– А ты подумал об отце, о дочери? Что будет с ними, когда ты уйдёшь?
– В любом случае, я не доживу старости. Так о чём тогда говорить? Ведь то же самое тебе сказал мистер Симпсон, не так ли?
Он смотрел на меня тяжёлым взглядом, пока я не кивнула.
– Поэтому, я задаю тебе вопрос: согласна ли ты быть со мной, после всего, того, что я рассказал? Что же ты молчишь?
– Да! И в горе, и в радости.
Алекс посмотрел на меня, а потом обнял.
– Только помни о своём обещании. Я надеюсь на тебя.
Глава 12
Я лежала на кровати в своей комнате, слушая, как бушует Алекс. Лиза-Мария вместе с Памэлой уехала в Беверли-Хиллз. В тот день было плохо всем. Боль Алекса накрыла душной пеленой весь дом. Все ходили на цыпочках, говорили, чуть ли не шёпотом, ожидая, пока хозяин успокоится. Я тоже выжидала.
И вот наконец всё стихло. Я осмелилась постучать в его спальню.
– Входи!
Я остановилась на пороге. Телевизор был на полу, мебель перевёрнута, с таким проявлением его характера я ещё не сталкивалась.
– Ты что-то хотела?
– Хотела узнать, как ты?
– Всё ок. Всё прекрасно. Всё замечательно.
Он пнул ногой стул. Потом сел на кровать и обнял голову руками.
– Всё, семьи больше нет.
Я подсела к нему.
– Но у тебя есть я.
Он крепко прижал меня к себе.
– Только ты у меня и осталась.
И вдруг с силой оттолкнул.
– Уйди. Я никого не хочу сейчас видеть.
«Он до сих пор любит её. Все его слова о любви ко мне, ложь».
И мне стало так больно, как не было уже давно.
«Господи, как я хочу вернуться в своё время! Зачем я здесь?»
– Уйди?! – начала кричать я – Приди, уйди, сколько можно? Если я тебя нужна, я останусь, если нет – уйду, но тогда больше не зови.
Он поднял на меня измученные глаза, и весь мой гнев, как ветром, сдуло.
– Я не знаю, я ничего не знаю. Мне просто очень плохо. Я ничего не хочу.
Я подсела к нему и обняла.
– Я очень люблю тебя. И я рядом.
Я поцеловала его, он ответил и стал срывать на мне одежду.
И вот когда я уже обнажённая лежала под ним, он, как будто опомнился.
– Господи, что же я с тобой делаю!
В ответ я потянулась к ремню на его брюках.
– Спасибо. – просто сказал он, когда мы восстановили дыхание.
Я кивнула.
– Почему ты меня терпишь?
– Не знаю. Честно не знаю.
– Я невыносим, такому человеку, как я, нужно быть одному, чтобы не делать никому больно.
– А ты не думал о том, что, если разгонишь всех, кто окружает тебя, то сделаешь этим ещё больнее. Мы все очень переживаем за тебя. И ты очень дорог и твоему отцу, и мне, и твоей дочери, о друзьях я уже молчу.
– Я знаю, но иногда не могу себя контролировать, привык командовать, отдавать распоряжения.
– Неудивительно, столько людей работает на тебя, и даже друзья превратились в наёмный персонал, лесть, подхалимаж.
– Откуда это во мне? Я ведь был домашним покладистым мальчиком.
«От твоей матери».
Он закрыл глаза.
– Милая, вызови врача.
Я взяла трубку внутренней связи.
Мистер Симпсон задумчивый вышел из спальни Алекса.
– Что случилось, доктор?
– Нервный срыв и сильнейшая мигрень. Я вообще, удивляюсь, как он ещё в сознании. Я вколол ему обезболивающее и успокоительное. Он проспит несколько часов. Сделай так, чтобы его никто не беспокоил.
– Хорошо.
«А я ещё кричала на него»
Глава 13
Свадьба получилась грандиозной. Кэти светилась от счастья и выглядела такой красавицей, что дух захватывало.
– Я поздравляю тебя! Будь счастлива!
– Спасибо. А как у тебя?
Я в отчаянии махнула рукой.
– У тебя праздник, не хочу тебе его портить.
– Мы всё равно поговорим. Я хочу, чтобы ты всё мне рассказала. А пока, развлекайся.
Ко мне подошёл Мэл.
– Рад тебя видеть.
– Я тоже. Шикарная свадьба.
Мы взяли по бокалу шампанского и медленно прогуливались.
– Я так и не понял, что произошло тогда. Теперь– то я знаю, что ты живёшь с Алексом, но тогда для меня всё оказалось полной неожиданностью.
– Прости, я и сама не ожидала, что так получится.
– Жаль, я думал, у нас что-то выйдет.
Я виновато улыбнулась.
– Ты очень хорошая девушка и достойна такого человека, как Алекс.
«Достойна ли?»
– Но с ним что-то происходит. Концерты уже не те.
– Я не могу это обсуждать.
– Я понимаю, просто очень обеспокоен.
– Всё наладится.
– Надеюсь, а то, кого же я буду слушать.
– Сейчас много талантливых ребят.
– Да, но после Короля они все скучноватые какие-то.
И так говорили многие. Журналисты отмечали, что концерты Короля всё меньше напоминают те искромётные спектакли в начале десятилетия, и я, как никто, знала в чём дело, но изменить ничего не могла.
Я приехала в Роузленд поздно вечером, мужчины все были в бильярдной, оттуда слышался смех и музыка. Я не стала им мешать и поднялась к себе.
Теперь я понимала Лору. Я, конечно, предполагала на какие жертвы мне придётся пойти, но даже подумать не могла, что всё будет настолько плохо. И насколько меня хватит, я не знала. Видеть, как гибнет любимый человек, было невыносимо. Я поставила пластинку с его песнями и закрыла глаза, наслаждаясь его голосом.
Опять начались занятия в институте, но я ходила туда без прежнего энтузиазма. Журналисты постоянно поджидали меня после занятий, но рядом всегда находился кто-то из ребят, и они не давали этим писакам и близко подходить ко мне.
В январе Алекс с воодушевлением сообщил мне, что его шоу покажут всему миру с помощью спутникового телевидения.
Я решила поехать с ним на Гаваи, отложив дела в институте.
Алекс был в хорошем настроении, пока шла подготовка к шоу, он практически не появлялся в отеле. Я с пониманием относилась к этому, зная, насколько это важно для него.
Шоу превзошло все мои ожидания. Такого я ещё не видела. Он ещё раз доказал, что лучший, и на время заткнул рот прессе.
Но потом всё полетело вниз на бешеной скорости.
Мы всё меньше разговаривали с ним, врач практически поселился у нас. В ожидании развода Алекс давал разгон всем, кто попадался на его пути. Я почти каждую ночь проводила в своей комнате, надеясь, что он позовёт меня, но этого не происходило. Я уже отчаялась.
В день развода Алекс приехал домой и зашёл ко мне.
– Раздевайся! – бросил он мне.
Меня поразила ярость, прозвучавшая в его голосе, и я выбежала из комнаты.
Остановила первую попавшуюся машину и назвала адрес Кэти.
У них с Ником был большой дом, и я надеялась, что для меня найдётся местечко.
Все те дни, что проживала у них, я пыталась найти выход из создавшейся ситуации. И не находила. От моей гордости уже ничего не осталось, если я позволяла ему так вести себя со мной.
Я вспоминала начало наших отношений, и моё сердце рвалось на части. Я знала, что он будет разыскивать меня, перевернёт весь Мемфис, и поэтому к нашей встрече я должна была принять решение.
С Кэти я не обсуждала создавшуюся ситуацию, просто сказала, что мы поссорились. Если бы всё было так просто! Я вспоминала нашу первую ночь и не верила, что мужчина, с которым я провела её и человек, посмевший так меня обидеть одно и то же лицо.
«Мы должны расстаться».
Но смогу ли я быть счастливой без него? Нет, не смогу. Простить? Но что будет дальше?
Я оказалась права. Он нашёл меня. Возле дома стояла огромная чёрная машина.
И из неё вылез… Алекс. На улице был день. Парни обступили его плотной стеной, но он отодвинул их и пошёл мне навстречу.
– Здравствуй, Энн.
Я молчала.
– Я понимаю, что ты зла на меня, и я прекрасно тебя понимаю. Поэтому прощение вымаливать не буду.
– Так зачем ты тогда приехал?
– Ты выйдешь за меня?
– Что?
– Выходи за меня замуж.
– Ты понимаешь, что сейчас говоришь?
– Прекрасно понимаю.
– После того, как ты меня обидел, ты делаешь мне предложение?
Я не успела опомниться, как сильные руки парней запихнули меня в машину.
– Не трогай меня! Это похищение. Я не хочу никуда с тобой ехать.
В салоне машины никого не было, куда делись его друзья, я могла только догадываться.
В ярости я била его по лицу, по груди, сначала он терпел, но потом ему это надоело, и он одной рукой прижал мои руки к телу, а второй обхватил моё лицо и впился губами в мои губы. В его поцелуе была жёсткость и сила мужчины, я пыталась оттолкнуть его, но он только усилил натиск. Его рука оказалась в моих трусиках, пальцем он нажал на самое чувствительное место, острое наслаждение пронзило меня, Алекс оторвался от моих губ и переключился на мою грудь. Я старалась сдерживать стоны, рвущиеся наружу, но моё тело предало меня.
– Вот теперь всё в порядке. – удовлетворённо произнёс он и откинулся на сиденье.
Пока я приходила в себя, за руль сел Сонни, и машина сорвалась с места.
– Ты-моя! – прошептал мне Алекс на ухо. – И всегда будешь моей. Я запру тебя дома, чтобы ты никуда от меня не сбежала.
– Я тебя ненавижу!
– Я знаю.
Он вынес меня из машины и понёс наверх.
Кровать вся была усыпана лепестками роз.
Алекс бросил меня на них и навалился сверху. Это сумасшествие продолжалось до глубокой ночи.
– Ты всё так же ненавидишь меня? – спрашивал он, нависая надо мной.
– Да? Тогда продолжим.
Не знаю, что доносилось из его спальни, и слышал ли это кто-нибудь. Я надеялась, что нет. Крики и стоны… Я уже не сдерживала их.
– Ненавидишь?
– Не-е-е-т!
Алекс откинулся на спину и притянул меня к себе.
– Прости меня.
– Не знаю, смогу ли я забыть это. Ты сделал мне очень больно. Дал понять, что я для тебя что-то вроде подстилки.
– Дурочка моя, я никогда так не думал. Ты очень много значишь для меня.
– Тогда почему?
– Я был очень зол, на себя, на Памэлу, на судью. Я ещё никогда не был в такой ярости.
– Ты очень изменился за последнее время.
– Я знаю, и в ужасе от самого себя.
– А что будет дальше? Если ты в очередной раз разозлишься на кого-нибудь?
– Подерусь с Рэдом.
– Я серьёзно.
– Я тоже.
Глава 14
После той ночи Алекс действительно изменился. Это был тот же нежный и внимательный мужчина, которого я полюбила. Молниеносно пролетел ещё один год нашей совместной жизни.
Рождество мы встретили в тесном семейном кругу: мой отец с Розой, Уильям и я.
Алекс подарил мне альбом с репродукциями картин художников эпохи Возрождения, как он только узнал, что я давно хотела такой.
– Просто угадал, – смущённо улыбаясь, объяснил он.
В гостиной стояла красавица ёлка до самого потолка, мы вместе её наряжали, хохотали и веселились, как дети.
Вопросов о браке Алекс больше не поднимал, а я не давила на него, зная, что это был искренний порыв, он действительно хотел, чтобы мы поженились, но потом, видимо, испугался последствий. Зная, как болезненно он пережил развод, я с пониманием относилась к этому страху. Мне было хорошо и так. Алекс окружил меня такой заботой и вниманием, что я и думать забыла о той размолвке.
Мы засиделись почти до самого утра, звучали шутки, смех и, конечно, песни, в исполнении Алекса. У меня снова появилась надежда.
Потом, когда все разошлись, Алекс снова сел за пианино:
– Что тебе спеть?
Я назвала мой любимый госпел.
Алекс пристально посмотрел на меня и запел. Я закрыла глаза, наслаждаясь его талантом.
– Ты так и не ответил на мой вопрос.
– Какой?
– Почему ты не исполняешь на концертах свои песни?
– Не уверен, что их примет публика.
– Ты шутишь? Они прекрасны. Как они могут не понравиться?
– Они сильно отличаются от моего основного репертуара. Я их буду петь только для тебя, моей главной поклонницы, если хочешь, конечно. Между нами было много разногласий в этом году, но мы справились с ними, да?
Я уложила его упрямую чёлку и ответила:
– Да. Пока мы справились.
– Детка, всё будет хорошо. Я постараюсь.
– Чтобы всё было хорошо, ты должен обратить внимание на своё здоровье.
Алекс поморщился.
– Энн, не порть прекрасный вечер. Я знаю основную причину своих заболеваний. Это моя работа, но именно она– смысл моей жизни. И как, скажи, разорвать этот замкнутый круг?
– Сократить гастрольный график, побольше отдыхать.
– Я не могу отменять концерты, они дают мне то, без чего, я не могу обходиться: общение с поклонниками. Я думал, ты понимаешь меня.
– Я стараюсь, честно.
– Мне опротивела запись в студии, как когда-то съёмки. Я люблю работать на сцене и не могу передать тебе то наслаждение, которое получаю, стоя под светом софитов. Это даже лучше секса. Если остановлюсь, то умру.
– Если не остановишься, тоже умрёшь и гораздо раньше.
– То, что я получаю от концертов, ничем заменить нельзя.
– Зачем тогда тебе я?
– Ты сейчас говоришь, как Памэла. Я люблю тебя, нуждаюсь в тебе, ты хороший друг. Этого мало? И я ещё раз прошу у тебя прощения за всю ту боль, что причинил тебе.
– И ты прости.
– За что?
– Я тоже много беспокойства тебе доставила.
– Ты ни в чём передо мной не виновата. Вина только моя.
– Я…
Он положил палец на мои губы.
– Не надо, ничего не говори. Мне очень повезло с тобой. Что-то я устал. Пойдём спать?
На следующий день приехал Полковник с цветами и подарками.
– Сэр! – удивился Алекс – вы как здесь?
– Решил познакомиться с твоей подругой. А то все журналисты уже знают о ней, а я ещё даже не видел.
– Насколько мне помнится, Вы никогда не интересовались моей личной жизнью. Что случилось сейчас?
– Поумнел с возрастом.
– Вы хотите и здесь меня контролировать?
– Ну зачем ты так? Я приехал с миром.
Я слушала весь этот разговор на лестнице, но почувствовав, что назревает конфликт, решила спуститься вниз.
– О! – протянул менеджер Алекса. – Мисс, вы очаровательны.
Он поцеловал мою руку, и я незаметно вытерла её об юбку. Этот человек внушал мне ужас и отвращение. Сила, исходившая от него, подавляла. Я ненавидела его, зная, как он непомерной жаждой наживы, убил Алекса. Могла ли я хоть как-то повлиять на их отношения? Я не знала, но решила попробовать. Мы уселись за стол, Алекс не привык так рано завтракать, поэтому просто пил кофе. Наша светская беседа зашла в тупик. Говорить было не о чем. Я знала обо всех разногласиях, существующих между Алексом и его менеджером, и сейчас они тщательно взвешивали каждое слово, чтобы опять не случилось конфликта. Я наблюдала за ними и наконец поняла, почему Алекс до сих пор не уволил его. Том Дженсон как никто знал своего «золотого мальчика» и знал как на него воздействовать. У Алекса время от времени вспыхивали глаза от сдерживаемого гнева, но тем не менее, он терпеливо выслушивал Полковника. Иногда мне казалось, что это отец и сын, так они понимали друг друга и даже, наверное, любили по-своему.
– Мой мальчик, мне нужно серьёзно поговорить с тобой.
– Я слушаю Вас.
Полковник указал глазами на меня, думая, что я этого не вижу.
– От Анны у меня нет секретов.
– Ты стал посвящать в свои дела женщин?
– Она знает обо мне всё.
– Ну хорошо. Впереди предстоят ответственные гастроли, да и запись нового альбома. Ты готов?
– Более менее. Программа шоу готова, но прогона песен ещё не было, а запись альбома отложить нельзя? Я не хочу возвращаться в студию.
– Придётся, мой мальчик, у тебя контракт.
– Хорошо, как скажете.
– А вообще, как твоё самочувствие? Гастроли выдержишь?
– Постараюсь.
– Сначала очередной ангажемент в Вегасе, а потом тур по Югу. Надеюсь, никаких экспериментов не будет?
– Обещать ничего не могу.
– Чёрт возьми, Алекс, возьмись, наконец, за ум. Сколько можно? Ты газеты читаешь? Что о тебе пишут, знаешь?
– Я всё знаю. Но я сыт по горло этими ангажементами.
– Ты должен.
И тут Алекс взвился.
– Я никому ничего не должен, запомните это раз и навсегда!
И выбежал из столовой.
– Что я такого сказал? И вот так всегда. Как Вы с ним справляетесь?
– Он очень болен. Вы загоните его, как скаковую лошадь.
– А Вы знаете, милая леди, что Алекс сам попросил меня уплотнить график гастролей.
– Знаю. Но эти бесконечные ангажементы, неужели без них нельзя обойтись?
– Он связан обязательствами.
– Но ведь это Вы его обязали, разве не так?
– Вы действительно много знаете.
– Дайте ему немного свободы, и Вы увидите, на что способен этот человек.
– Если я ему дам свободу, Вы представляете, во что превратятся его концерты?
– А Вы знаете, что он пишет песни?
– Слышал парочку.
– И что вы думаете?
– Они никуда не годятся. Публика никогда не примет их.
– О рок`н`ролле тоже так говорили.
– Тогда было другое время.
Я поняла, что этот разговор бесполезен, пробиться к этому человеку было невозможно, он меня не слышал. Бедный Алекс!
Почувствовав моё настроение, Полковник поспешил откланяться. Я облегчённо вздохнула и поднялась наверх.
Алекс лежал на кровати и смотрел в потолок, я прилегла рядом.
– Что-то ты долго, о чём ты могла разговаривать с этим упырём?
– Да так, ни о чём. Просто он приехал в гости, не могла же я его оставить одного.
– Извини, что я оставил тебя наедине с ним. Я просто не выдержал.
– Я понимаю.
– Ты всё понимаешь, моя марсианка.
– Ты всё-таки подумай, чтобы исполнять свои песни. Вспомни пятидесятые. Несмотря на протесты общества, ты дал своей музыке право на жизнь, так почему бы не попробовать ещё раз?
– Я уже не тот юнец, и ещё одного противостояния я не выдержу.
С самого утра я чувствовала себя неважно, болело горло, голова. Я почувствовала, что заболеваю. Я всегда тяжело болела, все мои простуды переходили в более тяжёлую форму. Я уплывала, слыша слова Алекса, как сквозь вату.
Когда я очнулась, в теле была страшная слабость, голова кружилась, и ужасно хотелось пить. Я находилась в больничной палате, заставленной цветами. На моём животе лежала голова Алекса.