Лейтенант-коммандер не закончил мысль, но все его отлично поняли.
– Итак, курсант Остроу… или Островский… зачем ты сюда прибыл?
– Мое предписание находится в канцелярии части, сэр! – Вадим решил играть под дурака.
– Это я уже знаю. Коммунисты, проникшие в министерство обороны, выдали тебе предписание, и ты явился сюда, чтобы разлагать элитную воинскую часть флота Северо-Американских Соединенных Штатов. Так?
– Никак нет, сэр!
– Вот, видите! Коммунист лжет. Он не может не лгать, потому что он коммунист. Но вас больше, чем их, а они всего лишь Чарли-Танго[60] – так?
– Так точно, сэр… – негромко и нестройно раздалось из строя.
Лейтенант-коммандер помрачнел.
– Кажется, вы так ничего и не поняли… Перед нами коммунист! – Лейтенант-коммандер встал за спиной Островского. – Скажи, курсант, ты коммунист?
– Никак нет, сэр!
– Лжешь! Ты коммунист! Чарли-Танго! Я тебя насквозь вижу!!!
– Никак нет, сэр! Я не коммунист, сэр!
– Мать твою… Ну-ка, ребята, скажем этому коммунисту, как мы относимся к нему и к другим коммунистам! Долбаные коммунисты!
– Долбаные коммунисты, сэр!
– Долбаные коммунисты, мать их! – истошно заорал лейтенант-коммандер.
– Долбаные коммунисты, мать их, сэр!
Лейтенант-коммандер обошел Вадима, встал напротив него.
– Итак, ты не коммунист.
– Так точно, сэр! Не коммунист, сэр!
Лейтенант-коммандер какое-то время стоял и рассматривал Вадима, потом шагнул в сторону.
– Встать в строй, курсант!
Вадим сам не помнил, как оказался в строю.
– Так вот, я не всегда бываю таким, – сказал лейтенант-коммандер, – но этот упрямый коммунист меня разозлил. Из-за него, и только из-за него, я сейчас такой. Отряд, слушай мою команду! Эти плиты, мать их, грязные! Я хочу, чтобы вы перетащили их на берег, вымыли их как следует в соленой воде и установили их обратно, здесь! Время пошло!
До океана было примерно восемьсот метров – на взгляд. Каждая плита, из которых был сложен плац, весила примерно сто килограммов. Никакой техники, даже простых ломов, им, конечно же, не дали.
О том, чтобы ночью выставлять дежурных – русские договорились еще в самолете.
Ноябрь 2011 года.
Naval Counterterrorism Training Center
Командир учебного подразделения главный старшина Джонс (фамилия, может быть, даже настоящая) идет мимо строя, крепкий и быстрый, как торпеда. Внезапно – резкий шаг в сторону, и он замирает напротив одного из курсантов. Его лицо – всего лишь в нескольких сантиметрах… про личную зону в полтора метра здесь никогда не слышали.
– Что с твоим лицом, сынок? – ласково спрашивает он.
– Упал с кровати, сэр.
– Значит, упал с кровати…
– Так точно, сэр!
Здесь никто не говорит – все кричат с той или иной степенью громкости.
– Упал с кровати… И рожей прямо об тумбочку.
– Так точно, сэр!
– У вас что, в России нет двухэтажных кроватей?
– Никак нет, сэр, у нас в России много места!
В строю кто-то не сдерживается, прыскает – и главный старшина мгновенно оказывается рядом с шутником.
– А с твоим лицом что, парень? Тоже упал?
– Никак нет, сэр! Порезался во время бритья, сэр!
– Значит… порезался во время бритья…
– Так точно, сэр!
И главный старшина взрывается:
– А ну в воду, чертовы ублюдки! Сегодняшняя утренняя разминка будет проходить в воде! Козлы, мать вашу! Если вы так и не поняли до сих пор, что отряд – это отряд, то я не хочу видеть ваши тощие цыплячьи задницы! В воду, ублюдки!
Температура воды – примерно тринадцать-пятнадцать градусов по Цельсию, плюс волнение на море – небольшое, не шторм, но волнение. Курсанты, в соленой воде по грудь, делают упражнения – хватая ртом воздух каждый раз, как только это получается сделать.
Упражнения на выносливость – чтобы размяться.
Самое основное средство на первом этапе – то же самое, что и в школе подготовки котиков в Коронадо. Длинное и тяжелое бревно весом триста фунтов, пропитанное креозотом, коричневой и дурно пахнущей субстанцией, – чтобы не гнило. Это бревно может таскать только экипаж. Экипаж в лодке – восемь человек, и если кто-то не тянет – его вес вынуждены брать на себя другие. Это бревно можно таскать, его можно перекатывать в гору и обратно, его можно поднимать, как штангу, но все это вместе. И за каждым движением бдительно следят инструкторы.
Второе упражнение – это лодка. Лодкой ее здесь никто не зовет, это МВС, здесь ничего не называется по-человечески. Малое высадочное средство. Резиновая лодка без жесткого днища, без мотора, на восемь человек, к лодке прилагается восемь коротких и широких, как лопаты, весел. В мягком песке их можно использовать как лопаты, на грунте – нет.
В лодках – инструкторы. Инструкторы не любят передвигаться пешком. Они офицеры, у них есть курсанты, и они должны переносить инструкторов с места на место. МВС должно постоянно находиться не далее нескольких метров от экипажа, куда бы экипаж ни направлялся – он несет МВС с собой. И инструктора в нем, который сидит на пластиковой перемычке скамейке, горланит дурацкие песни и орет, чтобы несли его побыстрее.
Иногда инструкторы – если им нечего делать – устраивают гонки экипажей. Каждый экипаж несет лодку с инструктором на дистанцию – и горе тем, кто придет последними. Инструкторы только так и перемещаются – их переносят экипажи с места на место вместе с МВС.
Дурацкие песни, издевательства. Ночи вполглаза – потому что коммунистов не любят. Хотя они никогда не были коммунистами – здесь они коммунисты. Чарли-Танго.
– Эй, ты! Чарли-Танго гребаный! Ты что, совсем охренел?
– Сэр!
Здоровенный инструктор-негр смотрит так, как будто готов броситься и растерзать.
– Ты как отжимаешься? Так отжимаются только бабы! И педики!
– Никак нет, сэр!
Сапоги инструктора у самого лица, миг – и получишь сапогом в лицо.
– А ну встать! Смирно!
Учебный отряд поднимается – после семидесяти с чем-то отжиманий быстро и красиво удается это сделать не всем.
– Вашу мать! Гребаные Чарли-Танго взорвали плотину! Какого черта вы стоите, вы что, не видите, что всех нас затапливает, на хрен!
Задачка на сообразительность – на самом деле это означает только то, что все бросаются в воду, зачерпывают ее сложенными месте ладонями и несут ее бегом за пятьдесят метров, после чего выливают в океан. Это называется – вычерпывание океана руками, и так – пока не надоест.
– Эй, вы, идиоты! Чарли-Танго! Вы что, не въехали? А ну – ко мне! Смирно!
Чарли-Танго – то есть русские – стоят по стойке «смирно» и смотрят, как другие курсанты, которым не повезло быть Чарли-Танго, носятся с водой в ладонях по пляжу. Это любимый прикол инструкторов – придраться к русским и наказать североамериканцев, своих. Теплоты во взаимоотношения интернационального курса это явно не добавляет.
Опять будет бессонная ночь. И следующая – тоже.
Самое главное, что здесь не как у «котиков». Это не центр начальной подготовки, это что-то вроде центра повышения квалификации. У «котиков» на этот случай есть колокол – если не можешь больше, надо просто подойти и позвонить. Здесь этого нет, отсюда два выхода – в госпиталь или на кладбище. Хотя нет… есть и третий выход – победить. Только черт знает – кто и как доживет до победы.
Вечером казарма – как поле боя. Проигранного боя. Проглотив почти несъедобный ужин, надо заняться собой. Ноги уже давно стерты в кровь, соленая взвесь, типичная для берега океана, разъедает кожу, превращая даже небольшую царапину в гниющую рану. Форма вся мокрая и просоленная – за ночь ее надо привести хотя бы в относительный порядок. Бутылочка с болеутоляющим – типичное завершение любого принятия пищи. Голова как чумная.
Ночью казарма – поле боя уже настоящего. Русские спят отдельно, выставляют часового. Не подберешься.
Хотя пытаются. Постоянно пытаются.
Морская прогулка. Довольно мерзкая штука.
Заключается она в том, что их вывозят в море, за несколько миль от берега, и там бросают. Нужно плыть, причем правильно выбрать направление, в котором нужно плыть. Непонятно еще – сколько нужно плыть, когда инструкторы вспомнят – они прибудут за ними.
Экстракция. Нет, не зуба, а человеческих тел из воды на скорости. Никто не будет ждать, пока ты, уставший как собака, соизволишь перевалиться через борт лодки. Для этого существует что-то вроде обруча из толстой прочной резины. Лодка идет на скорости, ты должен вытянуть правую руку из воды так, чтобы она служила крючком. Инструктор, держащий этот обруч, накидывает его и буквально выдергивает тебя из воды. Для того чтобы выдержать это, нужно иметь очень сильные руки.
Боевая лодка класса «Зодиак». Это уже более серьезная вещь, чем малое высадочное средство. Один мотор, который можно накрыть звукоизолирующим колпаком, у мотора рулевой. Остальные – с оружием побортно. Сначала – просто маневрирование мимо буев, потом – маневрирование на скорость, потом – стрельба боевыми патронами по сброшенному в воду мусору. Как апофеоз всего, как заключительный аккорд занятий с лодками – перестрелка нескольких лодок – из пейнтбольных пистолетов и автоматов, потому что даже красящий патрон из штатного оружия может повредить лодку…
Боевая лодка класса «Зодиак». Это уже более серьезная вещь, чем малое высадочное средство. Один мотор, который можно накрыть звукоизолирующим колпаком, у мотора рулевой. Остальные – с оружием побортно. Сначала – просто маневрирование мимо буев, потом – маневрирование на скорость, потом – стрельба боевыми патронами по сброшенному в воду мусору. Как апофеоз всего, как заключительный аккорд занятий с лодками – перестрелка нескольких лодок – из пейнтбольных пистолетов и автоматов, потому что даже красящий патрон из штатного оружия может повредить лодку…
Великолепно.
– Основным вооружением специальных сил флота является автоматическая винтовка «Мк16mod2»[61] конструкции Юджина Стоунера…
Инструктор по стрелковой подготовке поднимает над головой причудливо выглядящую винтовку. На вид массивная, с длинным и толстым пламегасителем, закрывающим весь ствол – больше это похоже на тактический глушитель. Магазин тут вставляется в шахту, в отличие от автоматов русского стандарта, если в эту шахту попадет грязь, то боец окажется безоружным. К тому же эта винтовка не позволяет применять специальные патроны для стрельбы под водой, в отличие от привычного АСМ «Морской Лев».
– Винтовка стреляет стандартным патроном шесть на сорок пять, как и пехотное оружие, позволяет вести одиночный и автоматический огонь на дальность до шестисот метров, а дальше вести огонь не нужно, дальше справятся пулеметы и снайперы. Существует и укороченная версия этой модели…
Винтовка непривычно сидит в руке, но она легкая, намного легче, чем это кажется на вид, конструкция сделана из легких сплавов. Прикладистая, этого не отнять, только надо приноровиться – совсем не та прикладка, как у «Морского Льва». Очень удобный прицел типа «Красная точка», открытый, маленький. Их учили стрелять по открытому, потому что в воде может отказать любой прицел. Но так удобно – вскинул и стреляй по красной точке.
– Начали стрельбу!
Оружие непривычное, но армейское оружие сделано так, чтобы из него мог стрелять любой солдат, в том числе и не имеющий особого навыка, – и стрелять точно. Очередь, еще одна – у североамериканцев существует автоматическая отсечка очереди по три патрона. Третья очередь бьет чуть ниже центра мишени, но очень кучно, почти один в один.
– Не налегай так на приклад, курсант. Это не «калашников», у нее отдача намного слабее.
– Да, сэр.
Третья очередь выбивает центр – пули летят почти один в один.
За стреляющими курсантами наблюдают издалека – через снайперские приборы для наблюдения. Внимательно наблюдают.
– Легкий пулемет конструкции Юджина Стоунера «Мк22mod0». По конструкции схож с винтовкой, но имеет лентоприемник и коробку для укладывания ленты. Это основное средство ближнего боя для специальных отрядов ВМФ, оно даже важнее в тактическом плане, чем автоматические винтовки. В критической ситуации от плотности огневой завесы, которую поставит группа, зависит многое. Если не все!
Инструктор кладет оружие на стол, рядом стоит, подобно псу, присевшему на задних лапах и преданно смотрящему на хозяина, еще один пулемет, более тяжелый.
– А это, джентльмены, единый пулемет «Mk43Mod1». Он, конечно, тяжеловат… мы его называем «свиньей» – но с его помощью вы справитесь с любой целью, за исключением имеющих броню или фортифицированных. Он может сорвать атаку противника, подавить чужой пулемет или снайперскую винтовку, уничтожить расчет группового оружия, остановить небронированное транспортное средство, поставить плотный прикрывающий огонь. У него небольшой темп стрельбы и за счет его большого веса – довольно сносная отдача для того, чтобы стрелять с рук, используя переднюю рукоятку для удержания. Показываю…
– Ты где научился так обращаться с пулеметом, парень?
– На русском флоте, сэр. Мы почти не пользуемся ручными пулеметами, а тот, что у вас называется «свинья», мы используем во всех тактических ситуациях.
– А зачем не используешь рукоятку?
У русского курсанта необычный хват оружия – он держит его одной рукой не за переднюю рукоятку, а за сошки. Локтем прижимаешь приклад, и…
Учебная мишень развалена пополам.
– Сэр, на нашем оружии нет передней рукоятки, поэтому нас учат такому хвату.
– А вот здесь – есть, так что изволь держать оружие правильно, курсант!
– Есть, сэр!
– Снайперская винтовка «Мк11mod1» – это не совсем снайперская винтовка, господа, это скорее снайперское оружие поддержки. Снайперской винтовкой мы считаем оружие, с которым вы поражаете одиночные цели, находящиеся на расстоянии свыше семисот ярдов. Но с такими целями вы будете сталкиваться очень редко, потому что в условиях локальных конфликтов типичным видом боя является бой на короткой дистанции. Это штурм, это зачистка помещения, это засада и противодействие засаде, это, наконец, вертолетные патрули. Морские пехотинцы и для таких дистанций используют устаревшую «М40», которую после выстрела надо перезаряжать рукой, но мы на флоте предпочитаем более современное оружие. Винтовка полуавтоматическая – то есть после того, как вы сделаете выстрел, механизм самостоятельно удалит стреляную гильзу и дошлет новый патрон. Для того чтобы во время боевой работы снайпер не раскрывал свое местонахождение – а вы знаете, джентльмены, что на поле боя снайпер противника является приоритетной целью, – винтовка имеет съемный глушитель. Для удобства он не накручивается, а просто надевается и защелкивается на специальный замок, вот так. Показываю…
– Входим в зону! Одна минута!
– Сэр, есть одна минута! Снайперам готовность!
Вертолетный разведывательный патруль. Новое слово в военной науке, это изобретение уже двадцать первого века. Проклятые локальные конфликты, бои в урбанизированной местности… грань между войной и миром стерлась настолько, что на одной улице может быть ожесточенный бой, а на другой, рядом, – люди пьют кофе. Большие пространства, на которых перемещаются мелкие группы вооруженных боевиков, пешком или на транспорте. Вооруженные вертолеты известны с пятидесятых годов прошлого века, но сейчас их вооружение, пулеметы и ракеты – излишне мощное для новых целей и новых задач. Новые военные доктрины требуют применения избирательной силы. Поэтому снайпер или снайперы, перемещающиеся на вертолете, – идеальное оружие для таких вот конфликтов, мобильное, точное, почти не дающее случайных жертв.
Двое снайперов лежат на полу вертолета «UH-1 Venom», стандартного среднего транспортного вертолета Корпуса морской пехоты САСШ, применяющегося и здесь, в центре спецподготовки. Эта птичка – сильно модернизированный «Хьюи» еще времен второй тихоокеанской войны. Снайперы лежат поперек десантного отсека, перед ними – мешки с песком, которые лучше всего использовать для точной стрельбы, намного лучше, чем сошки. Инструктор находится левее, на месте для пулеметчика, но пулемет снят, вместо него – прибор наблюдения с широким полем зрения и просветленной оптикой. На всех троих – такая же гарнитура рации, как и на членах экипажа вертолета. В предстоящей игре все должны действовать как команда, как одно целое.
– Снижаюсь. Скорость сто.
– Есть. Снайперам доложить готовность.
– Первый готов.
– Второй готов.
– Джентльмены, заряжайте свое оружие.
Только после этой команды снайперы снимают оружие с предохранителя, досылают патрон в патронник. Североамериканская ручка для взведения затвора намного хуже, чем русская, потому что русское оружие можно перезарядить, не отрываясь от прицела, не меняя стойку, а вот с североамериканским так не получится.
Внизу – полигон. Заброшенный заводской комплекс… когда-то давно здесь что-то производили, что-то нужное и полезное людям. Потом увеличились экологические требования, начали расти налоги на заработную плату – и производство здесь закрыли, переведя его на другую сторону границы: там никаких экологических требований нет, зарплата намного меньше, профсоюзов тоже никаких нет. А выстроенный еще в тридцатые годы завод остался стоять на своем месте как памятник человеческой глупости и бесхозяйственности.
– Внимание, цель. Одиночная, статичная по левому борту, ориентир – машина. Мужчина, вооружен «АК», – докладывает наблюдатель.
– Первый, работаю.
Снайпер ловит цель в оптический прицел его винтовки, прицел винтовки установлен на минимальную кратность, потому что иначе с движущегося вертолета охотиться невозможно.
Два быстрых выстрела один за другим – с обычной винтовкой с ручным затвором это сделать невозможно, – и магазинный манекен из пенопласта, частично скрытый старым красным пикапом, валится с оторванной пулями головой.
– Первый, цель поражена.
– Подтверждаю, цель поражена.
В Мексике и Бразилии на такие охоты отправляются регулярно, в фавелах всегда бывают вооруженные цели. Присутствие наблюдателей, а часто – и средства объективного контроля, позволяют снайперам пополнять свой счет, в армии ведется неофициальное соревнование на этот счет. Лучшие давно перешагнули за сотню… вот только никто не задумывается о том, как вернутся на гражданку парни, которым нет и тридцати и которые привыкли охотиться на людей с вертолетов. Чем они займутся на гражданке?