Перед ним находилась канава, наполненная чем-то, напоминавшим жидкую глину. Это была пузырящаяся зеленоватая грязь, которая булькала, как будто кипела.
– Обычно они сбрасывали их прямо сюда.
Деннис подпрыгнул, услышав этот голос. Он резко обернулся и увидел невысокого мужчину, чем-то напоминавшего гнома, стоявшего справа от него.
– Кого бросали? – спросил он, притворяясь, что ничуть не испугался, и стараясь говорить ровным голосом.
– Извергов, – ответил старик. – Ведьм, неверующих. Сами знаете…
Тут он посмотрел на Денниса так, как будто тот обязан был знать. А Деннису захотелось закричать: «Не знаю и знать не хочу! Мне все равно! Я остановился здесь только потому, что устал, и меня привлекла ваша вывеска!»
Вместо этого он просто кивнул.
Ниггеров и жидов.
Он повернулся, чтобы уйти.
– А вы видели мою петлю?
Деннис остановился, и по спине у него пробежал холодок.
– Купил ее у одного фермера. Она валялась у него в хлеву многие годы.
Деннис не знал, что ответить на это. Он выдавил из себя неопределенную улыбку, которая, как он надеялся, выглядела достаточно вежливой.
– Однажды я видел видео, как один толстяк пытался повеситься. Он накинул петлю на шею и спрыгнул с садового столика. Но так много весил, что его голова оторвалась – шея не выдержала такого веса, понимаете?
«Зачем этот старик мне все это рассказывает? – подумал Деннис. – Потому, что я китаец?»
Ниггеры и жиды.
Надо было остаться в Пенсильвании. Не надо было уезжать.
И почему только он оставил этот проклятый мобильник в машине?
Человек, похожий на гнома, подошел ближе.
«Я сильнее его, если дело дойдет до драки», – подумал Деннис. Старик выглядел хилым и дышал тяжело, с присвистом. «Один удар по яйцам – и он рухнет. Тогда я смогу убежать, если только сообщники старика не ждут меня дальше по тропинке».
– Я еще хотел добавить в «Цитадель» Комнату Плотских Наслаждений, но моя старуха встала на дыбы. Да, в свое время я поураганил… Помню, как-то я вылизывал одну шлюшку между ног. А она, прежде чем их раздвинуть, смазала все там сальсой[28], – его смех перешел в кашель. – Ощущение было, как будто жуешь вчерашнее рыбное тако[29].
– Мне пора, – с отвращением произнес Деннис.
Старик схватил его за руку, его костлявые пальцы болезненно впились в мускулы молодого человека.
– Они возвращаются. – В глазах старика был виден страх пополам с вожделением. – Они вновь восстают.
Против воли Деннис почувствовал сигнал тревоги.
– Кто? – через силу спросил он.
– Они.
Как по заказу, из грязи высунулась рука – длинная рука скелета, на конце которой была страшно сморщенная ладонь; от нее отходили пять тощих, похожих на когти, пальцев. Хватая ими воздух, она появилась прямо из середины канавы.
– Я же говорил! – закричал старик и заколотил по руке длинным деревянным шестом, который был похож на слишком толстую рукоятку метлы. До этого Деннис его не заметил и не знал, откуда он появился – старик что, приготовил его для посетителей?
И Деннис отступил, когда старик стал хлестать по тощей руке.
– А, чтоб тебя, – неистово кричал он на нее. Лицо его покраснело, а дыхание становилось все более резким и хриплым. – Убирайся откуда пришла!
Сила, с которой он напал на эти кости, была достаточной, чтобы раздолбать и здоровую руку, но сморщенные остатки скелета остались неповрежденными, а когтеподобные пальцы пытались ухватиться за палку. А потом палка ударила по кисти сбоку, Деннис услышал треск и увидел, как кисть дернулась вперед и повисла, хотя рука все еще тянулась из кипящей грязи.
Это напомнило ему сон, увиденный им в первую ночь своего путешествия, в котором его избил на литейном дворе человек, оравший на него на малопонятном английском. Отголоски той ярости он ощутил сейчас, когда старик с ликованием продолжил свои попытки. Казалось, что из-за достигнутого успеха у него открылось второе дыхание, и теперь он взял палку в обе руки на манер бейсбольной биты.
Ощущая тошноту и страх, Деннис заторопился по тропинке в сторону выхода. Она шла вниз через небольшой гребень, затем мимо полегших сухих деревьев и кустарника и только потом подходила к деревянной ограде, которая отделяла «Цитадель» от парковки. Здесь тропа бежала вдоль ограды, мимо целого ряда построек, пока не подходила к незаметным воротам. Деннис открыл их и оказался на свободе.
Парковка все еще была пуста, за исключением его собственной машины и красного пикапа, и он бросился по неровному асфальту к своему «Темпо»[30]. На бегу достав ключи, отпер дверь и с облегчением забрался внутрь. Несколько минут спустя он уже был на шоссе и направлялся на запад, а «Цитадель» маячила в его зеркале заднего вида.
Что это была за рука, которая высунулась из канавы с грязью? Какой-то механизм для привлечения туристов? Это было маловероятно, но Деннис не стал размышлять дальше, потому что не хотел знать правду, поэтому прогнал от себя этот образ и, нарушая скоростной режим, ринулся как можно дальше от «Цитадели».
«Темпо» заглох через полчаса после того, как Деннис проехал Селби, ничем не примечательный городок на границе лесов и возделанных полей. Сначала машина несколько раз дернулась, а потом двигатель окончательно замолчал. Деннис вжал педаль газа в пол, но вместо того, чтобы ускориться, машина с пугающей скоростью стала останавливаться. Буквально через несколько секунд молодой человек остановился посреди дороги. На ней не было видно никаких машин – он ехал в полном одиночестве последние сорок пять минут. Однако на всякий случай Деннис сдвинул машину на обочину. Для этого ему пришлось упереться в переднюю стойку кузова и одновременно поворачивать руль. Когда «Темпо» съехал на грунтовую обочину, Деннис захлопнул дверь.
– Черт бы тебя побрал!
Он вытащил бумажник, нашел в нем карточку ААА[31], открыл телефон и попытался позвонить, но оказалось, что он вне зоны покрытия. Ему пришлось пройти по шоссе не меньше мили, прежде чем он смог наконец дозвониться, и только через сорок минут после того, как он вернулся к машине – с головой, полной мыслей о своем освобождении – Ниггеры и жиды, – появился эвакуатор, который довез его до дилера «Форда» в Селби.
Деннис ожидал, что здесь его ждет серьезная волокита – он был чужаком с пенсильванскими номерами, – и не ошибся в своих ожиданиях. Сервисный менеджер, одетый в синий блейзер, встретил его с улыбкой торговца подержанными машинами, но, когда Деннис стал настойчиво спрашивать о том, сколько времени продлится ремонт, все его дружелюбие куда-то испарилось.
– У нас сейчас очень много работы, – равнодушно сказал менеджер, хотя в боксах стояло всего две машины, – так что посмотреть ее мы сможем только через день-два. В зависимости от поломки и от того, что вы решите делать, ремонт может занять около двух дней.
Целых четыре дня!
Сначала Деннис решил отстаивать свои права потребителя и побеседовать с кем-то рангом повыше – например, с директором или владельцем центра, – но вовремя сообразил, что это может только увеличить срок, так что он промолчал. Вместо этого попробовал договориться:
– Я просто проезжаю через ваш город и, честно сказать, немного спешу, так что буду благодарен за любую помощь с вашей стороны.
Улыбка вернулась на лицо менеджера, и он неискренне пообещал:
– Мы сделаем все, что в наших силах.
Его страховка покрывала аренду подменной машины, но так как он был не из этого города и даже не из этого штата, то Денниса заставили заплатить за аренду картой «Виза», объяснив, что впоследствии страховая компания вернет ему эти деньги. Деннис уехал на машине еще более старой и потрепанной, чем его собственная, и первым делом занялся поисками места для ночлега.
По-видимому, Селби был одним из тех транзитных городов, через которые проезжает больше машин, чем находится у жителей города, – сразу за его границами находился целый ряд мотелей. Собрав предложения от шести из них, Деннис решил остановиться в «Бюджетном варианте», самом захолустном и дешевом заведении в городе.
На окне мотеля висело объявление: Требуется помощь. Из чистого любопытства молодой человек спросил у клерка за стойкой, пока тот проверял его кредитную карту, о какой работе шла речь.
– О какой?.. Да о моей собственной, – глуповато улыбнулся клерк. – Я с завтрашнего дня перехожу в «Ромаду» – дальше по дороге. Ну, как? Не заинтересовались?
Деннис безразлично пожал плечами.
– Если желаете, то можете ее получить. Эти крохоборы-владельцы почти ничего не платят, но и вопросов тоже не задают. Да и работник им нужен срочно. – Мужчина кивнул на загруженную машину Денниса. – Так что если хотите по-быстрому заработать на бензин, то дело того стоит. А вот надолго я бы не советовал.
Деннис безразлично пожал плечами.
– Если желаете, то можете ее получить. Эти крохоборы-владельцы почти ничего не платят, но и вопросов тоже не задают. Да и работник им нужен срочно. – Мужчина кивнул на загруженную машину Денниса. – Так что если хотите по-быстрому заработать на бензин, то дело того стоит. А вот надолго я бы не советовал.
– Спасибо, – сказал Деннис.
Он закончил регистрироваться, получил ключ и прошел в свою комнату. Осмотрелся. Кровать, телевизор, кондиционер на окне. Не самое лучшее место из тех, в которых ему приходилось останавливаться, но и не худшее тоже…
Деннис разгрузил машину. Сначала отнес чемоданы в номер, потом снял коробки и тюки с крыши – он уже стал в этом настоящим профессионалом, – затем запер номер и направился в сторону служебного помещения. Когда он вошел, над дверью звякнул звонок. Прежде чем клерк успел спросить, что ему нужно, Деннис снял со стекла бумагу со словами Нужна помощь и положил ее на стол. После этого посмотрел на мужчину и произнес:
– Я согласен.
Глава 8
Национальный парк Кэньонлендз, штат Юта
– Боже!
Генри посмотрел на поверхность скалы перед ним. За ночь кто-то умудрился полностью убрать с нее рельефно вырезанные рисунки, сделанные девять столетий назад и перенесшие дожди и ветры, жару и холод, испанских завоевателей и толпы первопроходцев, двигавшиеся на запад, а также опеку Службы по охране национальных парков. Он только вчера был здесь и стоял на этом самом месте, отвечал на вопросы туристов, и все было как всегда.
И вот теперь…
И вот теперь ящерицы превратились в лодки, спирали – в квадраты, а лошади – в машины. Человеческие фигуры были перечеркнуты и грубо замазаны, а геометрические фигуры полностью уничтожены – вместо них остались только неровные куски зачищенной долотом поверхности. Раньше Генри никогда ничего подобного не видел и не мог понять, как такую работу можно было совершить за одну ночь. Даже целая группа вандалов, вооруженная лестницами и орудующая специальными инструментами, не смогла бы совершить такое абсолютное и всеобъемлющее разрушение исторически важного наскального шедевра. Его взгляд медленно двигался от нижних пиктограмм к тем, которые находились на уровне глаз, а потом еще выше, туда, где на уровне второго этажа находились совсем разрушенные атмосферными явлениями рисунки. Почему-то ему опять пришли в голову эти голые азиатские двойняшки, которые ползали по отвесной стене, вооружившись каменными орудиями, и сбивали древние индейские рисунки, намеренно уродуя их. Две сестрицы, трудившиеся всю ночь напролет, кожа которых блестела на лунном свете, когда они сновали на каменной стене…
Он нажал на эрекцию, которая росла у него в штанах, и поблагодарил Бога, что рядом никого не было.
Ему необходимо сообщить об этом. Ничего подобного, насколько он знал, в парке еще не происходило – по крайней мере, не в таких масштабах. Его священным долгом было сообщить обо всем суперинтенданту[32] и раскрутить колесо поисков, которые, будем надеяться, позволят арестовать преступников, чтобы подобное больше не повторилось. То, что потеряно здесь, уже не восстановишь, так что самым главным было не позволить подобному произойти еще раз.
Генри уже было схватился за рацию, как вдруг подумал о еще одном месте с сотнями рельефных рисунков и пиктограмм Анасази[33]. То место было лучше спрятано и не было отмечено на картах, которые выдавались посетителям парка, но на джипе туда можно было добраться. Генри быстро сообщил суперинтенданту о происшедшем и сказал, что хочет проверить еще одно место, чтобы убедиться, что вандалы до него не добрались.
– Ничего там не трогай, – предупредил Хили, но Генри отключился, ничего не ответив. Пошел он в задницу. За кого он его принимает?
Генри включил скорость и съехал с холма, а потом двинулся по едва заметной дороге, идущей по равнине в сторону ближайшего скопления холмов с плоскими вершинами. Здесь он на большой скорости проехал мимо одинокой выветренной колонны из песчаника и въехал в каньон. На полпути к противоположному выезду из каньона резко затормозил, подняв тучу пыли, которая немедленно накрыла весь автомобиль, выскочил наружу и направился к стене каньона, ожидая, пока пыль уляжется.
И увидел то, что и ожидал увидеть.
Рисунки на скале были изменены.
Солнце с лучами, расходящимися в разные стороны, превратилось в то, что больше всего напоминало поезд, въезжающий в тоннель. Две стилизованные фигурки гуманоидов теперь превратились в колонны на крыльце современного здания, небольшая сосновая роща превратилась в набор различных кувалд, а стадо диких лошадей выглядело как железнодорожные товарные вагоны.
Краем глаза Генри заметил какое-то движение – с левой стороны что-то быстро перенеслось с севера на юг, но когда он повернул голову, то ничего не увидел. И опять на периферии его зрения произошло какое-то движение, какой-то бросок чего-то темного и бесформенного, но когда он посмотрел прямо на это место, то увидел только песок и скалы. Было жарко и солнечно, но Генри неожиданно почувствовал озноб, как будто вокруг стояла зимняя полночь.
Ни отдельный человек, ни целая группа не смогли бы так изменить наскальные рисунки в парке всего за одну ночь.
Но это вполне могло сделать нечто другое.
Генри быстро завертел головой, надеясь еще раз увидить эти бесформенные контуры и застать их врасплох, но вокруг были только отвесные стены каньона. Он вернулся к машине, готовый к любому неожиданному движению. Оперевшись на закрытую дверь машины, включил приемопередатчик. Из него донеслась какая-то неразбериха, резкий и в то же время мелодичный шум, подобного которому ему никогда не приходилось слышать и от которого по его телу пробежала дрожь.
Рейнджер нажал на кнопку связи.
– Здесь Коут.
Ему никто не ответил – был слышен только этот странный неразборчивый шум, ясно звучавший на фоне статических шумов. Генри понял, что стены каньона были слишком высоки – радио не сможет здесь работать.
Он оказался отрезанным от мира.
В своей жизни Генри Коут совершил немало смелых поступков – начиная от добровольной поездки во Вьетнам и кончая прыжком со скалы в озеро Волчьего каньона, который он совершил в пьяном угаре. Но сейчас храбрость покинула его, и, вскочив в джип, он на всех парах двинулся к выезду из каньона, направляясь в сторону асфальтированных дорог, живых людей и рационального мира.
Хили ждал его в административном здании, которое находилось за зданием туристического центра. Суперинтендант пригласил Генри к себе в кабинет и плотно прикрыл за ним дверь.
– Еще один случай вандализма в Литтл… – начал Генри.
– И это еще не всё.
Озноб вернулся. Мир уже не казался таким рациональным.
– Там что-то происходит, – негромко проговорил суперинтендант.
Генри посмотрел на него.
– Хочу, чтобы ты держал это при себе. Я понимаю, что это все равно вылезет наружу, потому что здесь замешана полиция, но речь идет не только о вандализме. С одной стороны, пропала Лори Чемберс; ее нигде нет уже около двух дней. Пока я никому об этом не говорил – ждал, чтобы убедиться. Ты же ее знаешь – могла куда-нибудь зарулить и совсем забыла о времени, – но она так и не появилась… да и джипов из прудов в последнее время не доставали. Ее пикап стоит возле ее халупы.
– Боже, – произнес Генри, присаживаясь. – Лори?
– Я все понимаю…
– Да она же знает эту территорию как свои пять пальцев.
– Но и это еще не всё.
Генри приготовился.
– И я не хочу, чтобы об этом знал кто-то еще. Ты меня понял? Я бы и тебе ничего не сказал, если б ты сам не выяснил то, что выяснил… – Суперинтендант глубоко вздохнул. – У нас труп. Женщина. Это не Лори – для нее она слишком мала; но это человек, и я нашел ее в этом здании, в одном из рабочих помещений. Я не говорил об этом ни Педли, ни Джилл, ни Раулю. Полиция уже едет, но я попросил их не слишком шуметь об этом. Я никого не хочу зря беспокоить.
– Я понимаю, почему вы хотите скрыть это от публики, – сказал Генри. Лет десять назад в Йосемити[34] появился серийный убийца, и посещаемость парка резко упала, так что это поставило под угрозу некоторые проекты. Кэньонлендз – парк гораздо более примитивный и удаленный и не такой популярный, как Йосемити. – Но почему не рассказать все нам? Какой в этом смысл?
– Мне нужно время, чтобы решить, что говорить. Я не хочу, чтобы люди ударились в… панику.
– Да никто и не будет паниковать. С кем, по-вашему, вы здесь имеете дело?
– И тем не менее, помалкивай, пока я не разрешу говорить, понятно? Я сам решу, когда наступит время.