– Помолчи, Костя! – сделал ему замечание командир экипажа, повернулся к Грубанову и спросил: – Перебежчик готов показать, где находится нефтехранилище?
Ответил ему майор Суслов:
– Да. Но он привык ориентироваться по карте, слепленной мастерами из ИГИЛ где-нибудь в подвалах Эр-Ракки. Конечно, наши специалисты сумеют довести ее до ума, но это требует времени. Целесообразней будет, если в разговоре с Чагларом вы, товарищи офицеры, сами поймете, где находится данная цель. Извините, я должен оставить вас. Чаглар же в полном вашем распоряжении. Работайте с ним столько, сколько будет нужно. – Представитель разведки козырнул и покинул кабинет командира авиабазы.
– Присаживайтесь, начнем потихоньку, – проговорил Грубанов. – Я смогу поработать с вами от силы час. Полеты, сами понимаете.
– Да мы и без вас справимся, Виктор Алексеевич, – сказал Пестов. – Так что можете работать по своему плану.
Полковник улыбнулся и осведомился:
– Да? Ты мне разрешаешь?
– Извините, не так выразился. Я хотел сказать…
Командир базы прервал Пестова:
– Я понял тебя, Павел Сергеевич, если сами, то так тому и быть. Кабинет в вашем распоряжении. Как закончите, передайте перебежчика дежурному офицеру штаба.
– Есть!
Пестов и Масатов поднялись, когда полковник пошел на выход, затем присели напротив перебежчика.
Майор спросил:
– Говоришь на русском языке?
– Да, не очень хорошо, но мы сможем понять друг друга.
– Может, английский знаешь лучше?
– Нет, давайте на русском.
– Хорошо. В отделе разведки тебя допрашивали?
– Да. Я ответил на все вопросы, на которые смог. Я готов к сотрудничеству, сделаю все, что в моих силах.
Масатов нагнулся к турку и полюбопытствовал:
– А чего это ты, потомок янычаров, рванул от своего хозяина?
– Я уже объяснял это майору из разведки.
– Объясни и нам. Интересно.
– Элмаз обвинил меня в том, что я по халатности подставил караван под удар, собрал его целиком на одной стоянке.
– Он был прав. Кто же скапливает столько техники на небольшом пятачке?
– Я действовал исходя из задачи, определенной мне, хотел уже начать выстраивать колонну. Но тут прилетели вы.
Масатов усмехнулся:
– Прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете.
– Вы прилетели не на вертолете.
– Это я процитировал слова детской песенки, очень популярной в России. Значит, ты собрал караван в кучу, а мы накрыли его. Этот твой хозяин…
– Дениз Элмаз, – напомнил Чаглар.
– Этот твой Элмаз обвинил тебя в халатности, приведшей к уничтожению каравана, и что? Из-за этого ты бросил все и рванул к курдам?
– Я бы не ушел, но Элмаз приказал мне застрелиться. Он был в гневе, во всем винил меня, не желал выслушать слов оправдания.
Масатов взглянул на командира.
– Неплохо, да, Паша? Хорошие законы у них. Допустил ошибку, изволь застрелиться. – Он повернулся к турку: – А почему ты не послал его к черту?
– В случае невыполнения приказа Элмаз обещал уничтожить мою семью.
– У вас так принято, да?
– Таково решение Элмаза. Он убил бы всех моих близких, ослушайся я его.
– Все же ты ослушался, тем самым послал на смерть всю свою семью, – сказал Пестов.
– Это не так. Элмаз уверен, что я выполнил приказ. – Чаглар рассказал пилотам о том, как прибег к хитрости и в суматохе бежал.
– Это ты хорошо придумал, – проговорил Масатов. – Но уверен, что правда не всплывет?
– Не уверен. Однако пока у Элмаза нет оснований подозревать, что я жив. А это даст время, позволит спасти семью.
– Кто ее спасет?
– Ваш майор, который привел меня сюда, обещал, что мою семью в ближайшие дни доставят в Россию.
– Тогда другое дело.
– Он сдержит обещание?
– Сдержит. Но давай по теме. У нас две карты. Покажи на своей, где находится нефтехранилище.
Чаглар, не раздумывая, ткнул пальцем в карту, изготовленную в ИГИЛ.
– Здесь, в пяти километрах на юго-восток от селения Тайл.
– На юго-восток? – переспросил Масатов. – Это что же, нефтехранилище находится в пустыне?
– Нет, на плато перед перевалом.
– Но ты говоришь – на юго-восток, а перевал на севере.
– Это потому, что карты различаются.
– Так, смотри на нашу. Вот Тайл. Об этом населенном пункте идет речь?
– Да.
– Пять километров на север – плато, ограниченное выступами, переходящими в горы, и невысоким безымянным перевалом. Я ничего не путаю?
– Мне трудно ориентироваться по вашей карте.
– Черт бы тебя побрал, турок! – вспылил Масатов. – Ты же сам говорил, что нефтехранилище находится на плато, севернее Тайла, у перевала.
– Это на вашей карте?
– Да какая разница?
– Не горячись, турок и так боится всего, – сказал Пестов своему штурману.
Масатов посмотрел на Чаглара:
– Успокойся. Посмотри на обе карты, вспомни, может быть, хранилище имеет какие-нибудь ориентиры?
– Да, – воскликнул турок. – Есть ориентир. У резервуара, ближнего к основной насосной станции…
– Погоди! Так хранилище – не единое целое?
– Нет. Это примерно десяток узких, но глубоких, объемных резервуаров, соединенных между собой трубами, перекрывающимися вентилями.
– Как расположены резервуары? Квадратом, кругом, в линию, беспорядочно?
– В две линии.
– А что за основная насосная станция?
– Это главный объект системы. Нефть сама не может течь по трубам. Ее прокачивают насосами, установленными на станции.
– Если есть основная, значит, имеется и запасная?
– Да, таких станций две. К запасной подходит отводной нефтепровод.
– Так, с этим точнее разберемся позже. Что за ориентир указывает на нефтехранилище?
– Там холм высокий. На нем камень необычной формы.
– Что еще за камень?
– Словно перст, указывающий в небо. Еще с этого холма к перевалу тянется гряда. Прямо от камня.
– Ну ты и завернул! – Пестов всмотрелся в карту. – Так, холмы примерно одинаковые, а вот высота сто тридцать четыре и восемь. Она крупнее, от нее тянется гряда. Хоть один ориентир определили.
– Покажите, где этот холм, – попросил Чаглар.
– Смотри. – Пестов повернул к нему карту, обвел маркером высоту 134,8.
– Да, это тот самый холм. Значит, резервуары все вот здесь. – Турок провел карандашом две линии. – Между ними метров по пятьдесят. А станции вот тут, внутри холма с перстом. – Он поставил точку на российской карте.
– И основная, и запасная? – спросил Масатов.
– Да, холм большой, внутри пещеры. Между станциями примерно метров сто пятьдесят.
– Так, со станциями разобрались, с резервуарами тоже, но мне до сих пор не понятно, как проложен нефтепровод. Ты говорил, под землей, но как тогда он проходит перевал?
– По ущелью, которое слева.
– От станций идет вдоль перевала, поворачивает в ущелье, по нему выходит на равнину, с нее – к морю, к порту, так?
– Совершенно верно.
Пестов покачал головой и спросил:
– А ты, Чаглар, ничего не путаешь? Мы бомбили и плато, где, по твоим словам, находится хранилище, и ущелье, по которому идет нефтепровод. Никаких результатов!..
– Да, вы наносили удары по плато и ущелью. В первом случае бомба попала в свободный резервуар, а в ущелье повреждены пустые трубы. Нефть качают только с десяти утра до двух дня. Потом вентили перекрываются. Станция чем-то заполняет трубы. Сам процесс перекачки не прерывается.
– В нефтепроводе должно поддерживаться постоянное давление.
– Ничего не могу сказать по этому поводу.
– Хорошо, мы попали в пустой резервуар, это возможно, но разрыв трубы, по сути, вывел из строя систему.
– Так оно и было, но недолго. Резервуар восстановили, трубы поменяли. Нефть вновь пошла к порту, к танкерам.
– Хрень какая-то, – проговорил Масатов. – Как духи могли так быстро восстановить систему?
– У них есть трубы, насосы, металл, техника и рабочая сила для проведения оперативных ремонтных работ, – ответил Чаглар.
– А откуда вообще тебе все это известно? – прищурив глаза, спросил штурман.
– Я уже объяснял майору. Я был там вместе с Элмазом. Он, если можно так сказать, один из основных акционеров данного производства.
– Вот как! Производства, слышишь, Паша?
– Слышу. У террористов перекачка нефти поставлена на промышленную основу. ИГИЛ планирует создание халифата в Сирии и Ираке. Это будет целое террористическое государство с органами управления, безопасности, промышленностью. Они этой перспективой и заманивают людей из Европы, да и из России. Мол, вот они, перспективы. Государство, которое станет богаче Катара, Эмиратов и Аравии. Не жизнь, а сказка. Каждому доля от продажи и транзита нефти и газа. Дворик с павлинами, для мужчины четыре жены, свой дом. Для женщины – муж, который обязан содержать ее! Тысяча и одна ночь, мать их. Но для того чтобы жить в этом сказочном мире, надо немного повоевать за него. Совсем чуть-чуть, до первой крови. Но вернемся к теме. Ты не устал? – поинтересовался Пестов у Чаглара.
Тот отрицательно покачал головой:
– Нет.
– Тогда следующий вопрос. Где находятся люди, обслуживающие систему?
– В Тайле. Это опытные нефтяники, которым не дали уйти в Европу. Они знают свое дело и вынуждены работать на ИГИЛ.
– А как и откуда в резервуары доставляется нефть?
– Со всей страны, автоцистернами, в основном замаскированными под тентовые фуры с обозначением различных благотворительных фондов и гуманитарных организаций.
– Ты сам все это видел? – Масатов недоверчиво посмотрел на турка.
– Да, мы жили в Тайле почти неделю.
Пестов сделал отметки на карте и заявил:
– Можно подвести итог. Как считаешь, капитан?
– Считаю, что можно. Мы имеем две основные цели. Резервуары, а это практически все плато. Плюс насосные станции, а это горы.
– Позвольте внести уточнение, – подал голос Чаглар.
Пестов усмехнулся:
– Ну, давай, уточняй обстановку, господин контрабандист.
– Все плато бомбить не имеет смысла. Могут пострадать ни в чем не повинные нефтяники. Резервуары выстроены, как я уже говорил, параллельными линиями недалеко от высоты, названной вами. Чтобы уничтожить их, достаточно одной бомбы, максимум пары. Атаковать надо с десяти до двух часов, когда все резервуары полны и вентили открыты. При этом погибнут только охранники и специалисты, нанятые боевиками.
Пестов начертил на карте два продолговатых овала и спросил:
– Эти места?
Чаглар кивнул:
– Да.
Масатов не доверял турку.
– А не слишком ли ты осведомлен по такому важному объекту для простого помощника одного из акционеров предприятия?
– Это действительно кажется подозрительным, но я все объясню, хотя уже говорил майору. Пока важные люди обсуждали, сколько кому достанется денег от продажи нефти, как увеличить объем поставляемого черного золота, у меня, как и у других помощников, которых не пускали на заседания, было много времени. Почти неделю мы ходили и смотрели на эту систему. Нам не мешали. Отсюда и информация.
– Что ж, достаточно. Если ты сказал правду, то мы уничтожим этот объект. Но если соврал, сбросил дезу, то я тебе не завидую.
– Я не соврал.
– Вот и хорошо, тогда можешь спать спокойно.
– Я буду спокоен, когда семья окажется в России.
– Окажется, если все пройдет как надо.
Пестов по телефону внутренней связи вызвал дежурного по штабу.
Тот ответил сразу же:
– Капитан Теплов!
– Витя, ты?
– Пестов?
– Он самый. А вроде в дежурке сидел старший лейтенант?!
– Мой помощник.
– Ты в курсе насчет турка, с которым мы работаем в кабинете командира?
– Да.
– Можешь присылать конвой. Он нам больше не нужен.
– Понял! Сейчас свяжусь с комендантской ротой, командир пришлет бойцов.
– А где находится полковник Грубанов?
– Был у начальника штаба.
– Ага! Какой номер у Королева?
– Ноль три.
– Благодарю, увидимся.
– Я на месте.
Пестов переключился на начальника штаба авиабазы.
– Слушаю, – ответил Королев.
– Майор Пестов, товарищ подполковник.
– Да?
– Полковник Грубанов у вас?
– У меня.
– Передайте, пожалуйста, ему трубку.
– Минуту.
– Да, Павел? – ответил командир авиабазы.
– Мы закончили с турком.
– Обстановку прояснили?
– Так точно. Осталось немного работы для штурмана, но это уже мелочь.
– Значит, координаты цели определены?
– Так точно, но надо поговорить насчет плана операции.
– Турка еще не увели?
– Теплов обещал прислать бойцов из комендантской роты.
– Я через пятнадцать минут подойду.
– Понял, ждем.
– Давай!
Конвой явился спустя пять минут, увел Чаглара.
Потом пришел командир авиабазы, устроился в своем рабочем кресле.
– Давай, Паша, что у тебя по плану операции?
Майор пододвинул к полковнику российскую карту.
– Вот, обведенные районы и есть наша цель. Большой овал – нефтехранилище. Оно состоит из десятка отдельных резервуаров, размещенных в две линии и соединенных между собой насосами и заслонками для перекрытия перетока нефти.
– Подожди, – проговорил Грубанов. – Если мне не изменяет память, мы уже работали там.
– Так точно, работали. Одна бомба угодила в пустой резервуар, который был в дальнейшем восстановлен. Вторая уничтожила часть трубы, ее тоже починили. Остальные бомбы легли на плато и склоны перевала. Вторая цель – две компрессионные станции, основная и запасная, находятся внутри холма с хорошим ориентиром и каменной грядой до перевала. Если невозможно перебросить в район селения Тайла спецназ для подстраховки системы наведения с земли, то мы тоже точно не сможем навести управляемые бомбы. Тогда придется работать на малой высоте и низкой скорости, на бреющем полете сбросить «ФАБы». В этом случае одного нашего самолета будет мало.
– Добавить к вам еще один бомбардировщик проблем не составит, а вот работа на высотах досягаемости переносных зенитно-ракетных комплексов чрезвычайно опасна.
– Будем надеяться, что у боевиков нет ПЗРК.
Полковник покачал головой:
– В том-то и дело, что есть, Паша. Американцы снабдили оппозиционеров режиму Асада ПЗРК «Стингер», чтобы те могли сбивать машины сирийских ВВС. Уверен, что у такого объекта, как нефтехранилище, откуда боевики получают огромные деньги, «Стингеры» есть.
– Внезапность налета?
– Вам придется маневрировать вблизи объекта, боевики это услышат и успеют подготовиться. К тому же неизвестно, где могут находиться расчеты ПЗРК. Нет, парни, атака на бреющем полете отпадает.
Пестов пожал плечами и заявил:
– Тогда нужна подсветка с земли. Это группа спецназа, которая должна находиться на объекте. Либо надо установить хотя бы у одного резервуара и на холме дистанционники, активируемые с борта. Тогда мы наведем на объекты «КАБы».
В разговор вступил Масатов:
– А еще лучше пустить по этому нефтехранилищу со станциями пару крылатых ракет с «Ту-160» или с «Ту-95». Они там разнесут все!
– Нельзя, Костя, – со вздохом сказал Грубанов.
– Почему?
– Потому что применение крылатых ракет неизбежно приведет к гибели ни в чем не повинных нефтяников из Тайла.
– Так ракеты бьют точно.
– Да, но навести их на цель гораздо сложнее, чем ваш «Су-24». Ладно, обстановка мне ясна. Будем связываться со штабом сирийской армии. Может быть, они смогут помочь.
– Тем самым мы раскроем наш план уничтожения важного объекта ИГИЛ. Лично у меня нет никаких сомнений в том, что в штабе сирийцев полно тех самых персонажей, которые сливают информацию игиловцам. Бандиты платят бешеные деньги, а офицеры правительственных войск получают копейки, да и те с задержкой.
– Считаешь, информация уйдет в Эр-Ракку?
– Почему именно в Эр-Ракку? Она может уйти и в Анкару, и в Доху, что, в принципе, одно и то же. Смотря откуда предатели получают деньги.
– Да, патовая ситуация. Бомбить с малых высот мы не можем, подсветить объект с земли для атаки с высоты недосягаемости переносных зенитно-ракетных комплексов некому, применять стратегическую авиацию слишком рискованно. Нас и так обвиняют в гибели мирных жителей, а тут наверняка будут жертвы.
– Почему патовая, Виктор Алексеевич? – проговорил Пестов.
– Что ты имеешь в виду, майор?
– У нас же в море стоит флотилия.
– Стоит, ну и что? Предлагаешь послать в тыл врага морских пехотинцев?
– Нет, они не дойдут. На крейсере есть пусковые установки управляемых реактивных снарядов «Радиан».
– И что?
– А то, что если боеголовки заменить на заряды установки ориентиров, то «Радианы» ночью спокойно и точно забросят целеуказатели к резервуарам, на холм, и на высоту сто тридцать четыре и восемь. Координаты мы им дадим, дальности работы «Радианов» вполне хватит. Так что, товарищ полковник, если с кем и связываться, то с командующим флотилией.
Грубанов улыбнулся:
– Я всегда говорил, что ты у меня лучший!
– Только он? – воскликнул Масатов. – Между прочим, я подумал то же самое, но из скромности промолчал.
– Ладно, уломал. Ты тоже лучший. – Грубанов по внутреннему телефону вызвал помощника: – Саша, связь мне с крейсером «Москва», с контр-адмиралом Садаровым.
– Есть, товарищ полковник! Сейчас обеспечу. – Через несколько секунд помощник доложил: – Связь установлена, переведена на ваш телефон.
Полковник поднял трубку.
– Алло?! Александр Сергеевич? Это Грубанов. Здравия желаю!.. Спасибо, почти все по плану. Ну и хорошо. Так точно, видел, впечатлен. Есть просьба, Александр Сергеевич. Вы могли бы бросить в квадрат… – Полковник назвал цифры, – по улитке три и четыре лазерные целеуказатели, активируемые с борта? Я имею в виду установки «Радиан». Отлично… повторяю координаты… отклонения не более трех-пяти метров, если возможно. Прекрасно. Когда, спрашиваете? – Грубанов посмотрел на пилотов.
– Целеуказатели лучше забросить завтра ночью и проверить их, – сказал Пестов.