- Я прибыл, чтобы закупить оружие! - С огромным напряжением в голосе выговорил мой собеседник.
Видимо, он серьёзно опасался, что мы откажем, зря опасался. Сейчас южанам никакое оружие не поможет, лишь усилит северян в качестве трофеев. Наши советники среди руководства повстанцев спланировали отличную операцию по захвату половины территории корейского полуострова малыми силами восставших. Зато боеприпасов подвезли в избытке, даже шесть гладкоствольных орудий поставили, с обученными за зиму корейскими артиллеристами. "Маньчжурские добровольцы", по моей просьбе присматриваются к корейцам, подбирая бойцов для будущего найма в войска РДК. Рано или поздно война в Корее закончится, тут мы и предложим наиболее опытным бойцам контракт с дальневосточной кампанией, лет на двадцать.
- Так покупайте, уважаемый Пак, - я удивлённо развёл руками, - наши склады к вашим услугам. Сколько вы желаете приобрести ружей, на какую сумму? Мы сможем отгрузить сразу хоть десять тысяч ружей, в течение одного дня.
- К сожалению, необходимой для покупки оружия суммы у меня нет.
- Сколько же ружей Вам нужно?
- Десять тысяч стволов, а ещё лучше двадцать тысяч стволов, с сотней патронов на одно ружьё. Я уполномочен дать самые твёрдые гарантии, что оружие будет оплачено в течение двух лет. - Кореец взглянул на меня исподлобья. Мне показалось или нет, но он был на грани истерики. Видимо, здорово припекло вана, если Пак так нервничает. Мне он всегда казался патриотом Кореи. - Мы согласны на то, чтобы твои купцы торговали в наших портах. Это пока всё, что я твёрдо обещаю.
- Я верю Вам, мой друг, и понимаю, чего стоит подобное разрешение. - Я изобразил поклон в сторону гостя. - Однако, мы оба помним, что предыдущая договорённость не выдержала испытания временем. В то же время мне искренне хочется помочь Стране Утренней Свежести.
Тут я замолчал и надолго. Ответ у меня был готов давно, но, пусть выглядит спонтанным решением. Так проще убедить самого Пака и его начальство. Поэтому, выдержав продолжительную паузу, я продолжил.
- Я предлагаю следующее. Мы даём Корее кредит в три миллиона серебряных рублей из расчёта пять процентов годовых, на двадцать лет. Условия более, чем привлекательные. Но, кредит будет целевым, для закупки нашего оружия и наших товаров, чтобы не перевозить деньги в Сеул и обратно, вы просто получите двадцать тысяч ружей с патронами, остальное доберёте, чем пожелаете. Можно ружьями, можно другими товарами.
- Слишком щедро, что Вы хотите за это? - Недоверчиво произнёс кореец.
- Всего два условия, причём первое из них совпадает с вашими законами. Итак, первое, - Корея все двадцать лет, пока не выплатит кредит, не будет торговать с европейскими торговцами, кроме нас! Это вполне укладывается в действующие запреты и ничего не будет стоить корейской казне. Второе, - вы разрешаете нам построить военно-торговую базу где-нибудь на побережье, например, в Пусане, с правом торговли с любыми корейскими купцами, разумеется. Площадью в четыре-пять квадратных километров, не больше, там будут действовать русские законы, а доступ корейцев на территорию запрещён. Аренда земли будет стоить те же самые проценты, которые подлежат ежегодной выплате. Таким образом, кредит для вас получится беспроцентным. Устраивают Вас, уважаемый Пак, такие условия? Как видите, они очень выгодны для Кореи, причём, мы просим даже меньше, чем три года назад.
- Мне нужно получить согласие на такие условия, - Пак встал, показывая, что удовлетворён разговором.
- Вот эти договоры в письменном варианте, на двух языках, уже подписаны мною. В гавани готовы к отплытию два шлюпа, они доставят Вас на родину. Если договор будет подписан ваном, один шлюп отправится в Пусан, приступать к строительству базы. На втором корабле Вы привезёте подписанное соглашение во Владивосток, где сможете забрать оружие. Меня, видимо, уже на месте не будет, отбываю в Европу. До встречи, уважаемый Пак.
Вот так, а что вы хотели? Можно, конечно, выжать из вана, видимо уже паникующего, и больше бонусов. Но, не будем жадничать, нам нужны соседи и союзники без комплексов прежних обид. Чтобы никто из них не считал себя обманутым и обворованным. Теперь, господин Пак, можно сказать, судьба королевства в Ваших руках. Подпишет ван договор, к осени северяне остановятся и начнут мирные переговоры, с нашей помощью. Мы уже проверяли, есть здравые умы среди корейской вольницы. Не подпишет договор, или начнёт правитель Кореи обманывать с военной базой, через год поможем северянам захватить весь полуостров. "Маньчжурские добровольцы", что интересно, не сомневаются в этом. За два года боевых действий они подготовили не одну тысячу отличных бойцов. Были бы патроны со снарядами, сметут любую армию.
- Срочная радиограмма, - постучал в дверь дежурный радист, - с озера Ханка.
- Давай, - я расписался в журнале, подождал, пока парень покинет залу, затем развернул текст, написанный аккуратным красивым почерком. Ага, как вовремя, разведка доносила о движении к северной корейской границе пятидесяти тысячного корпуса ханьского войска. По скорости движения, до границы с повстанцами войску идти ещё неделю, не меньше. Успеем. Похоже, молитвы вана достигли ушей его сюзерена, китайского императора. Где же мы хоронить всех будем? Впрочем, хоронить их будут корейцы. А для Ивана будет возможность тренировки миномётных и артиллерийских расчётов.
Тем же вечером две артиллерийские батареи и три миномётных грузились на железнодорожном вокзале. Состав вышел из двенадцати вагонов, четыре из которых занимали лошади, ещё четыре везли боеприпасы. На такую прорву народа потребуется много снарядов. Даже новых, с усиленной взрывчатой смесью, осколки от которых выкашивают всё живое в радиусе сорока метров от места падения снаряда, как минимум. В следующем составе, завтра, кроме дополнительных боеприпасов, их жалеть не надо, отправится взвод снайперов, вооружённых нарезными дальнобойными винтовками, с прицельной дальностью полтора километра. Дорогое и секретное оружие, да и снайперов отбирали по конкурсу. Пусть, проявят себя и оружие проверят в боевых условиях. У всех снайперов оптические прицелы, самодельные, но, какие есть.
Мы продолжали грузить корабли, отправляющиеся в Европу. Ой, как не хотелось мне расставаться с семьёй, но, брать детей на корабль хотелось ещё меньше. Устав днём от неизбежных хлопот, почти все вечера мы проводили вместе с Евграфом Романовым. Обсуждали нюансы совместных дел, сверяли свои точки зрения на будущее России и Дальнего Востока. Много общего было в наших задумках, в первую очередь, о промышленном и торговом развитии Приамурья. К моему удивлению, Евграф переживал за бедных каланов, хищнически истребляемых русскими и английскими охотниками. И, полностью поддержал мою идею о создании заповедников на некоторых островах, где морские бобры ещё живут.
Новое оружие и обучение в университете, женская одежда и торговля с Аннамом, паровозы и освоение Калифорнии. Каких только тем мы не коснулись в своих беседах. Зная из будущего, к чему приведёт развитие Дальнего Востока и Запада Америки, я всячески подводил Романова к мысли безусловного вытеснения из региона всех европейцев. Причём, не только тех, кто проникает севернее широты Владивостока. Изо дня в день я раскрывал глаза недоверчивого купчины на богатства Калифорнии. Не только золотые пляжи, как говорится, есть в тех краях.
- Есть там золото, Евграф, есть! - весело удивлял я скептически настроенного собеседника. - Знаю наверняка, хотя место могу сразу и не показать. Иван подтвердит, он тоже знает про золото Калифорнии. Что касается золота, на Аляске его ещё больше, за сто лет не выбрать. Там я даже могу сказать, на каких реках и ручьях золото можно мыть, вот так! Не веришь? Зря, вернусь из столицы, лично туда охотников отправлю, локти кусать станешь.
- Нешто такое может быть, чтобы золота за сто лет не выбрать? - Удивлялся хваткий промышленник.
- Да что золото! - Входил я в азарт. - Там серебра в сто раз больше, почти, как у нас железа!
- На Аляске? - Недоверчиво прищуривался Романов.
- Какая Аляска, в Калифорнии! Там, в Калифорнии, чего только нет. И золото, и серебро в огромном количестве. И медь с железом. Там старые горы, вроде нашего Урала, полные разной руды, а людей белых нет. Живут одни индейцы, которые рыбу ловят, да зверя бьют из луков, вроде наших нивхов и айнов. Железа не знают, покупают у испанцев, те южнее нас по широте живут. Так, что Евграф, не успеешь отправить нынче летом людей в Калифорнию, пожалеем оба. Всю нашу прибыль английские да испанские торговцы заберут, они это побережье давно своей вотчиной считают. Не заселим Калифорнию за пять лет, не достанутся нам те богатства. - Я широко крещусь, - вот тебе крест, Евграф. Всё, что есть возле Амура, десятой доли не стоит калифорнийских богатств. Грех на нас будет, коли мы, зная всё это, мимо русского человека пронесём такую чашу.
- Так всё графьям в Питер уйдёт, - не выдержал Романов, горько скривив лицо. При мне он давно не скрывал своего пренебрежения к великосветскому обществу.
- Ха! - Я едва не рассмеялся вполне ожидаемой фразе. - А мы на что? Ежели с умом в Калифорнии развернуться, построить железоделательные и оружейные заводы, засеять поля зерном и засадить картошкой, добывать медь и серебро, так и раем земным то место будет. Много ли мы из Владивостока налогов в столицу отправили? Ни копейки, доложу я тебе. Ни рубля за четыре года не ушло в Санкт-Петербург. Всё, что я отвёз императрице, это подарки. А из России сколько мы с тобой денег и разного инструмента привезли? Сам знаешь не хуже меня. Пока мы мир с ханьцами не заключим, ясак здесь собирать и налоги никто не будет, по договору правобережье Амура ханьская земля.
- Плюнет Потёмкин на договор этот.
- Нет, если договор нарушить, ханьцы точно войной пойдут. Полурота поручика Синицкого много не навоюет, это даже из Петербурга видно. У Потёмкина сейчас о войне с турками голова болит, на Сибирь сил империи не хватит. Не надо считать, что у трона люди глупее нас. Все они понимают, что сейчас между ханьцами и Россией стоим только мы с тобой, а, точнее, Русская Дальневосточная кампания. И, если нас не поддержать бесплатно, придётся гнать войска за Байкал, а этих войск нет, и, денег на всё это жалко. К тому же, денег этих, как я догадываюсь, нет. Как нет и лишних войск у Петербурга, хватило бы с турками разобраться. Вот и получается, что если мы уйдём, на открытые золотые прииски тут же вернётся империя Цин. И не просто вернётся, а двинет на север, как сто лет назад, когда Россия уже потеряла все заамурские земли, срыла Албазинский городок. И, с трудом заключила мир, отделавшись огромными территориальными уступками.
Сейчас, если нас не поддержать, имею в виду Русскую Дальневосточную кампанию, начать сбор ясака за Амуром и запретить свои войска, Россия рискует земли до Байкала потерять, то в столице понимают. Потому и не душат нас налогами, ждут, пока жирок нагуляем. Тем более, что кое-какие подарки мы в столицу отправляем, и привезём ещё больше, подарим царице второй золотой прииск, с огромной добычей. Сам знаешь, всякий механизм нужно хорошо смазать, чтобы заработал, амурское золото и станет такой смазкой. Такое богатство Екатерина и Потёмкин тем более не захотят выпустить из рук, а удержать его можем только мы с тобой. Вот так. - Я разлил по фарфоровым кружкам крепкого чая и продолжил. - Ладно, пусть через десять лет налоги введут. Пусть. Ну и что? Кто мешает нам продавать инструмент, бансы, ружья? Ты убедился, что здесь купят любой наш товар, в любом, страшно большом количестве. Мы сто лет будем продавать Китаю, Корее, Аннаму и прочим азиатам оружие, бансы, инструмент, пароходы, наконец, а заполнить весь спрос до отказа не сможем. При таком положении дел любые налоги не страшны. Страшны европейские конкуренты.
- Почему европейцы? Всё очень просто, у европейцев сила и наглость. Они здешние богатства не покупают, а отбирают, попросту грабят людишек, пользуясь своей силой. От того все их богатства за последние двести лет и появились, от грабежа. Товаров европейских здесь, почитай, не берут. А деньги не у всех торговцев имеются, что сюда плывут. У кого есть деньги, те и в Европе себя отлично чувствуют. Сюда же едут именно за богатством. Где взять богатство бедняку с ружьём? Мы это уже проходили при Пугачёве, фактически англичане и французы здесь просто грабят, забирая шелка и драгоценности за бесценок или вовсе даром. Потому, что отрядам Ост-Индской кампании никто не может противостоять.
Однако, наши войска сильнее, их пока мало, но, с нашими пушками и минометами никто даже рядом не стоял. Исходя из той же европейской морали, нам надо использовать право сильного. Тебе рассказывали об этом праве моряки? Можешь у Охрима с Байданой поитересоваться, они много расскажут о цивилизованных англичанах, ограбивших без повода русских казаков. Кто нам мешает ограбить разбойника? Если удастся получить от императрицы разрешение на расширенные права кампании, мы тут такую войну с британской Ост-Индской кампанией замутим! Из Кореи, Китая, Аннама и других стран выгоним сначала англичан. Их все европейцы не любят, они нам мешать не будут.
- Так их место французы и голландцы займут, - деловито прикинул Романов.
- Как бы не так. Место англичан займём мы, по праву сильного, англичане сами это право везде декларируют. Так, что выписывай добрых людей из России, будем здесь торговлю поднимать, английских торговцев выгонять, а их места занимать. У французов волнения в стране, свои Пугачёвы объявились, да гораздо сильнее. Им через пару-тройку лет не до нас станет, сами начнут помощи просить. Ну, а за ними голландцы с испанцами вскоре последуют.
- Почему ты в этом так уверен? Вдруг они, наоборот, все вместе на нас набросятся? Друг с другом они давно знакомы, а мы для них никто, и звать нас никак. Против всех европейцев одновременно будет трудновато.
- Ничего, в Крымскую справились со всеми, чёрт, это рановато ещё вспоминать. Впрочем, справимся и теперь. Я же говорил, что будем дружить со всеми, введём в Беловодье беспошлинную торговлю. Это раз. Оружие у нас самое лучшее, а бойцы самые крутые, это два. И, последнее, не забывай, что все европейцы для войны с нами повезут солдат, оружие и припасы для них за тридевять земель. В лучшем случае, из Индии или Сингапура. А наши базы снабжения рядом, пароходы доставят грузы в любую погоду, проложим лет за пять железную дорогу от Владивостока до Пусана.
- Да, но ты сам говорил, что у Ост-Индской кампании сорок тысяч солдат. А мы и тысячи не наберём.
- Дай срок, наберём тысячу, и даже больше. Вот, как разберётся Палыч с китайцами, пленных отправим железнодорожную насыпь через всю Корею отсыпать, до Пусана. А корейцы начнут наступление на юг, пусть ван быстрее думает, брать кредит или нет. Тогда к моему возвращению база в Пусане уже будет готова и железная дорога к ней начнёт строиться.
- Срочная радиограмма, - как обычно, дежурный радист приходит не вовремя. Я получаю радиограмму, читаю её. Нет, вовремя радист пришёл, самое время.
- Видишь, Евграф, Палыч о нас думает, не только мы о нём болтаем, видимо, икнулось Ивану. Пишет, разбил китайцев, взял двадцать три тысячи пленных, всех передал для постройки железной дороги корейцам. Сам с двумя полками бойцов движется на юг, и, не остановится до взятия Сеула. Вот так. Выходит, завтра мы отплываем в Европу, а ты, Романов, остаёшься на хозяйстве.
Отплыть удалось лишь через два дня, как мы не спешили. На этот раз мы везли в Европу подросшее поколение молодых мастеров. Тех, кого выкупили два года назад в Прикамске, кто лучше других освоил секреты производства. Многие ребята готовились к поступлению в университет, Владивостокский, естественно. Немного, человек двадцать самых перспективных парней я взял с собой, показать Европу, Петербург, самое главное, условия работы на заводах, технических уровень наших основных конкурентов. Чтобы ребята гордились самой передовой технологией, самой передовой техникой, на которой работают. Чтобы им никто не запудрил мозги европейской цивилизацией. Чтобы через них дальневосточная молодёжь понимала ценность наших успехов. А что делать, кино и телевидения нет, будут эти ребята наглядным примером агитировать своих сверстников.
Ещё с нами напросился в плаванье ботаник, милейший Людвиг Пешке, преподаватель университета. Ему срочно понадобилось сделать доклады во Французской Академии наук об открытых им новых видах животных, птиц и насекомых. Нашёл он кабаргу, неизвестную европейцам, десяток грызунов различных, дюжину птиц, и полсотни растений. Всё это богатство в заспиртованном и засушенном виде он вёз с собой. Занял добрую четверть трюма на "Эпсилоне". Что делать, надо так надо. Тем более, что с ним поплыли три наших студента, в помощь. Высадим в Кале, денег у них достаточно, от моей помощи Людвиг наотрез отказался, сославшись, что почти весь его гонорар за годы работы сохранился. И этих средств достаточно для поездки в Париж. На обратном пути мы должны забрать профессора, он успеет за пару месяцев обернуться.
Все корабли за зиму отремонтировали, очистили днище, вооружили пока гладкоствольными пушками, зато с противооткатниками. По десять орудий на каждом борту несли "Альфа", "Бета" и "Гамма", у второй тройки кораблей всего по шесть орудий на борт. На каждое судно установили новые рации, длинноволновые, правда. Не могли мы коротковолновые рации делать, не могу понять, почему. Скорее всего, в контурах проблема, у меня с детства на контуры тяжёлая рука. Радиолампы нашего выпуска служили недолго, в пределах полугода. Потому у каждого радиста был тройной комплект всех деталей, для замены. Да, ещё установили на каждом судне прожектор, работавший от парогенератора. Николай Сормов научился делать компактные парогенераторы, в качестве топлива, использовавшие каменный уголь. Так, что планировали мы двигаться полным ходом круглые сутки, не спуская паруса на ночь, как делают многие торговые капитаны.