– Тебе удалось прогнать их? Ты настоящий герой! – Несколько успокоившись, девушка с интересом огляделась. – А что случилось с этим жутким подземельем?
– Скажи, пожалуйста, где мы сейчас, по-твоему, находимся? – осторожно спросил послушник.
– Ты что, смеешься надо мной? Конечно, в Обители Прохода Тысячи Мучеников, где же еще?
Как оказалось, сектанты выбрали Анти в качестве жертвы, чтобы в ее теле возродить Великую Паучиху Тантарию. К счастью, Умберто помешал тогда довести ужасный обряд до конца. Но укус паука и черное колдовство все-таки сделали свое дело. Девушка почти ничего не помнила, что с ней произошло с тех пор – лишь какие-то смутные обрывки странных видений, словно фрагменты кошмарных сновидений. Гибель Черных Владык разрушила злые чары, вернув Анти разум и прежний облик.
– Но где же мы тогда? – Девушка с отвращением посмотрела на устрашающие арки. – Что это за страшное место?!
– Ад, – коротко ответил Умберто. – Выберемся, все расскажу.
Он уже некоторое время ощущал странный гул, который постепенно нарастал. Задерживаться здесь было совсем ни к чему – подземелья храма Спасителя Колкарна были не самым приветливым местом, но все-таки куда лучше, чем это.
– Возвращаемся. – Юноша обернулся к Вратам и осекся – портала не было.
Действительно, ведь его долгом было закрыть Врата, лишив Владык возможности захватить землю. Но тем самым он одновременно отрезал себе путь назад – и не только себе.
– А как мы вернемся? – Анти спрыгнула с алтаря и прижалась к Умберто. – Мне страшно.
– Мне тоже, – честно ответил послушник.
Теперь им действительно овладело отчаяние. Когда Анти открыла глаза после исцеления, Умберто наконец ясно понял, что она действительно для него значила. Насколько же больно было сейчас понимать, что они обречены навечно остаться здесь. Но не мучительная медленная смерть от голода и жажды на этой пустынной мрачной площадке ожидала их.
Длань, по-прежнему имея вид копья, сияла в руке Умберто. И в этом свете юноша и девушка увидели, как полуживые твари, образовывавшие арки, стали покидать свои места. Но сейчас они уже не молили о спасении. Окончательно ожив после тысяч лет, проведенных в мучительном заточении, существа эти испытывали одно-единственное чувство. Но не благодарности, нет. Твари хотели есть.
Алчно сверкая глазами, мерзкие чудовища, словно река в половодье, приближались к Умберто и Анти, которые, словно на островок, взобрались на черный алтарь. Тантариа в своем паучьем облике показалась бы безобидным котенком рядом с этими тварями. Море жадных когтистых лап и клацающих челюстей окружили алтарь, но кошмарные существа почему-то медлили, не набрасывались на людей.
– Я не хочу, чтобы они меня сожрали заживо, – решительно заявила Анти, хотя в глазах ее стояли слезы. – Прошу, убей меня сам! – Она, дрожа, крепко обняла юношу.
Одна из тварей, осмелев, вспрыгнула на алтарь и, вытянув извивающиеся щупальца, которые служили ей передними лапами, попыталась схватить Анти за ногу. С пронзительным визгом девушка отпрыгнула, а Умберто одним ударом копья сбросил чудовище вниз. Остальные в мгновение ока разорвали раненого монстра, но это лишь разожгло их аппетит. Одновременно несколько тварей теперь приближались к несчастным, и все больше жутких существ взбирались на черный камень алтаря. Спасения от них не было.
– Я… Я тоже не хочу… Есть молитва Небесному Огню… – Умберто пытался припомнить слова, которые произнес наставник Винциус в подземелье Колкарна, уничтожив прислужников Темных. – Я надеюсь, что мы не почувствуем…
Он не договорил – внезапно волны чудовищ отхлынули прочь, обратившись в паническое бегство. С рычанием, воем и визжанием исчезали они в проемах арок, проваливаясь в Ничто. И через считанные мгновения площадь вокруг алтаря, на котором, прижавшись друг к другу, стояли приготовившиеся к смерти Умберто и Анти, очистилась. А по ней, направляясь к людям, шел истинный Хайриэль.
Теперь это было понятно сразу. Владыка Ужаса, принимавший его облик, создал лишь жалкую, ничтожную копию архангела. Сияющая фигура была выше любой из арок, трепещущие крылья, казалось, заполняли площадь от края до края, а шум их как раз и создавал тот самый гул, ощущаемый всем телом, который почувствовал Умберто.
– Длань, – мягко, но властно проговорил архангел, протягивая юноше руку.
Без колебаний Умберто вручил Хайриэлю копье. Почтительно склонившись, принимая реликвию, архангел одним мановением руки перенес людей с алтаря на самый край площади. И в следующий миг вонзил сияющее острие в самый центр черного камня.
Огромный столб ярко-голубого цвета ударил ввысь. И в его лучах, словно восковые фигуры на солнечном свете, стали оплывать, таять мрачные арки по периметру. А следом за ними начала медленно исчезать и сама мощенная черепами площадь.
С удивлением оглянулись Умберто и Анти. Вокруг них не было ничего. Но это было не то зловещее Ничто, заполнявшее пространство прежде. Казалось, что они находятся в облаке мягко сияющего света. А рядом с ними находился Хайриэль, принявший теперь облик человека обычного роста.
– Ты… Ты уничтожил Ад? – запинаясь, спросил архангела послушник.
– Нет, юноша, я только довершил начатое тобой, – усмехнулся архангел. – К сожалению, уничтожить Ад, так же как и Темных Владык, не так-то легко.
– Но разве я не…
– Увы, тебе удалось лишить Неназываемых физического облика. – Лицо архангела помрачнело. – Они потеряли большую часть своего могущества, но все еще живы. Однако теперь ни тебе, ни славному потомку Спасителя ничего не угрожает.
– Я? Я потомок Спасителя? Ты шутишь? – Анти недоверчиво засмеялась, но умолкла, глядя на серьезное лицо Хайриэля.
– Ничуть. Прислужники Черной Троицы и не представляли себе, кого они выбрали в жертву, собираясь возродить Великую Паучиху. Это и погубило их, и разрушило тысячелетия трудов их Хозяев. Твое постоянное присутствие вблизи монахов заставило негодяев решить, что Потомок Спасителя – это или Винциус, или Умберто. О том, что им может быть девушка, никто не подумал. Зато если бы ты не была рядом, когда явились Владыки, Длань не смогла бы превратиться в копье, способное поразить этих демонов.
– А как нам вернуться назад? – Как ни странно, известие о том, что она – потомок Спасителя, не повергло Анти в священный трепет.
– Зачем вам возвращаться? – удивился Хайриэль. – Вы заслужили право вознестись к Спасителю. Насколько я знаю, никого из родных на земле у вас не осталось.
– Сначала я хотела бы задать один вопрос Умберто. Скажи, в твоем ордене дается обет безбрачия?
– Да, конечно. – Юноша смутился, но решительно продолжил: – Однако я еще только послушник и всех монашеских обетов не давал.
– Но собираешься? Ведь твое паломничество можно считать завершенным?
– Не знаю… Ответь теперь ты – откуда были те яблоки, что ты везла в Обитель?
– Из сада моей хозяйки. Но я всегда мечтала о своем саде… Скажи, в твоих краях растут яблоневые сады?
– Еще какие! – улыбнулся Умберто.
И, взяв Анти за руку, он обратился к Хайриэлю:
– Благодарим тебя, пресветлый. Но мы хотим вернуться. Я прошу лишь, если это возможно – вознеси к Спасителю брата Винциуса. Без него мы ничего не смогли бы свершить.
– Вы предпочитаете тяжелый труд и страдания земного существования небесному блаженству? – поразился Хайриэль.
– Кроме земных страданий есть еще и земные радости. – Анти лукаво, как при первой встрече с Умберто, улыбнулась. – Да и род Спасителя должен быть продолжен.
– Ну что же, вижу, ваше решение твердо. Да будет так. Но тебе, юноша, вручаю я Длань. Ибо хоть и не быть послушнику Умберто монахом, – архангел неожиданно подмигнул, – вверяю тебе эту реликвию. Храни ее и оберегай от нечистых рук!
Не было ни вспышки ослепительного света, ни оглушающего грохота, ни небесной музыки. Анти и Умберто, все еще держась за руки, стояли на вершине цветущего холма. Легкий ветер шевелил ветви деревьев в недалекой роще. А за ними виднелись излучина реки и замшелые стены древнего аббатства Святого Галаты. Юноша и девушка переглянулись и, по-прежнему не отпуская рук друг друга, медленно пошли вниз…
СЕРДЦЕ МИРА
Акт I
Глава 1 Ярмарка Святого Эльмы
Брат Умберто, пробираясь между лотками, заваленными капустой и репой, с интересом оглядывался по сторонам. Было уже далеко за полдень, солнце все ниже склонялось к западным холмам. Однако торговля на рынке Вермана, большого селения, стоящего на перекрестке двух оживленных дорог, была в самом разгаре.
Каждый десятый день собирались здесь крестьяне с окрестных ферм, привозя овощи и фрукты со своих огородов и садов и пригоняя на продажу скот. Ремесленники из ближайших поселков расхваливали кухонную утварь и рулоны тканей. Закопченные углежоги с просмоленными бородами сидели у телег, полных угля. Заезжие купцы раскладывали невиданные товары из дальних стран, и возле их лотков толпилось множество народу. Правда, больше глазели – стоили расписные платки, узорные чаши да витые кинжалы для местного люда слишком дорого.
И конечно, не обходилось без жонглеров, певцов и акробатов, развлекающих селян и торговцев. Их труппа выступала перед зеваками на небольшой площади, где сходились торговые ряды. А посреди главной площади, которую окружали двухэтажные таверны и дома самых зажиточных селян, устало опирался на посох странника Святой Эльма. Деревянная статуя покровителя села и ярмарки прочно стояла на невысоком постаменте, хотя уже и потемнела от времени.
В ярмарочный день жизнь ключом била в Вермане, в остальное же время селение погружалось в сонную дремоту в ожидании следующего торжища.
– Святой отец, купите яблочек! – услышал брат Умберто знакомый голос слева от себя и резко обернулся. Стройная, высокого роста девушка с длинными темными волосами обращалась к стоящему напротив сухощавому монаху средних лет.
«До чего же она похожа на мать», – с нежностью подумал брат Умберто, подходя к девушке.
– И много тебе, Клаудия, удалось продать? – с улыбкой обратился он к молодой торговке яблоками.
– Да вот, папа, осталось всего десяток фунтов, – с гордостью ответила девушка. – Если святой отец купит их все, то я могла бы уступить их на пару фартунгов дешевле.
Брат Умберто еще раз взглянул на остановившегося рядом монаха, черты его лица показались смутно знакомыми. Монах, похоже, узнал его и, застенчиво улыбнувшись, нерешительно спросил:
– Брат Умберто?
– Да… Неужели… Брат Виктус! Ты ли это?
– Рад видеть тебя в добром здравии, брат Умберто!
– Ах, святой отец, ты же знаешь – уже почти двадцать лет, как сложил я с себя священный обет и веду мирскую жизнь, – отмахнулся смущенный Умберто.
– Но вся жизнь твоя, посвященная служению Создателю и Спасителю и заботам о детях их, а также немалые заслуги твои перед церковью, – серьезно возразил Виктус, – прославили тебя на все Восточные земли, от нашего аббатства до самой столицы. Да и наш старый настоятель неоднократно высоко отзывался о силе твоего духа, хотя и сожалел, что ты отказался от пути духовного. Так что позволь называть тебя по-прежнему, брат Умберто!
– Ладно, чего уж там, – усмехнулся Умберто. Его всегда смущали упоминания о присущей ему духовной силе, равно как и о помощи, которую он, как мог, оказывал всем окрестным жителям. Кроме того, Умберто был очень признателен настоятелю Обители Прохода Тысячи Мучеников, согласившемуся умолчать о роли в событиях двадцатилетней давности тогда еще неопытного послушника, ибо не представлял себе жизни иной, нежели вел сейчас – сельского лекаря-травника.
– Брат Виктус, если нет у тебя неотложных дел, отправимся-ка лучше в таверну «Ветка ивы», где остановились мы с дочерью. Там и поговорим. Клаудия! – обратился он к дочери. – Прошу тебя, не задерживайся, постарайся управиться с этими столь милыми сердцу твоей матери яблоками к ужину!
– Мог бы просто сказать «Продай их поскорее», а ты словно опять летопись пишешь, – засмеялась Клаудия, однако Умберто уже не слышал этого, удаляясь вместе с братом Виктусом прочь от ее лотка.
Просторная зала таверны, где за столом в углу устроились Умберто и брат Виктус, была полна народу. Торг продолжался даже здесь, под низким закопченным потолком. Разгоряченные азартом и крепким элем, коим славился Верман, крестьяне и ремесленники оживленно спорили и размахивали руками. Однако, замечая Умберто, многие почтительно кивали ему.
– Тебя здесь знают. – Монах посмотрел на очередного крестьянина, который, поклонившись Умберто, подозвал трактирщика и что-то сказал ему.
– Его сына я вылечил прошлым летом, – улыбнулся Умберто, кивнув крестьянину в ответ. – Доброго дня, почтеннейший Салим!
– Здравствуй, уважаемый, – поклонился трактирщик, подходя к их столу. В руках он держал глиняный кувшин, украшенный незатейливым узором. – Старый Карт передает тебе поклон и просит принять угощение.
Он поставил кувшин на стол и, поймав за шиворот пробегавшего мимо мальчишку-слугу, сурово сказал ему:
– Похлебки с бараниной, жаркого да овощей побольше! Одна нога здесь, другая тоже здесь! Живо!
Получив вместе с этим указанием легкий подзатыльник, мальчишка исчез.
Салим-трактирщик снова повернулся к Умберто и Виктусу:
– Не откажи, любезный, позволь и мне угостить тебя и твоего друга. Если бы не ты, прыгать бы мне на деревяшке.
– Здесь по весне произошла потасовка. – Умберто посмотрел вслед Салиму, который пошел дальше, пробираясь между столами. Трактирщик чуть заметно прихрамывал. – Какие-то заезжие проходимцы решили пошуметь. Нашему добрейшему хозяину сломали ногу, правда, сам он в долгу не остался, проломил пару голов. Сельский костоправ сказал, что лечить бесполезно, перелом не срастется, лучше отрезать. Хорошо, я здесь тогда остановился. Думаю, через полгодика и хромота пройдет.
Расторопный слуга уже вернулся с тарелками, заваленными аппетитно пахнущей снедью. Уставив ими почти весь стол, он разлил темный эль из кувшина в две кружки и, ловко поймав брошенный Умберто фартунг, сверкнул лукавой улыбкой и побежал в другой конец залы, откуда раздался пронзительный голос Салима.
– Что это? – Брат Виктус с опаской понюхал пенный напиток.
– Первоклассный эль. – Умберто с удовольствием отхлебнул из своей кружки. – Отменнейший, даже брат Винциус, да пребудет он со Спасителем, похвалил бы его. Так что пей не смущаясь, почтенный Виктус. И обязательно попробуй этой похлебки. Она островата, но все равно вкусна необычайно.
– Не вводишь ли ты меня в грех чревоугодия? – улыбнулся Виктус, пробуя эль.
– Ни в коем случае. Помнишь седьмую главу Учения, стих пятый? «Наслаждайся плодами Создателя и цени каждый прожитый миг, ибо радость жизни есть лучшая похвала Творцу ее».
– Твоя правда! – охотно согласился брат Виктус. – И кроме того, «Да будут сыты путешествующие, дабы путь их был легок». Восьмая глава, стих шестой.
Некоторое время старые знакомые молчали, отдавая должное мастерству поваров Салима. Вскоре тарелки опустели, так же как и кувшин.
– Жизнь течет, брат Виктус, – наконец неожиданно печально проговорил Умберто. – Прошло уже вот как двадцать лет, как сгинул славный брат Винциус, повергший прислужников Черной Троицы. Подумать только! А как будто только вчера… И оглянуться не успели – как появилась у нас с Анти дочка, Клаудия. Еще несколько лет – и вот уже подрастают мои сыновья-близнецы, Агастус и Юстус. И вот, пожалуйста, – дочку уже замуж пора выдавать, сыновей к делу приспосабливать… Так жизнь наша мирская и проходит, брат Виктус. Вон, сад яблочный, что Анти посадила в год нашей с ней свадьбы, – уже пятнадцать лет как плодоносит, скоро уже некоторые деревья и менять пора – стареют…
– Ну, брат Умберто, – неспешно ответил ему монах, – тебе грех жаловаться на жизнь. Я вижу, с каким уважением смотрят на тебя селяне, и много наслышан о Целителе Умберто из Вермана и о его духовной силе. Да и дети, жена. А какая у тебя дочка выросла!
– Ну, насчет Клаудии – это верно, невеста хоть куда, – гордо ответил Умберто. – Только и не думает девка об этом! Ей бы все с травами возиться да с отварами. Сила в ней духовная есть, брат Виктус, – понизив голос, продолжил Умберто, – и сила немалая. Я, как умею, наставляю ее, вразумляю, молитвам святым обучаю. Правда, мать-то это не слишком одобряет. Сам ведь небось знаешь, с каким недоверием относятся люди к женщинам, в которых есть эта искра Творца.
– А я все продала! – внезапно раздался у них над головами звонкий голос.
Довольная девушка, бросив перед отцом увесистый кошель, придвинула табурет и села рядом. Весело покачав головой, глядя на пустые миски, она махнула рукой слуге, пробегавшему мимо.
– Полпорции жаркого! Да кружку прихвати!
– Неужели ты позволяешь ей, – возмущенно начал брат Виктус, но закончить не успел – Клаудия сняла с плеча флягу и открыла крышку. Приторно-тягучий запах горных трав разлился в воздухе.
– Отведай, святой отец, – улыбнулась девушка, протягивая монаху фляжку. – Сама собирала. Усталость как рукой снимет. Да и, – она подмигнула, – голова наутро болеть не будет.
– Благодарю тебя. – Виктус налил в свою кружку травяного чая и залпом выпил. – И правда, хвала Создателю, словно и не был в пути столько дней. А скажи, почтеннейший брат Умберто, много странных слухов ходит в нашей Обители о твоем путешествии с братом Винциусом на Восток…
– И наверняка все пустяки, – усмехнулся Умберто. – Много диковинных земель довелось нам повидать, но по воле Создателя и Спасителя всегда встречались нам добрые люди. Хотя и злого пришлось повидать немало…
– Должен сказать, что вскоре после вашего ухода в окрестностях Обители стало поспокойнее, а через год, наверно, Кланы совсем пропали, и никто их более не видел…
– Да что это мы все обо мне и обо мне! – Умберто встряхнул головой, словно пытаясь отогнать тяжелые воспоминания. – Расскажи, брат Виктус, лучше о себе и об Обители. Что за дела привели тебя сюда, в такую даль от монастыря?