В этот раз мне пришлось попотеть основательно. Тщательное сканирование обнаружило магическую сигнализацию наподобие сигнализации в замке Самбулат, с единственным отличием, миновать сетку из лучей 'Силы' было невозможно. Какие защитные механизмы включала эта сигнализация, было известно только покойному эльфу. Единственный сюрприз, который мне удалось обнаружить, висел под потолком в виде тонкой металлической сетки. К сетке было подведено высокое напряжение, и в случае срабатывания сигнализации она просто падала вниз, на головы вошедшим в коридор и незваным гостям мало не показалось бы. Какие еще гадости приготовил Алой, можно только гадать. В моей голове созрел гениальный план бросить все к чертовой матери и возвращаться в усадьбу, но самолюбие победило чувство самосохранения. Среди переплетения лучей мне удалось заметить луч, идущий в 'никуда'. Этот тонкий лучик выходил рядом с основным лучом образующим сеть сигнализации и упирался в стену рядом с входной дверью. Мое любопытство пересилило, и я заглянул внутрь коридора. На стене возле двери висел кронштейн с разряженным магическим светильником, луч упирался в стекло этого фонаря. У меня зародилась призрачная надежда на то, что Алой снова поленился и не стал заморачиваться с дополнительной защитой. Моя рука провернула фонарь вокруг своей оси и лучик уперся в закрепленное на колбе зеркальце, отразившись от него луч, вернулся к противоположной стене. Через пару минут мне удалось найти точку, в которую нужно направить отразившийся от зеркальца луч, она находилась под потолком противоположной стены. Стоило навести в нее луч, как сигнализация отключилась.
Радоваться себе я долго не позволил и, проверив все еще раз, наконец, вошел в коридор. 'Пуганая ворона куста боится', эта поговорка спасла меня от очередных неприятностей, каким чудом я углядел тоненькую растяжку на входе в комнату с сигнализацией, мне до сих пор непонятно. Наверное, тот, кто запихнул меня в мир Геона, посчитал, что надо мной можно еще поиздеваться и пока рано отправлять Ингара на тот свет. Растяжка держала под потолком пол-литровую склянку с ядом, которого хватило отравить наверное весь Геон. У покойного эльфа, похоже, имелся пунктик насчет ядов, как у всех длинноухих детей леса. Эльфы испокон века жили в лесу и досконально знали все тайны растительного мира, отсюда и врожденная любовь к отраве.
Слава Богу, что на этом сюрпризы Алоя закончились, а то психика могла и не выдержать, а в результате пострадала бы моя репутация джентльмена, потому что у меня чесались руки и ноги сорвать зло на красотке Лили. Потратив около часа на приведение в негодность убийственных механизмов Алоя, я приступил к исследованиям древнего сооружения. Эльф серьезно потрудился над наследством предков. Для чего служили помещения раньше, мне установить не удалось, потому что Алой все перестроил под свои нужды. Подземелье являлось самой настоящей долговременным убежищем, с двумя жилыми комнатами, канализацией и водопроводом, а в кладовке имелся запас продуктов на год вперед. В бункере имелся даже второй выход, ведущий куда-то в глубину подземелий.
Я попытался выяснить у Лили, куда ведет потайной ход, но красотка так толком и не смогла ответить. Она что-то бубнила про тоннель, ведущий в подземные лабиринты острова Дейрос и какую-то секту 'Исхода', устраивающую там свои тусовки. Углубляться в эти дебри я не решился и оставил расспросы до лучших времен. В схроне так же имелись две мастерские с приличным для Геона оборудованием. В первой мастерской располагался полный комплект 'юного химика', здесь эльф приготавливал свою отраву, и все сияло чистотой и порядком. В сейфе под навесным замком лежала партия 'эльфийской пыли', готовая к отправке к потребителям. Висячие замки давно для меня препятствием не являлись, поэтому вскрыть сейф было роще простого. Вторая мастерская оказалась заваленной запчастями от различных механизмов и приборов, здесь царил настоящий бардак. Алой по натуре являлся 'ботаником' и к железу склонности не имел, на что указывал толстый слой пыли на инструментах.
Главной находкой дня являлась комната с устройством для зарядки камней 'Силы'. В большом круглом зале располагался древний агрегат со следами примитивного ремонта и мощным лучом 'Силы', выходящим из центра шестиконечной звезды. Возле пульта управления лежали несколько книг со схемами и чертежами установки. Пояснения к чертежам оказались на эльфийском языке, но я так и не удосужился ликвидировать свою безграмотность.
Изучение древнего механизма повергло меня в уныние. Аллою, потрудившемуся над творением древних мастеров следовало оторвать руки, а не рубить голову. Все новые сборки и их монтаж был выполнен кое-как, о чем свидетельствовали выгоревшие зарядники на пяти лучах гексаграммы. Изучение 'навороченного' горе мастером, резко понизило мое мнение о талантах покойника. Схема зарядника была стырена из рукописного чертежа, лежащего на пульте управления, и в пяти случаях из шести оказалась собранной с одной единственной ошибкой, эльф с завидным упорством путал полярность электролитов, абсолютно не понимая, что делает.
Закончив осмотр зарядника, я перешел к следующим помещениям. В конце коридора обнаружилась дверь с навесным замком, за которой оказалась небольшая тюрьма с единственной камерой за толстенной решеткой. Рядом с камерой находилась комната с пыточным столом и всеми садистскими прибамбасами. В отличие от механической мастерской, тюрьмой пользовались довольно часто, если судить по запаху разложения и свежим следам крови. Алой явно не страдал человеколюбием и резвился в подземелье регулярно. Осмотр остальных комнат, кроме небольшого запаса денег и различных предметов роскоши, ничего не дал. Свои основные финансовые резервы эльф прятал где-то в другом месте. Моими трофеями стали десять золотых империалов и полторы тысячи серебром.
Время неумолимо приближалось к утру, и нам было пора возвещаться домой. Мне пришла в голову мысль оставить Лили в бункере, но я все-таки решил забрать ее с собой. К переводу красотки в новую тюрьму необходимо хорошо подготовиться и кладовку можно освобождать только после того, как я покажу дорогу 'Первому'. Полностью восстанавливать защиту бункера я не решился, а только забрал с собой стержень от механизма открытия замка в тамбуре бункера и приварил лучом 'Силы' дверь в тоннель.
Обратная дорога прошла без приключений, и мы успели вернуться до завтрака. Лили заняла свое место в подвале, а мы с Тузиком поднялись в кухню. Малхус снова выглядел как большая дворняга и вилял загнутым хвостом.
– Сколько еще таится секретов в моем необычном друге? – всплыла в голове запоздалая мысль прерванная криком домоправительницы.
– Явились, не запылились! – такой репликой встретила меня Арделия. – Я тут чуть с ума не сошла, а их все где-то носит!
– Успокойся Арделия и вместо того чтобы кричать, накорми нас завтраком, я устал как собака.
Запал Арделии сразу иссяк, и она стала раскладывать еду по тарелкам. Мы с Тузиком вышли во двор, и я направился к колодцу, у которого меня уже дожидался 'Первый' с полотенцем и мочалкой. Походы по грязным и пыльным подземельям чистоте тела не способствовали. Начинался новый трудовой день полный проблем и забот.
Глава 19. Бой в катакомбах.
Мне удалось проспать до полудня, но вереница предстоящих дел вывела меня из сладкого забытья и заставила вылезти из-под теплого одеяла. В кузнице весело стучали молоты, указывая на то, что в усадьбе бездельничает только один Валлин Бартолин. Проверив, как идут дела в кузнице и, помахав молотом около часа, мы отправились обедать. Расспросив Ломара о свежих сплетнях в Шателье, я не услышал ничего нового и решил отправить на базар в Шателье Арделию с Молли. Женщины всегда как губка впитывают свежую информацию и у меня были большие надежды на их природную любознательность. Экономка поначалу встала в позу и наотрез отказалась ехать в город, но пятьдесят империалов и приказ купить Молли и себе новую одежду, чтобы не позорить своего хозяина обносками, сделали свое благое дело, и уже через полчаса из ворот усадьбы выехала телега управляемая одним из подмастерьев.
Оставшись только с шаком и Тузиком, я решил заняться самым неотложным делом. На первом месте стояла ликвидация моей неграмотности. Мы с 'Первым' расположились под навесом в конюшне и шак начал мое обучение. Письменность на Геоне основывалась на эльфийском алфавите, состоящем из тридцати букв. Я занялся их заучиванием и составлением первых слов и предложений. Зная язык, изучать меранскую письменность оказалось несложно. К возвращению Арделии я уже довольно бойко читал книгу, стыренную из комнаты Молли, только изредка прибегая к помощи 'Первого'. Книга оказалась сборником геонских сказок написанных для детей. Подобное чтение как нельзя лучше подходило для цели изучения письменности. Язык в книге был рассчитанным на детей и не изобиловал заумными фразами.
Оставшись только с шаком и Тузиком, я решил заняться самым неотложным делом. На первом месте стояла ликвидация моей неграмотности. Мы с 'Первым' расположились под навесом в конюшне и шак начал мое обучение. Письменность на Геоне основывалась на эльфийском алфавите, состоящем из тридцати букв. Я занялся их заучиванием и составлением первых слов и предложений. Зная язык, изучать меранскую письменность оказалось несложно. К возвращению Арделии я уже довольно бойко читал книгу, стыренную из комнаты Молли, только изредка прибегая к помощи 'Первого'. Книга оказалась сборником геонских сказок написанных для детей. Подобное чтение как нельзя лучше подходило для цели изучения письменности. Язык в книге был рассчитанным на детей и не изобиловал заумными фразами.
Экономка накупила разного барахла, едва помещавшегося в телегу. Ее тарахтение о достоинствах новых штор и занавесок лишило меня надежды выудить что-то путное из этого потока слов. После ужина нам предстояло присутствовать на показе мод устроенном Арделией и Молли. Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то путь к сердцу женщины через магазин женской одежды. Ворох тряпья накупленного на базаре вознес наших дам на вершину счастья, им натерпелось осчастливить и меня с 'Первым'. Модный показ продлился почти до полуночи. Не то чтобы в гардеробе Арделии появилось много нарядов, просто количество деталей женского туалета на Геоне превосходило все разумные пределы. Чтобы надеть на себя все эти нижние юбки, кофточки и кружавчики требовалось около получаса кропотливого труда. Лили видимо подсознательно чувствовала излишества геонской моды и надевала на себя минимум одежды, чем добивала местных мужчин с первого взгляда. Дефиле, наконец, подошло к концу и, отправив женщин спать, мы с 'Первым' спустились в подвал запрягать красотку. Я стоял возле открытой двери в кладовку и дожидался, когда Лили доест свою пайку. Неожиданно на лестнице застучали каблучки Молли, и девочка, словно вихрь ворвалась в подвал. Я еле успел захлопнуть дверь в кладовку, но придвинуть шкаф мне не удалось.
– Дядя Валин, я не показала вам свои новые туфельки! – запыхавшись, проговорила малышка. – Смотрите, какие они у меня красивые, у них каблучки как у знатной дамы и даже подковки есть.
Закипевшее во мне раздражение сразу улетучилось и я, сделав вид, что потрясен красотой туфелек Молли, отвел ее наверх к матери. Мысль о том, что девочка заметила мои подозрительные действия в подвале, после сканирования мыслей Молли, улетучилась. В голове у девочки кроме мыслей об потрясающих обновках ничего не было. Сдав проказницу на руки Арделии, я снова спустился в подвал.
Дорога к бункеру Алоя заняла меньше часа, и мы с 'Первым', заперев Лили в камере, снова начали обыскивать помещения убежища. Шак просветил меня насчет алхимической лаборатории Алоя, открыв себя с новой стороны. Он рассказал, что прислуживал около трех лет магу в замке Таунод и хорошо разбирался в оборудовании, которым была заставлена комната. Оказалось, что эльф варил здесь не лечебные зелья и яды, а банально изготавливал наркоту. 'Эльфийская пыль' добывалась из каких-то редких грибов растущих в глубинах джунглей на деревьях очень редкой породы и сами по себе наркотиком не являлись. Если наесться этих грибов, то получишь тяжелое отравление и только отвар из них, а затем втирание этого отвара в кожу давало наркотический эффект. Человек легко подсаживался на это зелье и быстро сгорал в наркотическом угаре. Большого распространения этот наркотик у людей не получил из-за дороговизны и быстрой смерти наркоманов. У зелья оказался один неожиданный эффект, на эльфов наркотик действовал по-особому. Длинноухие являлись изысканными гурманами и жаждали возвышенных наслаждений, наркота из грибов напрочь сносила эльфам крышу, но при этом после втирания отвара в кожу они покрывались белыми пигментными пятнами. Наркоманов легко вычисляли и жестоко расправлялись с ними по эльфийским законам.
Запретный плод сладок и среди эльфов нашелся умник сумевший очистить наркоту от вредных примесей и получить 'эльфийскую пыль'. Теперь наркотик не нужно было втирать в кожу, его достаточно было вдыхать как земной кокаин. Наркомания захлестнула эльфов, и без того не очень плодовитое племя начало катастрофически вымирать. Наркомана вычислить оказалось очень сложно, и война с этой заразой продолжалась более пятисот лет, но до конца избавиться от нее так и не удалось. По эльфийским законам за употребление 'эльфийской пыли' полагалась смерть через сдирание кожи или сажали на кол. Плантации грибов уничтожались огнем, что для ушастых патриотов леса было чрезвычайной мерой. Так бы и заглохло производство 'эльфийской пыли' окончательно, если бы не новая особенность этого препарата. В борьбу за выживание 'эльфийской пыли' включились люди. Наркотик для эльфов был абсолютным злом, но для людей оказался мощнейшим афродезиаком. Виагра тихо курила в сторонке и не могла соперничать с этим зельем. Древние старики показывали чудеса потенции и при этом сразу не отправлялись на кладбище, а реально молодели от сексуальных утех. Самые невинные и зашуганные монашки творили чудеса в постели и при этом не боялись забеременеть. Старухи буквально сходили с ума от сексуального наслаждения. При всем при этом 'эльфийская пыль' не имела видимых побочных эффектов, кроме желания пользоваться ей постоянно. Такое положение дел не давало наркотику исчезнуть, но и производство его становилось хотя и прибыльным, но и чрезвычайно опасным. Люди не имели доступа к эльфийским технологиям выращивания грибов, но среди эльфов всегда находились выродки поставлявшие наркоту людям и эльфам. Алой оказался очень хитрой бестией и сам на 'эльфийскую пыль' не подсел, а наладил канал поставки зелья в столицу империи.
Теперь канал закрылся, что грозило мне серьезными неприятностями. Процесс экстрагирования 'эльфийской пыли' особым секретом не являлся, но имел свои ноу-хау. При общеизвестном способе получении 'эльфийской пыли' выход годного продукта являлся мизерным, а Алой нашел оригинальный способ увеличить выход наркоты на порядок. Об этих успехах покойника рассказал мне 'Первый', изучив установку в лаборатории. Двадцать крохотных флаконов зелья в сейфе, оказывается, стоили чудовищную сумму не менее двадцати тысяч золотых империалов. За такие деньги можно купить целое графство и не одно. Правда при попытке реализовать это богатство можно сразу распрощаться с головой, или конкуренты грохнут или эльфы шкуру сдерут. Решив отложить наркоторговлю на самый стремный случай, я перепрятал наркоту в случайно найденный в стене тайник, скорее всего не известный раньше даже Алою. Хорошая штука 'магическое зрение', с помощью его мне удалось рассмотреть, что пряталось в глубине стен почти на полметра, но кроме древней электропроводки и каких-то труб обнаружить ничего не удалось. Меня интересовали камни 'Силы' для метателя, но их, увы, нигде не было.
Закончив безрезультатные поиски, мы с 'Первым' занялись наведением порядка в механической мастерской. Комната была, скорее всего, ремонтной мастерской с универсальным металлорежущим оборудованием. После очистки от хлама в ней обнаружились два сверлильных станка, один фрезерный и два токарных. Расчистив завалы на стеллажах и верстаке, я обнаружил набор режущего инструмента для станков и две ручных дрели и похожий на 'болгарку' агрегат с абразивным диском. Моя радость от полезных находок быстро улетучилась, потому что в станках и инструментах отсутствовали камни 'Силы' и шаловливые ручонки Алоя изрядно поковырялись в их внутренностях. Закончив дела, я решил, что пора возвращаться в усадьбу и уже направился вместе с 'Первым' на выход, но душераздирающий визг и вопли Лили не дали нам этого сделать. Красотка боялась меня до ужаса, но оставаться в бункере боялась еще больше. Понимая, что делаю глупость я все-таки забрал ее с собой.
Попытка лечь спать после завтрака закончилась неудачей. Я почему-то решил, что Луц явится после обеда, но он нарушил мои планы. Сканирование подходов к усадьбе обнаружило отряд из пяти человек на лошадях приближающейся со стороны границы. Чтобы не привлекать внимания рабочих в кузнице к ранним гостям я сам вышел за ворота встречать Луца.
– Здравствуй Валлин, я приехал к тебе в гости как обещал, и на этот раз мага со мною нет, – произнес улыбающийся барон, слезая с лошади.
– Тебе тоже не болеть, – холодно ответил я. – Мы с тобой договаривались о том, что я пущу в подземелье только тебя и двух твоих людей, а ты привел с собой четверых.
– Валлин не оставишь же ты двоих за воротами, это будет негостеприимно.
– Если они не пойдут с тобой в подземелье, то оставлю. Мне не нужны посторонние головорезы, шатающиеся по усадьбе. Или вы все идете вниз или пусть твои люди пасут лошадей за воротами.