— Похоже на «ТТ», — сказал криминалист, Погудев Борис Евсеевич, сорокалетний мужчина с мясистым лицом, баками и пышной бородой — возможно, в подражание Алану Пинкертону. — Калибр семь шестьдесят два; по всей видимости, высокая начальная скорость…
— Одна пуля?
— Да.
— Гильза?
— Гильзу не нашли. Возможно, преступник ее забрал. Вот смотрите, похоже, она в стекло стукнулась…
Эксперт показал на платяной шкаф с четырьмя дверцами, две из которых были стеклянными. Он стоял рядом с кроватью, через проход от того места, где лежал убитый человек.
— Здесь царапинка небольшая, не берусь утверждать, что от гильзы, но похоже на то.
Криминалист показал, как примерно стоял убийца, как вытягивал руку с пистолетом, откуда и по какой траектории вылетала гильза — ударилась в стекло, пролетела через проход, упала на кровать, улеглась на мягком, откуда, возможно, и забрал ее преступник… Если так, то убийца был хладнокровным человеком: экстремальная ситуация не выбила его из колеи. Ему хватило нервов спокойно проконтролировать полет гильзы, преспокойно поднять ее с постели.
Он явно не суетился. Сразу понял, что достиг своей цели с первого выстрела, даже контрольный производить не стал. Сделал дело и спокойно ушел.
— Рану я осмотрел, — сказал медик. — Отложений копоти вокруг нее не обнаружил. Значит, стреляли с расстояния более двадцати сантиметров. Это если из пистолета… А если из винтовки, то еще дальше, минимум семьдесят сантиметров…
— Палыч, ну какая винтовка? — поморщился криминалист. — Ясно же, что из пистолета.
— Это я так, к слову…
— К слову, — в раздумье сказал Степан. — Ясно, что из пистолета… А если бы из винтовки… Винтовка стреляет громче пистолета. Но из пистолета тоже громко… Что говорят соседи?
— Никто ничего не слышал, — покачал головой Комов. — А ведь ночь была.
— Ночь?
— Если вернее, то раннее утро, — подсказал эксперт. — Предположительно, смерть наступила в пять часов, но погрешность большая, плюс-минус час. Труп почти весь день без осмотра пролежал… Более точное время после вскрытия дам…
— Ночь, утро, должен был кто-то слышать выстрел, — задумчиво изрек Степан.
— Может, глушитель, — сказал эксперт. — А может, специфика настенного покрытия. Ремонт в квартире на совесть делали, я смотрел стены — толстый слой штукатурки, под ней приличный звукоизоляционный слой, и пол под такой же шубой, и потолок… Но не исключено, что глушитель.
— Погодите труп забирать. Сам гляну, что да как…
Осмотр места происшествия Степан начал от входной двери в направлении к спальне. Погудев находился рядом с ним. Он почти два часа работал на месте происшествия — знал о следах, которые могли быть уничтожены множеством ног.
— Заметьте, Степан Степаныч, везде порядок, нигде ни пылинки.
Обстановка в квартире богатая, дорогая мебель подобрана со вкусом, порядок в доме идеальный.
— Чувствуется женская рука, — заметил Круча.
— Об этом чуть позже… Палас на полу, следов ног не было. Частицы грязи я обнаружил только на коврике с наружной стороны дверей. Мне кажется, преступник там снял обувь, прежде чем направиться в квартиру. Или…
— Что или?
— Сейчас…
Погудев сбил Степана с маршрута, показал ему на кухню, которую он собирался осмотреть чуть позже. Здесь полный порядок: все блестит, все сияет.
— Ни одного отпечатка пальца, каково?
— Точно ни одного?
— Не, если провести более тщательный осмотр, тогда где-нибудь на посуде в шкафах и можно что-нибудь найти, но на столах, на стеклах, на керамике электроплиты — ничего… Да, вы правильно сказали, Степан Степаныч, здесь явно похозяйничала женщина. Вопрос, с умыслом или нет…
Криминалист провел его в комнату, примыкавшую к спальне убитого. Трехстворчатый шкаф, кровать-полуторка, широкое трюмо с большим зеркалом, телевизор на стеклянной тумбочке, пушистый ковер. На стене две картины, и везде одно и то же — скучный осенний пейзаж. На трюмо две мягкие игрушки — розовый слон с печальными глазами и плетью повисшим носом; желтая обезьяна с глазами, тушью исправленными с веселых на грустные. Там же баночки с кремами, коробки от женских духов.
— Тоска зеленая, — сказал Степан.
— Вот и вы заметили! — кивнул Погудев.
Он открыл створки шкафа, показал на два женских платья, сиротливо висящих на длинной штанге, в другом отсеке белье, вернее, то, что от него осталось. Внизу — пустые коробки из-под обуви.
— Жила-была девушка, но собрала вещи и куда-то подевалась, — менторским тоном сказал криминалист.
— А вещи собрала, — кивнул, соглашаясь, Степан.
— И заметьте, какой порядок после себя оставила.
В комнате было чисто — ни соринки, ни пылинки, на шторах ровные складки, покрывало на кровати идеально разглажено.
— Заметил.
— Ну а теперь место, где произошло убийство.
Степан зашел в спальню, где лежал прикрытый простыней покойник.
— Здесь тоже чистота и порядок. Если, конечно, не смотреть на кровать…
Степан не мог не согласиться с этим утверждением. На тумбочках светильники, на столе хрустальный графин с водой, стаканы, на угловой этажерке шкафа фарфоровые статуэтки. И ничего не тронуто…
— Документы где были? — спросил он у Комова.
— В гостиной, в гарнитурной стенке.
— Деньги?
— Там же лежали. Сорок шесть тысяч рублей.
— Приличные деньги. Но их не тронули… Значит, не для того Толстухина убивали.
— Женщина с ним жила, — с важным видом сказал Погудев. — Занимала целую комнату, но, судя по всему, спала с ним. Простыня в том месте, где она могла лежать, смята. И простыня откинута, как будто она вставала на время, чтобы снова лечь. Встала, но не легла…
— И куда она подевалась?
— Вот я и говорю, что вопрос… Я осмотрел ее платье, обувь, похоже, размер этак пятьдесят второй, не хрупкого телосложения женщина. Да и соседи говорят, что девушка была в теле…
— И что?
— Ну, могла и хрупкая убить… Выстрелить в сожителя, пока он спал…
— Почему в сожителя? — перебил Погудева Степан.
— В паспорте убитого нет отметки о регистрации брака.
— Логично.
— Так вот, убить его было не сложно, во всяком случае, в техническом плане. Если рука крепкая, промахнуться с близкого расстояния трудно…
— Если она стреляла, гильзу тогда зачем забрала? — спросил Степан.
— По гильзе можно определить, из какого оружия стреляли.
— Откуда она могла это знать?
— Значит, ученая.
— Если ученая, должна понимать, что ствол можно вычислить по пуле…
— На всякий случай взяла, — пожал плечами криминалист. — Упала удобно, отчего не взять… И порядок в квартире навела.
— Зачем?
— Чтобы уничтожить следы своего пребывания.
— Тогда зачем платья в шкафу оставила, банки-склянки на трюмо?.. Нелогично…
— Может, она с вечера порядок навела. Убралась в кухне, легла в постель, а когда Толстухин заснул, взялась за пистолет…
— Возможно, все возможно. Личность сожительницы установили?
— Пока лишь частично, — покачал головой Комов. — Документов нет, фамилия не известна. Но соседи говорят, что Лиза ее зовут, очень симпатичная девушка в теле, лет двадцать. Добрая, отзывчивая, только глаза всегда печальные. Соседка сказала, что с женщинами так бывает, если они с нелюбимыми живут…
— Нелюбовь — штука суровая… Сколько ей, двадцать?
— Примерно.
— А ему под сорок.
— Под сорок, — кивнул судмедэксперт Палыч. — И далеко не красавец. Денег полно, а зубы гнилые…
— Соседка говорила, что вид у него болезненный был, — добавил Комов. — Как будто чахоточный. Она даже в больницу ему советовала сходить. Говорит, отмахнулся…
— Как он с соседями жил?
— Нормально, не конфликтовал. Деньги до зарплаты всегда одалживал… И с Лизой хорошо жил. Не обижал, говорят. И глаза светились, когда рядом с ней шел. Любил очень… Он — да, она — нет. Хотя и не факт…
— Где работал? Чем занимался?
— Не работал. Дома сиднем сидел, на улицу редко выходил. Соседка его раза раз пять-шесть за два года видела…
— Машина у них была?
— Да, темно-синяя «Хонда Аккорд».
— Документы на машину?
— Не было документов, ключей тоже… Похоже, уехала Лиза.
— Регистрационный номер автомобиля определили?
— Да, — кивнул Федот. — Через дорожную инспекцию, автомобиль на Толстухина был зарегистрирован. Я уже дал команду, ищут машину, и Лизу тоже…
— Думаешь, она?
— Не похоже, что тут кто-то посторонний побывал. И в доме чисто, и сработано чисто…
— Вот тебе и девушка с добрыми, но печальными глазами…
— Меня Битков настораживает, — озадаченно сказал Федот. — Что-то ему здесь надо… Может, Лиза на него работала, может, он заказал Толстухина…
— Зачем?
— Ну, мало ли что…
— А может, и не он… Может, его сейфовая комната интересует. Что там?
— Спасатели сейчас будут, узнаем…
— А нужны они, эти спасатели? — в раздумье спросил Степан. — Может, без них обойдемся…
— Как?
— Есть план… Дверь не трогать, квартиру держать под присмотром, усилить охрану, никого не пускать. Но это все пока…
Степан собирался убить сразу двух зайцев. Во-первых, он мог узнать, какие интересы связывали покойного с Битком, а во-вторых, без взлома попасть в тайную комнату…
Глава 9
Матвей нервно мерил шагами периметр конференц-кабинета; за витринными окнами веселится народ, всем хорошо, только ему дурно, и на душе переполох.
— Ну что там? — сурово спросил в телефонную трубку Сева. — Стоят?.. В оба гляди!
Матвей внимательно посмотрел на него.
— Менты на стреме, пост не снимают.
— Время уже — половина первого ночи!
— Как будто я в этом виноват! Не надо было светиться перед ними, — недовольно буркнул Сева. — Они тебя пропасли, врезались, что не все там чисто… Скажи спасибо, что до сейфа не добрались.
— Ты в этом уверен?
— Да. Есть информация.
С тех пор как Степан Круча взял Матвея в оборот, битовский ОВД попал в плотную разработку. Сева работал аккуратно, не лез на рожон, но мента из дежурной части прикормил.
Убили Генчика!.. Для Матвея это было таким шоком, что он даже забыл об осторожности. Правильно сказал Сева, не надо было ему светиться перед ментами… Но что сделано, то сделано…
— Дема где? — спросил Матвей. — Опять со своей бабой?
— Да ты что, какая баба? — возмутился Сева. — Тут такой шухер, все на ушах… Нет, здесь он, с Толиком крутится…
— Пусть крутится… А то расслабились, ля… И вообще, кончать надо с этими амурами. Генчик подженился, и что?
— Думаешь, Лизка его сделала? — скребнув пальцами по щетинистой щеке, озадаченно спросил Сева.
— А кто еще?.. А я знал, что их шуры-муры добром не закончатся. Как чувствовал, что эта сука фортеля даст… А если Генчик ей коды от сейфов сказал?
— Ты же знаешь Генчика, сколько лет вместе, когда он подводил? — без должной уверенности сказал Сева.
— И на старуху бывает проруха. Тем более здесь. Живете здесь, как на курорте, расслабон поймали, лядьми обросли… Что делать, если казна вместе с этой сучкой ушла?
— Хреново, если ушла…
— Всегда говорил, нельзя близко подпускать к себе лядей.
Матвей подошел к окну, глянул на пьедестал. На верхней ступеньке извивается в танце Марго, королева стриптиза с красивой лебединой шеей. Он уже знал, как ее зовут, знал, кто она такая, откуда взялась. Но так и не смог узнать, что эта мисс представляет собой в постели. Соблазнительная гордячка. Первое время она кормила его смутными обещаниями, в конце концов согласилась поужинать с ним, но позволила себя обнять только в танце. Какое у нее тело, сколько в нем огня…
Он дошел до того, что пообещал ей место старшего администратора в клубе, лишь бы затащить ее в постель. Не купилась. Сказала, что стриптиз — ее призвание и танцует она исключительно из любви к искусству; и ей все равно, есть у нее высокий покровитель или нет. Он мог бы выгнать ее из клуба, но ведь она другой найдет. Был еще один способ овладеть ею — силой, но Матвей не стал доводить дело до крайности. Не смог взять девушку мытьем, взялся за нее катаньем. Хочешь танцевать — танцуй, но не смей выходить к разгоряченным клиентам. Все танцовщицы могут стричь с мужиков купоны, превращать свои трусики в пальмы с листьями из денежных купюр, а Марго не может. Она раздевается чисто из любви к искусству, на голом окладе… И даже хорошо, что ей нельзя выходить к мужикам за подарками — не будут похотливые руки лапать ее роскошное тело…
— На Марго смотришь? — с плохо скрытой насмешкой спросил Сева.
— Не твое дело.
— Динамит?
— Еще слово, и я за себя не отвечаю.
Угроза подействовала на Севу лишь отчасти: он отошел на безопасное расстояние, но рот на защелку не закрыл.
— Все мы человеки, брат. Каждый может влюбиться.
— Это не про меня.
— Может, и Генчик так думал, когда Лизку кадрил…
— Ты чего меня лечишь? Ты суку эту найди!
— Ищем. И менты ищут.
— А если менты с бабками ее возьмут? Если камни у нее?
— Давай не будем гнать волну. Может, все в сейфе.
— Может, и в сейфе, — кивнул Матвей. И, немного подумав, добавил: — А если нет, как-нибудь выкрутимся…
— Не пропадем, — согласился Сева. — А впредь умней будем.
— Банк свой открыть надо, с депозитарием, чтобы все по уму…
Сева промолчал. И Матвей не стал лезть в дебри будущего. Сначала с настоящим надо было разобраться, а потом уже воздушные банки строить. Или раньше о своем банке надо было думать, а то через чужие деньги отмывали, за грабительские комиссионные…
— Нормально все будет, — успокаивая себя, сказал Матвей.
— Нормально, — кивнул Сева. — Расслабиться тебе надо… Хочешь, массажистку подгоню?
Идея Матвею понравилась.
— Подгони… Ленка Белая хорошо делает…
Сева ушел, вернулся только через час, один.
— И где тебя носило? — качнув пальцем опустевший бокал, недовольно спросил Матвей.
— Сюрпрайз! — расплылся в улыбке Сева. — Только не подумай, что я сильно настаивал. Сама согласилась…
Ему не понадобилось объяснять, о ком шла речь. В кабинет эффектной походкой от бедра вошла Марго. Шелковая прозрачная накидка, символический лифчик с блестками, едва выдерживающий натиск ее пышного бюста, высоко поднятые стринги, прозрачные туфли с оплеткой до колен. Тело у нее уже не мокрое, насухо протерто после выступления, но кожа сыроватая, волнующий запах пота, женского естества. Матвею это нравилось.
— И какого ты ее привел? — с притворным недовольством спросил он, чтобы сбить с Марго цену.
— Сама напросилась, — ухмыльнулся Сева.
— Ну, не сама… — пожала плечами девушка.
Глаза у нее чисто изумруд — и по цвету, и по силе притяжения. Матвей вдруг подумал, что из-за этих глаз можно потерять душу.
— Но я не против, — сказала она.
— Тогда в сад. В сад! — развеселился Сева.
Массажный стол находился в зимнем саду, возле фонтана, в окружении мраморных статуй древнегреческих богов и богинь. Грозный Зевс, красавчик Аполлон, крылатый Эрот в обнимку с полуголой Психеей, рядом рогатый Пан держит за руку его мать, обнаженную Афродиту… Красиво и помпезно. Одно время Матвей даже жалел, что у него на теле нет свободного места, чтобы наколоть на него весь этот пантеон…
Он разделся, лег на массажный стол. Марго накрыла простыней нижнюю часть его тела. Растерла спину ароматным маслом. Руки у нее легкие, теплые и возбуждающие. Наслаждение расслабило мышцы век, глаза закрылись сами по себе.
— Это, конечно, не мое дело, но что у вас на спине? — спросила Марго.
Ее журчащий голос убаюкивал сознание и будоражил плоть.
— Что может быть на спине? Спина.
— Нет, я про рисунок. Дракон, так живо написан…
— Кого сейчас драконом удивишь? На каждом углу рисуют…
— Рисуют. Но там китайские драконы. А этот какой-то другой…
— Угадала.
Истома проникла глубоко в тело, Матвею лень было выразить удивление.
— Японский дракон. Со мной японец один сидел, Якудза кликуха, спец по ирэдзуми…
— По чему?
— По ирэдзуми. Татуировка по-ихнему…
— Очень хорошо нарисовал. Грозно.
— Дракон у японцев — это сила, власть и мудрость. Если дракон на спине, значит, и в душе.
— А злость?
— Что злость? — вяло отозвался Матвей.
Марго разминала низ поясницы, так было приятно, что не хотелось шевелить языком.
— Дракон символизирует злость?
— Это ты о чем?
— Зачем вы меня в черном теле держите?
— Это наезд? — благодушно спросил он.
— Наезд? В смысле претензия? Да, претензия… Я теряю в деньгах из-за вас…
Будь на месте Марго другая девушка, Матвей бы даже не стал слушать этот вздор. Послал бы дуру куда подальше, и вся недолга.
— Но ты же танцуешь ради искусства, — злорадно усмехнулся он.
Похоже, не зря он оставил упрямую красотку без пряников.
— Искусство без денег — праздная иллюзия.
— Деньги нужны?
— Я не прошу у вас денег. Я хочу, чтобы вы разрешили мне их заработать.
— Ты поэтому и на массаж напросилась?
— Да.
— Мне на спину переворачиваться?
— Ну, если твердость духа на высоте… Погодите немного…
Она перестала массировать спину, как показалось Матвею, отошла от него в сторонку.
— Сейчас, сейчас… Можно!
Марго стояла рядом с Афродитой, такая же обнаженная, но более величественная в своей красоте. Матвей ощутил желание немедленно уподобиться Пану, взять ее за руку, которой она закрывала низ живота, уложить прямо на пол и… Но стоило ему подняться с массажного стола, как Марго пришла в движение, обогнула фонтан и скрылась в зарослях экзотических деревьев.