Снег начал подтаивать, но легче Сухову не стало. Он уже почти добрался до склона горы, поэтому сугробы стали выше. Павел попытался на них взобраться, но снег под ним проваливался до земли. В таком режиме взобраться на вершину Сухову не светило. Всё, что он мог — проложить траншею, а затем тоннель сквозь горку. Но для этого ему требовалась хотя бы лопата.
А вот кому не требовались вообще никакие приспособления, так это главному биомеху. Это выяснилось как раз в тот момент, когда Сухов окончательно забуксовал в непролазном снегу. Сначала Сухов увидел, как взрывается верхушка снежной горы, затем последовал ещё один взрыв, и белым облаком разлетелась середина огромного сугроба. Судя по мощности взрывов, по полному отсутствию осколков, кто-то работал не снарядами или гранатами, а «шаровухами». Когда снежное облако развеялось, Сухов увидел чёрного робота-андроида. Он стоял по ту сторону горки, на противоположном конце пробитого двумя взрывами дефиле. Гигантский бот как раз занимался тем, что формировал третью шаровую молнию выдающегося, почти арбузного диаметра.
Сухов, не раздумывая, вскинул импульсник и всадил в корпус чёрному роботу длинную очередь. Реакция биомеха последовала незамедлительно. Бот без всякого замаха швырнул в сторону Сухова шаровую молнию и тоже не промазал. Да и как тут промажешь? Увернуться от такого здоровенного «файрбола» у Сухова не имелось никакой возможности, а упасть — времени. Всё, что успел сделать Сухов, так это крепко зажмуриться.
Как ни странно, вырубился он не сразу. Сначала он ощутил тупой удар, а затем все внутренности сковала резкая боль, которую не ослабило даже благостное ощущение полёта — взрыв огромной «шаровухи» отшвырнул Сухова на несколько десятков метров назад. Точно на руки «болельщикам». Но и в этот момент Павел не вырубился. Более того, он открыл глаза и успел увидеть и понять, что один из мужчин, его подхвативших, это рядовой Найдёнов. Поэтому Сухову и показался знакомым его голос. Второго Сухов не разглядел. Зато разглядел, как женщина бесстрашно прикрывает отступление товарищей с контуженым лейтенантом на руках: встаёт на пути у гигантского чёрного андроида и вскидывает руки с закреплёнными на предплечьях армганами. Почти так же, как это делала Ольга в тоннеле, когда они втроём, с Чехом, пробирались в логово Апостола. Но женщина с армганами двигалась как-то пограциознее, да и фактурой бог её не обидел, куда там спортивной, но мелковатой Ольге.
Сухов не досмотрел, чем закончилась эта красивая, хоть на книжную обложку, сцена. Сознание померкло, и он всё-таки вырубился. Абсолютно. Как обычно.
Зона, локация ЧАЭС, район тамбура,
06 ноября 2058 г.
Любое ожидание когда-то заканчивается. Либо поступает команда действовать, либо планы рушатся и приходит сигнал «отмена», либо народу просто надоедает ждать и все расходятся по домам. И ещё неизвестно, какой из этих вариантов лучший. Особенно, когда народ ждёт сигнал к атаке или к другому потенциально опасному мероприятию.
Лера и её небольшая команда дождались сигнала действовать. Механик вышел на связь рано утром. Сначала он, как обычно, странновато пошутил: объявил Лере и её помощникам благодарность за предоставленные виртуальные образы. Лера даже не стала гадать, что он имел в виду. Странные намёки Механика трудно понять даже с помощью литра, а уж тем более на трезвую голову. Поэтому девушка пропустила «благодарность» мимо ушей и уточнила, каким будет приказ.
Приказ Механика оказался простым, как мычание: двигаться к тамбуру. Причём на сборы крёстный дал десять секунд (сначала минуту сомнительно шутил, а потом устроил гонки — в этом весь Механик!). Впрочем, и морально, и физически все оказались вполне готовы к авралу, поэтому в отпущенный срок уложились. Парни подсадили (а если точнее — подкинули) Леру, и она легко выпрыгнула из бункера через пролом в потолке. Копейкин с помощью Найдёнова выбрался вторым, а Сергей легко выпрыгнул сам. На всё ушло секунды три. По короткому обломку бывшей вытяжной трубы, лежащей на крыше бункера, троица пробежала секунды за две, а по щебёночной осыпи скатилась за четыре. В результате на десятой секунде все ударили по тормозам в опасной близости от ленивого вихря тамбура. И в этот же миг из вихря прямиком на руки Найдёнову и Копейкину вывалился вооружённый человек в униформе чистильщика, только без шлема. Парни едва успели его поймать.
— Здрасьте вам! — краснея и кряхтя от навалившейся тяжести, выпалил Копейкин.
Иван и Найдёнов ухватили военного как попало, поэтому едва не уронили его на мокрый бетон площадки, над которой кружился тамбурный вихрь. Чистильщик находился в бессознательном состоянии и казался непомерно тяжелым. Все обмякшие тела кажутся тяжелее, чем есть на самом деле.
— Осторожнее! — воскликнул Лера. — Нос ему не разбейте!
— Порядок, — заверил Найдёнов, перехватывая военного поудобнее. — Копейка, не мешай!
— Я помогаю! — возмутился Иван.
— Бери за ноги! — Сергей перевернул чистильщика и взял его под мышки. — Тяжёлый, зараза!
— В броне, — сипя от натуги, сказал Копейкин. — В офицерской. Она легче. А будь он в солдатской…
— Одинаково весят, — возразил Найдёнов. — Они вообще ничем почти не отличаются, кроме звёздочек на шевронах.
— У этого две, но вряд ли он подполковник, — заметил Копейкин.
Найдёнов покосился на лицо военного, чуть повернул голову, чтобы изображение получилось не вверх тормашками, а хотя бы лежало на боку, и вдруг издал негромкий удивлённый возглас.
— О! Командир! — Найдёнов взглянул на Леру. — Это мой бывший командир. В марте, когда меня… того… взяли в плен, он пропал. Всех прикрыл, а сам… исчез.
— Знаю, — Лера кивнула. — Теперь нашёлся. Пока этой информации нам достаточно.
— Так Механик сказал? — спросил Копейкин и усмехнулся. — Ладно, ладно, не зыркайте, как вороньё, я помню, что мы только винтики и много знать нам не полагается. Как его хотя бы зовут?
— Лейтенант Сухов, — ответил Найдёнов. — Павел Петрович.
— Отнесите его подальше, — Лера указала на относительно ровное место на площадке метрах в ста пятидесяти от тамбура.
Парни подняли лейтенанта и отнесли на выбранное Лерой место. Здесь почти не чувствовалось тяжелой, монотонной тяги, которую создавал неторопливый, но огромный вихрь тамбура-входа в гипертоннель. Найдёнов попытался уложить лейтенанта на бок («чтоб дождевой воды не нахлебался»), но Лера жестом приказала перевернуть Сухова на спину. Для чего, выяснилось чуть позже.
Лера присела рядом с лейтенантом и принялась его обыскивать. Копейкин осуждающе скривился и взглянул на Найдёнова. Тот уловил взгляд товарища, но его безмолвного осуждения не разделил. Едва заметным кивком и успокаивающим жестом он дал понять Копейкину, что всё в порядке, Лера не мародёрствует, а занимается тем, чем надо. Вскоре Копейкин и сам это понял.
Лера тщательно обшарила Сухова с головы до ног и выложила на сырой бетон всё небогатое имущество лейтенанта: нож, слабенький «фрич» в матерчатом мешочке и плазменную гранату. Затем Лера открыла резервный пульт боевого костюма лейтенанта, оценила уровень заряда и выщелкнула из гнезда аккумулятор. Взглядом и кивком она приказала Найдёнову проверить счётчик «Шторма», цевьё которого Сухов и будучи в беспамятстве сжимал мёртвой хваткой. Вот что значит рефлекс! Любой, кто провёл хотя бы год в Зоне, не расставался с оружием, даже падая замертво.
Когда Сергей сообщил, что ИПП Сухова заряжен всего двенадцатью патронами, Лера кивнула и приступила ко второй фазе своей нехитрой операции. Финку она сунула обратно в ножны, упрятанные внутри левого рукава лейтенантского бронекостюма, гранату выкинула и положила вместо неё в подсумок новую, той же модели. «Фрич» Сухова она положила себе в карман, а лейтенанту сунула свой, свежий. После этого она заменила и аккумулятор в боевом костюме, но заменила его не своим, а запасным, полностью заряженным. Финальным аккордом стал самый принципиальный момент. Лера скинула с плеча рюкзак, который вчера ей оставил Механик, достала дюжину магазинов и снова кивнула Найдёнову. Сергей всё понял. Он перезарядил «Шторм» лейтенанта, а Лера тем временем рассовала по кармашкам разгрузки Сухова двойной боезапас.
— Теперь всем отойти! — негромко приказала Лера. — Быстро!
— Может, всё-таки на бок его… — спросил Найдёнов.
— Нет, он уже приходит в себя. Минут пять и очнётся.
— А если в эти пять минут кто-нибудь сюда придёт или из тамбура появится? — удивленно спросил Копейкин. — Допустим, бандиты. Прихлопнут же лейтенанта, как сонную муху.
— Вот за этим мы и проследим, — Лера указала помощникам их позиции. — Сергей, смотри за дальними подступами, Иван, ты держишь левый фланг. А я буду следить за тамбуром. Увидите биомехов, узловиков, егерей или бандитов — стреляйте на поражение. Остальных просто отпугивайте. Задача понятна?
— Может, всё-таки на бок его… — спросил Найдёнов.
— Нет, он уже приходит в себя. Минут пять и очнётся.
— А если в эти пять минут кто-нибудь сюда придёт или из тамбура появится? — удивленно спросил Копейкин. — Допустим, бандиты. Прихлопнут же лейтенанта, как сонную муху.
— Вот за этим мы и проследим, — Лера указала помощникам их позиции. — Сергей, смотри за дальними подступами, Иван, ты держишь левый фланг. А я буду следить за тамбуром. Увидите биомехов, узловиков, егерей или бандитов — стреляйте на поражение. Остальных просто отпугивайте. Задача понятна?
— Да, госпожа командир, — Копейкин, паясничая, отдал честь.
Найдёнов ответил Лере кивком, а после заехал Копейкину локтем в бок.
— По местам!
Прогноз Леры почти сбылся. Лейтенант Сухов начал приходить в себя минут через пять. Время ожидания прошло почти без происшествий, хотя однажды повод для лёгкого беспокойства возник. Зона Смерти не абсолютно мёртвая территория, кое-кто по ней бродит и никаких графиков не соблюдает, не рейсовый транспорт всё-таки. Группа сталкеров вырулила из жестянки, растущей вдоль бывшей трассы Р-10 и побрела к тамбуру по юго-западной тропе. По всем расчётам подойти она могла не раньше чем минут через двадцать. Запас времени приличный, но сколько потребуется Сухову на то, чтобы прийти в себя, команда подстраховки предположить не могла, поэтому Лера согласилась с предложением Найдёнова «придержать» ходоков. Сергей аккуратно, с запасом, короткой очередью прочертил перед сталкерами своего рода границу. Ходоки оказались опытными и сразу сообразили, что их вежливо просят притормозить. Не пытаясь обнаружить стрелка и уж тем более отстреливаться, сталкеры сдали назад и затаились в небольшой ложбинке. Получилось всё очень даже культурно. По меркам Зоны, конечно.
Всю «культуру» едва не испортил Копейкин, который тоже пальнул для профилактики, но не настолько аккуратно и метко. Хорошо, что стрелял он в другую сторону, целясь в одиноко бредущего со стороны бывших градирен сталтеха. Полумёртвые механоиды редко бродили в одиночку, только если в какой-нибудь заварушке отбивались от своих биомеханических хозяев, либо если всех остальных бойцов чугунного отряда (допустим, патруля) уничтожали сталкеры, военные или даже свои же биомехи. Бывало и такое, внутри техноса тоже периодически возникали трения. Чаще всего спорили биомехи за места на энергополях, где подзаряжались их аккумуляторы, сталкеры называли эти батарейки «Сердцем зверя». В сталтеха Копейкин не попал, но это и не имело значения. Сталтех тоже не отстреливался и вообще никак не отреагировал на провокацию. Как шёл, так и продолжил свой путь. Не к тамбуру, а куда-то в сторону старого причала.
— Не удалось выпендриться? — шепнул в гарнитуру Найдёнов. — Ещё раз — и в глаз, понял? Если нет угрозы, сиди тихо. Патроны ещё пригодятся.
— Внимание! — шепнула Лера. — Он проснулся. Замрите!
— Думаешь, заметит и стрельнёт? — Копейкин хмыкнул.
— Цыц!
Копейкин умолк. Видимо, бытовое, чисто женское «цыц» прозвучало для Ивана гораздо убедительнее, чем все приказы и угрозы Найдёнова.
Лейтенант Сухов приходил в себя медленно. Сначала он ворочался, будто бы пытаясь перевернуться то на один, то на другой бок, а потом вдруг сел и шлёпнул себя по щеке. Но на этом странности не закончились. Наоборот, только начались. Сухов вдруг резко подался вперёд, встал на четвереньки и дернулся, будто бы собираясь устроить забег на четырёх конечностях, но замер и начал озираться. Осторожно, с подозрением и как-то диковато, словно загнанный в ловушку зверь.
Какие он сделал умозаключения, окинув взглядом унылый пейзаж, осталось загадкой, особенно если учесть его дальнейшее поведение. Сухов неожиданно снова сел, выронил «Шторм», а затем упал на спину и раскинул руки. Но в позе распятого на земле праведника Сухов лежал недолго, минуты три. Затем он снова сел, отфыркиваясь, и уже спокойно осмотрел окрестности, встряхнул головой и принялся проверять оружие и содержимое карманов. Видимо, слава богу, пришёл в норму.
Обнаружив, что укомплектован гораздо лучше, чем прежде, лейтенант удивлённо и недоверчиво покачал головой и снова окинул взглядом окрестности. На секунду его взгляд задержался на том месте, где пряталась Лера, но этой короткой задержкой всё и обошлось. Сухов опустил взгляд, кивнул (видимо, придумав какое-то объяснение изменениям в боекомплекте) и поднялся на ноги. Ещё с минуту он стоял, потягиваясь и словно прислушиваясь или же анализируя собственные ощущения, а затем перехватил «Шторм» поудобнее и решительно двинулся строго на юг. Скорее всего, целью начатого похода лейтенант выбрал Чернобыль.
— Я думал, он вдоль берега на восток пойдёт, к мосту, — всё-таки не выдержал и шепнул Копейкин. Молчать дольше пяти минут бывший репортёр не умел. — Там до блокпоста рукой подать.
— В Лелеве тоже блокпост имеется, — сказал Найдёнов. — Только лейтенант не чистильщиков ищет. У него другой интерес. Да, Лера?
— Это не наше дело. Мы его страхуем. Это всё, что нам нужно знать.
— Опять двадцать пять! — недовольно проронил Копейкин. — От кого хотя бы мы его страхуем? От чугунков, от Ордена, от вольных? Кого мочить, если в тылу окажутся у лейтенанта?
— Всех, — коротко ответила Лера.
— В смысле? И военных, что ли?
— Не тупи, — попытался оборвать его Найдёнов.
— Да, — неожиданно ответила Лера. — И военных.
— Оба-на! — изумлённо воскликнул Иван. — Приплыли! А мы разве не на военных временно трудимся?
— Тех, на кого мы трудимся, на маршруте не будет. Любые люди в форме чистильщиков — враги.
— Ряженые? — предположил Сергей. — Те, которые фугас стырили?
— Вот именно.
— И Сухов… знает, где их искать?
— Надеюсь. Поэтому упустить его из вида мы не имеем права. Так что хватит болтать, вперёд!
— Вот так дела! — всё-таки воскликнул Копейкин. — Интересно узнать, кто ему подсказал? И когда, если его с марта здесь не было? Я правильно понял, он в марте куда-то пропал и только сейчас появился?
— Ты ошибаешься, теперь умолкни.
Троица по команде Леры спустилась с позиций на склоне щебёночного холма и двинулась по следам лейтенанта Сухова. Строго на юг. В Чернобыль.
Глава 4
Зона, локация ЧАЭС, 06 ноября 2058 г.
Осень — это состояние души, а не время года…
«Проклятая присказка засела в мозгах! Отвяжись! Не всю же дорогу тебя мусолить! До Чернобыля пешком путь неблизкий. Ой, какой неблизкий. С ума можно сойти, если повторять одно и то же. Прочь из моей головы!»
Лейтенант Павел Сухов мыслил верно. Идти ему предстояло очень долго, и это не радовало. Но хотя бы удавалось идти на юг, а не возвращаться раз за разом на север, пройдя сквозь полосу жестянки. Уже плюс. А что идти далеко, это не страшно. Со свежим аккумулятором-то… плёвое дело. Часа три ходу. От силы пять. Но это, если возникнут осложнения с местным живым и неживым населением. Пока ничего такого не намечалось. Люди и нежить мелькали на разных дистанциях, но Сухов успевал их вовремя заметить и либо обходил, либо дожидался, пока они исчезнут из вида.
Мерный ритм шагов успокаивал, и такое состояние души располагало к анализу ситуации, но пока в голове крутилась только надоедливая присказка про осень. Сухов вдруг припомнил хорошее средство против таких вот навязчивых мыслишек. Ему следовало вспомнить всё, что происходило, когда мысль застряла в голове. Нет, не первое своё пробуждение в «петле», ведь тогда «осенний текст» промелькнул и забылся, а крайнее, четвёртое по счёту.
Очнувшись в четвёртый раз с этой надоевшей присказкой в голове, лейтенант Павел Сухов повёл себя правильно, хотя со стороны это могло выглядеть и странно. Он резко сел, вскинул руку, влепил себе пощёчину и мысленно приказал себе немедленно взбодриться. Забыть о заезженной пластинке про осень и её тактико-технические характеристики, а дальше упасть на карачки и марш вверх по склону воронки! Быстро! Марш, марш!
Почти так и вышло. Лейтенант рывком подался вперёд, упал на четвереньки и даже начал движение, но тут до Сухова вдруг дошло, что никакого склона под ним нет. Сухов принял коленно-локтевое положение на горизонтальной поверхности, а вовсе не на склоне воронки. «Может, в этот раз съехал на дно ямы?» — пришла логичная, казалось бы, мысль. Павел огляделся, но увидел, что вокруг раскинулось привычное море грязи, в котором серели бетонные островки, и не выделялось никаких особо глубоких луж.
Тогда Сухов поднял голову и обвёл взглядом окрестности. Верить или нет собственным глазам, Павел решил не сразу. Примерно минуту он переводил затуманенный взгляд с одного знакомого ориентира на другой.
Судя по всему, лейтенант очнулся там же, где закончил вчерашнюю миссию. Не в воронке посреди Чернобыля, а рядом с ЧАЭС.