хотела. Сержант, ворча, писала расписку от лица СМЕРШ...
Господи, неужели вернуться доведется? Прямо туда, под небо необъятное, под лунные глаза? Вдруг Анни найдется? Или хоть похоронить ее по-человечьи. Под тем небом и, правда, могилы добрие.
...Кое-как доплелся до машины Грабчак. Шатало, кашель душил. Лейтенант с перевязанной рукой и мальчишка-партизан помогли забраться в кузов странной кургузой полу-машины. Петро сел на шинель. Сержант сунула промасленную телогрейку:
- Накройся. Терпи, тут недалеко.
- Мне бы письмо батькам написати.
- Напишешь-напишешь. Вот товарищ лейтенант переправит...
Затарахтел мотор. Петро смутно слышал как вполголоса лейтенант и мальчишка обсуждают, что "прочумався малость доходяга". Сержант сидела сзади, смотрела в мелькание рассветной дымки, держала наготове свою самозарядную винтовку. Снайпер она, наверное. Может, они там, у Озера, разведшколу обустраивают?
...Видать, задремал малость Петро поскольку короткое "Немцы!" как молотом по темени стукнуло...
Город Львов. Где-то между улицами Гданьской и Власна Стриха
Опергруппа/младший лейтенант Земляков.
5:25
...Приглушенно урчали двигатели, лязгали гусеницы - короткая немецкая колонна двигалась вниз по спуску, и Женька очень надеялся что "виллис" оттуда не успели рассмотреть. Удирал джип опергруппы задним ходом, остолбеневший Анджей целился из автомата в бесформенную бронемассу головного танка. Как бы не нажал спуск мальчишка...
- За ограду! - зашипела сзади Катрин.
Сосредоточенный "пилотированием" товарищ Земляков с опозданием крутанул рулевое колесо, "виллис", подпрыгнув, пересек тротуар и вкатил задом под прикрытие полуразрушенного забора. Женька перевел дух - забор, путь с невысоким каменным цоколем и частично отсутствующими фрагментами кованых решеток, кое-как прикрыл машину.
- Ты куда смотрел, Жека? - поинтересовалась старший сержант.
- Думал, наши. Откуда здесь немцы?
- Да все оттуда же. Отходим в сторонку, пропускаем... - Катрин уже стояла на земле, закинула за спину винтовку, сгребла вместе с шинелью живой скелет.
- Да дай помогу, - возмутился Женька.
- Не топчитесь, - Катрин вскинула чучело человека на плечо, ускоренно поволокла к дому. Женька с юным партизаном поспешили следом. Дом, двухэтажный, с остатками лепнины и пустыми проемами окон, - что называется с "отложенной реставрацией", - встретил гостеприимно: сразу пришлось перешагивать кучу дерьма. Катрин закряхтела:
- Кость, однако, тяжелая, серьезная.
Несчастный Грабчак на ее плече что-то забормотал.
Свернули: дверь, массивная в хлопьях краски, на четверть вросла в мусор на полу. Через окно было видно, как проползают немецкие машины: "Marder" , "Пантера", грузовик, волокущий на сцепке собрата - на каждой из боевых единиц сидели, стояли и висели молчаливые солдата.
- Просочиться норовят, - заметила Катрин. - Нормальные герои всегда идут в обход, ну и так далее...
- Что они здесь идут?! - возмутился Женька. - Не было здесь никаких немцев. Я абсолютно точно помню - боестолкновения кончились в этой части города еще вчера. У собора какая-то заваруха с оуновцами случилась, но о том крайне смутные подробности как всегда с бандерлогами.
- Тебе за рулем сидеть вредно - перенапрягаешься, - посочувствовала ядовитая товарищ Мезина.
Женька поморщился. В общем-то, конечно. Сначала бандеровцев потрепали в у временного штаба Спецотряда и вектор дал поправку. Вчера немцы проявили незапланированную активность у Кульпарковской, получили по бронированной харе и все опять скорректировалось. В смысле, не всё, конечно, но на тактическом районо-квартальном уровне...
Нахохленный Грабчак, как его посадили на бревно, так и сидел, изумленно моргал запавшими в глубины обтянутого черепа веждами. Да, не в себе человек...
- Кать, а фрицы случаем на санбат не выйдут?
- Вряд ли. Он в стороне, а они за город норовят. Собственно, что мы можем сделать? Или у тебя в джипе в "бардачке" ПТР затерялось?
- Нету там бардачка. Слушай, может, обогнать, предупредить?
Ответить Катерина не успела: застучали по мостовой копыта, затарахтели колеса - неслись по улице брички и телеги, набитые людьми с винтовками, развивался бело-красный флаг, сияли яркие повязки на рукавах - настигала врага геройская городская Армия Крайова.
- Ешчэ Польска не згинэўа! - завопил Анджей, имевший с прозападно настроенными соотечественниками определенные политические разногласия, но гордящийся храбростью несгибаемой тележных улан...
Застучали винтовочные выстрелы - похоже, преследователи открыли огонь прямо с колес, им тут же ответил немецкий МГ, заржала раненая лошадь, затарахтели автоматы...
- Вот блин, - прокомментировала Мезина, хлопками ладони по разгрузке проверяя наличие полных магазинов к самозарядке. - Как-то неприлично получается. Петро, ты здесь обожди, что ли.
Грабчак забормотал что-то протестующее, принялся подниматься с бревна...
Опергруппа выскочила во двор, жаждущий немедленных подвигов Анджей рванул к улице - Катрин едва успела ухватить за пиджак:
- Куда, очманулый?! Мы моторизованные...
Женька завел двигатель - экипаж уже занял места, кашлял с трудом перевалившийся в кузов Грабчак. Ниже по улице разгоралась стрельба - похоже, "аковцы", вцепившись в хвост противника, остановили немцев.
- По параллельной нагоним, - крикнул Женька, поворачивая в противоположную сторону...
Когда влетели в узенький переулок, мелькнула в голове переводчика Землякова вполне трезвая и разумная мысль - а какого собственно хрена? Не ставилась задача опергруппе зачищать блудных немцев. И специализация иная, и вообще...
Мысль была правильная, но она тут же исчезла, поскольку выкатившись на соседнюю улочку, "виллис" чуть не угодил в дурацкое ДТП, едва не столкнувшись с грохочущей ломовой повозкой. Бравые ездовые поляки повскидывали винтовки и ружья, седоусый дядька силился развернуть пулемет неизвестной конструкции, но матерное, с вкраплениями украинскоязычных междометий, предостережение старшего сержанта внесло ясность. Дядька щегольски, двумя пальцами отдал честь красноречивой Катерине. Мгновение массивная, неслабо грохочущая подвода и джип неслись рядом, едва не сталкиваясь в узости улочки, потом американские шестьдесят "лошадей" взяли свое и к перекрестку пилот Земляков пришел первым.
- Тормози! - предостерегла Катька.
Женька прижал "виллис" к стене, экипаж высадился. На соседней улице, за переулком и высоким трехэтажным домом палили вовсю.
- Анджей и Грабчак - у машины, - скомандовала Катрин.
Юный поляк, отравленный анархизмом партизанского подполья, энергично выразил свое несогласие и дернул по тротуару. Мезина настигла и остановила, мальчишка продолжал возражать.
- Малокультурный пример подаете, - намекнул Женька, втискиваясь в матерную дискуссию.
- Оружие, ирод, проверь, - рявкнула на мальчишку старший сержант. - Потом башку под пулю пидставишь.
------------
Подкатила польско-военная колесница. Размахивая руками, выяснили диспозицию, языкового барьера не возникло, ободранная боевая старший сержант и седой пулеметчик друг друга вполне поняли. Потащили пулемет к высокому дому (элегантное название Ckm wz.30 наконец-то вспомнилось технически отсталому переводчику). Катрин обернулась:
- Переулок держите, фланкируйте. К танкам не лезть!
Анджей метнулся следом за боевой группой. Женька в сердцах сплюнул - носишь практически настоящую офицерскую звезду, а тебя один черт ни в грош не ставят.
- Так, Грабчак, остаешься у транспорта. За тылом приглядывать кому-то нужно, - Женька вынул не очень нужный пистолет, протянул болезному. - Справишься?
Живой скелет взял "токарева", но смотрел отсутствующе. Женьке захотелось вытереть свою ладонь - господи, будто мертвец коснулся - не пальцы, одни костяшки.
Двое поляков топтались у подводы, один с охотничьей двустволкой, второй неуверенно примерялся к фаустпатрону. Земляков ужаснулся:
- Стой! В смысле, почекай. Ты как берешь?! Это що, тэбэ Schaufel ? - Женька потянулся к противотанковому средству.
Молодой поляк в съезжающей на нос, видимо, отцовской конфедератке, возражал, не очень понятно, но запальчиво. Тьфу, как же ему объяснить, что самоубьется. Или в лучшем случае дупу себе поджарит.
Тихо и сипло заговорил Грабчак. Смесь разноязычных слов, вполне гармоничная, если не вдумываться в нелепость сочетаний. Коснулся острым пальцем предохранителя ударного механизма.
- Именно! - вдохновился Женька. - Обережно, feuerstrahl[4] ! . И пространство сзади иметь нужно...
Советскому офицеру, наконец, доверили один из двух Faustpatrone. Видимо, оттого что поляк-"охотник" заумное фашистское динамореактивное оружие не очень-то жаждал применять.
- Выдвигаемся к, тьфу, как это... к рогу, если панцер прорвется, бити в гусеницу или гузу, - Женька помогал себе жестикуляцией, хотя переводчик-доходяга сипел вполне исправно. Дожил Земляков, дипломированного толмача на международно-галицийский самопально переводят...
Порысили к углу, сзади донеслось странное шлепанье. Женька оглянулся - Грабчак норовил бежать со всеми, опорками чудовищными шаркал.
- Останься, нельзя же без тыла, - взмолился младший лейтенант Земляков.
- Ни, мне хочь одного потребно, - человек-скелет пытался крепче сжать пистолет.
Женька понял, что просто не может смотреть в глаза умирающему. Жуть какая-то: шинель нараспашку, под ней солдатские галифе чересчур короткие с болтающимися завязками, нижняя рубаха, шея торчит как у курицы уварившейся. И эти чуни...
- За мной держись, товарищ Грабчак...
Пока проясняли порядок боевого построения, поляки рванули к углу и довольно опрометчиво высунулись. Видимо, противник был недалече: новоявленный поляк-фаустник лихорадочно завозился со своим оружием, "охотник" встал на колено, приложился... В треске пулеметно-ружейного огня выделился хлопок дробовика. Тьфу, что он делает?! Дуплетом, как по зайцам. Сейчас ведь ответят...
Поляки, видимо, тоже догадались что "ответят". Метнулись вдоль дома, но не успели: вспух угол разнесенный снарядом, широко разлетелась шрапнель каменных осколков. По переводческой каске застучало - оказалось, успел залечь догадливый товарищ Земляков и даже откатился за ступеньки входа в подъезд. Кашляя, Женька обернулся - Грабчак тоже лежал, судя по всему, не зацепило. Ну, в его символическую тень попасть затруднительно, разве что в шинель...
Рассеялся серо-рыжий дым: лежал неподвижно "охотник", валялась на середине мостовой саморазобравшаяся на две части двустволка. Молодой фаустник стоял на четвереньках, мотал головой - конфедератка исчезла, с лица кровь капает, винтовку на грудь перебросило, вверх прикладом задрало...