¿ – Кто в Москве такой крутой скупщик краденого, что может взять на двадцать миллионов драгоценностей и перевести средства в безналичную форму?
Все время, когда осуществляется продажа и конвертация, Алена и Сообщник должны где-то отсиживаться/отлеживаться. Отсюда вопрос:
¿ – Где?
Наверное, Алена не вчера с Сообщником познакомилась. С большой долей вероятности они состоят в сексуальной связи. По-иному они вряд ли стали бы сотрудничать. Она замужем, значит, все последнее время они где-то встречались, на каких-то конспиративных квартирах. Скорее всего, именно там они отсиживаются и сейчас. Поэтому имеет смысл еще раз опросить сотрудников салона «Кейт и Лео», где Румянцева работала, – вдруг она обмолвилась о том, где встречалась со своим любовником?
Далее. Сообщник и Алена уверены, что их будут искать, и искать плотно. Ограбление они, судя по всему, тщательно готовили. Поэтому имеется большая вероятность того, что они постарались обзавестись фальшивыми документами. Так что следует узнать:
¿ – Кто и где делал документы (скорее всего, загранпаспорта) на подобную пару?
Далее.
¿ – Персона Сообщника – кто он?
Следует путем опроса сослуживцев Алены Румянцевой и ее соседей составить субъективный портрет (изображение) ее второго любовника, не Ворсятова – скорее всего, он искомый Сообщник и есть.
Теперь обратимся к Владу Соснихину, который (предположительно) также разыскивает пропавшие ценности и грабителей. Рассмотрим версию, что именно он (и его подручные) допрашивали с пристрастием (а затем убили) мужа Румянцевой – Зюзина. Возможно, Зюзин тоже участвовал в банде и (или) знал, где собирается скрываться Алена. Однако непонятно:
¿ – Кто и зачем пытался похитить маникюршу Зою?
Ведь она была, с ее слов, совершенно не близка Алене. Возможно, имеет смысл снова допросить ее.
¿ – Быть может, она что-то знает и молчит?
¿ – Или сама не подозревает, насколько ценной информацией владеет?
Далее. Совершенно нелогичным выглядит убийство Вячеслава.
¿ – Возможно, он владел какой-то информацией об ограблении? И собирался поделиться ею с тобой?
¿ – Однако кто знал, что вы встречаетесь утром в гостинице? Судя по телефону убитого и его последним звонкам, губернатор Ворсятов. Возможно, он также замешан в последнем убийстве? Следует его еще раз опросить на этот счет.
Теперь – личность Влада Соснихина. Следует опросить его жену, других родственников и круг знакомых, проживающих в Сольске.
¿ – Возможно, исчезновение Влада Соснихина произошло не спонтанно? Возможно, оно готовилось? Возможно, между ним и губернатором Ворсятовым возникли неприязненные отношения?
Я прочел заметки Ходасевича прежде, чем выпил кофе, и даже раньше, чем отправился в душ. Потом все-таки сделал и то и другое – стоял под горячей струей и размышлял. Затем обработал себе предплечье, пораненное, когда я защищал Зою, и залепил пластырем.
Пока я совершал водные и медицинские процедуры, проснулся полковник. Пришаркал на кухню в старых трениках и футболке размера три икс-эль.
– Спасибо вам, дорогой Валерий Петрович, за ваши записки, – с чувством сказал я.
– На здоровье, Пашенька, на здоровье, – разулыбался отставник.
– Только не понимаю, кто все эти опросы-расследования насчет барыги – скупщика краденого, фальшивых документов, конспиративных квартир проводить будет. Тут работы – целого МУРа мало.
Полковник нахмурился.
– Правильно! Поэтому ты должен поехать к своему другу полковнику Перепелкину, передать эти мои наметки и попросить содействия в раскрытии преступления.
– Ну уж нет! К Саньке я больше обращаться не буду. Хватит с меня.
– Сам ты в одиночку грабителей не вычислишь.
– Спорим – вычислю?
– Ох, Пашенька, что за детский сад! – вздохнул Ходасевич.
Короче, с утра мы не то чтобы с ним поругались, но слегка размолвились. Я натянул свежую майку (купленную вчера в супермаркете) и отправился на угол Сельскохозяйственной улицы вызывать такси.
Вчера я попросил у Ворсятова посодействовать, и он при мне позвонил в коттеджный поселок Суворино, предупредил о моем визите.
Слава богу, располагалось это поселение к северо-востоку от столицы, как раз по Ярославской дороге. Поэтому я отправился не на вокзал (там огромное количество полисменов и камер, а я мог уже числиться в розыске), а на близлежащую платформу Яуза. День был выходной, суббота, поэтому и Ярославское шоссе стояло, и в электричке народу было полно. Я устроился в тамбуре и глазел на проплывающий за окном пейзаж.
В Мытищах вышел, узнал, где маршрутка до Суворина, и погрузился в ее жаркое чрево.
Вся Москва и пригороды тянулись в жаркий выходной в леса, к водам и бухтам, поэтому дороги были запружены. Мы тащились до Суворина битый час, изнемогая внутри жаркой коробочки. Я подумал, как быстро человек привыкает к комфорту – например я к своей кондиционируемой машине – и как сильно начинает страдать, когда его привычных удобств лишают. Впрочем, когда мы доехали до места, я с маршруткой, как мне показалось, успел сродниться. Но все равно выпрыгнул из нее с облегчением.
Микроавтобус высадил меня на лесном перекрестке и укатил дальше. Теперь следовало пройти пару километров через лес. В лесу наперебой ошалевали птицы. Я шел по обочине довольно неплохой, но узкой асфальтированной дороги и внимательно глядел по сторонам. Все-таки шесть дней назад именно здесь, навстречу моему движению, утекали грабители – Алена с сообщником. Кто знает, вдруг они оставили здесь какую-то улику? Как я понимал, дорогу эту, разыскивая их, пока никто не обозревал. Если не считать, наверное, Влада.
Прежде всего в коттеджном поселке я хотел осмотреть место, где грабители из него выбрались, – пожарный выезд. В своем компьютере губернатор продемонстрировал мне гугловскую карту поселения и где что расположено, поэтому я представлял, куда направляться.
С асфальта влево ушел проселок – довольно ровный и чистенький. Если оставишь здесь машину, она простоит хоть пару дней, ничьего внимания не привлекая. Возможно, именно так Алена с сообщником и поступили – зачем им еще один партнер в роли шофера?
Я вышел к ограде, ограничивающей Суворино. Она представляла собой довольно высокий железный забор с пиками поверху. Тренированный и подготовленный человек, конечно, мог его перемахнуть. Вопрос другой: что этот человек станет делать потом, оказавшись на территории поселка? Дальше, через полтора-два метра своего рода нейтральной зоны, обладатели участков выстроили уже собственные заборы. И это были даже не ограды, а оградищи, словно они там собирались отсиживаться при длительной осаде с применением тактического оружия.
С наружной стороны вдоль забора вился все тот же проселок. Я пошел по нему и минут через пять наткнулся на те самые пожарные ворота. За ними внутрь Суворина в перспективу уходила улица, уставленная по обе стороны коттеджами (каждый за собственной внушительной оградой).
Я осмотрел пожарные ворота. И впрямь, пара прутьев была в них заменена совсем недавно. Их еще не успели покрасить, а на местах стыков старого и нового виднелись следы свежей сварки. Ворсятов, видимо, не лукавил. Именно здесь грабители выбрались из поселка. Для этого они сначала перепилили (или, возможно, перекусили) прутья ограды. Я задумался. Для того чтобы перепилить (перекусить) прутья, требуется соответствующий инструмент. Например, «болгарка», работающая на аккумуляторах или от автомобильной сети в двенадцать вольт. Такие на рынке не проблема. Но как «болгарка» появилась здесь, в нужное время, в нужном для разбойников месте? Вряд ли они рассчитывали на «авось», что необходимая оснастка обнаружится в гараже у Ворсятова. Значит – что? Главный похититель залезал в багажник его автомобиля с электрической пилой? Возможно. А может, они припрятали пилу где-то недалеко от ворот, со стороны поселка? И это вероятно. Или вырезали дыру в воротах заранее? Не исключено. Или их тут все-таки поджидал кто-то третий – на машине и с потребной оснасткой. Он, когда грабители подъехали со стороны поселка, проделал в воротах отверстие и выпустил их.
Значит, здесь разбойников поджидала машина. В любом случае – с водителем она была или пустая. Я решил осмотреть прилегающую к воротам территорию. Глядел не только на проселок, вьющийся вдоль территории, но и на траву и кусты. И вот, бинго, метрах в десяти в траве увидел, как что-то железное блистает на солнце! Подошел ближе. Достал носовой платок, взял железку, поднял. Без сомнения, это был тот самый прут, который вырезали из ворот грабители. Сантиметров около семидесяти в длину, крашенный в синий цвет – как ограда и пожарные ворота. А срезы его ровно, чисто отпилены – очевидно, «болгаркой». Значит, отрезали и зашвырнули в траву.
Значит, здесь разбойников поджидала машина. В любом случае – с водителем она была или пустая. Я решил осмотреть прилегающую к воротам территорию. Глядел не только на проселок, вьющийся вдоль территории, но и на траву и кусты. И вот, бинго, метрах в десяти в траве увидел, как что-то железное блистает на солнце! Подошел ближе. Достал носовой платок, взял железку, поднял. Без сомнения, это был тот самый прут, который вырезали из ворот грабители. Сантиметров около семидесяти в длину, крашенный в синий цвет – как ограда и пожарные ворота. А срезы его ровно, чисто отпилены – очевидно, «болгаркой». Значит, отрезали и зашвырнули в траву.
Если бы я работал в составе оперативно-следственной бригады, необходимо было бы под протокол изъять улику, опечатать ее и отправить на трасологическую экспертизу. С момента, как было совершено разбойное нападение на Ворсятова, прошло шесть суток, пару раз шли дожди – однако имелась крошечная вероятность, что на пруте сохранились пальцевые отпечатки преступника (преступников). Но никаких криминалистов у меня в подмоге не было. Я действовал один. Впрочем, прут все-таки с собой взял. И обыскал траву и кусты в поисках второго, аналогичного – но, увы, не нашел.
По проселку, вдоль забора, ограждающего коттеджи, я подошел к легальному въезду в Суворино. Скрытый кустами, понаблюдал минут пятнадцать, как действует контрольно-пропускной пункт. Возле КПП стояла старая «шестерка» с открытыми окнами – явно, собственность стражей порядка. Охранников было двое. Они явно старались – или удвоили бдительность после разбойного нападения? А может, помнили предостережение Ворсятова, что я сегодня приеду? Как бы то ни было, ко всякой машине, въезжающей на территорию поселка, из зданьица КПП выходил страж, вглядывался: кто сидит за рулем, что за пассажиры рядом?
Наконец я решил рассекретиться и с прутом наперевес вошел в помещение, где несли вахту стражники. В комнате было накурено и пахло едой. Один разогревал на сковородке на плитке пельмени. Они скворчали, дымились и стреляли. Второй уткнулся в кроссворд и курил. Я пожелал им приятного аппетита, представился и сказал, что я от Ворсятова.
Вчера губернатор велел мне при стражах не болтать и ни в коем случае не упоминать Алену, которая его обокрала. Я возразил, что они ведь ее в тот вечер видели. И, может, именно она заранее проводила разведку на местности. «Ладно, – махнул он рукой, – говори, но без деталей». Ему было очевидно стыдно, что его обнесла женщина.
Охранников звали Коля и Вася, и первым делом я продемонстрировал им вырезанный из ворот прут: «Узнаете?»
Они обрадовались железяке, как родной.
– Ух, ты! Та самая! Из наших ворот! – заговорили наперебой. – И впрямь «болгаркой» вырезали.
Пельмени стали пригорать, и первый метнулся к ним.
– Ты с нами покушаешь, сыщик? – радушно предложил он.
– Нет, спасибо, я не голоден. А вы не стесняйтесь.
Коля разложил в две тарелки изрядно подрумяненные пельмешки, из электрочайника налил две кружки чаю, бросил пакетики. В этот момент гуднула машина, он чертыхнулся, но второй (Вася) сказал: «Я приму», – и вышел. Радушно поприветствовал въезжающего, о чем-то с ним поговорил, открыл шлагбаум, авто проехало. Вася опустил загородку, вернулся в домик.
– Вы всегда выходите, на машину смотрите? – спросил я его. – Не надоедает?
– Как иначе? – переспросил он. – Дистанционного управления нет, да и положено смотреть. Были у нас тут два ухаря, но давно, года два назад: сами спать ложились, а шлагбаум открытым оставляли. Быстро их застукали, уволили.
Они приступили к трапезе.
– Периметр вы как часто обходите? – осведомился я.
– Положено четыре раза. В восемь утра, в четырнадцать, в двадцать и в два ночи. Объезжаем на своей ласточке.
– В тот день – я имею в виду, когда Ворсятова обнесли, – так же было?
– Да. Мы как раз дежурили, на сутки в десять ноль-ноль утра заступили.
– Пожарные ворота заранее никто не взрезал?
– Нет, – категорически сказал Вася, и Коля подтвердил: – Нет, все цело было.
– Может, что постороннее заметили? Машину, припаркованную недалеко от территории?
– Да мы Михаилу Владимировичу докладывали. Нет – и ему сказали, и тебе повторяем: ни черта не видали.
– Как все в ночь ограбления было?
Они оба – говорил в основном Коля, а Вася утвердительно головой помахивал – подтвердили вчерашний рассказ Ворсятова: он позвонил им около часу ночи, говорил, как пьяный, сообщил, что его машину похитили. Они ответили, что за периметр авто не выезжало, и Коля тут же выехал на внеочередной объезд территории. Авто губернатора он заметил неподалеку от пожарных ворот, метрах в пятнадцати. Посветил: с «Мерседесом» все в порядке, даже ключи и метка от спутниковой сигнализации на переднем сиденье аккуратно лежат. А потом увидел дыру в пожарных воротах.
– Звука «болгарки» не слышали?
– Ой, да мало ли чем у нас тут шумят! Все время кто-то строится-ремонтирует-перестраивается.
– И ночью? – с подвохом спросил я.
– А что – ночью? Михаил Владимирович потом сказал: ограбление часов в десять вечера случилось. А в десять летом все еще шуршат.
– Похоже, что супостаты, – заметил я, – заранее изучили режим поселка. Где какие ворота, где можно скрытно проникнуть на территорию, а потом уйти.
Оба охранника важно покивали: да-да, вероятно, что так. Им вообще весьма льстила роль свидетелей. Может, у этих двух мужичков впервые в жизни кто-то интересовался их мнением и наблюдениями.
– Значит, некто, – продолжил я, – наводчик или разведчик, заранее – за неделю до ограбления, за две, за месяц – на территорию поселка пытался проникнуть. Выяснял, как у вас тут все устроено. Где находится пожарный выезд, нет ли других мест, чтобы через ограду перебраться, в какое время обходы территории проводят.
И они снова покивали: да, да, возможно, было такое.
– А вы ничего подозрительного не замечали?
Оба помялись: «Да нет, нет, ничего особенного». Я вытащил из кармана фотографию Алены Румянцевой и ее мужа (похищенную мною из их квартиры в день, когда убили Зюзина).
– Может, кто-то из этих двоих?
– Нет! Но бабу я знаю – она с Ворсятовым несколько раз в его машине на территорию въезжала.
– Ясненько. Только Михаил Владимирович просил об этом не болтать.
Охранники обменялись понимающими взорами: мол, чо ж мы, не мужики рази, нешто не понимаем, что иной раз даже губернатору случается налево сходить?
– Может, кто-то другой тут болтался – высматривал, выспрашивал?
И тут словоохотливый Николай выдал чрезвычайно интересный и ценный для меня рассказ.
– Знаешь, Паша, была одна история – дней десять назад. Я Ворсятову о том рассказывать не стал – просто вопроса не возникало. Я как раз дежурил – не с тобой, Васек, с Маркелычем, – кивнул он напарнику. – И раз приезжает мужик в полицейской форме, по званию капитан, но машина у него гражданская, «Лексус». В машине он один. Корочки показывает. Сказал, что он из областного розыска. Говорит, по оперативной информации, двое домушников могли на территорию вашего поселка проникнуть, и они либо приготовляются к совершению, либо уже совершили здесь серию краж. Провезите, говорит, меня по объекту. Я посадил его в машину и провез. Сначала изнутри, по всем улицам. А потом снаружи, по периметру. Ну, он ничего не нашел. На двух участках рабочих-строителей тряханул, узбеков и молдаван, документы у них проверил. К регистрации придираться не стал. Потом мы вернулись, он руку пожал, говорит: «Благодарю за службу». Сел в свой «Лексус» и уехал.
– А номер его не запомнили? – с надеждой спросил я. – Или – он ведь корочки показывал – может, фамилию его?
– Номер машины – нет, не запомнил, помню только, что подмосковный был, пятидесятый или сто пятидесятый. А вот фамилия – какая-то короткая. Четыре или пять букв максимум. Сонин, или Соев, или Чуев, или Гаев. Что-то такое.
– Может, вспомнишь? – с надеждой спросил я.
– Не, я уже пытался. Не могу тебе сказать.
И хоть я был уверен на девяносто девять процентов, что грабитель – даже если это был он – не такой дурак, чтобы показывать потенциальному свидетелю документы на свою реальную фамилию, – но все равно: люди врут обычно близко к тексту. И достать полицейскую форму далеко не так просто, как многие думают. Значит, есть вероятность того, что сообщник Алены – полицейский? Может быть, может быть. Тогда точно мне с делом самому вряд ли светит справиться, придется опять к Перепелкину на поклон идти – хотя очень этого не хочется.
Охранники за разговором расправились с пельмешками, выпили чаек.
Я тепло попрощался с ними и захватил с собой прут – не знаю зачем. Впрочем, последующие события доказали, что тем самым я проявил недюжинное оперативное чутье, ведь железная палка вскоре мне очень и очень пригодилась.