Одновременно, по мере обострения советско-югославских отношений, в руководстве КПЮ сформировалось и более радикальное течение. Его возглавил Э. Кардель. В противовес контрпропагандистскому образу «советского тоталитаризма» и «диктатуры партии» он выдвинул идею «самоуправляющегося социализма», основывающегося на «все большем соединении государственного аппарата с народными массами». Тито поддержал именно такую идеологизированную версию «югославской модели социализма». VI съезд КПЮ в ноябре 1952 г. окончательно закрепил курс на построение «самоуправляющегося социализма». Самоуправление трактовалось как «непосредственная демократия», несовместимая как с жестким этатизмом советского типа, так и с представительной демократией западного образца. Основными политическими ячейками общества должны были стать местные территориальные единицы и трудовые коллективы. Таким образом, изначальная идея экономической реформы с вводом товарно-денежных отношений отошла на второй план, уступив место административно-управленческой реформе с явным идеологическим подтекстом. Этому способствовала и смерть Б. Кидрича в 1953 г.
На VI съезде КПЮ был рассмотрен и вопрос об изменении политической роли партии. КПЮ была переименована в Союз коммунистов Югославии. Новый устав ориентировал деятельность партийных организаций на борьбу против бюрократического централизма, закрепление принципа гласности, отказ от директивных методов внутрипартийного управления, рост значимости низовых звеньев. Основным идеологом обновления партийной жизни являлся Милован Джилас. В 1953 г. он стал председателем Союзной народной скупщины (федерального представительного органа). Однако попытки сторонников Джиласа последовательно перевести строительство «самоуправляющегося социализма» в русло политической демократизации натолкнулись на сопротивление консервативной части партийного руководства. Это крыло СКЮ добилось сохранения в принятой в 1953 г. новой конституции положения о руководящей политической роли коммунистической партии (наряду с декларативным тезисом об «отделении партии от государства»). Конституционный закон 1953 г. закрепил также политическую роль органов самоуправления – Народных комитетов, избираемых населением территориальных единиц, и Вече производителей, избираемых рабочими на соответствующих территориях. Народные комитеты получили в свое распоряжение часть дохода предприятий, располагавшихся на их территории. Органы рабочего самоуправления на предприятиях получили возможность распоряжения частью прибыли, а также право участия в управлении. Вместе с тем сохранился централизованный административный контроль над инвестиционными фондами и ценообразованием. Июньский 1953 г. Пленум ЦК СКЮ закрепил курс на идеологическую консолидацию самой коммунистической партии. Вскоре Джилас был смещен со всех занимаемых постов и осужден на тюремное заключение. Впоследствии он был депортирован на Запад. Жесткая политическая линия была закреплена с принятием в 1958 г. Программы СКЮ с концепцией самоуправления. Идея постепенной ликвидации партийного руководства по мере «отмирания общественных противоречий» соседствовала в ней с отказом от принципа гласности и демократизации внутрипартийной жизни.
Восточноевропейские станы в конце 50-х – начале 60-х гг. «Реальный социализм»Кризисные явления, характерные для развития восточноевропейского региона в первой половине 50-х гг., оказались «болезнью роста» социалистической системы. В последующие годы произошла заметная стабилизация социально-экономического и политического положения. Но характер ее существенно различался в двух группах восточноевропейских стран. В Чехословакии, Польше, Венгрии, Югославии процесс реформ постепенно приобрел более сбалансированный характер. В политической и идеологической сферах достаточно последовательно осуществлялась борьба с наследием сталинизма. Фактически было санкционировано существование разных экономических укладов, что означало сосуществование государственного и кооперативного секторов экономики, а также развитие индивидуальной трудовой деятельности. В сельском хозяйстве был совершен переход к реальному кооперированию – снижен уровень администрирования, увеличены инвестиции, началось совершенствование технической и технологической базы аграрного производства. Особенно важными эти изменения были для польского и венгерского обществ, оказавшихся на грани гражданских конфликтов.
Наиболее радикальными изменения оказались в Польше. Правительство В. Гомулки предприняло большие усилия для создания нового политического имиджа режима. Уже в 1956 г. был заключен договор о дружбе и сотрудничестве с СССР, подтверждающий принципы полного равноправия, незыблемости территориальных границ, независимости и суверенности в отношениях двух стран. Государственный долг Польши Советскому Союзу считался погашенным за счет дополнительной оплаты за поставки польского угля в 1946–1953 гг., которые осуществлялись тогда по необоснованно низким ценам. СССР предоставлял Польше кредиты для закупки зерна и товаров. Правительство СССР выразило также согласие на продолжение репатриации из Советского Союза поляков, оказавшихся в годы войны на его территории. Реализация новой политической линии сопровождалась кардинальными кадровыми переменами (в том числе освобождением советского военачальника К. Рокоссовского с поста министра национальной обороны, назначением новых руководителей политических органов в армии, отказом от скомпрометировавшего себя института военных советников из СССР, заменой руководителей многих воеводских организаций ПОРП). При этом в высшие органы законодательной власти и государственного управления вводились не только представители коммунистической, но и других политических партий. Гомулка пошел на контакты с католическими группировками разных направлений, распорядился об освобождении из мест интернирования примаса Польши кардинала Вышиньского. В сейме была создана фракция беспартийных католиков «Знак». Началась волна реабилитаций деятелей движения Сопротивления, разнообразных политических группировок и организаций. Важнейшие изменения произошли в сельском хозяйстве. Радикальные решения VIII пленума ЦК ПОРП положили начало широкомасштабному восстановлению индивидуальных хозяйств в аграрном секторе. Значительная часть сельскохозяйственных производственных кооперативов была вообще расформирована в силу массового выхода из них крестьян. Одновременно предпринимались шаги по смягчению бюрократического давления на развитие промышленности. Уже в 1956 г. сейм ПНР принял закон о рабочих советах на предприятиях. Впервые в практике строительства восточноевропейского социализма был создан специальный орган для публичного обсуждения государственной экономической стратегии – Экономический совет.
Радикальные меры по стабилизации социально-экономического и политического положения в стране предпринимало и правительство Я. Кадара в Венгрии. В декабре 1956 г. Пленум ЦК ВСРП принял решение о реорганизации партии на основе сохранения организационного и идеологического единства, но с преодолением «перегибов» и ошибок прошлого. Кадар не допустил разрастания волны репрессий. К уголовной ответственности привлекались лишь реальные участники восстания, чья вина была доказана в ходе судебного расследования. Активно велась пропагандистская работа в трудовых коллективах. Несмотря не сложную экономическую ситуацию, власти стремились к проведению более гибкой социальной политики, поэтапному повышению заработной платы. Уже к началу зимы психологическая атмосфера в венгерском обществе начала меняться. Рос и личный авторитет самого Кадара. В мае 1957 г. Государственное собрание Венгрии заявило о полном восстановлении конституционного порядка. В июне того же года всевенгерская конференция ВСРП подвела итоги произошедшим событиям. Рассматривая восстание как контрреволюцию, спровоцированную извне, конференция указала и на вину догматически настроенной части руководства, необходимость решительной борьбы с остатками сталинизма. Основными целями ВСРП были провозглашены продолжение социалистического строительства, укрепление рядов самой партии, активизация воспитательной работы в массах. Корректировка стратегии экономических преобразований привела к приостановке ускоренного развития тяжелой индустрии, более сбалансированному инвестированию отраслей народного хозяйства. В конце 50-х гг. приоритет уже отдавался развитию сельскохозяйственного производства. В отличие от польского опыта, венгерское руководство не отказалось от широкого кооперирования в аграрном секторе. Но основой его стало не насильственное объединение крестьянских хозяйств, а целенаправленное укрепление материально-технической базы кооперативов, их льготное кредитование, отказ от практики обязательных государственных поставок. Эти меры позволили в кратчайшие сроки создать достаточно эффективную систему аграрного производства социалистического типа.
Совершенно по-иному развивались события в Румынии, Болгарии, Албании. Уже во второй половине 50-х гг. они образовали своеобразный «второй эшелон» восточноевропейских социалистических стран. Отличительной чертой социально-экономического и политического развития этих государств стал более жесткий вариант социалистического строительства. Правящие режимы не предпринимали каких-либо попыток смягчить социальные последствия реформ, сбалансировать отраслевое развитие, соотнести динамику индустриализации с решением социальных проблем. Причиной подобных тенденций было явное отставание Румынии, Болгарии, Албании в процессе модернизации от других восточноевропейских стран – наименьшее развитие институтов гражданского общества, сохранение авторитарной политической культуры, недостаточная социальная мобильность, преобладание традиционных групп населения и их консервативной психологии. Процесс обобществления производства здесь шел на основе традиционной социальной структуры, с сохранившимися естественными социально-психологическими формами коллективизма. «Пролетаризация» населения воспринималась значительно спокойнее. Отсутствовал достаточно многочисленный предпринимательский слой, способный стать реальной альтернативой огосударствлению экономики. Таким образом, широкой общественной оппозиции сталинистским методам социалистического строительства в этих странах не возникло.
Наиболее радикальный вариант подобного развития событий продемонстрировала Албания, вставшая на путь полной самоизоляции. Возглавивший в 1954 г. ЦК Албанской партии труда Энвер Хаджа приступил к разработке концепции «особого албанского пути» построения социализма (она получила название «энверизма»). Под лозунгом «особого пути» в стране насаждался жесткий авторитаризм в политической сфере, была приостановлена индустриализация и сохранена преимущественно аграрная система общественного производства. Сохранив культ личности Сталина, албанское руководство даже пошло на полный разрыв с СССР в 1961 г., а затем и на выход из ОВД. В итоге «албанский путь» стал символом наиболее консервативной, патриархальной модели социализма.
Румынский лидер Г. Георгиу-Деж и его преемник Н. Чаушеску избрали похожий способ укрепления социализма в своей стране. В Румынии сформировалась чрезвычайно жесткая система подавления инакомыслия. Служба государственной безопасности «Секуритате» обладала полной вседозволенностью. В то же время растущему консерватизму в политике руководства РКП придавался вид возвращения к национальным истокам, укрепления независимости Румынии. Уже с конца 50-х гг. Румыния нарочито обособляется на международной арене от СССР (характерно, что при этом любое фрондерство руководителей Румынии и Албании не вызывало большой тревоги в СССР, так как прочность социализма в этих странах не подвергалась сомнениям). В румынской экономике сохранялась жесткая централизованная модель, связи с внешним рынком, в том числе и с СЭВ, были предельно ограничены. Но в отличие от Албании курс на «догоняющее развитие» и широкую индустриализацию в 60-х гг. был сохранен. Источником для поддержания темпов развития стали диспропорции в отраслевой структуре – приоритет тяжелой индустрии при полном упадке производства товаров народного потребления, а также щедрая финансовая поддержка стран Запада, поощрявших внешнеполитическую независимость авторитарного режима Чаушеску. В 70-х гг. Румыния даже получила статус развивающейся страны и режим наибольшего благоприятствования в экономических отношениях с США. Сумма долга Международному банку реконструкции и развития и ведущим странам Запада достигла уже тогда 11 млрд долл.
Болгарская модель «консервативного социализма» также отличалась определенной спецификой. Политические процессы середины 50-х гг. копировали здесь события, происходившие в Москве. Осенью 1953 г. Политбюро ЦК БКП осудило сталинистские методы руководства В. Червенкова и вынудило его отказаться от поста генерального секретаря. Апрельский 1956 г. Пленум ЦК БКП вынес решение о полном искоренении культа личности Червенкова. Однако «оттепель» оказалась ложной. Новый лидер Тодор Живков не сумел преодолеть нарастающую волну карьеризма, приспособленчества, поразившую партийное руководство. Серьезных попыток осмыслить опыт первых лет социалистического строительства не предпринималось. При отказе от глубоких внутренних реформ ставка делалась на дальнейшее сближение с СССР, демонстрацию полной политической лояльности, максимальную интеграцию болгарской экономики в советскую. Эффективность подобной политики была немалой – при всех стратегических просчетах в развитии болгарской экономической системы, явных перекосах в ее отраслевой структуре и чрезмерной зависимости от внешних рынков сырья и сбыта, долгое время удавалось сохранить достаточно высокие темпы развития и стабильный уровень жизни населения. В то же время в долговременной перспективе такая роль «экономического сателлита» грозила самыми серьезными осложнениями.
Итак, на рубеже 50–60-х гг. восточноевропейские страны, вступившие на путь социалистического строительства и вынужденные изначально ориентироваться на единую модель подобных преобразований, основанную на советском опыте, образовали две группы, существенно отличавшиеся по динамике и приоритетам социально-экономического развития, сочетанию реформаторской и консервативной стратегии в политике правящих режимов. Однако вне зависимости от наметившегося раскола все страны региона подошли в начале 60-х гг. к важному рубежу в своем развитии. В документах правящих партий это получило соответствующее идеологическое оформление – было декларировано завершение строительства «основ социализма». «Съезд победившего социализма» прошел в Болгарии уже в 1958 г. (VII съезд БКП). В 1960 г. о завершении строительства основ социализма заявил III съезд Румынской рабочей партии, в 1962 г. – VIII съезд ВСРП. В федеративных восточноевропейских странах завершение первого этапа социалистического строительства было закреплено на конституционном уровне. В 1960 г. состоялось принятие социалистической конституции Чехословацкой Советской Социалистической Республики, в 1963 г. – Социалистической Федеративной Республики Югославии.
Провозглашение завершения строительства «основ социализма» в восточноевропейских странах и перехода к новому этапу развития социализма носило прежде всего идеологический, доктринальный характер. Однако подобный вывод опирался и на вполне объективные основания. К ним можно отнести завершение создания основ промышленной индустрии и крупномасштабной аграрной реформы, достижение полного преобладания наемного труда в социальной структуре общества, формирование новой, социалистической интеллигенции. Тем самым в восточноевропейских странах завершился не только начальный период социалистического строительства, но и важный этап модернизации общества. Дальнейшие преобразования могли быть связаны уже с переходом от индустриально-аграрной к индустриальной модели развития, совершенствованием отраслевой структуры экономики. На смену насильственной пролетаризации населения пришло естественное самовоспроизводство основных социальных групп, связанных с наемным трудом. Важнейшие изменения произошли и в общественной психологии. В активную жизнь вступило поколение, воспитанное уже после войны, для которого «досоциалистический» период был уже почти историей. Тем самым объективная возможность консервативной контрреволюции практически была исчерпана. Социалистические режимы вступили в период политической стабилизации. Однако все эти факторы отнюдь не свидетельствовали о полном восприятии советской модели. Что же представлял собой «реальный» восточноевропейский социализм?
Тоталитарная коммунистическая модель, сформировавшаяся в СССР, не только базировалась на идеологических принципах марксизма, но и отражала специфику исторического развития России. Утверждение большевистского видения социализма в других странах являлось в значительной степени искусственным и было возможно прежде всего при условии прямого военно-политического присутствия или влияния Советского Союза. Объектом «экспорта коммунизма» стали страны, находящиеся на переходной стадии развития от традиционного к индустриальному обществу, принявшие «догоняющую» модель развития. Противоречия ускоренной модернизации общественного строя создали здесь основу для привнесения тоталитарной идеологии, формирования отдельных институтов тоталитарной государственности. Но реальным результатом синтеза внутренних и внешних факторов развития стало формирование не классической тоталитарной, а скорее авторитарной общественной системы – «левого авторитаризма». За внешними атрибутами тоталитарности советского образца просматривались достаточно традиционные прогрессистские диктатуры, не опирающиеся на массовое политическое движение и ориентирующиеся скорее на решение прагматичных задач экономического развития и политической стабилизации, нежели на воспитание «новой личности», самоотречение во имя «великой цели». К тому же, чем меньшим было прямое влияние СССР, чем глубже шли процессы разложения самой советской системы, тем больше восточноевропейский социализм приобретал специфические черты, соответствующие национальным особенностям тех или иных стран, специфике и уровню их развития. «Реальный социализм» приобретал все более явный региональный и национальный характер.