— В нем нет шоколада, — объяснила Лиза.
— Вы не возражаете, если я возьму несколько конфет, — с улыбкой спросил Клотов, намекая на то, что ему не хотелось бы получить подзатыльник.
— Угощайтесь, — улыбнулась в ответ Лиза. — Мы не наказываем больших мальчиков.
Майор уловил в этих словах какую-то странную игривую интонацию и увидел, как Валера бросил на него неприятный колючий взгляд.
«Да он — ревнивец, — отметил для себя Клотов. — А она не боится давать повод для ревности».
Когда все вышли из-за стола, на улице уже стемнело. Клотов поблагодарил хозяев за ужин и сказал, что рано ляжет спать. В своей обычной жизни он привык бодрствовать как минимум до полуночи, но, поскольку с родственниками Колосова да и с самим Олегом Петровичем он был едва знаком, уже через полчаса майор ушел в свою комнату. Там он долго лежал на кровати с выключенным светом и курил. Когда концентрация дыма в комнате стала почти невыносимой, майор встал и открыл пошире окно.
Фонарь над входной дверью освещал двор, еще одна полоска света проливалась из окна соседней комнаты, в которой были слышны неразборчивые голоса Лизы и Валеры. Другая полоса света падала во двор из окна пристройки, в которой находился охранник. Клотов увидел, как тот, сидя на стуле, читает газету. На улице было необыкновенно тихо. Только случайные порывы ветра нарушали тишину шуршанием листвы. С трудом верилось, что в четырех километрах от этого спокойного и безлюдного места начинался густонаселенный жилой массив.
Клотов оперся рукой на подоконник и задумался. Первое знакомство с семьей Колосова оказалось не очень познавательным. Однако майор заметил во время ужина много интересных мелочей, которые, впрочем, были столь незначительны, что при других обстоятельствах их можно было с чистой совестью проигнорировать.
Ход мыслей Клотова прервала открывшаяся входная дверь. Из дома вышел человек. Это была Светлана.
«Наверно, вышла покурить, — предположил майор. — На улице прохладно, а она гуляет в платье с короткими рукавами».
Клотов хотел прикрыть окно и лечь на кровать, но передумал. Что-то в поведении жены Колосова показалось ему странным.
Светлана отошла в тень, так что свет от фонаря больше не падал на нее, и оказалась под окном Клотова. Она не закурила, а стала переминаться с ноги на ногу, словно кого-то поджидая.
«Кого она ждет?» — удивился майор.
Неожиданно где-то поблизости заиграла веселая мелодия. Светлана вздрогнула и поднесла к уху ладонь, в которой, как оказалось, держала небольшой сотовый телефон.
«Так вот чего она ждала. Звонка», — догадался Клотов.
— Я же говорила вам не звонить на домашний телефон! — резко и раздраженно, но при этом как можно тише произнесла Светлана.
Клотов замер, понимая, что стал свидетелем какого-то важного и тайного разговора.
— Мы виделись днем и обо всем договорились! — продолжала отчитывать собеседника Светлана. — Хорошо. Встретимся завтра. Возле входа в «Игнат». В двенадцать. Все! Больше не звоните!
Светлана выключила телефон и оглянулась по сторонам. Убедившись, что во дворе никого нет, она покинула свое укрытие и вошла в дом.
«С кем она собирается встречаться?» — удивился майор.
Он еще немного постоял у окна, а потом лег на кровать.
«Светлана что-то скрывает. Это не мог быть разговор с любовником, раз она называла собеседника на Вы. Скорее всего, ей звонил человек, который должен для нее что-то сделать».
Клотов посмотрел на наручные часы. На них было десять часов и пять минут.
«А не этого ли человека она во время ужина попросила перезвонить в десять часов на сотовый?! — задумался майор. — Если так, то звонивший, которого Светлана так грубо отсекла, хотел поговорить не с Олегом Петровичем, а с ней! Неужели она всех обманула, чтобы поговорить с неизвестным без свидетелей?!»
Немного подумав, Клотов выдвинул еще несколько предположений, которые могли объяснить секрет подслушанного разговора.
«Надо выяснить, с кем хочет встретиться Светлана. «Игнат» — это торговый центр на Комсомольской. Судя по всему, встреча произойдет именно там».
Клотов еще около часа думал, пока не уснул.
Глава 5
Проснулся Клотов рано. Лучи солнца, проникавшие в комнату через окно, предвещали, что день будет теплым и ясным. Клотов быстро оделся и спустился на первый этаж в столовую, где застал Олега Колосова, доедающего завтрак. На календаре была суббота, но бизнесмену надо было куда-то ехать. Олег Петрович объяснил майору, как сделать кофе и бутерброды, и поинтересовался его планами на день.
— Если не возражаешь, я побуду у тебя дома. Хочу познакомиться с Владом.
— Владислав будет только вечером. Он позвонил и отпросился по семейным обстоятельствам. Охранник, который дежурил сутки, задержится до вечера.
— Что ж, перенесем знакомство на вечер. Пока осмотрю дом и поближе сойдусь с вашей семьей. Попробую расспросить напарника Влада.
— Если я тебе понадоблюсь, звони мне на сотовый. Да, кстати, у тебя нет моей визитки. — Олег Петрович достал из кармана пиджака визитную карточку и протянул ее Клотову.
Когда Колосов уехал, майор умылся, позавтракал бутербродами и почистил зубы.
В столовую один за другим спускались члены семьи Колосовых. Клотов уже знал, что в гостиной на втором этаже семья собирается по праздникам или когда в доме бывают гости, во всех остальных случаях завтракали, обедали и ужинали в большой столовой на первом этаже, которая была объединена с кухней.
Сразу за Клотовым чашку кофе выпил Валера. Потом за столом полчаса сидели Светлана и Геннадий. Последней завтракала Лиза. Коля, видимо, собрался спать до обеда, поскольку учился пять дней в неделю и по субботам в школу не ходил.
В девять часов на работу пришла Галя. Она подала майору многозначительный знак глазами, давая понять, что произошло нечто очень важное. Однако им пришлось дожидаться удобного случая, чтобы поговорить без свидетелей. Вскоре такой случай представился. Вначале уехал Валера, у которого суббота тоже выдалась рабочей. Потом Лиза и Светлана занялись на кухне приготовлением обеда, Геннадий вышел во двор. Коля все еще не высовывал носа из своей комнаты, расположенной на первом этаже.
Как только за Геннадием захлопнулась дверь, Галя оставила в детской спящего Алексея и быстрым шагом вошла в гостиную на втором этаже, где ее ждал Клотов. Лицо девушки горело от возбуждения.
— Новое письмо! — сообщила она на ходу.
Майор встал с кресла. Галя достала из кармана сложенный вчетверо листок и протянула его Клотову.
Майор в отличие от девушки был совершенно спокоен. Он взял листок и около минуты внимательно его рассматривал, потом спросил:
— Где ты его нашла?
— В кармане своего плаща в гардеробе. Я вчера специально оставила плащ на вешалке, чтобы спровоцировать автора писем на новый шаг. Так и получилось. Он снова угрожает.
В послании было написано три слова:
«ЭТО ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ».
— В кармане больше ничего не было?
— Нет. Только это письмо.
Клотов улыбнулся.
— Не вижу ничего смешного, — обиделась Галя.
— Посмотри на эту записку, — предложил майор, все еще улыбаясь. — Она написана тем же человекам, который послал два предыдущих письма. Это — несомненно. Тот же характерный почерк, как будто автор пытался изменить манеру письма. Буквы печатные и обособленные, словно кто-то корпел над каждой буквой, меняя или наклон, или нажим, или привычные очертания букв, а может быть — все вместе. Линии неровные, словно написаны левой рукой или неудобной ручкой, специально, чтобы исказить почерк.
— Да. Все — как в прошлые два раза, — согласилась Галя.
— Потом посмотри на бумагу. Удивительно, но на сгибах — знакомая грязь, словно у того, кто писал, были чем-то испачканы руки.
— Точно.
— Что это значит?
— Ничего. Все это мы знали и раньше.
— Совершенно верно. Но теперь мы можем проверить свои догадки.
— Андрей, объясни по-человечески. Я пока что ничего не понимаю, — попросила Галя.
— Знаешь, что я думаю про этот почерк? — спросил Клотов.
— Что?
— Это — почерк ребенка.
— Не понимаю. — На лице Гали отразилось искреннее изумление. — Какого ребенка?!
— В этом доме есть только один ребенок, который уже умеет писать. Коля, — спокойно объяснил майор.
— Коля?! Но ведь это — абсурд!
Клотов остался невозмутимым.
— Еще раз посмотри на этот почерк, — предложил он. — Создается впечатление, что кто-то специально искажал почерк. Возможно, так оно и было, но лишь отчасти. На самом деле кто-то тщательно выводил каждую букву, но, на мой взгляд, только потому, что еще толком не научился писать. Поэтому буквы печатные. Поэтому сразу бросается в глаза, что почерк не беглый, не доведенный до автоматизма, как у взрослых. Именно поэтому в первой записке есть грамматическая ошибка, и во всех пропущены запятые или тире. К тому же грязные руки — это характерная особенность большинства детей, особенно мальчишек.
Майор видел, что не убедил Галю.
— Зачем Коле писать такие письма? — спросила она.
— Его возрасту свойственны подобные шутки, — заметил Клотов и рассказал случай из своей собственной жизни. — Когда мне было двенадцать, отец наказал меня за двойку по поведению. Я был на него так рассержен, что решил отомстить. Друг дал мне несколько полезных советов. Я последовал одному из них: взял листок бумаги, написал на нем: «Увидимся в пять. Целую. Рая», и положил записку в карман отцовского пиджака. Потом отец неделю жил у своей мамы. Из-за этого я пропустил цирк, а когда стало ясно, что поездка на рыбалку с отцом тоже накрывается медным тазом, я во всем сознался матери… Тогда я понял, что отец никогда не наказывал меня по-настоящему…
Майор улыбнулся, вспомнив о своей детской шалости.
— Что касается нашего случая. Мне кажется, что Коля — типичный шалопай. Он мог придумать такую шутку из любви к пакостям или из-за избытка фантазии. А может быть, он тебя почему-то невзлюбил и хотел таким образом напугать и избавиться от тебя.
Галя недоверчиво покачала головой.
— Ты хочешь сказать, что меня напугал одиннадцатилетний мальчишка?! И именно из-за его розыгрыша я попросила тебя приехать сюда и разобраться с моими проблемами?!
— Да. Хотя я пока не берусь утверждать, что Коля не имеет отношение к смерти Валентины Яковлевны и к нападению на Нину Леонидовну. Но, если здраво рассуждать, едва ли кто-то стал бы брать мальчика в сообщники преступления. Разве что мог использовать его косвенно.
— Нет. Я не верю.
— Мы скоро сможем это проверить.
— Как?
— Ты сказала, что не нашла в кармане плаща ничего, кроме этой записки. Правильно?
— Да.
— Я и раньше подозревал, что письма с угрозами — это Колины проделки. Поэтому вчера вечером во время ужина я взял со стола несколько шоколадных конфет. Потом я спустился в холл и положил конфеты в карман твоего плаща. Я подумал, что если Коля подкинет новое письмо, он не устоит перед соблазном и возьмет конфеты. А учитывая, что у него аллергия на шоколад, он разоблачит себя сам — покроется сыпью или станет чесаться. В любом случае аллергия обязательно даст о себе знать.
Клотов усмехнулся, показывая крайнее удовлетворение своей хитростью.
Галя не нашла, что сказать.
— Скоро мы узнаем, прав ли я, — добавил майор.
Девушка задумалась. Она почти целую минуту молчала и забавно хмурила подкрашенные брови. Слишком темные брови и чрезмерная серьезность одинаково плохо шли к ее светлому, усеянному веснушками лицу.
— И что потом? Ты уедешь? — наконец спросила Галя.
Пришла очередь майора задуматься. Честно говоря, он не видел смысла продолжать начатую игру. Однако…
— Я уже говорил, что двух дней недостаточно, чтобы разобраться с тем, что произошло в этом доме за полгода. Я бы на это даже не рассчитывал. Но раз я сюда приехал, то я хочу хотя бы узнать продолжение странного разговора, который вчера случайно подслушал.
— Какого разговора?
— Сегодня Светлана тайно с кем-то встречается. Я хочу за ней проследить.
— У Светланы есть любовник?!
Галя, как водится у женщин, первым делом подумала об амурных делах.
— Эта встреча, скорее всего, имеет деловой характер. И это мне кажется особенно странным. Если речь — не о любви, то какие секреты могут быть у домохозяйки?
Клотов спросил, не рассчитывая получить ответ. Он надеялся, что вопрос разрешится сам собой в ближайшее время.
Девушка открыла рот для того, чтобы высказать свое предположение, но неожиданно вспомнила о чем-то более важном.
— Приблизительно неделю назад днем Светлане звонил какой-то мужчина, — сообщила Галя. — Я взяла трубку в гостиной, а потом позвала к телефону Светлану. Не знаю, о чем они говорили, но Светлана после этого разговора несколько часов была чем-то очень взволнованна. Потом я поняла, что она ждала своего брата. Когда он приехал, они почти целый час о чем-то перешептывались, а потом вместе уехали. Может быть, это как-то связано с сегодняшней встречей?
— Не исключено. Но тогда это дело должно касаться не только Светланы, но и ее брата.
— Может оказаться, что Геннадий неслучайно гостил у сестры, когда погибла Валентина Яковлевна, — заметила девушка, — и когда напали на Нину Леонидовну.
— С тех пор больше не было странных звонков?
— Кажется, нет. Но Геннадий со Светланой стали вести себя немного подозрительно. Они несколько раз разговаривали с глазу на глаз, уезжали куда-то вдвоем.
— Светлане могли звонить на ее сотовый телефон, — задумчиво произнес Клотов. — Кстати, ты встретилась с Ниной Леонидовной, как я просил?
— Да. Я напросилась к ней в гости вчера поздно вечером.
— И что?
Галя прислушалась. Ей показалось, что в соседней комнате проснулся малыш. Но тревога была ложной.
— Нина Леонидовна напоила меня чаем и настойчиво советовала бросить работу. Она убеждена, что в доме Колосова происходит что-то скверное. По поводу нападения на себя она почти ничего нового не сказала. Нина Леонидовна уверена, что напал на нее мужчина. Когда ей зажали тряпкой рот, она попыталась высвободиться и отнять руку напавшего от своего лица. Другой рукой он держал ее сзади за шею. Она уверена, что ее держали сильные мужские руки. При этом Нина Леонидовна нащупала кольцо на руке, которая сжала ей рот… Я уже обратила внимание на всех интересующих нас мужчин. Все они носят обручальные кольца.
— И охранник Влад?
— Все: Олег Петрович, Валера, Геннадий и Влад.
— Это все?
— Да. Кажется, больше ничего важного она не сказала.
В холле на первом этаже послышались шаги и голоса.
Разговор пришлось прервать. Галя быстро ретировалась в детскую, а майор спустился по лестнице в холл. На первом этаже он увидел обеспокоенную Лизу и Геннадия, а потом Светлану, которая стояла возле комнаты Николая и настойчиво стучала кулаком в дверь. Светлана была сильно встревожена, видимо, из-за того, что мальчик не отвечал на ее просьбы откликнуться. Клотов подошел к Лизе и Геннадию.
— Может быть, он крепко спит? — предположил Геннадий.
Вскоре Коля подал голос, успокоив тем самым собравшихся. Однако открывать дверь мальчишка не спешил. Жене Колосова пришлось провести что-то вроде переговоров. Через несколько минут щелкнул замок, Светлана вошла в комнату и уже с порога разразилась громкими негодующими восклицаниями. Лиза и Геннадий удивленно переглянулись. Светлана выглянула из комнаты Коли и, негодуя, выпалила:
— Представляете, этот сорванец где-то раздобыл шоколад! Мне скоро придется закрывать шоколад на ключ! Я и так прячу его на верхнюю полку кухонного шкафа! Как он мог туда добраться?! Теперь он весь красный как рак! Что прикажете делать?! Неизвестно, сколько он съел шоколада. Может быть, нужно вызвать «Скорую»?!
Даже не видя пострадавшего, Геннадий сразу дал несколько полезных советов:
— Аллергия?! Надо дать ему тавегил. А еще можно воспользоваться народным средством: привязать на запястье чеснок.
— Кажется, это помогает от насморка, — заметил майор.
— И от аллергии тоже, — не согласился Геннадий.
Геннадий, Клотов и Лиза подошли к Светлане, в замешательстве стоящей в дверях, и заглянули в комнату.
На незаправленной кровати сидел Коля и понуро смотрел в пол. Поскольку мальчик был только в трусах и майке, хорошо была видна красная сыпь, покрывающая его тело. Ноги и руки сладкоежки были расчесаны, и в этих местах его кожа была розовой, словно у поросенка из какой-нибудь детской книжки.
Брат Светланы зашел в комнату и сел на кровать рядом с Колей. Майор воспользовался случаем и проследовал за ним. Если Геннадий в этот момент играл роль доктора, то Клотов мог сойти за его ассистента.
Геннадий с умным видом посмотрел на мальчугана и осторожно потрогал пальцем его плечо. Наверное, он не знал точно, заразна ли аллергия.
— Так сколько ты съел шоколада? — спросил Геннадий.
Коля надулся и отвернулся, не желая отвечать.
— Разговаривать не хочешь? — с пониманием произнес брат Светланы. — Обиделся? Зря. Ты сам виноват. Ведь знал, что тебе нельзя есть шоколад. Где ты его стянул?
Мальчишка упрямо молчал.
— Если ты не скажешь, сколько съел шоколада, мы не будем знать, как тебя лечить, — уговаривал Колю Геннадий.
Но мальчик отвечал ему враждебными взглядами.
Пока Геннадий определялся со способом лечения, Клотов осмотрел комнату. Больше всего его интересовал стол, за которым Коля делал уроки. На столе среди разного хлама, учебников и тетрадей майор увидел половину листа бумаги, и небольшие ножницы, которыми, судя по неровной линии разреза, лист писчей бумаги был разделен на две равные части. Другая половинка листа лежала в кармане брюк Клотова, именно туда майор спрятал послание с угрозой. Еще в гостиной, рассматривая записку, Клотов обратил внимание на то, что она написана на половинке листа, отрезанного ножницами с короткими концами.