– Целеуказатели лучше забросить завтра ночью и проверить их, – сказал Пестов.
Полковник продолжил разговор с командующим флотилией:
– В ночь с четвертого на пятое, Александр Сергеевич. Отлично. Желательно проверить, как целеуказатели будут подавать сигналы. Хорошо. – Грубанов улыбнулся. – Спасибо, жду. Что? Да, думаем поработать там. До свидания. – Грубанов положил трубку. – Вот и договорились. Моряки установят целеуказатели и сообщат нам коды. Мы введем их с бортовой системы наведения и атакуем объект с высоты в пять тысяч метров. Решаем задачу шестого ноября.
– Это будет нечто. У мусульман праздничная молитва в пятницу, – заметил Масатов. – В полдень они могут не работать.
Пестов взглянул на друга-штурмана и осведомился:
– Ты не слышал, что сказал Чаглар?
– В смысле?
– В том смысле, что на производстве заняты специалисты-наемники. Им никто не позволит отрываться от работы, а вот местные пойдут в мечеть. Это то, что надо. Меньше риска, что зацепим нефтяников-сирийцев.
Грубанов ударил ладонью по столу.
– Все решено! Если что-то будет новое, вызову, сейчас по распорядку. Завтра, как я понимаю, у вас спланирован отдых?
– Посидим немного, – с улыбкой сказал Пестов.
– Без спиртного!
– Если только совсем чуть-чуть.
– Смотрите, вылет на боевое задание в десять ноль-ноль шестого ноября.
– Это мы поняли. Кто пойдет с нами?
– Поговорим, сообщу. С кем вы раньше работали в паре?
– С экипажем майора Васина.
– Это ноль двадцать второй?
– Так точно!
– Вот с ним, скорее всего, и полетите. Свободны, если нет ко мне вопросов.
– Вопросов нет.
– Да, чуть не забыл. Видел в штабе Топалову. – Командир авиабазы улыбнулся.
– Ну и что? – спросил Пестов.
– Не знаю. С чего бы это ей заходить в строевую часть?
– Мало ли.
– Да, конечно. Ступайте.
– Есть!
Пестов и Масатов вышли из штаба.
На улице штурман спросил:
– А к чему Грубанов упомянул Машу?
– Так у него и спросил бы.
– Ага! Ответил бы он.
– А я откуда могу знать? Завтра у нее и выяснишь.
4 ноября
Следующий день для Пестова и Масатова оказался переполнен заботами самого разного рода. На разборе полетов полковник хвалил командира и штурмана ноль тридцать четвертого, но не только их. Боевые задачи успешно выполнили все экипажи. Еще не было случая, чтобы кто-то вернулся на базу, не поразив цели.
С обеда Масатов занервничал. Пестов успокоил его. Не было смысла суетиться, если в данных условиях подготовить мероприятие не составляло никакого труда. Штурман принес еще апельсины.
В шесть вечера Пестов прогнал капитана в его отсек, куда пришли техник самолета Володя Юдин и капитан Левин. Формально они должны были появиться через полчаса после начала застолья, в 19.30.
Ровно в семь к Пестову зашли майор Нерезов и лейтенант Топалова. Начмед был в полевой форме, Мария – в легком, очень идущем ей платье с тонкой ниточкой янтарных бус. Она выглядела шикарно, преподнесла виновнику торжества мужскую туалетную воду и букет невзрачных цветов, которые росли возле взлетно-посадочной полосы. Других на базе достать было нельзя.
– С днем рождения вас, Павел Сергеевич! Желаю здоровья, любви, счастья! Хотя ваш день рождения и не сегодня, но какая разница, да?
Пестов рассмеялся.
– Так вот зачем ты, Маша, ходила в строевую часть!
– Да, только там сказали, когда у вас день рождения. Ваши коллеги сделали вид, что не знают.
– Извини, ничего, что на «ты»?
– Ничего. Вот только до конца не пойму, почему вы решили разыграть этот спектакль? Ради своего друга Левина?
Майор развел руками.
– Маша, тебе не в армии служить, а в следственном комитете.
– Неужели вы думаете, что это было так сложно понять?
– Но иначе как капитан встретился бы с тобой?
– А он этого хочет? Мог бы просто пригласить меня прогуляться по городку.
– Но это вызвало бы кучу сплетен.
– Их и так хватает. Зовите уж его. Чего он мается в соседнем отсеке?
Пестов взглянул на начмеда.
Нерезов пожал плечами. Мол, я здесь не при делах, сам не ожидал.
– Что ж, вы присаживайтесь, а я позову офицеров.
Женщина улыбнулась:
– Да уж, вы ставили спектакль по всем правилам театрального мастерства.
– Не надо, Маша, сыпать соль на сахар. Я и так чувствую себя полным идиотом.
– Не корите себя, майор. Вы же для друга старались.
– Да, для друга. Сейчас. – Он прошел к стене, постучал.
Вскоре в отсек ввалились радостные Масатов, Левин и Юдин.
– С днем рождения тебя, Паша. Всего самого-самого.
– Да, командир, – вторил техник. – Главное – чистого неба.
– Ого! – изображая удивление, воскликнул Левин. – У тебя, Паша, гости, да еще какие! Доброго вечера, Мария Александровна. Вот не ожидал увидеть вас здесь.
– Так и не ожидали, Станислав? А шампанское для кого?
Масатов выставил бутылку на стол.
– Так это для всех.
Пестов подошел к бывшему штурману.
– Заканчивай цирк. Маша все знает.
– В смысле?
– Что день рождения у меня не сегодня, а шестнадцатого.
– Откуда? Да, строевая часть… Ну и что? Кто знает, что будет впереди? Сегодня все свободны, вот и решили отметить.
Но всем было видно, что капитан чувствовал себя неловко.
– Вот так! А что? Нормально, – сказал Левин, присел на стул рядом с Топаловой и повторил: – Да, нормально.
Женщина улыбнулась, посмотрела на Левина и спросила:
– Скучно стало, Стас?
– Нет, просто день рождения.
– Не надо. Вы хотели встретиться со мной, ведь так?
Станислав взглянул на начмеда.
– Ты, Коля, слил меня?
– Я вообще как рыба об лед.
– Никто вас не сливал, и вообще, что за жаргон? – вновь вступила в разговор Топалова. – Неужели думали, будто я не замечаю, какими глазами вы смотрите на меня?
– Какими же?
– Не буду комментировать. По-моему, все поняли, что к чему.
Левин вздохнул и заявил:
– Ну а поняли, тогда выпьем. – Он взглянул на техника и Масатова.
Юдин открыл бутылку водки.
Топалова перевернула бокал.
– Извините, я не пью!
– Что так? – поинтересовался Масатов. – Больны?
Командир повертел пальцем у виска.
– Думай, Костя, прежде чем говорить.
– А чего, командир, думать, раз все в открытую пошло? Ладно, нам нельзя больше двухсот граммов, потому что полеты, перегрузки и прочие неудобства героической профессии, а какие проблемы в медицинском пункте?
– А что, Костя, не пить человек просто не может? – с улыбкой осведомилась Топалова.
– Где-то и когда-то, еще в детстве, я фразу одну вычитал. За достоверность ручаюсь, запомнил. А звучит она так: «Ненавижу пьяниц, понимаю пьющих и с подозрением отношусь к непьющим».
– По-моему, это сказал Максим Горький. – Топалова вновь улыбнулась.
– Может быть.
– И к чему ты сказал это? – Пестов пожал плечами. – Я смотрю, мой герой-штурман совсем растерялся.
– Растеряешься тут! Говоришь, каждое слово обдумываешь, а вдруг бац – и без толку все усилия.
– Ладно, не переживай.
Техник разил водку, шампанское открывать не стал.
– Ну и за что пьем? – Начмед потер руки. – За день рождения вроде нельзя раньше времени.
– За знакомство, – предложила Топалова.
– Да тут все друг друга знают, – проговорил Масатов. – Хотя какая разница? Для повышения тонуса пьем.
Он опрокинул рюмку. Выпили и остальные офицеры.
Вскоре дело дошло до второй. Учитывая, что наливали по пятьдесят граммов, до контрольной дозы еще оставался запас.
Левин повеселел.
– Ловко вы нас раскусили, Маша. Могу я к вам так обращаться?
– Если по имени, то давай и на «ты».
– Согласен. Ловко ты нас раскусила.
– А для чего ты устроил этот спектакль, да еще друзей своих привлек? Не мог в свободное время зайти и сказать то, что хотел?
– Ты стала бы меня слушать?
– Не погнала бы. Все же я воспитанная женщина.
Начмед, еще до вечеринки принявший на грудь двести граммов спирта, тщательно охраняемого от других любителей горячительного, сказал:
– Да, Маша у нас из интеллигентной семьи. Отец…
– Не надо, Николай Владимирович. Это не столь важно.
– Как скажете, Маша.
После четвертой рюмки все расслабились, начмед же порядком захмелел.
Пестов отправил техника проводить майора до его модуля и шепнул у двери:
– Проводишь, ступай к себе.
Старший лейтенант Юдин кивнул:
– Понял, командир!
– Давай!
Топалова посидела еще некоторое время, поднялась и сказала:
– Я тоже пойду, товарищи офицеры. Вам отдыхать надо. Не пейте больше.
– Я провожу тебя? – спросил Левин, не питая особых надежд на согласие женщины.
Но Мария неожиданно непринужденно проговорила:
– Проводи, если хочешь.
– А не боишься, что по городку слухи разные пойдут?
– Нет, не боюсь.
– Ведь могут подумать…
– Так ты идешь? – прервала капитана Топалова.
– Конечно.
Стас кивнул бывшему командиру:
– Я ушел. Спасибо за все, Паша.
– Давай!
Левин с Топаловой ушли.
Пестов и Масатов быстро прибрались, убрали бутылки, помыли рюмки, которые надо было возвратить в столовую.
Бутылку шампанского майор поставил в холодильник и подумал:
«На Новый год выпьем. До него осталось всего ничего, два месяца».
Константин тоже ушел. Павел прошел в жилой отсек, присел на кровать, достал сотовый телефон, посмотрел на дисплей. 21.20, значит, дома одиннадцатый час. Сын, конечно, уже спит, а супруга вряд ли.
Она допоздна засиживалась со школьными делами, особенно после сочинений. Ведь каждое надо было прочесть и оценить. Трудная и малооплачиваемая работа.
Парадокс. Учителя, медработники, такие же государственные служащие, как и чиновники, скажем, в мэрии, областном правительстве. А ведь рядовой клерк в этих конторах получает на порядок больше, чем тот же учитель.
Про депутатов и говорить нечего. Те, пользуясь статусом, сами определяют, каким будет их денежное вознаграждение. Себя они, конечно же, не обижают, хотя зарплата эта им на карманные расходы идет. Посмотришь на списки депутатов областной или городской Думы, так учителей и медиков в них нет. Если только директора, ректоры и главные врачи. Остальные – банкиры либо предприниматели. Такая вот она у нас, народная власть.
Да и черт с ней. Доизбирались и дослужились. Доверие к местной власти составляет меньше десяти процентов, явка на выборы – не более семнадцати. Нормально, черт бы их всех побрал!
Пестов набрал номер жены.
Сперва послышались длинные гудки, потом наконец-то:
– Алло, Паша? Здравствуй, дорогой!
– Добрый вечер, Оля. Не поздно звоню?
– Господи, да я рада тебя слышать в любое время суток.
– Игорь спит?
– Да, в десять едва уложила. Все по смартфону своему переписывался с какой-то девочкой.
– А что за девочка, не узнала?
– Ему скоро пятнадцать. У него, Паша, уже есть личная жизнь.
– Не рано ли? А то эта самая личная жизнь может привести к беременности его девочки.
– О чем ты говоришь? У них до этого еще не дошло.
– Уверена? Сейчас молодежь другая, не то что мы.
– Молодые всегда одни и те же, вот только восприятие их поступков у старшего поколения иное. Нам кажется, что если мы были другими, то и дети тоже должны быть похожи на нас. Но времена меняются, Паша.
– Ладно, вернусь, посмотрю, что за личная жизнь у него началась.
– А когда ты вернешься?
– Не знаю.
– Ты береги себя, Паша.
– Оля, я уже десятки раз тебе говорил, что служба у нас здесь ничем не отличается от гарнизонной, домашней, только летать чаще приходится. Но это хорошо, так и положено. Летчик должен летать, а не развлекаться на тренажерах.
Супруга Пестова вздохнула.
– Да все я понимаю, вот только… – Она замолчала.
– Оля, ты меня слышишь?
– Да, Паша.
– А я думал, проблемы со связью. Почему замолчала?
– Наверное, не стоило этого говорить.
– Что произошло?
– У нас ничего, а вот мне сегодня почему-то вдруг стало тревожно. Признаюсь, и сердце от страха сжалось.
– Сон плохой?
– Был какой-то, не запомнила. Но тревога и сейчас не отступает.
– Ты накручиваешь себя. Не смотри телевизор, всякие новости, где рассказывают о наших делах в Сирии. Ведущие все преувеличивают. Такая у них работа. На самом деле здесь все гораздо прозаичней. Живем по распорядку. Подъем, завтрак, медосмотр, вылет, обед, подготовка к следующему дню, полдник, ужин, свободное время, когда с Масатовым в нарды играем, отбой. Иногда разговор с тобой. Так постоянно.
– У вас же там и телевидение, и видеотехника.
– Местное телевидение захочешь, смотреть не будешь, наше качественнее, но тоже не подарок. Фильмы?.. Я и дома-то их редко смотрел. В основном с Игорем. Так что беспокоиться тебе не о чем. Сейчас тетрадки проверяешь?
– Как ты догадался?
– Я еще не отвык от нашей семейной жизни.
– Да, читаю сочинения своих оболтусов. Вот что вам в Сирию отправить надо. Развлечение еще то. Некоторые такое пишут, что и не знаешь, как оценивать. Но уже заканчиваю.
– Я тоже сейчас ложусь.
– Завтра вылет?
– Об этом узнаю утром. Вроде не планировали.
– Еще раз прошу, береги себя.
– А я еще раз прошу, не накручивай. Верь, все будет хорошо, отработаем, вернусь – дачу купим.
– Я люблю тебя, Паша.
– И я люблю тебя. Игорьку привет, маме тоже. Все, Олечка.
– Завтра позвонишь?
– Если после обеда.
– В любое время.
– Хорошо. Целую тебя.
– И я целую.
– Спокойной ночи, дорогая.
– Спокойно ночи.
Пестов отключил телефон.
В отсек тут же буквально ворвался Левин:
– А вот и я! Вы не ждали?
– Судя по твоему виду, отворота ты не получил.
– Не получил, Паша. – Штурман присел на стул у кровати. – Какая женщина, Паша! – восхищенно воскликнул Стас. – Я ни одной такой и близко раньше не видел.
– Ну и с чем тебе нынче поздравить?
– С установлением прочных отношений.
– Ты проводил ее до женского модуля?
– Да.
– Задворками?
– А вот и не угадал. Маша совершенно не комплексует по поводу возможных, даже неизбежных слухов. Мы прогулялись по центральной аллее, поговорили. Я рассказал о себе, она – о себе.
– Ты поведал ей о своей неудачной семейной жизни?
– Не хотел, но как-то само собой вышло.
– Как на это отреагировала Маша?
– С пониманием. У нее, оказывается, тоже роман еще в академии был. Ухажер в конце концов кинул ее, променял на дочку начальника факультета.
– Значит, ваши судьбы схожи?
– Есть такое.
– Надеюсь, ты не пытался навязаться к ней в гости?
– А куда? Их в отсеке четверо. К себе приглашать посчитал верхом бестактности.
– Верно посчитал.
– В общем, расстались мы, договорились встречаться. В свободное, естественно, время.
– Это успех, Стас.
Капитан закинул руки за голову.
– Эх, Паша, я сейчас готов на все. Не помню, чтобы от простого общения с женщиной испытывал такое наслаждение. С Ириной подобного не было. Ни в начале романа, ни в семье. Маша не Ирка. Я готов кричать от радости. Не знаю, смогу ли уснуть.
– Надо. У тебя завтра работа. Как бы не промахнуться.
– Обижаешь, начальник. Наведу на цель как на гарнизонный магазин. Еще раз спасибо, командир!
– Масатова благодари. Он больше всех суетился.
– Всем спасибо. Как обещал, ящик коньяка с меня!
– Спокойной ночи, Ромео.
– Спокойной! – Штурман прошел к себе.
Через полчаса майор Пестов и капитан Масатов крепко спали.
Глава 7
4 октября, Кайбас, пригород Анкары
Элмаз с раннего утра позвонил Хамаду:
– Салам, Амир!
– Салам, Дениз! Как твои дела?
– Переговоры прошли продуктивно. Султан в принципе согласился потрепать русских. Окончательное решение еще не принято, однако оно может быть утверждено под влиянием Метина Карадага.
– Подожди! – заявил полевой командир ИГИЛ. – Ты когда говорил с Карадагом об этом деле?
– Вчера, по прибытии к нему в Кайбас.
– Когда же в таком случае Карадаг мог получить принципиальное согласие Султана на ту работу, которая нужна нам?
– Потерпи, я все объясню. Когда я приехал в его усадьбу, он находился на пути к Султану. Я позвонил ему по спутниковому телефону, вкратце объяснил ситуацию. Карадаг человек умный, сразу все понял. Вернувшись вечером из Анкары, он и сказал, что Султан, в общем-то, не против нанесения удара по одному из русских самолетов. Уж слишком большие потери несет бизнес его семьи от их действий. Но повторю, что Султан дал лишь принципиальное согласие.
– Почему Карадаг не додавил его?
– Метин и пальцем не пошевелит бесплатно. Он готов завершить дело, но при условии, если на его счет уже сегодня, лучше в ближайшие часы, поступит сумма в пятнадцать миллионов долларов.
– Но тогда, дорогой друг, твоя доля уменьшится на пять миллионов, – проговорил Хадид.
Элмаз вздохнул:
– Знаешь, Амир, о чем я подумал? У меня большое состояние, хватит не только жизнь прожить, но еще и внукам останется. А посему не бросить ли мне это дело? Риск возрастает день ото дня. Если бы мне грозила только потеря финансов, то шайтан бы с ними. Но речь идет об утрате здоровья, а то и самой жизни.
Хадид понял, что давить на Элмаза не стоит. Обещать можно все, что угодно, даже перевести деньги. Потом можно будет вернуть их и получить все то, что есть на счетах Элмаза. Надо только озаботиться тем, чтобы душа его поскорее отлетела в небеса.
– Успокойся, Дениз, я просто пошутил. Сумма за акцию увеличивается на пять миллионов. Я тотчас решу вопрос перевода денег на счет господина Карадага. Мне только надо уточнить реквизиты.
– Я сброшу их тебе.
– Хоп! Как быстро Карадаг может оформить окончательное решение?
– Думаю, уже сегодня.
– Отлично, Дениз, жду от тебя данные по счету.
– А когда ты бросишь деньги на мой счет?