Вместо естественной в таких случаях досады я испытал колоссальное облегчение: ну и хвала магистрам, я же с самого начала знал, она нам сейчас не нужна! Но особого значения мои эмоции не имели — даже для меня самого.
Хочешь радоваться, на здоровье, — сказал я себе. — А найти Айсу всё равно нужно, хоть ты под землю провались.
— Тоже не отвечает? — спросил Нумминорих, всё это время сочувственно наблюдавший бурю чувств, отразившихся на моём лице. — Прямо эпидемия какая-то. Куда они все подевались?.. Слушай, а может у них там вечеринка?
— Где — «там»?
— Там, где теперь нет магии. Не знаю, где именно, патрульные пока больше ничего не нашли. Но если предположить, что такое место всё-таки есть, почему бы не устроить там вечеринку — всему назло? Я бы и сам… Ну, то есть, если бы я не ощущал этого ужасного запаха, с радостью бы в чём-то таком поучаствовал. По-моему, отличная идея — вечеринка в про клятом месте. Все боятся, а мы веселимся!
— «Все боятся, а мы веселимся» — хороший девиз, — улыбнулся я. — Надо бы его в Зале Общей Работы на стене написать, чтобы никогда не забывать, в чём на самом деле смысл Тайного Сыска. Отлично звучит. И внушает некоторую надежду найти всю эту дурацкую золотую молодёжь живой и невредимой. А начнём всё-таки с Карвена. Леди подождёт.
И вовсе потому, что на меня действует дурацкое заклинание, — добавил я про себя. — Просто её Врата закрыты. А у Карвена они нараспашку. Нет ничего опасней для жизни, чем расстаться с собственной смертью, когда ты молод и полон сил.
Но вслух конечно говорить не стал. Очень уж абсурдно звучит. Вместо этого попросил:
— Расскажи нашу новость Кофе и Мелифаро. Пусть ищут Айсу — какое-никакое, а развлечение. И заодно мой амобилер. Он, кстати, был последний, остальные не помню, куда подевал.
— Правда, что ли, не помнишь? — восхитился Нумминорих.
— Честное слово. Стоят небось по всему городу припаркованные где попало; уж на что я не люблю шляться по лавкам, но купить новый амобилер обычно быстрее, чем найти потерявшийся. Ничего, покончим с этим делом, прочитаю им заклинание Призыва, пусть покорно сползаются к моим стопам.
* * *Запах Карвена Нумминорих предусмотрительно изучил в лаборатории сэра Скалдуара Ван Дуфунбуха, где хранилась его рабочая одежда. Наверняка Карвену хватило ума сразу избавиться от лоохи, пропахшего «Шиффинским шлаффом». А если нет, тем хуже для него и лучше для нас — по такому следу идти даже легче.
Нумминорих планировал начать поиски с жёлтого особняка, где Карвен побывал утром, но я сразу потащил его на улицу Тихих Дней, к самому крайнему дому, который, по словам Мелифаро, находился в центре лишённого магии круга. «Мёртвой зоны», зуб вурдалака мне на язык.
К счастью, никакой «мёртвой зоны» здесь уже не было, колдуй — не хочу. И от былого запаха невозможности магии, судя по бодрому виду Нумминориха, не осталось ни следа, ни намёка. Вот и хорошо.
— Давай проверим, не побывал ли он здесь, — сказал я. — Есть у меня такое подозрение.
Нумминорих деловито кивнул и полез в дом. Я не отставал ни на шаг.
— Ну слушай, — почти сразу сказал Нумминорих, — это даже как-то неинтересно. Опять «Шиффинский шлафф»! Это что же получается, Карвен так и не переоде?.. Ой, погоди! Наверное это всё-таки был не он.
— Хочешь сказать, «Шиффинский шлафф» на разных людях пахнет по-разному? — удивился я. — Но это же противоречит самой его концепции!
— Нет, не по-разному. Просто человек, который им пахнет, похоже, ушёл отсюда Тёмным Путём. А Карвен разве умеет? У сэра Скалдуара, при всём уважении, таким вещам вряд ли научишься.
— Теоретически, кто угодно может уметь всё на свете, — вздохнул я. — Никогда заранее не знаешь, кто у нас нынче новый великий магистр ордена Замороченной Задницы. Моей. И твоей заодно. Ладно, пошли за ним.
Нумминорих пока не умеет сам прокладывать Тёмный Путь, но легко ходит чужими — по запаху, как я сам когда-то ходил по следу.
Только если я становлюсь на чужой след, его обладателю немедленно становится так худо, что надолго это удовольствие лучше не затягивать, а то, неровен час, помрёт. Уж не знаю, с какой радости я так устроен — мизантропия, что ли, столь изысканно проявляется? Или мой злодейский организм таким образом компенсирует полное отсутствие желания кого бы то ни было убивать?
Так или иначе, а счастье, что у нас есть Нумминорих, уж от него точно никому никакого вреда.
А меня он просто взял за руку и провёл за собой, как я обычно таскаю его и всех остальных.
Далеко мы, впрочем, этим Тёмным Путём не ушли. Судя по видневшимся рядом стенам бывшей загородной резиденции Ордена Посоха в Песке, мы оказались всего в какой-нибудь полумиле от улицы Тихих Дней.
Нумминорих сразу рванул к резиденции — сперва просто быстрым шагом, а потом перешёл на бег. Мне пришлось бежать следом, на ходу перебирая в памяти все известные ругательства — очень уж не люблю спорт! К тому моменту, когда Нумминорих птицей перемахнул через высоченную стену, их число как раз дошло до полусотни — я зачем-то считал.
— Чтоб тебя в старости лисы воробьями кормили! — сказал я вслух, догнав его у полуразрушенного парадного крыльца резиденции. А про себя неумолимо отметил: «пятьдесят один».
— Ух ты! — обрадовался Нумминорих. — Такого я никогда раньше не слышал. Тоже небось шимарское выражение? Тебя сэр Джуффин научил?
— Леди Сотофа Ханемер. У неё прабабка так ругалась. Вроде бы, у них в деревне когда-то жила женщина, связавшаяся с лисом-оборотнем. Все её дочери пошли в отца и повзрослев, убежали в лес. А потом часто приходили к маме с гостинцами — то убитую птицу принесут, то дохлую жабу. Всё бы ничего, да соседи смеялись — вот уж вырастила себе кормилиц! От них и пошло.
— Здорово. Как же всё-таки жалко, что мы с тобой не были знакомы, когда я учился в Королевской Высокой Школе и писал работу о трансформации образа лисы в традиционной шимарской брани! Так гордился своим исследованием, а всё самое интересное, получается, упустил.
Я не стал говорить ему, что в ту пору меня ещё на свете не было. Причём скорее всего, вообще ни на каком. Лучше пореже вспоминать, что я здесь, строго говоря, младше всех, включая не только формально числящегося у меня в учениках Нумминориха, но и так называемых «детей», как я упорно именовал про себя Карвена, Айсу и Таниту. При том что каждому из «деток» сейчас никак не меньше восьмидесяти[37]. А мне… вот же чёрт, совсем сбился со счёта! Но, по идее, что-то около сорока. В старые времена в этом возрасте как раз можно было стать Орденским послушником, а теперь — перейти из младшей школы в среднюю. При условии, что был молодцом и хорошо учил уроки. К примеру, слово «гламитариунмайоха».
На самом деле, очень смешно.
Пока я об этом раздумывал, Нумминорих деловито обследовал крыльцо.
— Слушай, здесь действительно побывал именно Карвен Йолли, — сказал он.
— Откуда ты знаешь?
— Смотри! — Нумминорих сунул мне под нос короткий обломок сухой толстой ветки. — Похоже, этой штукой он вырыл яму, прямо здесь, под крыльцом. Не знаю, зачем, в яме ничего не лежит. Но важно не это. А то, что ветку он держал в руках. Без перчаток. И на ней сохранился его запах — слабый, но вполне узнаваемый. Причём больше нигде этого запаха нет, как будто Карвен прилетел сюда по воздуху, потрогал ветку и улетел. Что всё-таки вряд ли. Вот так вот свободно летать на большие расстояния, контролируя не только курс, но и набор высоты за всю историю угуландской магии умели, насколько я помню из соответствующего курса, всего шесть человек. Или семь, если считать Безумного Рыбника. В смысле, нашего сэра Шурфа. Но большинство теоретиков магии считают, что его не следует включать в список, поскольку полёты являлись побочным эффектом его безумия и прекратились, когда он был исцелён. В общем, вероятность того, что Карвен Йолли это умеет, довольно невелика. И что тогда у нас получается?
— Очередная дурацкая головоломка, — огрызнулся я.
— Да. Но у этой головоломки есть одно простое решение: Карвен нанёс «Шиффинский шлафф» только на одежду, а на кожу не попало ни капли. Тогда вполне естественно, что ветка, которую он брал голыми руками, сохранила аромат его тела, вот и всё.
— Или человек, пахнущий «Шиффинским шлаффом», принёс сюда ветку, которую Карвен перед этим держал в руках, — мрачно предположил я.
— Об этом я бы тоже обязательно подумал, если бы не был нюхачом, — улыбнулся Нумминорих. — Но штука в том, что судя по запаху ветки, она пролежала в этом саду никак не меньше нескольких лет. Если бы у нас было время, я бы наверняка смог найти здесь дерево, на котором она когда-то росла. Но это, по-моему, не обязательно.
— Пожалуй, — согласился я. — Ладно, значит здесь был Карвен. Один, без спутников, я правильно понимаю?
— Пожалуй, — согласился я. — Ладно, значит здесь был Карвен. Один, без спутников, я правильно понимаю?
— Похоже, что так. Получается, он действительно умеет ходить Тёмным Путём. Сам, без посторонней помощи! Представляешь, какой молодец?
— Да уж, — вздохнул я. — Молодец. Такой молодец, что хоть криком кричи. Надеюсь, с ним всё в порядке. Хотя бы просто жив.
— Жив, — уверенно сказал Нумминорих.
— Откуда ты знаешь?
— Я не знаю. Но чувствую. Я, конечно, не Мастер Преследования, а просто нюхач. Но когда ищешь по запаху уже умершего человека или зверя, это всё равно ощущается. Со мной уже несколько раз такое случалось, и я уверен, что смог бы сразу опознать этот эффект. Такое ни с чем не перепутаешь.
— Здорово! Вот это хорошая новость — что ты чувствуешь такие вещи. Ты мне раньше не говорил.
— Просто к слову не приходилось, — смущённо улыбнулся он.
В этом весь Нумминорих — считать свои необыкновенные умения чем-то настолько само собой разумеющимся, что глупо лишний раз о них вспоминать. Совершенно не удивлюсь, если в один прекрасный день выяснится, что он может сделать бессмертным всё человечество разом, или построить удобные Мосты Времени для общего пользования из камня и кирпича. Или хотя бы отменить рабство в Куманском Халифате. И на вопрос: «Чего же ты раньше молчал?» — пожмёт плечами: «Ну так я не знал, что это кому-нибудь интересно. Надо было сказать».
— А сейчас он где-нибудь поблизости? — спросил я.
— Это вряд ли.
— Тогда пошли.
— Сперва надо решить, куда именно.
— Хочешь сказать, он ушёл отсюда сразу в нескольких направлениях одновременно?
— Хвала Магистрам, не одновременно. Но в разных, да. Смотри, как было: сначала он побывал здесь несколько часов назад, провёл какое-то время, разгуливая по всему двору и наконец ушёл обратно. Примерно в ту же сторону, откуда пришёл. А сравнительно недавно он вернулся и ещё некоторое время топтался у крыльца. Видимо, как раз рыл яму. И наконец снова ушёл, на этот раз куда-то туда, к реке.
— Какое счастье, что ты различаешь не только сам запах, но и хронологическую последовательность. А то даже не знаю, как бы мы сейчас выбирали, по какому следу идти.
— Ну а как её можно не различать? — удивился Нумминорих. — Любой запах со временем выветривается и становится слабее. Ясно, что наиболее интенсивный след был оставлен недавно. Очень просто!
— Тебе всё просто, — невольно улыбнулся я. — Раз так, пошли по наиболее интенсивному.
— Ты хотя бы приблизительно понимаешь, где мы? — спросил я Нумминориха.
Мы шли уже примерно четверть часа. Ну то есть, как — шли. На мой взгляд, неслись по бездорожью, сломя голову. А по мнению Нумминориха, едва переставляли ноги. В такие моменты мне начинает казаться, что природа создала этого типа с единственной целью: быстро и качественно вогнать меня в гроб, если вдруг выяснится, что это необходимо сделать, а другими способами меня уже не проймёшь.
— Более-менее, — откликнулся он. — На самом деле, эту часть центра даже я плохо знаю. Здесь никогда не было ничего особо интересного, одни заброшенные орденские огороды. Не то Посоха в Песке, не то Могильной Собаки — не помню. Да и неважно. Главное, что сейчас мы приближаемся к реке. И я заранее гадаю, как нам придётся переправляться? Потому что мостов тут поблизости нет. Вот смеху будет, если Карвен уехал отсюда на каком-нибудь водном амобилере!
— Единственное, что меня радует — жалование ему повысили совсем недавно, — мрачно сказал я. — А значит, есть надежда, что на водный амобилер парень пока не накопил. Даже на почасовую аренду. Иначе — хана.
— Да, почасовая аренда речного транспорта в столице дороговата, — согласился Нумминорих. — С другой стороны, всегда могут найтись друзья, готовые выручить.
Я собирался взвыть: «Только не это!» — и начать превентивно грозить кулаками звёздному небу над нашими головами, но тут Нумминорих внезапно остановился и адресовал мне торжествующий взгляд.
— Он опять пошёл Тёмным Путём. Слушай, какой молодец!
— Молодец — не то слово, — согласился я. — Но мог бы и раньше вспомнить об этом своём умении. Сэкономил бы нам кучу времени, нервов, сил и сапог.
Тёмный Путь привёл нас в ту часть Левобережья, где стоят виллы столичных аристократов — самые старые из них, построенные ещё в далёкую эпоху правления Древней Династии, когда селиться возле реки считалось роскошью, а не глупостью, потому что о возможностях наслать на врага взбешённых водяных духов, окружить его дом наводящим страх и тоску речным туманом, или просто затопить по самую крышу одной заговоренной волной тогда никто особо не знал: магии, как и любому другому искусству учатся постепенно, методом проб и ошибок. В этом смысле, первые тысячелетия существования столицы Соединённого Королевства, возведённой в самом Сердце Мира, были эпохой невинности, когда горожане теоретически знали, что здесь возможно всё, но почти ничего толком не умели. Примерно как я в начале своей карьеры.
— Это получается, он только через Хурон переправился, а дальше опять пошёл пешком, — разочарованно вздохнул Нумминорих. — Наверное ему трудно ходить Тёмным Путём на большие расстояния?
— Как по мне, особой разницы нет, пойдёшь ты в соседнюю комнату, или, к примеру, в Гажин. Скорее просто наслушался баек, что это опасно для начинающих, — сказал я. — На самом-то деле, в пределах Угуланда любой новичок может скакать, куда захочет, без всякого вреда для себя. Но когда учишься сам, наугад и наощупь, поневоле начнёшь верить всему, что услышишь. А предрассудков насчёт Тёмного Пути до сих пор полно. Как я понимаю, это нам привет из Эпохи Орденов, когда Великие Магистры вовсю старались запугать талантливую молодёжь, чтобы старших не обскакала. Ужасно глупо. А расплачиваться за их глупость теперь приходится нам — своими драгоценными ногами. Не знаю, как у тебя, а у меня их всего две. Каждая на счету!
— Да ладно, — улыбнулся Нумминорих. — Тоже мне горе. Ты же любишь гулять.
— Гулять — да. Зато терпеть не могу за кем-то гоняться. Но ничего не попишешь, пошли.
— Где-то здесь заканчивается город, — сказал Нумминорих. — Трудно точно определить, потому что ближайший участок городской стены был не просто разрушен до состояния живописных руин, а превращён в пыль. Вроде бы, послушники Ордена Водяной Вороны на ней тренировались; впрочем, на Орден Водяной Вороны сейчас вообще всё валят, включая скверный характер покойного Великого Магистра Нуфлина Мони Маха — дескать, а что вы хотите, это Лойсо Пондохва его так заколдовал, чтобы умножить зло! Я говорил тебе, что когда-то изучал историю? Причём довольно серьёзно — по крайней мере, мне самому так казалось. Проводил исследования, работал в архивах, писал статьи. Но в итоге пришёл к пониманию, что такой науки вообще не существует. Пока история опирается на человеческие свидетельства, мнения, интерпретации и догадки, она — просто одна из форм искусства, что-то среднее между поэзией, философией и архитектурой. Такое произвольное художественное сотворение собственного прошлого, вернее, множества прошлых, во всех подробностях, на любой вкус… Ой. Кажется, меня куда-то не туда занесло.
— Может и не туда, но всё равно интересно. По-моему, так и есть.
— Спасибо. Но на самом деле я собирался просто сказать, что городской стены здесь нет, однако из города мы, по-моему, всё-таки вышли. Или вот-вот выйдем. И знаешь, я тоже начинаю думать, что это он зря.
— Кто? И что именно зря?
— Карвен. Зря он бегает пешком, а не Тёмным Путём. Я уже тоже устал. И не ел… слушай, по моим ощущениям, я вообще никогда в жизни ничего не ел.
— То-то же! — злорадно сказал я.
И извлёк из Щели между Мирами, своевременно обнаружившейся прямо у меня за пазухой, довольно увесистый пирог. Не знаю, с какой начинкой, потому что отдал его Нумминориху, а тот уничтожил добычу буквально за несколько секунд. И потом довольно неуверенно описывал вкус: «По крайней мере, это было не сладко… не очень сладко… хотя…» Вот как проголодался.
Счастье, что я уже давно занимаюсь хищением продуктов питания и прочих жизненно важных вещей из иных вселенных. И так натренировался, что теперь могу буквально на бегу выполнять роль передвижной полевой кухни, спасая от голодных обмороков всех, кому повезло оказаться рядом.
И себя за компанию.
Впрочем, себя я на этот раз спасти не успел. Меня отвлекли. Вот насколько прекрасным магическим умением кажется Безмолвная Речь, когда сам хочешь срочно с кем-нибудь связаться, настолько неудобным излишеством она становится, когда другой человек внезапно решает с тобой поговорить.
«Макс, ты мне нужен… наверное, — сказала леди Кекки Туотли. — Да, скорее всего, именно ты. Я не знаю, с кем ещё можно такое обсуждать…»