Здесь не было ни барьеров, ни полицейских машин, так что они без проблем пересекли Бивер и Леру, а потом повернули направо, на улицу перед барьерами. Они, конечно, могли продолжать ехать по той же аллее, пока не оказались бы на стоянке самого отеля, но, по-видимому, вид движущихся трупов испугал Дерека не меньше, чем Анджелу, и он не хотел приближаться к ним слишком близко.
Вот и хорошо.
Но… но куда они все делись?
И что случилось с полицией и людьми?
Дерек притормозил, когда они проезжали мимо барьеров. Огни полицейских машин были включены и ярко блестели, но вначале им показалось, что все полицейские или сбежали, или испарились. А потом Анджела увидела их вместе с зеваками, которые вышли из магазинов, офисов и ресторанов. Все они лежали на земле, с лицами, покрытыми черной плесенью, которая уже стала сползать на асфальт и бетон под их мертвыми телами.
– Нет, – сказала она, качая головой. Голос у нее был тихий и испуганный. – Нет. Нет…
– Куда они делись? – спросил Дерек.
Его голос был чуть громче, но не менее испуганный. Он на мгновение остановил машину, чтобы они могли осмотреться, но на тротуаре ничего не шевелилось. Там лежали только тела полицейских и зевак.
А потом из дверей отеля выпрыгнул иссушенный труп и приземлился на четыре точки. Голова его вращалась, как у льва, ищущего добычу. Анджела завизжала, но окна были закрыты, поэтому существо ее не услышало. Если только оно могло слышать. Обнаженное, коричневого цвета, оно было так измучено и истощено, что даже пол его было невозможно определить, а уши его были или отрезаны, или настолько высохли, что их было совсем не видно. Труп опять прыгнул, на этот раз на улицу, перепрыгнув через чернеющее тело полицейского, мимо тела женщины в красном платье, а потом двинулся по улице, проходившей между магазином, торговавшим замороженным йогуртом, и агентством путешествий.
– Давай за ним, – приказала Анджела. Она была в ужасе, но где-то внутри ее еще существовали резервы, которые позволяли ей победить этот ужас. Вокруг, кроме них, не было никого живого. Если они не смогут проследить за этим существом, то монстры исчезнут и никто не будет знать куда.
Монстры.
Удивительно, как быстро это детское слово стало частью ее лексикона, как быстро ее мозг адаптировался в мире, в котором эти монстры жили.
Она видела, что Дерек хочет ей возразить, что он не хочет преследовать труп, но она еще раз крикнула, чтобы он следовал за удаляющимся существом, и с визгом покрышек молодой человек развернул машину и поехал по улице, которая шла параллельно той, по которой двигалась мумия. Они вглядывались в переулки, аллеи, проходы между зданиями, пока наконец не увидели сгнивший скелет, выскочивший из-за бутика, торговавшего мылом. Даже с такого расстояния он выглядел ужасно и вызывающе.
– Мне кажется, что он направляется в сторону шоссе, – сказал Дерек, увеличивая скорость. Впереди все еще была громадная пробка, но он на мгновение затормозил на углу и повернул налево, двигаясь на запад по дороге со встречным движением.
Анджела инстинктивно сжалась, когда машина, двигавшаяся им навстречу, посигналила и объехала их с правой стороны, но на дороге было удивительно мало машин, а потом девушка увидела аварию с участием нескольких машин, которая полностью заблокировала движение в западном направлении где-то на расстоянии мили от них. Приблизительно в том же месте, где начиналась пробка, заблокировавшая все движение в восточном направлении.
Это девушке совсем не понравилось.
Дерек затормозил и остановился – всего в нескольких ярдах перед ними труп прыгал по шоссе между стоявшими машинами в сторону прилегающей железнодорожной ветки. Определить, куда он двинется дальше, было невозможно, поэтому Дерек быстро припарковал машину и забрался на капот, так чтобы иметь возможность видеть поверх остальных машин. Почти сразу же он спустился и залез в кабину.
– Оно двигается вдоль рельсов, а не пересекает их.
Они продолжили движение в восточном направлении. Еще нескольким водителям надоело ждать, и они тронулись по неправильной стороне дороги вслед за ними. Правда, Дерек двигался по левому ряду, стараясь избежать столкновения.
– А куда, как ты думаешь, делись… – начала Анджела.
И тут они увидели.
Черный поезд, стоящий на рельсах.
Как они могли не заметить его сразу же, как только выехали на шоссе? Паровоз и темные вагоны были хорошо заметны на фоне стоявших машин; кроме того, они были необычными, но не в том смысле, который приходил на ум в первую очередь.
Может быть, тогда поезда просто не было?
Это было вполне вероятно. Действительно, в поезде было что-то от параллельного мира, что-то от призрака. Паровоз и вагоны были странно пушистыми и неясными, как будто были сделаны из материала, непривычного человеческому глазу.
Молодые люди добрались до конца пробки и до еще одной аварии с участием нескольких автомобилей, и им стало очевидно, что обе произошли так близко друг от друга, чтобы обеспечить нечисти из тоннеля безопасный переход через шоссе. Теперь их было гораздо больше, чем тех, которые скрывались в тоннеле. Эдна Вонг говорила, что вокруг Флагстаффа было несколько тайных кладбищ, и Анджеле было интересно, пустеют ли и они тоже и приехал ли поезд в том числе и за мертвыми, похороненными там, сзывая их неслышными свистками. Потому что, хотя множество трупов были уже на поезде, она видела новые их толпы, взбирающиеся на насыпь, – гниющие скрюченные тела, прокладывающие себе путь в черные вагоны. День был солнечным, но сейчас облака закрыли солнце, и, хотя и были белыми, они бросили на город, расположенный внизу, темную тень. Изорванные в клочья лохмотья, прикрывающие трупы, полоскались на легком бризе.
На рельсах появилась фигура, за которой они следили от самого отеля.
– Нам надо ехать за поездом, – сказала Анджела. Инстинктивно она поняла, что это необходимо для того, чтобы разобраться во всем, что происходило здесь в последнее время, чтобы найти ответы на интересующие их вопросы. Мертвые уходили по какой-то причине, и там, куда они направлялись, могла быть необходимая ей информация. – Сколько у тебя бензина?
– Полбака.
– Тебе надо срочно заправиться, – Анджела осмотрелась в поисках заправки.
– Мне надо забрать маму и брата. Здесь я их не оставлю. Не сейчас, когда происходит то, что происходит.
Анджела поняла и согласилась с ним – но им надо поторопиться, иначе они потеряют поезд. Ничто не указывало на то, когда он собирается отправиться.
Дерек уже несся в объезд аварии, жертвы которой следили за ним, широко открыв рты. Он собирался на следующем перекрестке пересечь разделительную полосу и оказаться в районе своего дома. Анджела набрала телефон службы спасения и, пока Дерек кружил по задним дорогам Флагстаффа, сообщила оператору о мертвых полицейских и спасающихся бегством трупах. Она не надеялась, что кто-то ей поверит, но правда все равно восторжествует, когда те пошлют кого-то проверить сообщение. Девушка не знала, сколько всего полицейских служило в полицейском управлении Флагстаффа, но если для этого им придется снять кого-то с задания, то она надеялась, что это будут полицейские из средней школы, а не из университета. Эдна вполне заслужила полномасштабного расследования своей смерти.
Ехали они быстро, срезая, где возможно, дорогу и стараясь не терять время, но все равно вернуться они смогли только через 15 минут. Хотя мать Дерека уже должна была иметь представление о том, что происходит в городе, по дороге он решил, что ничего ей не скажет. Потому что объяснения займут слишком много времени. Он просто велит им сесть в машину и скажет, что хочет кое-что показать. Вслух же Дерек только надеялся, что его брат Стив будет дома и им не придется искать его в школе или в гостях у какого-нибудь приятеля. И им крупно повезло – когда они подъехали к дому, парня только что подвезла из школы мать одного из его друзей.
Никто ничего не упаковывал и не собирал пожитки. Подъехав, они просто захватили мать Дерека и его брата и помчались назад.
Хотя, как и подозревала Анджела – и чего она больше всего боялась, – поезда к моменту их появления уже не было, только черный дымок все еще клубился над железнодорожным полотном. Ни полиция, ни пожарные, ни «Скорая помощь» никак не среагировали на аварии, так что добрым самаритянам самим пришлось помогать двум раненым жертвам столкновения. Все остальные бродили вокруг как во сне, с выражением полной прострации на лицах.
В машине все молчали, но Анджела видела, что мать Дерека все больше и больше напрягается.
– Что здесь происходит? – спросила она наконец. – Что ты хотел нам здесь показать?
– Что здесь происходит? – спросила она наконец. – Что ты хотел нам здесь показать?
Дерек вместо ответа остановил машину и выскочил, оставив свою дверь открытой.
– Куда он поехал? – спросил он у людей, находившихся рядом. – Поезд. Он поехал на север или на юг?
У дыма был противный запах. «Сера, – подумала Анджела. – Прямо из преисподней».
– Мне кажется, что он повернул в сторону Пэйджа! – крикнул кто-то в ответ.
– Двигайтесь за дымом, – предложил другой.
«Хорошая мысль», – подумала Анджела. Дереку, по-видимому, она тоже понравилась, потому что через мгновение он уже был в машине и мчался в сторону торгового центра.
– Что происходит? – продолжала настаивать мать Дерека. – Куда ты нас везешь?
– На север, – ответил он.
Глава 25
Вашингтон, округ Колумбия
Росситер рассматривал рабочие места младших агентов, стараясь переварить то, что успел узнать.
На столе перед ним лежали полные и не подвергавшиеся цензуре воспоминания Улисса С. Гранта. Росситер знал, что мемуары президентов подвергаются тщательной обработке, когда каждое слово анализируется и все нежелательные материалы изымаются под предлогом «требований национальной безопасности». Но вот то, что ему понадобился высший допуск для того, чтобы прочитать такое старье в неотцензурированном виде, удивило его не на шутку. Что такого, ради всего святого, подумал он, может там быть?
Это Росситер выяснил довольно быстро. Старый алкоголик записывал гораздо больше, чем это было надо, и упомянул о жестокой резне на территории нынешнего штата Юта, в которой погибли сотни ни в чем не повинных гражданских лиц, убитых регулярными войсками без видимых на то причин. Президент же впутался в эту ситуацию, когда отдал приказ на сокрытие данного факта, что было сделано на манер хорошо подготовленной военной операции. Она прошла настолько успешно, что о бойне никогда и нигде больше не упоминалось, кроме как в оригинале президентских мемуаров. Хотя и здесь Грант навел тень на плетень относительно места резни и причины, по которой она произошла.
Обычно все операции прикрытия значительно уступают по своей организации самим преступлениям, но только не в этом случае.
«Я всегда сожалею о происшествиях, которые являются результатом соперничества, – писал Грант. – У меня нет никаких возможностей выяснить, каким образом информация о бойне могла дойти до ушей непосвященных, но ясно понимаю, что именно это и произошло. Мои эмиссары докладывают, что количество погибших определить просто невозможно и, хотя все погибшие были неверными язычниками, убийство никогда не было способом решения проблемы».
Неверные язычники.
Это был единственный ключ в распоряжении Росситера, который мог помочь ему определить, кто были жертвы преступления. То, что в те времена колоссальные территории страны, особенно на западе, не были заселены христианами или европейцами, не сильно сужало круг его поисков.
Сам Росситер никогда не издевался над проклятиями мертвецов и призраками, встающими из могил, особенно после того, что увидел в Волчьем Каньоне. Поэтому он понимал, почему Грант мог оказаться целью нападения, почему его гробница могла быть осквернена, а тело расчленено. Кроме этого, это хорошо соотносилось с осквернением могил героев Гражданской войны, которое произошло на Арлингтонском национальном кладбище. Даже Белый дом казался достойной целью для яростных духов, решивших отомстить за бойню.
Но как это связано с другими непонятными событиями, которые происходили по всей стране?
Последнее произошло на горе Рашмор[78], где на лицах президентов появилась двойная линия, как будто какой-то гигант дважды провел по камню огромным ножом с выкидным лезвием.
Или поезд пересек эту гору.
Потому как оно первым пришло ему в голову, когда Грег увидел фото: след поезда. Хотя из-за того, что он думал о поезде все последние трое суток, такая мысль была вполне естественной.
При этом головы Гранта на Рашморе не было. Так где же здесь связь?
И какую вообще роль играл поезд во всем этом?
Все было слишком запутано – отдельные части происходившего явно не состыковывались друг с другом. Все люди президента уже косо поглядывали на Росситера, потому что он никак не мог решить эту загадку. «Лидер свободного мира должен иметь возможность уделять внимание целому ряду важнейших вопросов» – так сказал ему начальник Объединенных штабов. А вместо этого он был настолько занят этой атакой на Белый дом, что, казалось, напрочь забыл обо всем остальном.
Росситеру это не казалось удивительным.
Он нажал клавишу на компьютере, и на экране появился рисунок поезда, полученный на основе данных о повреждениях, нанесенных Белому дому. Президент был прав. То, что врезалось в дом, могло быть невидимым, но это наверняка был паровоз. Росситер нажал еще одну клавишу, и угол обзора изменился – теперь перед ним было трехмерное изображение поезда, полученное при помощи компьютерной графики. Грег уже связался со всевозможными экспертами по поездам в надежде, что кто-то из них сможет определить марку паровоза, как одного из тех, что использовались во времена правления Гранта в период между 1869 и 1877 годами. Однако или компьютерное изображение имело недостатки, или информация, на основе которой компьютер его создал, была ошибочная, но никто его не узнал. На взгляд Росситера, перед ним был обыкновенный поезд, но целая толпа экспертов и железнодорожных профессионалов утверждала, что он не похож ни на один из известных образцов.
Это сильно волновало Грега.
Интерес прессы к Арлингтонскому кладбищу удалось успешно нейтрализовать, так же как скормить им официальную версию произошедшего с Белым домом. Но сейчас репортеры осаждали Рашмор, и вполне возможно, что до того, как все выплывет наружу и он, агент Росситер, окажется по колено в дерьме, осталось совсем немного времени.
Новости поступали из множества источников, и у него был целый штат помощников, которые просеивали и новую, и старую информацию, пытаясь обнаружить хоть какую-то связь. Большинство ее было бесполезно и никак не связано с происходящим, но некоторые вещи выглядели важными для расследования, и Росситер хотел быть уверенным, что не пропустит ничего важного. Например, появились сообщения, что поезд-призрак видели в Зайоне, Кэньонленде и других национальных парках на территории Юты. Это требовало дальнейшего изучения.
«Это должно быть НЕЧТО, обиженное на сами Соединенные Штаты, – подумал Росситер, – потому что целью ударов были не только реликвии, связанные с периодом Гражданской войны, но и здания и земли, находящиеся в коллективной собственности граждан страны, например национальные парки. И что бы это ни было, его целью был не отдельный человек или какая-то отдельная территория – оно нападало на самые главные символы нации…»
Неожиданно экран компьютера покраснел, картинка исчезла, и из динамиков донеслись пронзительные звуки.
Это было нападение на Белый дом.
В тот момент, когда Грег сообразил, что происходит, на экране появилось изображение Белого дома в реальном времени. Росситер почувствовал себя так, как будто ему заехали в живот. В строении была проделана громадная дыра, почти такая же высокая, как само здание. Она почти разделила его на две половинки, и из нее продолжали вылетать какой-то мусор и осколки, как будто неведомая сила проделывала в здании тоннель.
Поезд.
Росситер в этом нисколько не сомневался.
Белый дом был самым охраняемым зданием на планете, поэтому, просто нажимая на клавишу мыши, Росситер мог получить доступ к нескольким десяткам замаскированных камер, расположенных в каждом кабинете, на галереях, в библиотеке и спальнях. Правда, ситуация, в которой они все находились, была абсолютно новой – ничего подобного здесь никогда не случалось, – так что, не изучив двухсотстраничное руководство по эксплуатации, Росситер не мог узнать, как получать изображение из нужных ему комнат. Поэтому, зажав мышь в ладони, он лихорадочно щелкал ею, переключаясь с камеры на камеру и пытаясь обнаружить поезд. Программа, созданная каким-то компьютерным гением специально для подобных случаев, располагала изображения в порядке их появления на экране, так что первое разрушение сменило следующее, а потом еще одно и еще одно, и так далее. Следуя за ними, Грег двигался по пути незваного гостя.
Он щелкал клавишей мыши так быстро, как только мог. Все происходящее записывалось, но Росситер видел все в реальном времени и не хотел пропустить ни секунды, чтобы точно рассмотреть, что, где и когда происходило. Откуда-то из глубин Белого дома микрофон доносил звуки, которые не слишком совпадали с изображениями, громкие крики и треск, которые, отставая от изображения на пару секунд, превращали происходящее на экране в дублированный иностранный фильм.