На этом месте вышеупомянутый сторонний наблюдатель может начинать хвататься за сердце и бессильно грозить кулаком. Потому что на мою крышу пожаловал так называемый Старший Помощник Придворного Профессора овеществлённых иллюзий, иными словами, Его Величество Гуриг Восьмой собственной персоной.
В таком виде Король приходит навещать нашу Базилио, а она ради его визитов снова превращается в чудовище, которым когда-то была. Базилио люто ненавидит свой изначальный облик и сколько бы мы все её ни успокаивали, ужасно боится, что может остаться такой навсегда. Но мужественно терпит ради гостя, который, согласно опрометчиво сочинённой им самим легенде, специализируется исключительно на чудовищах и совершенно не интересуется людьми, будь они хоть трижды прекрасными девицами с фиалковыми глазами.
Ну и Его Величество, конечно, совсем не в восторге от необходимости продолжать прикидываться едва переставляющим ноги старцем. По его первоначальному замыслу, эта дурацкая комическая маска была рассчитана максимум на пару визитов — кто же знал, что ему так понравится навещать невиданное чудовище, результат случайного колдовства не в меру талантливого заместителя начальника Городской Полиции. А теперь уже ничего не поделаешь, Базилио любит его именно таким. Даже не просто любит, а обожает. Боготворит. Считает, никого в Мире нет прекрасней. И кстати, на настоящие портреты нашего Короля, молодого и обескураживающе красивого, взирает совершенно без интереса — человек и человек, каких много. Куда ему до великолепного господина Старшего Помощника Профессора. Вот бы его портрет придворному художнику заказать!
Магистры знают что творится в головах у этих овеществлённых иллюзий. В смысле, у чудовищ, в кого их ни превращай.
В результате, эти двое идут на немалые жертвы ради удовольствия совместно разгадывать головоломки, обсуждать новости и книги, или играть в Злик-и-Злак. Очень трогательный получается у них маскарад. И совершенно дурацкий, как, вероятно, любая удавшаяся попытка быть нерасчётливым и беззащитным в любви.
Нечего и говорить, что я их преданный болельщик и потенциальный защитник, в любой момент готовый перевернуть Мир, если вдруг выяснится, что это необходимо ради очередного свидания фальшивого придворного учёного с уже давно несуществующим василиском. И выйти потом на цыпочках, чтобы им не мешать.
Всё вышесказанное совершенно не отменяет того факта, что регулярные визиты Короля в мой дом чрезвычайно меня нервируют. В том смысле, что я всё время опасаюсь лишний раз попасться ему на глаза, показаться назойливым и бестактным или, чего доброго, нечаянно извлечь из его визитов хоть какую-то выгоду. О намеренном извлечении выгоды речи не идёт, это было бы какое-то совсем уж феерическое свинство, а мои возможности в области свинства небезграничны. Совсем нет.
Вот и сейчас я смутился, словно Король застукал меня за каким-то неприличным занятием, вроде игры в «бутылочку» или бездарнoй попытки организовать государственный переворот. Но выдавать свои чувства, конечно, было нельзя. Выказать смущение в такой ситуации — чудовищная бестактность. Я сам терпеть не могу, когда нормальные люди при виде меня превращаются в стеснительных идиотов только потому, что я «тот самый сэр Макс». Ну да, «тот самый», и что мне теперь, на улицу не выходить? А до какой степени такое отношение должно было достать Его Величество, я вообразить не в силах. Он-то даже для своих возлюбленных и друзей детства прежде всего Король, и с этим ничего не поделаешь. Должность пожизненная, ни единого завалящего родственника, в чью пользу можно было бы отречься от престола, у Гурига Восьмого нет.
Поэтому я призвал на помощь всю свою врождённую бесцеремонность, приветливо улыбнулся и отрицательно помотал головой:
— Когда я сижу на этой крыше, есть только один способ мне помешать: стащить меня отсюда силой. Пока вы этого не делаете, всё отлично.
— Отсюда потрясающий вид на город, — согласился Король. — С крыши замка Рулх тоже вполне ничего, но лазать туда в одиночку мне не положено. А в сопровождении как минимум трёх дюжин придворных, по всем правилам исполняющих церемонию любования окрестным пейзажем, сами понимаете, уже не то.
Я сочувственно вздохнул. Самоотверженная борьба Его Величества с правилами дворцового этикета длится уже много лет; результаты выглядят довольно впечатляюще, однако до превращения королевской жизни в хотя бы условно человеческую всё ещё очень далеко.
— Однако на вашу крышу я полез вовсе не ради красивых видов, — сказал Король. — А вследствие чрезвычайно досадного поражения.
— Что?!
— А то вы сами никогда не играли на желание, — усмехнулся он. — Выигравший придумывает задание, проигравший его выполняет. Базилио, добрая душа, велела мне забраться на крышу и проверить, нет ли тут вас, потому что прекрасно знает, как я люблю компот, который вы добываете из Щели между Мирами. А прямо попросить вас позаботиться о госте стесняется. Чрезмерная деликатность — её единственный недостаток.
— Поначалу этот недостаток был огромным достоинством, — сказал я, пряча руку под ближайшую подушку. — Мы все чрезвычайно высоко ценили деликатность Базилио, пока не убедились, что это жуткое чудище действительно не кусается, а на это ушло довольно много времени. По-моему, часа полтора… Держите!
И поставил перед ним стакан клубничного компота. Будь нашим Королём какой-нибудь сластолюбивый тиран и безответственный изверг, он уже давно затеял бы очередную гражданскую войну за право навек запереть меня в подвалах Замка Рулх ради промышленных поставок любимого напитка. А просвещённым монархам в этом смысле, конечно, гораздо трудней: приходится довольствоваться нашими сравнительно нечастыми встречами. Да и тогда не требовать, а изящно намекать.
— У меня тут ещё и полбутылки жёлтого Шихумского случайно завалялось, — сказал я. — По-моему, ничего особенного, но говорят, огромная редкость. Не хотите попробовать?
Король непроизвольно поморщился.
— Спасибо, — вежливо сказал он. — Я знаю это вино. Поэтому предпочёл бы не разделять с вами неземное блаженство внезапной дегустации.
— Оно вам кажется горьким? — осенило меня.
— Скорее терпким. Хуже, чем неспелые плоды йокти[35],— усмехнулся Король. — Не забывайте, сэр Макс, быть довольным собой и жизнью — мой первостепенный долг.
Вместо ответа я достал из Щели между Мирами второй стакан клубничного компота. Какая-никакая, а всё-таки гуманитарная помощь узнику монаршего долга. С компотом быть довольным жизнью куда как легче, чем без него.
— Спасибо, — поблагодарил Гуриг.
Его голос звучал столь проникновенно, что я без лишних разговоров полез под подушку за третьим стаканом.
— И снова спасибо. Но четвёртого, пожалуй, не надо. Во всём хороша мера, — сказал Король. Правда, не очень уверенно.
— Ладно, — согласился я. — Но если передумаете, дайте знать.
Некоторое время мы умиротворённо молчали. Ну, то есть, Его Величество умиротворённо, а я только прикидывался. Потому что на самом деле…
— На самом деле, вы хотите задать мне вопрос, сэр Макс, — сказал Король. — Не знаю, какой именно. По моим ощущениям, вряд ли жизненно важный. Но почему-то колеблетесь. Хотя давно могли бы были понять, что со мной можно говорить прямо и откровенно. О чём угодно.
— Я не в вас сомневаюсь, — вздохнул я. — Скорее в себе. Вернее, в своём решении.
— В каком решении?
— Мне вчера подбросили одну головоломку — не смотрите на меня с таким состраданием, не куанкурохскую! И вообще не настоящую головоломку, а просто небольшую загадку…
На этом месте я умолк, мучительно соображая, что говорить дальше.
— Только не вздумайте сейчас достать трубку и начать её набивать, — строго сказал Король. — Вы знаете, как высоко я ценю сэра Джуффина Халли, однако всякий раз когда он на самом интересном месте принимается возиться с трубкой, чтобы затянуть паузу, я втайне сожалею, что в Соединённом Королевстве запрещена смертная казнь.
— О да! — с чувством подтвердил я. И, набравшись духу, спросил: — Правда же вы в последнее время ни о чём не беседовали с леди Кекки Туотли?
Его Величество с детства приучен умело скрывать разочарование под заинтересованной улыбкой. Поэтому разочарования я, разумеется, не увидел. Зато специально предназначенную для его сокрытия улыбку опознал безошибочно.
— Вы имеете в виду эту красивую девочку, которая работает с сэром Кофой Йохом? — уточнил он. — Время от времени я вижу её в замке и втайне радуюсь, что Тайный Сыск интересуется жизнью моих придворных. Они сразу начинают казаться мне занятными персонами, практически персонажами историй о Смутных Временах… Но лично с ней я вообще никогда не разговаривал, за исключением первой церемонии представления ко двору, в ходе которой все действующие лица обмениваются заранее известными ритуальными фразами. А что с ней не так?
— Надо же. Всё-таки я угадал!
В этот миг я действительно забыл обо всех остальных, куда более важных проблемах. Совсем. По-настоящему. Всё-таки великая вещь азарт.
Ну а потом я вкратце пересказал Королю суть Кеккиной интриги — что он якобы сам предложил ей должность Старшего Мастера Дружественного Присутствия в Уандуке, при условии, что Джуффин согласится сделать вид, будто настаивает на этом назначении, Кофа его поддержит, а тяжёлая артиллерия в лице сэра Шурфа будет готова присоединиться в любой момент, чтобы никому из заинтересованных лиц даже в голову не пришло обижаться на Короля за такой неожиданный выбор.
— И Кекки попросила меня помочь, — заключил я. — Поговорить со всеми троими. Якобы ей самой неловко, а ради меня они точно расстараются, потому что мы дружим, к тому же я совсем недавно вернулся, считай, из мёртвых воскрес; это, собственно, правда, вы сами знаете. Однако думаю, причина совсем не в этом. А в моей репутации. И Джуффин, и Кофа сразу её раскусили бы. Ещё до того, как начнёт говорить. А я считаюсь довольно простодушным человеком.
— Да уж, — усмехнулся Король. — Просто образец простодушия.
— На самом деле, отчасти так и есть. Я же и правда могу поверить в любую чушь, когда мне всё равно. Или просто сделать вид, что поверил, потому что лень разбираться. То есть, у Кекки были некоторые основания думать, что я проглочу её выдумку. А к тому времени, когда правда всплывёт — если вообще всплывёт — дело зайдёт слишком далеко, чтобы поворачивать назад. Я бы, в общем, сыграл свою роль, мне не жалко. Но подумал, если это не ваша идея, может получиться нехорошо. Навязывать вам своего кандидата на важную должность я бы не хотел. При всей симпатии к кандидату.
Какое-то время Его Величество задумчиво молчал.
— Забавно, но леди Кекки и правда неплохой кандидат на это место, — внезапно сказал он. — Просто мне не приходило в голову, что она захочет уйти из Тайного Сыска. Был уверен, что от такой чудесной судьбы добровольно не отказываются. А так-то — почему нет. Способности и навыки Мастера Слышащего дают ей огромное преимущество перед самыми опытными дипломатами. И интригу леди придумала совсем неплохую, считайте, вступительный экзамен сдала. А что переоценила вашу доверчивость, это вполне простительно. С вами ошибиться проще простого. Я и сам… — и умолк, разведя руками. Дескать, леший тебя разберёт.
Я был с ним совершенно согласен. И с удовольствием лично допросил бы этого лешего на предмет получения подробной инструкции: «Сэр Макс, что с ним делать, и как выжить, обнаружив, что он — это и есть ты».
Но леший неуловим, и мне приходится выкручиваться самому.
* * *Оставшись в одиночестве, я ещё долго упивался торжеством своего могучего интеллекта. Секунды две. Или даже три. До тех пор, пока в моей голове не раздался голос сэра Кофы Йоха. И со свойственной ему суровой прямотой спросил: «Чем ты сейчас занимаешься?»
«Политическими интригами, — честно ответил я. И, подумав, добавил: — Извините, так получилось. Я не нарочно».
«Ты бы ещё сказал: «Больше не буду», — проворчал Кофа. — Ладно, если так, попробуем без тебя обойтись».
«Эй, нет, не надо без меня обходиться! — спохватился я. — Что у вас стряслось? Магия снова пропала? Где?»
«Насчёт магии пока никаких новостей. Если и пропала, то в такой дыре, до которой наши патрульные пока не добрались. А вот Карвен Йолли так и не объявился. Мы с Мелифаро считай только тем и занимаемся, что регулярно предпринимаем попытки послать ему зов…»
«До сих пор не объявился?!»
Сказать, что меня эта новость встревожила — не сказать ничего. Потому что когда человек так долго не отвечает на зов, поневоле начнёшься сомневаться, а жив ли он ещё? Особенно когда речь о неопытном мальчишке, который, в отличие от нас, вряд ли может просто оказаться в другом Мире или на Тёмной Стороне.
С другой стороны, кто его разберёт, этого Карвена.
«Вот именно», — отозвался Кофа, отвечая не то на эти мои мысли, не то только на заданный вопрос.
«Значит надо его искать, — сказал я. — Ужасно досадно всё-таки, что Тёмным Путём можно прийти только в заранее выбранное место, а не к конкретному человеку. Как тогда было бы просто!..»
«Это ты сейчас так говоришь, когда должен искать, а не скрываться — к примеру, от разъярённой квартирной хозяйки, которой задолжал с начала прошлого года. Или ладно, не будем впадать в крайности, просто от посланного к тебе убийцы. Честно говоря, даже не знаю, кто из нас дожил бы до сегодняшнего дня, если бы человека было так просто найти. Но согласен, мы попали в довольно нелепую ситуацию: Меламори нет, а посылать в погоню Нумминориха лично мне очень не хотелось бы. Если пропавший мальчишка шатается где-нибудь на участке, лишённом магии, наш нюхач загремит в приют безумных».
«Давайте я пойду вместе с ним. И при первых же признаках утраты смысла отправлю его в Управление. Если понадобится, силой».
«Силой?» — недоверчиво переспросил Кофа. Видимо, попытался представить сцену физического насилия со мной в главной роли, да воображение отказало.
«Когда у меня сдают нервы, я становлюсь свиреп, как птица кульох[36]. Нумминорих где-нибудь рядом с вами? Скажите ему, пусть дует на крышу Мохнатого Дома. Немедленно. Тёмным путём. Я для него специально из Управления проложил, он знает, откуда».
«На твою крышу? — возмутился Кофа. — То есть, ты сейчас просто дома сидишь?»
«Предпочитаю заниматься политическими интригами в домашних условиях, — объяснил я. — Не бегать же всякий раз ради такой ерунды во дворец. У меня и наряда приличного нет».
Нумминорих появился на крыше сразу после того, как я распрощался с Кофой. Видимо всё это время сидел рядом с ним и ждал, до чего мы договоримся.
Выглядел он отлично. Ну то есть, как всегда: страшно довольным и заинтересованным, как школьник, которого позвали в игру старшие мальчишки. Если бы я мог выбирать, каким родиться, оттяпал бы себе его лёгкий характер, а всё остальное — на усмотрение Творца.
— Сэр Кофа сказал, ты сошёл с ума и ударился в политику, — поприветствовал меня Нумминорих. — Я думал, это такая шутка. А тут и правда…
— Что — правда? Король совсем недавно сидел? Тоже мне сенсация. А то ты не знаешь, что он регулярно заходит в гости к Базилио.
— Но на крышу он до сих пор, вроде, не вылезал, — заметил Нумминорих и умолк, к чему-то внимательно принюхиваясь. Наконец поднял на меня округлившиеся от изумления глазами: — Наша богатая леди! Она здесь у тебя сегодня была!
— Что за богатая леди? — переспросил я, но тут же и сам понял. — Та самая, из жёлтого дома?
— Ну да.
При упоминании Айсы мне сразу стало — не то чтобы тошно, скорее просто смертельно скучно. Опять она! Почему я должен заниматься этой вздорной девицей? С какой стати — ещё и ею?!
Я чуть было не произнёс это вслух, но вовремя сообразил, что Нумминорих тут вообще не при чём. Его дело маленькое: унюхал — рассказал. И вряд ли он станет силой заставлять меня разыскивать Айсу. Палкой уж точно не поколотит. И это, между прочим, скорее досадно, потому что со мной сейчас иначе нельзя.
Вот она, древняя уандукская магия в действии: не порабощает волю, не лишает ума, а просто исподволь изменяет твоё отношение к происходящему. Но каков эффект! Вроде бы, теоретически я понимал, насколько важным может оказаться присутствие Айсы в жёлтом особняке, но всё равно не хотел даже думать о её поисках. Счастье, что Шурф заранее объяснил, как действует это заклинание, а то бы я, чего доброго, решил, что включилась моя хвалёная интуиция: Айсу следует оставить в покое, она нам сейчас не нужна.
Любопытно, кстати, что расспрашивать о ней Иллайуни было легко и приятно. Интересно, почему? Заклинание «отвяжись от меня немедленно» работает исключительно в той местности, где его наложили? Или касается только служебных расследований, не препятствуя дружеским сплетням? Надо бы потом разузнать.
— Получается, она твоя знакомая? — спросил Нумминорих. — Или не знакомая? А просто пыталась ограбить твой дом?
— Да вроде бы особо не пыталась, — вздохнул я. — Ей и так не слишком голодно живётся. Как-никак, единственная наследница Эшлы Тека.
— В чьих мастерских собрана примерно половина амобилеров, разъезжающих сейчас по Соединённому Королевству, — понимающе кивнул Нумминорих.
— Ага. Что, кстати, не помешало леди Шиморе одолжить мой. И не вернуть. И даже не сообщить, где она его оставила. Ох уж эта мне золотая молодёжь! Погоди минутку.
Я сказал себе: «Действуй, руководствуясь необходимостью», — скорбно вздохнул, собрал волю в кулак, мысленно засветил себе этим кулаком в челюсть и послал зов Айсе. Вернее, только попытался. С таким же результатом я мог бы сейчас связываться с прохлаждающимся на Тёмной Стороне Джуффином. Или с покойным Королём Халлой Махуном Мохнатым. Или, к примеру, с Карвеном Йолли, на поиски которого мы как раз собрались.